Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Чужие яблоки

Алексей Гушан.

Чужие яблоки
— Эй, паря, и не стыдно воровать?! —
Услышал и застыл, не понимая,
За что же можно вором называть,
Когда вокруг земля — моя, родная?!
Был вечером тяжелый разговор.
Я подошел к подвыпившему деду.
— Малой, не думай даже. Ты не вор.
Запомни только, что и дом, и двор
Теперь не наши — продали соседу.
Жизнь разделило черною межой
На до и после. Я смотрел впервые
Туда, где дом чужой и сад чужой,
И яблони, и яблоки чужие.

Живая поэзия
Печально упало перо соколиное
На воды реки.
Падение стало невольной причиною
Рожденья строки.
По тихой воде небывалыми ритмами
Скользили слова.
Наивная ива, прохладой увитая,
Качалась едва.
Вечерняя мгла торопливо развесила
Огни вдалеке.
А я все смотрел, как живая поэзия
Плыла по реке.

* * *
Привезите мне белого цвета Онежского озера.
Привезите мне белого света олонецкой полночи.
Привезите мне белого снега с дороги проселочной
В час, когда уходящего солнца следы подморозило.
Пусть над серой землей кобылица с туманною гривою
Пронесется, оставив гостинцы такие желанные:
Беломорский напев вперемешку с крупицами манными
Да карельскую тишь, предрассветную, неповторимую.
Белый цвет расцветет за окошком букетом приветливым.
Белый свет домотканой дорожкой по полу расстелется.
Белым снегом укутает даль, и, конечно, поверится,
Что в такой белизне и сердца станут более светлыми.
Молодая Луна обернется княжной белолицею,
Черноокая ночь побелеет и станет белесою.
Все наполнится Богом, как поле дрожащими росами.
Пропитается тайной, как небо ночными зарницами.
И над белою гладью едва задремавшего озера
Ветер — вольный поэт — будет строчки слагать немудреные,
И читать их княжне, и летать меж поникшими кленами
В час, когда уходящего года следы подморозило.

Поминальное
Здесь все, как прежде… Там, где был сельмаг,
Единственный фонарный столб хиреет,
Кренится набок: так ему виднее,
Что дело с освещением — табак.
Мост на реке скрипучий, подвесной
Пока еще работает исправно,
Соединяя левый берег с правым
В бескрайний холод и в случайный зной.
И все, как прежде, кажется, но так,
Как прежде было, быть уже не может.
День ото дня настойчивее, строже
Безлюдного зазимья каждый шаг.
Смекнув, что дальше некуда годить,
Дома, амбары, бани, сараюшки
Боками прижимаются друг к дружке,
Не ведая, что будет впереди.
А впереди известная пора,
Но так ее еще не проходили —
Последнюю старуху проводили,
Последнюю избу заколотили
Вчера…

Августовское
Рассвет теперь иной… Совсем иной.
Закатные часы совсем иные.
В луга выходят кони вороные,
Чтоб ночи пропитались чернотой.
А дни теперь напоминают мед —
Густой, янтарный, с легкою горчинкой.
Последний месяц лета, как слезинка,
На солнышке блеснет и пропадет.
Конечно, знаю я, что неспроста
И дни, и ночи так преобразились.
Птенцы уже окрепли, оперились
И просятся из тесного гнезда.

В поисках солнца
Пойду в поля — покликаю,
В чащобы — поаукаю.
Где бродишь, ясноликое?
Окончится разлука ли?
Весна — девица с норовом —
Тобою не целована.
Дни за окошком хворые,
Ненастьем околдованы.
Июнь в саду, под вишнями,
Озябнет и расхнычется…
Согрейте сердце ближнего,
И солнышко отыщется.

Проза жизни
В деревне грязно, пасмурно и сыро —
Снаружи и внутри сплошной расхляб.
Немолодая продавщица Ира
Ждет принца, ну, не пьющего хотя б.
Но почему-то царские особы
Не жалуют сей продуктовый рай.
Черствеет залежавшаяся сдоба,
Перестоявший остывает чай.
И в той же монотонной перспективе,
Где все никак не належится снег,
Сидит Сережа в проржавевшей «Ниве»
И кушает вчерашний чебурек.
Он съест его, а я поставлю точку.
Вы спросите, о чем же этот стих?
О том, что на ветвях набухли почки,
Но люди и не думают о них.

На Сретение Господне
Завируха лютует — накрыла село дуроверть.
Всю округу заносит — вовеки никто не отыщет.
То не снежные птицы слетаются на токовище,
То земное вплетается туго в небесную твердь.
Старики говорят, нынче первая встреча весны.
Но заносит округу, и, значит, весне нету ходу.
Календарными числами вряд ли обманешь природу.
Верховодит февраль — и поэтому вьюги должны
Занавешивать шторами неба оконный проем.
И пробористый ветер, поди, для того пригодится…
На заборе сидит и весну поджидает синица.
Мы расчистим дорожки и тоже ее подождем.

Оттепель
Чудно, ей-богу! Пару дней назад
Мороз сжимал деревню аж до хруста,
Над крышами дымы клубились густо,
И старики смолили самосад.
Теперича растеплилось. И мы
Вкушаем дни, как нежную малину.
Спешат аборигены к магазину
Поговорить о вычурах зимы.
А я смотрю, как за моим окном
Невидимый Поэт выводит буквы,
И нашу жизнь из переспелой клюквы
Пресуществляет в сладкое вино.

* * *
Дни пасмурны, но на душе светло.
Плаксивыми ноябрьскими дождями
Пропитаны земля, дома, мы сами.
И кажется, что невозможно зло,
Когда все чувства так обнажены.
Доверчивы, как этот сад прозрачный.
И хочется, чтоб так, а не иначе.
И снова до весны, как до луны.
Упрямый дождь — последний аргумент
В извечном споре осени с зимою.
Бессмертье впереди, а за спиною
Всего лишь миг...
                        мгновение...
                                     момент.





Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0