Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Гауя

Гелия Мигулина.

Гауя

Река,
возьми мои берега
и через мои поры
выйди на просторы.
В внезапных снегах
пусть смоет в море
сокрытое горе.
Река,
от берегов
неси меня в новый кров.
Сквозь шёпот древних славян
найди мне горстку семян,
чтоб где-то на береге том
мне высадить лес и дом.
Река,
возьми мои сны
и утопи
в небесной зеркальной топи.
С вершины сосны
дай мне взглянуть
на наш извилистый путь.


Высь

Радость калёная
шорохом сонным
горела огромно —
целым домом
в сотню две этажей!
Конечно же, можно
под знаменем сложенным
дойти в небеса на коленях…
дойти,
дотянуться,
хотя бы дотронуться
до самой вершины неба
своей головой маленькой, куцей
достать облаков
мягких, как верба.
От жалких оков,
спросить Тебя, Боже,
когда же и кто же
освободит?
И слышу я голос, ни на что не похожий:
«Радуйся! Он уже впереди!»


Про любовь

Дай мне сил оторваться
от этой бушующей бездны,
от этого душного воздуха,
клокочущего между стенками.
Мои руки слишком небрежны —
два заряда промокшего пороха,
загустевшего оттенками
наслоившейся на моих не-победах пыли.
Дай мне сил обознаться
в любом новом призвании,
подплывающем к моей беспокойной гавани
с блистательным алым парусом на киле,
чтоб забрать в бессрочное плаванье
чёрную гущу моих амбиций.
По вспотевшему стеклу
капли катятся вереницей:
дождь мне шепчет голосом человечим,
уверяя, что он не больше калека,
чем я…
Господи, я никогда не верила,
что любить Человечество будет легче,
чем одного-единственного человека,
чем одну-единственную себя.


Красная книга

я давно пишу стихи о тебе только,
я уже перестала на надежду
отвечать надеждой,
мою измождённость сложно
прикрыть одеждой,
для меня времени словно нисколько

ты едва мелькнёшь в моём ореоле,
как я тут же слепну,
перестаю дружить с головою,
я бы всю твою жизнь покрыла собою,
но ты где-то прячешься там
в сообщения поле

в меня часто влюбляются,
несчастные души!
а мне б удержаться и не кинуться
вплавь к океану,
ни за что не умру и тонуть не стану,
пока не достигну заветной суши

ты реликвия,
мой священный грааль,
таких больше не сыщешь
по всему глобусу,
оттого сложно, что даль?
всё кричу, и холодно моему голосу


Всесна

давно не было
так тихо,
так сухо,
птицы не пели,
давно не будил
запах сирени,
не билась между окнами
муха,
а тишина
не встречала,
как оплеуха.

давно сердце
подолгу так не молчало —

всё снова сначала,
снова сначала.
шаги в полутьме
слышатся глухо,
и что-то сказать
не хватает духа

и солнце
себя не щадит
наконец-то,
но холод сплетает
у горла пальцы —
не крикнуть!
хотелось б начать
снова с детства,
чтоб свергнуть с лица
маску страдалицы


Ностальгия

пейте кометы,
разливайте по пустым глазам
сияние горькой ностальгии;
вновь мы одеты
в бесстрастие ночи:
голые платья
к алмазным слезам
в пушисто-мимозовых мочках;
мама! мы славные дочери,
ведь мы хотим,
чтобы ты гордилась:
мы вышли слогом,
мы вышли ростом,
под каким угодно предлогом
звёзды становятся в очередь,
чтоб расцветать вечными лилиями
в наших улыбках;
мама! ведь это так просто
вдруг
навсегда стать счастливыми.
с рук
сбыли
первоклассную фальсификацию —
пейте кометы,
отряхнув крупицы навязчивой пыли
с ваших не менее навязчивых слов…
честно, это сенсация:
отринув обеты
бездушия,
ни с того ни с сего
окунуться в вдохновляющий омут из снов.


Ось

Неопосредованно
благорожие
воспето вымученно
и восторженно
воздето ко кресту
пройдусь с прохожими
я скоро вырасту
большою тоже
и научусь себя вести
от сказа
к повести
от сглаза
к пропасти
вся самобытная и самодельная
такая пытка
быть
сырым изделием
и как волна
у берега
я научусь сполна
просить, просить
ведь заодно
и на своей оси
всё также
всё равно
с ночи до дня
будет меня
носить
Земля


Ты

                        Посвящается Зеленову Е.В.

Обомлев от ощущения ясности,
неестественно зрячий
утыкаешься в книжицу,
пытаясь нащупать,
высмотреть,
выловить
всеми пятью
нечто апокалиптичное —
то есть откровение.
Нет, всё же это не близость истины,
потому что до крайности материально,
что вот-вот, и —
тише! —
накинется обнимать лицо
маской прозрения.
Тише же!
Входишь в переулки
параллельными улицами
построенных строчек,
как в заповедную зону,
как в девственный лес окатоличевшейся Южной Америки,
шаг,
шаг,
шаг,
перелистываешь —
и
необыкновенное величие,
если оно вообще может быть обыкновенным,
охватывает сердце
Мировым Океаном Литературы.


Всем

Спасибо на слове стороннем,
В двусмысленности утонем.
Спасибо на слове неважном,
пошленьком и влажном.
Спасибо за слова отвращения,
дай Бог вам прощения.
Спасибо за ваши турниры злословия,
я, словно бы дама из куртуазного слоя,
а вы в себе ярость копя,
не жалеете за меня копья.

Спасибо, что ваши мысли
у вас в головах не прокисли,
что начисто вы умыли
свои сердца ли? умы ли?

Спасибо за слово нежное,
согревающее, как дружеское объятие.
Спасибо за слово-молитву,
снимающее проклятие.
Спасибо за слово звучащее,
электронное и бумажное.
Спасибо за слово каждое.





Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0