Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Берёза

Одесский литератор. Член Союза Писателей Москвы. Член Союза Писателей Северной Америки. Лауреат международных премий.

Забросив удочки, Карп Никодимыч облегчённо вздохнул и закрыл глаза, подставив лицо ласкающему взгляду утреннего солнца. Тёплые лучи были девственны и нежны, от чего по телу разливалась какая-то приятная лелеющая истома. Карп Никодимыч не любил ловить рыбу, но в этом он находил повод остаться наедине с самим собой, чтобы помечтать о своих несбывшихся и уже несбыточных желаниях. Мысли накатывались одна на другую и, перемешиваясь, исчезали, освобождая место следующим, что создавало в голове сумятицу и неразбериху.

И это нравилось Карпу Никодимычу. Его забавляло, что перед глазами всё время возникают невиданные картины, хотя для этого даже не приходилось утруждаться, и мысли текли сами по себе, убаюкивая томной негой мечтающую душу.

…Двадцать лет он прослужил чиновником в столице и за это время сумел скопить кое-какой капиталец, хотя высоких чинов на этом поприще и не достиг. Вероятно, из-за своей необъятной лени. Его имение находилось в каких-то двадцати верстах от столицы, и он часто приезжал туда, чтобы навестить свою мамашу, которая ни за что не хотела переезжать в город, потому что городской шум делал ей «жжение в мозгу». Она прожила в деревне всю свою жизнь и не доверяла никому управлять имением, считая, что нет на свете человека, который бы лучше справлялся с обязанностями управляющего, чем она сама. Мамаша жила долго и умерла быстро.

Карп Никодимыч оставил службу, которая ему изрядно поднадоела, и переехал жить в деревню. И эта жизнь ему нравилась.

Он очень любил побродить по лесу и послушать пение птиц. Больше всего ему нравилось кукование кукушки. В звуках, вырывающихся из её горла, он находил некую таинственную загадочность. Однажды, бродя по лесу, он набрёл на укромную маленькую лужайку возле самого озера. Рядом, у самой воды, росла большая раскидистая берёза. Она, доверчиво кивая ветвями, как бы приглашала отдохнуть под своей широкой зелёной кроной. Карп Никодимыч был очень доволен своей находкой. В тот же день он приказал конюху Ваньке-хромому спилить берёзу для того, чтобы на её пеньке можно было спокойно посидеть и помечтать. Вначале пенёк был всё время влажным, и капли, выступающие на поверхности, медленно скатывались на землю. Но очень скоро солнце высушило его, и он в одном месте даже треснул. Но, несмотря на это, Карп Никодимыч всем сердцем любил свой пенёк. И вот сейчас он снова сидел на нём, подставив лицо тёплому солнцу и полностью отдавшись своим мечтам…

Внезапно какой-то звук прервал ход его мысли. Карп Никодимыч приоткрыл глаза, но ничего нового не увидел. Солнце по-прежнему было ярким и теплым, мелкие волны тихо накатывались на берег, а два маленьких поплавка доверчиво жались друг к другу.

«Чёрт возьми! – подумал Карп Никодимыч. – Кому это вздумалось забрести в такую глушь? – его брови воинственно вздёрнулись вверх. – А вдруг это медведь?!»

Карп Никодимыч, трусовато, присел, затем лёг на траву и на животе пополз к кусту, растущему возле берега. Отдышавшись, он тихонько раздвинул ветки и остолбенел! Даже капельки пота появились на его лице.

…Рядом, прямо у воды, стояла обнажённая женщина! Падающие лучи солнца чётко обрисовывали контуры её фигуры. Женщина, забросив голову назад, укладывала волосы, чтобы они не намокли. От этих движений хорошо развитая белая упругая грудь то уменьшалась, то увеличивалась. Женщина подняла свою красивую стройную ногу, коснулась воды, негромко

взвизгнула и зашла в озеро. В воде, изредка мелькающие части её тела, манили и перехватывали дыхание.

«Да ведь это же Настасья – жена моего конюха Ваньки-хромого! Как я это сразу не понял, – удивился сам себе Карп Никодимыч. – И как я раньше не замечал её красоты. Какая грудь… и ноги, ноги-то какие! Если бы она не была простой бабой, то я бы назвал её богиней».

Настасья доплыла до середины озера и повернула обратно.

«Баба в самом соку! – подумал Карп Никодимыч. – Наверно ей до смерти надоел её хромой Ванька. Нет, она заслуживает лучшего. Она бы мне не отказала. И что мне стоит приказать? Но я же не мужик, я – барин. Я хочу со всей душой к ней, честно. Как она, наверное, хочет быть со мной, со своим барином. Ну, плыви, плыви ко мне, моя русалка», – тихо сказал он и присел за кустом рядом с одеждой Настасьи.

Карп Никодимыч, брезгливо, двумя пальцами поднял юбку, отбросил в сторону, вытер пальцы о платок и закурил.

Настасья выбежала из воды и, вначале, не заметила Карпа Никодимыча. Её стройное тело блестело на солнце, и вода стекала с сосков маленькими искрящимися струйками.

«Ну и баба!» – подумал Карп Никодимыч, предвкушая удовольствие.

Внезапно Настасья, как бы что-то почувствовав, резко обернулась и с широко раскрытыми глазами застыла на месте.

- Не знал я раньше, Настасья, что ты такая! За твою красоту я могу теперь тебя и осчастливить. Поверь мне, не пожалеешь, – полушёпотом произнёс Карп Никодимыч, приближаясь к Настасье.

- Не надо, барин, – только и смогла вымолвить она.

- Да ты не бойся меня, Настасья, увидишь – я не хуже твоего хромого Ваньки, – сказал Карп Никодимыч, беря её за дрожащую руку.

- Барин, не надо, барин, – прошептала Настасья, рванулась, её рука выскользнула из руки Карпа Никодимыча, и через секунду Настасья исчезла в лесу.

- Стой! Настасья, стой! – закричал Карп Никодимыч, но ответом был только хруст веток, попавших под её ноги. – Ну ничего! Нагишом не уйдёшь.

Карп Никодимыч направился в ту сторону, куда побежала Настасья. Он шёл и любовался природой. Иногда он даже забывал о том, зачем и куда идёт. Вдалеке он услышал кукушку и, как водится, спросив, сколько ему ещё осталось жить, приготовился загибать пальцы. Но кукушка внезапно замолчала.

- Тьфу на тебя! – зло сказал Карп Никодимыч. – И я тоже хорош – нашёл себе дело: по лесу за бабой бегать. Я и в столице за ними не бегал, а уж здесь…, – он остановился, сплюнул, и, махнув рукой, отправился назад.

Собрав удочки, Карп Никодимыч вышел на то место, где увидел Настасью. Её вещей под кустом не было.

«Ну и баба, – ухмыльнулся он, – не побоялась назад вернуться. А может, она вначале немного испугалась, а потом передумала?»

Карп Никодимыч посмотрел на солнце.

- Пора домой, – сказал он и весело зашагал, напевая себе что-то под нос.

Только придя домой, он заметил, что проголодался. Через несколько минут две смазливые девки накрыли на стол, и Карп Никодимыч, посмотрев на себя в зеркало и искренне оставшись довольным своей внешностью, с улыбкой на лице уселся и приступил к желанной трапезе.

- Акулька! – закричал он.

В комнату вбежала запыхавшаяся девка и стала у двери.

- Что стала, как столб, дура, – громко, но без злости рыкнул Карп Никодимыч. – Быстро позови ко мне Настасью, бабу Ваньки-хромого. И чтоб одна нога здесь, а другая – там!

Девка развернулась, ударилась о косяк двери, ойкнула, схватилась за плечо и выскочила из комнаты. Карп Никодимыч весело расхохотался.

Закурив, он открыл «Столичные новости» и углубился в чтение. Вообще-то в газетах он читал только то, что его забавляло. А забавляли его лишь всякие истории из жизни высшего света. То есть, те истории, появление которых в печати для их персонажей было крайне нежелательным. Карп Никодимыч от души посмеялся, встретив несколько знакомых ему имён. Он положил газету и, вынув платок, вытер им слёзы, вызванные смехом. Подняв глаза, он увидел у двери Настасью. Она стояла, опустив глаза и не смея пошевельнуться.

- Подойди ко мне, – сказал Карп Никодимыч, бросив платок на стол.

Настасья подошла мелкими шажками, всё так же не поднимая глаз.

- Почему ты убежала? – спросил Карп Никодимыч ласковым голосом. – Разве ты меня боишься? Ну, глупенькая. Неужели я такой страшный? Ты меня не бойся. Я тебе зла не сделаю, а подарком одарить могу. Я такой. Я – добрый.

Он медленно подошёл и пальцем приподнял её подбородок. Настасья смотрела куда-то вдаль глазами полными слёз. Её отрешённый взгляд заставил Карпа Никодимыча невольно вздрогнуть и отвести глаза.

«Ну что за баба! Что за баба!» – с вожделением подумал он и добавил вслух. – Будешь моей горничной. Будешь мне на ночь подавать в постель горячий шоколад и убирать в моей спальне. Если ты будешь послушной, я тебя своими подарками не обижу. Если ко мне со всей душой, то и я становлюсь щедрым. А теперь иди и придёшь вечером прибраться в моей комнате, а затем подашь мне шоколад. Ночевать будешь, как вся прислуга, здесь, в людской. Ты меня поняла? А теперь иди, – и, отпустив Настасьин подбородок, Карп Никодимыч сел в кресло и окунулся в чтение газеты.

Через минуту он поднял глаза и увидел, что Настасья всё ещё стоит в комнате, и по её щекам текут слёзы.

- Ну чего ты плачешь, глупая? Иди домой и приходи вечером. Всё будет хорошо, – с улыбкой сказал Карп Никодимыч.

Настасья вздрогнула, как бы пробудившись от тяжкого сна, повернулась и, опустив голову, медленно вышла.

- Ну что за глупые бабы, – с удивлением сам себе сказал Карп Никодимыч. – Им добра желаешь, а они всё портят. Ей же самой лучше будет! Как она этого не понимает?

Карп Никодимыч пожал плечами и снова углубился в газету. Через минуту уже звучал его громкий жизнерадостный смех.

Он, то читал, то дремал, то курил. Потом опять что-то перечитывал и вновь смеялся, будто видел это в первый раз. Так прошло часа два. Приближался вечер. Карп Никодимыч позвал Акульку, и она принесла ему квасу. Он выпил и, выдохнув, как после водки, зевнул.

Внезапно дверь отворилась, и в комнату вбежал конюх Ванька-хромой, внеся с собой запах лошадиных «яблок». Он бросился в ноги Карпу Никодимычу и закричал: «Барин, Карп Никодимыч, отец родной, не отбирайте у меня Настасьюшку, бог вам этого не простит, не отбирайте!» – и  забился на полу, захлёбываясь слезами.

Карп Никодимыч недовольно поморщился.

- Встань, – громко и властно сказал он. – Как ты мог такое подумать? Да разве ж я тебя когда-то обижал? Ты же у меня лучший работник. Моя мамаша ещё тебя хвалила. Как ты мог такое подумать? Ну что ты на меня так смотришь? Ты мне не веришь? Ну сейчас я тебе докажу, как к тебе отношусь, – и, повернувшись к двери, он закричал: «Акулька!»

Вбежала Акулька.

Карп Никодимыч взглянул на Ваньку-хромого, хлопнул его по плечу и посмотрел на девку.

- Неси нам всё на стол! Неси всё, что есть! И не забудь самое главное, – он весело заржал и щёлкнул себя по горлу. – Садись, гость дорогой! Как ты мог такое подумать?

Обалдевший от доброты барина Ванька-хромой не мог даже слова вымолвить. Он сел за стол, далеко выставив свою деревянную культяпку. В его глазах была растерянность.

«Так, – подумал Карп Никодимыч, – уже поддаётся. Ещё немного – и она моя!»

Они сидели до полуночи. Ванька-хромой постоянно называл барина своим благодетелем, и всё время пытался поцеловать ему руку.

- Теперь ты веришь мне, Иван? – спросил Карп Никодимыч с усмешкой.

 Ванька-хромой еле ворочал языком и, обнимая ноги барина, преданно клялся ему в своей любви.

- Ну, а теперь иди и объясни Настасье, что я желаю ей только добра, – сказал Карп Никодимыч, улучив момент.

- Барин! Да я для вас…! Я её сейчас…! Я её быстро…! – возбужденно запинаясь, закричал Ванька-хромой и, цепляясь за стулья своей культяпкой, вылетел во двор.

Карп Никодимыч криво улыбнулся и, взяв платком стакан, из которого пил гость, выбросил его в окно. Затем, подумав, он выбросил туда же и платок. Неожиданно во дворе раздался какой-то крик, плач, а затем удары. И, вскоре, в комнату влетела Настасья. Её волосы были растрепаны, а под глазом расплылся багровый синяк.

«Вот дурак – красоту испортил, – подумал Карп Никодимыч. – Но ничего – в темноте не видно», – и весело хихикнул, радуясь своему остроумию.

Он вышел на крыльцо. Возле ступенек лежал пьяный Ванька-хромой. Его деревянная культяпка валялась недалеко от лужи.

Карп Никодимыч сплюнул на ступеньки и зашёл в дом.

Настасья стояла там же. Её глаза ничего не выражали. Они даже не выдавали никаких признаков жизни.

Карп Никодимыч положил ей руку на плечо. Она вздрогнула, как от удара, и жалобно посмотрела на него.

- Не надо, барин, – тихо прошептала Настасья.

Карп Никодимыч взял её за руку и повел в спальню. Она покорно шла за ним, повторяя всё время одно и то же: «Не надо, барин».

Он закрыл дверь. Настасья стояла, как изваяние, чуть слышно шепча одни и те же слова.

«А может, действительно, не надо?» – подумал Карп Никодимыч.

Он подошел к Настасье и начал расстёгивать её кофточку.

Она попыталась поднять руки, чтобы прикрыться, но у неё на это не хватило сил. Когда белые молочные груди полностью стали открытыми, Карп Никодимыч припал к ним губами, а затем, подняв обмякшее тело Настасьи, понес её на кровать. Она не сопротивлялась, и только губы всё время шептали одно и то же…

…Утром Карп Никодимыч проснулся от криков во дворе. Настасьи в комнате не было. В одной рубашке он вышел на крыльцо.

- Барин, барин! – подбегая, закричала Акулька.

- Ну что, что ещё? – спросил Карп Никодимыч, предчувствуя что-то недоброе.

- Настасья в лесу повесилась! Ой, господи! – заголосила девка.

Карп Никодимыч посмотрел на спящего возле порога Ваньку-хромого.

- Акулька, собирай вещи, – сказал он, – я через час уезжаю. У меня дела! – и, резко повернувшись, вошёл в дом.

…Через час его тарантас отъехал.

«Да, незадача. Что за оказия! – думал Карп Никодимыч. – Как будто бы всё так хорошо складывалось. Разве же я мог знать, что эта дура сотворит».

- Барин, смотрите, – оторвал его от раздумий мужик, сидевший на козлах. – Вон она – Настасья.

Карп Никодимыч увидел нескольких баб и мужиков, снимающих Настасью с огромной раскидистой берёзы. Тарантас подъехал ближе.

- Стой! – сказал Карп Никодимыч.

Он посмотрел на Настасью. Она была такая же, как вчера, лишь только чёрно-синяя полоса появилась на её шее.

«Что это за полоса?» – подумал Карп Никодимыч.

Ответ на вопрос внезапно заставил его вздрогнуть. И ему показалось, что её чуть приоткрытые губы всё ещё продолжают шептать: «Не надо, барин».

Карп Никодимыч почувствовал, что от страха у него начинают дрожать руки.

- Пошёл! – срывающимся голосом закричал он.

И лошади весело понесли тарантас по дороге.

P.S. Через два дня Карп Никодимыч узнал, что кто-то поджёг его дом в деревне. По всей вероятности, как передали Карпу Никодимычу, это сделал конюх Ванька-хромой, который после этого бесследно исчез.





Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0