Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Импрессионизм

Андрей Владимирович Ивонин. Родился в 1959 году в Москве.

ИМПРЕССИОНИЗМ

Как на полотнах импрессионистов,
Прозрачен день. Игрой теней и света
Опальный август завершает лето,
И ветер по-осеннему неистов.

Дождем умыты скверы и бульвары,
Особняков чугунные ограды,
Где красками Моне и Ренуара
Расписаны старинные фасады.

Где воробьев шальное вольтерьянство:
Браниться, хорохорясь и хмелея.
Где звонкое наполнено пространство
Пейзажами Сезанна и Сислея…

Бродить до сумерек по набережным сонным,
Трястись в вагоне позднего трамвая,
Восторженным,
       смиренным,
            ослепленным,
От боли и любви изнемогая.

*  *  *

Пахнет йодом прибрежный осот, и везде
Раскаленного солнца тягучая пряжа.
В кронах пыльных деревьев, в кругах на воде,
В золотистых крупинках песчаного пляжа.

Время медленно катится в гору. Ползут
Еле-еле, как в детстве, событий улитки,
Превращая разменную мелочь минут
В осязаемых дней драгоценные слитки.

Осыпаясь, хрустит под ногами песок.
Легкий парус скользит под рассеянным взором.
Проступает на отмели соль, и высок
Небосвод над спокойным Таврическим морем.

СУМЕРКИ

Над озером кульбиты коромысл.
Неспешный разговор. Вопросы и ответы.
И взгляд, что различает не предметы,
но тень предметов. Их сакральный смысл.
Ладонь скользит по плоскости стола:
льняная скатерть, сахарница, ваза
из хрусталя, но сумерек зола
наводит ретушь на сетчатке глаза.
Темно. И кем-то сказанная фраза
Течет и застывает как смола.

*  *  *

Сочащиеся сумерки из пор
Пустынных улиц. Фонари, и те,
Бессильны в этой схватке. Старый двор
Почти неузнаваем в темноте,
Заполнившей вселенную на треть,
Где кольца дыма и вина глоток —
Как средство впасть в анабиоз, и лишь
Сощурен глаз, пытаясь рассмотреть
Над головой нависший потолок,
Фактуру стен и очертанье крыш,
На фоне прохудившихся небес,
Торгующих дождем из-под полы.
И шлепая по лужам, под навес
Спешит прохожий. Сдвинуты столы
Ночных кафе. И ливень льет в окно
И превращает в хлябь земную твердь.
Ты с этой непогодой заодно.
И сердце камнем падает на дно
Колодца, чье название не смерть
Еще, но боль. И за окном темно,
Как в омуте. И легче умереть..

ВОСПОМИНАНИЯ ДЕТСТВА

Человеческая память — сложное весьма устройство:
Прошлое мельчит, дробится, распадается на фрагменты.
При перемотке назад время имеет свойство
обрываться, сыпаться, как старая кинолента.

Воспоминания детства зыбки и норовят ускользнуть, чуть тронешь.
Трудно их удержать без соответствующей сноровки.
Помню, как с мамой жарким летом приезжали в Воронеж
к отцу, находящемуся в командировке.

Дальше, вероятно, ехали на попутке.
Колёса ЗИЛа проворачивались, месили глину.
Помню пса по имени Шарик в собачьей будке
и мелюзгу, такую как я, поедающую малину.

Дети постарше играли в прятки и салки.
Помню поля вокруг и чернозёма жирные глыбы.
Помню, как поздно ночью мужчины возвращались с рыбалки,
шумные и весёлые, с полными вёдрами рыбы.

Помню конфетный фантик в мягких кошачьих лапах
и себя, читающего Маршака наизусть, без запинки;
солнце, по утрам разлитое в доме и запах
овечьей шерсти, керосина и топлёного молока из крынки.

Помню купание и золотистый песок на пляже,
берега, изрытые ласточками, и речку Ворону...
Это было давным-давно, быть может, лет сто или даже
тысячу лет назад. До потопа. Во время оно.

*  *  *

Зима в одежды белые одета.
Стучится в дверь настойчивый февраль.
О том, что далеко еще до лета,
Напомнит всем настенный календарь.

Огромный город снегом припорошен,
Высоких крыш величественный вид,
Деревьев хруст, и только о хорошем
Нам радио сегодня говорит.

Метет метель, и нам не снять заклятья —
Среди слепящей, мутной пелены,
Друг другом заключенные в объятья,
Мы холодом зимы обручены.

На улице колючий снег и вьюга
Сбивают с ног, и сколько еще зим
Заботливо и бережно друг друга
Нам согревать дыханием своим?..

*  *  *

Зарябила в глазах, закружилась волчком, завертелась
Бестолковая жизнь, но потери считать погоди.
Оглянись, посмотри — никуда твоё детство не делось,
Оно здесь, оно рядом, лишь, может, на шаг позади.

Оно просто играет с тобой в догонялки и прятки.          
Будто вправду и нет, но глаза только стоит закрыть —
И опять будут в стороны виться упрямые прядки
Непослушных волос и за что-нибудь мама бранить.

Будет так же, как раньше, исполнено утро событий.
Будет пахнуть сиренью, и таять во рту карамель,
Воробьи на припёке галдеть, будет солнце в зените,
И в шиповнике сонно гудеть потревоженный шмель.

ВЕНДЕТТА ОСЕНИ

Еще немного робкого тепла,
Еще немного солнечного лета,
Но осени кровавая вендетта
Уже сжигает улицы дотла.

Дома насквозь открытые ветрам.
До набережной дальние прогулки
По мокрым тротуарам и по гулким,
Вечерним переулкам и дворам,

Где отзвук наших, в унисон, шагов
От судных дней нас защитить не сможет.
А зелени шагреневая кожа
Сжимается в преддверье холодов.

В круженье опадающей листвы
Мы снова верим новым обещаньям.
И с медленным природы увяданьем
Смиренно соглашаемся, увы.

Еще немного робкого тепла,
Еще немного солнечного лета,
Но осени кровавая вендетта
Уже сжигает улицы дотла.

*  *  *

Резко поднявшись
нарушив молчанье предметов
равновесие
земли и неба
воды и огня
хлопнув дверью уходишь
нервной походкой
все дальше и дальше
исчезая в пространстве
в сумерках ночи
в толпе
и вот
уже совсем не видна

но еще долго
за тобой
тянется шлейф сожалений
обид
и привычек

*  *  *

Жизнь проходит, значит так и надо —
Было-сплыло, поросло быльем.
Тянет в окна раннею прохладой.
Пахнет утро стиранным бельем.

Новый день встает неторопливо.
Стынет в бочке темная вода.
Ветер бродит в зарослях крапивы.
Суетятся утки у пруда.

Плеск воды и, как напоминанье
О былом, колеблемый, сквозной
Солнца луч на отмели, купанье,
И дорога долгая домой.

КАЙ

С глазами
полными слез,
с осколками
разбитого зеркала
в сердце
кровоточащем от боли,
сложить
из крохотных льдинок
холодное слово:
ВЕЧНОСТЬ.





Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0