Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Подборка стихотворений

Анастасия Алексеевна Николенко. Родилась в 1990 году. Работает преподавателем. Автор многочисленных книг. Живет в г. Владивосток.

* * *

Бесстрастность как электричество...
Все для никого.
Сползающее в небытие величие,
Расползающееся по нитке вещество.

Я источник, и я же конец,
От одной до другой борозды,
Червоточина и венец,
Как невнятные знаки судьбы.

И на исповедь, и на плач,
Нет ни сил, ни особых причин,
То всевидящ я, то незряч,
Бестелесен и триедин...

* * *

Слышишь? Нас поют, мы — магия,
Нас вдыхают с тобой как дым.
Превратившаяся в голос бумага,
Мы — дорога и демонам и святым.

Отрекающаяся от тела,
Разлинованного на манер
Сети накинутой на перья белой
Птицы отказавшейся петь тем, кто сер.

Голоса пусть бумагу сжигают,
Не безделица, но удел.
И она полетит, оттолкнувшись от края,
света, к тем, кто светел и не окаменел…

* * *

«Хватит гвоздя из левой руки твоей господи!»
И знаменьем как выстрелом в соседней комнате,
Оглушена и встревожена …. Гости ли?
А душа расцарапана до крови.

Черт возьми! Черт не взял и огонь не возьмет,
А тебе оно надо ли? Черную душу?
Ту которая даже святого с пути собьет,
Не пожалеет ни разум, ни тушу.

Ведь талант крысолова не слишком велик,
Навострилась лишь всякой жути.
Да вот только, земля под ногами все не горит,
Не святой воде ни серебряной пуле, не достать до сути.

Ангел что же ты улыбаешься? руки тянешь.
Я тебя уже где-то видела,
Я ходила твоими путями,
Только этого вот не предвидела…

Саломея

Если Саломея танцует,
Пророк лишится головы.
Ты пахнешь смертью, я любуюсь,
Метаморфозы темноты.

Неприкасаема святыня,
И я не смею дотянуться,
Слова покажутся пустыми,
Я умоляю: «не проснуться б…»

Вся неизбежная тревога,
Так бесконечно сокровенна,
Но Саломея не боится Бога,
В глаза мне смотрит откровенно…

* * *

Тело, вынутое из петли свято,
И оплачено серебром.
И тебя я Иуда братом,
Назову чуть позже, потом.

На железном заборе вьюны, вьюны,
Это будет и мне и тебе венец,
И своей не признает вины,
Улыбающийся юнец.

Затаи обиду, ликуй, ликуй,
И смотри как воздастся всё.
Этот проклятый поцелуй,
Для тебя одного припасен.

* * *

Слышу, как затрещал,
К сердцу бикфордов шнур.
Кто на руках качал,
Дернул и бросил чеку.

Жизнь только фейерверк,
В темном фоне небес.
Каждый разной из мер,
Платит за этот блеск.

Пусть воссияет мгла,
И бесконечен миг,
Благословенны тела,
Души, и мой двойник.

* * *

Потому что когда человек не нужен,
Он приходит и падает, в ноги,
Не считая мгновении жемчужин,
И не разбирая дороги.

Потому что когда молчишь и внутри скалишься,
Обладаешь наиболее притягательной силой.
Но мелодия не строится, будто запала клавиша,
На и так расстроенном пианино.

Потому что когда ты отворачиваешься,
Позади нарастают звуки истерики:
«Почему мы тебе не нравимся?
почему не допущены до постели?»

Постелите себе на кладбище.
Тем покойникам тепло и не тесно.
Потому что когда я отворачиваюсь,
Не имеет значения время и место…

Вы исчезаете.

F 63/9

Любовь — это чувство вызывающее тошноту,
Ненасытный чумной ветер.
Из скорлупы луны покажется клюв,
Щупальце волны тянется к свету.

И так неуютно в скафандре тела,
Кожа — заплатки да лоскуты,
Со следами слов и следами дела,
И даже раны цветут как цветы.

Смысл жизни потерян, знамя на поле боя,
Кто прошёл огонь становится пеплом.
И птица феникс, вылупляясь будет живою,
Да только от сияния своего вот ослепла.

* * *

Все сакральное бессмысленное и пустое,
Словно тайне мы не причастны.
Начитай мне на диктофон простое,
Холодное и безучастное.

Я взлелею сны старых пыльных фотографий,
Сберегу серебро дождя и запомню узоры вен,
Воспроизведу по памяти каждую эпитафию,
С каждого надгробия кладбища любви и стен,

И пусть Эрос уступает Танатосу все больше территорий,
Растревоженная смелость, перепуганная вера,
Полустертые якоря на картах наших акваторий,
Но каждый камень на земле был кем-то…

* * *

Сердце как яблоко надкуси и брось,
До того, как распробуешь терпкий вкус.
Расшаталась привычная ось,
И обломки миров — драгоценный груз.

Сохранить бы кусочки внутри себя,
Весь растерянный нами уют.
Отчего так быстро убывает луна?
И молчание утонет в кофе за пару минут.

Что за сила в сумерках? Где,
расплескавшись на белый лист,
На снегу чернила, круги на воде.
И нет тайн как в театре кулис.

Ваннаби

За плечом манекена серая тень.
Твой злой гений стар и безумен.
На исходе ненастный день,
В ночь на небе взойдёт полнолуние.

Я наказана всеми за всё.
Голова перестань говорить.
Повторяю, имя твоё и своё,
Пора стать чем-то целым, одним, и им быть.

Невозможно спать по ночам,
За окном в цене возрастает луна,
И все падает как лимон в чей-то чай.
Написать пару строк и забыть до утра.

* * *

Люди пахнут мясом,
Первородным грехом.
Не удержать экстаза,
Не отложить на потом.

Все притворяющиеся сладкими,
На вкус горьки.
Божьи плоды с недостатками,
Тлеющие угольки.

Ангелы что вам падать?
Держитесь ли на ногах?
Все население ада,
Изъясняется только в стихах.

* * *

Гни, трави, уничтожай,
Сопротивление великая вещь.
Позабытая дорога в рай,
Отдых для усталых плеч.

В этом мире искать нечего,
Все и так было растрачено.
Поступаешь ли опрометчиво,
Быть расчетливым или незрячим.

Я тоской больше не прельщусь,
Отпускаю в вечное плаванье,
Празднуй освобождение, и я возмещу,
Половина души не цена, пожалуй!

* * *

Розы плакали, розы рыдали,
Опадая в весеннюю грязь.
С красотой так не раз поступали,
Откровенно, совсем не стыдясь.

Нет не бойся, тебя я не трону,
Но глаза не отвести,
И прекрасному, и живому,
Все стремится вокруг отомстить!

Лишь особенность адской бездны,
Здесь не место хрупким вещам,
Красота бесполезна, болезненна,
И разменна на всякий хлам…

* * *

Как оторванный колокольчик,
Потерявший где-то язык.
Я с пустой головой по обочине,
Все качусь на чуть слышный призыв.

Разве можно таких зверей,
Выпускать из клетки скажи мне?
Разве можно хоть одну из дверей,
Открывать в этом старом забытом сне.

В этом теле заперто две души,
Ни одна из них не твоя.
Не суди меня, не греши,
И молись уже не за меня.

* * *

Черно-белые все вокруг,
Ярко-красная я.
Я роняю слова из рук,
В свинцовую грязь бытия.
Темно-серый, улыбчивый друг,
Это ты или тень моя?
Улыбайся и бог Мардук,
Чем-нибудь наградит тебя.
Для катрена найти бы звук...
Вавилон бессмертен, а ты змея?

* * *

Ей нравились ножи,
Сочетание черного с красным.
В пустоте так долго прожив,
Она бредила чем-то прекрасным.

Прав и свят был только Спиноза,
«Я не вы я стреляю сразу!»
Зазвенит металлическая заноза,
Посмотри, как сталь украшает язву.

Как сверкают линзы души,
И как рушатся все цитадели.
По ночам она точила ножи,
И они попадали в цели.

* * *

Я растерзана божьими псами,
Перья по ветру и на асфальт.
Удиви меня чудесами!
Мне как музыка этот гортанный лай.

Пошатнувшееся равновесие,
Беспощадно уродливый мир.
Я оставлю себе только песен,
Только шёпот ближайших светил.

Нас прибило как мусор к берегу,
Разномастных, осколки чего,
Мы и сами не знаем, не верим,
Собирать не моё ремесло.





Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0