Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Пименов

Юрий Серов.Орск

Через щель в скале виднелся снег. Его хлопья кружил ветер, который дул с запада и нес плохие известия.

Немцы наступали. В руки врага попали Прибалтика, Белоруссия, Эстония и Молдавия, часть территорий Украины и РСФСР. Первый год войны выдался тяжелым и ударил по стране, как монах по колоколу, и звон этот разносился до уголков Дальнего Востока. Гитлер целил на Москву: в данном предсказании не ошибся бы и безусый юнец; силы Вермахта сконцентрировались на взятии советской столицы.

Не отрывая взгляда от дороги, Пименов перевернулся с левого бока на правый,. Дорога пустовала, но он знал, что из-за плохой видимости немцы могут появиться неожиданно. Непогода прикрывала их коварные замыслы.

В пещере, где снайпер находился на задании, было тепло и уютно. Раньше приходилось терпеть мороз и стужу: тренированный и закаленный организм выдерживал любые условия, а от переохлаждения спасал глоток спирта. При подготовке большинство солдат не справилось с нагрузками: командир Петренко, занимавшийся спецотрядом, не щадил никого, отсеивая слабаков на ранних стадиях. Пименов, с детства привыкший ходить босиком в любые морозы, вырос крепким уральским подростком с невероятным здоровьем и пополнил ряды особого назначения.

Про пещеру рассказал местный лесник Митрич, старик возрастом столетнего дерева из лесов Сибири. Он охотился за зайцем и заметил, что тот спрятался среди скал. Митрич подошел ближе и увидел небольшой выступ. Заглянув под него, лесник удивился: лаз заканчивался пещерой, где мог сидя разместиться человек небольшого роста. Старик перекрестился, протиснулся внутрь, покряхтел для важности и оказался внутри.

Когда запахло гарью вблизи владений, Митрич поделился секретом с партизанами. Он боялся немецкого наступления, переживал за хозяйство (дичь пожрали, хоть деревца сохранить), и в сопровождении Пименова отправился показать место. Снайпер повторил маневр лесника, забрался в пещеру и обнаружил отличную позицию для ведения огня – длинную расщелину в скале. Солдат заткнул ее тряпкой, прополз обратно (он был крупнее Митрича и помещался только лежа) и по возвращении доложил руководству о прекрасной огневой точке.

Командование знало, что немцы выдвинутся на Москву со дня на день. Пименова снабдили водой, пайком и патронами и приказали занять позицию. К горе существовало несколько путей (лесник показал каждый на случай отхода), снайпер выбрал длинный – через лес, решив лучше ознакомиться с окрестностями.

Зимний лес поражал красотой. Смешанная полоса хвойных и лиственных деревьев, свежий воздух и хорошее настроение вызывали ассоциации с прогулками из детства, когда они с дедом спозаранку чистили ружья в сенях, тихонько собирали обед в холщовый рюкзак (нельзя будить бабушку, пусть поспит часок-другой) и покидали избу.

Пименов помнил утренний рассвет, беспощадный мороз, кусающий нос и щеки, шагающего деда впереди – в медвежьем полушубке, в шапке-ушанке: доброго и громогласного двухметрового здоровяка с бородой, будто с портрета Льва Толстого, что висел в сельской школе в кабинете русского языка и литературы.

- Ну что, Алешка!- басил дед.- На кого охотиться будем? На зайца али на лису? Что скажешь?

- На оленя лучше, дедуля,- отвечал внук.

Дед смеялся – шумно, сотрясая сосны и распугивая птиц, хватал Алешку и сажал на плечи.

Смех любимого дедули донесся через десятилетия. Пименов прислушался, замер на месте, поискал родного человека, но ничего не издавало ни звуков, ни шорохов. Тишина – в ушах звенит.

До пещеры он добрался за два часа. Снегопад, зарядивший с ночи, прятал следы, и Пименов, не волнуясь, что его обнаружат, укрылся под скалой. Снайпер устроил лежак, положив на пол полушубок, лег и приготовился ждать. Ожидание в нелегком деле навевало тоску, но за время войны он привык и занимал мысли думами о хорошем: что закончится кровопролитная резня, и он поедет к себе на Урал, в родное село Адамовку, к любимой девушке Рае; что выберет участок у поля и построит дом, где станет жить и растить детишек; что заведет садик с яблонями и грушами, со сливами и кустами черной смородины (а еще с полезной иргой) и забудет навсегда о винтовке.

Война... В слове пять букв, а сколько боли оно приносит. И русским, и немцам (не тем, навострившим уши на советскую столицу, а обычным гражданам), и французам, и многим другим... Нет на войне национальностей, есть живые люди, боящиеся потерять жизнь, подорвавшись на мине или получив шальную пулю от врага. Каждый от мала до велика переживает, а бои ведутся на скрытых возможностях организма, измотанного голодом и боями.

Снег усилился. Пименов осмотрел дорожное полотно, ближайшие повороты и несколько деревьев, где могли появиться фашистские разведчики, но кроме снежных хлопьев движений не наблюдалось. Снайпер на протяжении получаса следил, а затем размял затекшие конечности. Он подвигал пальцами, руками, ногами, растер ладонями мышцы, пожевал сухарь и запил водой. Пауза приободрила, до наступления темноты Пименов чувствовал себя превосходно, не забывал о надзоре и прерывался на десятисекундные паузы на дрему.

Этому искусству никто не обучал. Когда находишься неделями на задании, спать по-другому не получается. Лишняя минута – и горе-боец на небесах. В битве никто не дает послаблений: либо ты, либо тебя. А мелкими «перебежками» удавалось перетерпеть. Нормально отсыпался Пименов только после доклада о выполнении поставленной задачи. Отчитался – и сутки дрыхнуть... Кому-то тяжело. Он выдерживал.

Пименов вздохнул, откинул голову назад: шейные позвонки хрустнули, снимая напряжение. Подкрался вечер. Наблюдать за дорогой становилось сложнее, однако снайпер понимал, что более выгодного момента для преодоления сложного маршрута врагам не представится.

Немецкие разведчики появились с наступлением темноты. Изучили местность, проверили дорогу на наличие мин и растяжек и удалились. Снайпер оживился: несмотря на плохую видимость, снег и яркая луна делали врагов заметными.

Долгое время никто не возвращался. Давайте, ребятки, шептал он, подталкивая немцев появиться в прицеле. Согласно картам ближайшая дорога в трехстах километрах отсюда, не пойдут же они на танках через горы, ей-богу. Пименов улыбнулся, представив чужеземцев, застрявших среди горных перевалов. Нет! Никуда им голубчикам не деться, рано или поздно нарисуются, а он приготовит сюрприз. Подарок гостям, так сказать.

Враги пожаловали на рассвете. Колонны танков и машин - бесконечная кавалькада техники. Пименов искал автомобиль с определенными знаками отличия, указанными при получении инструкции, но среди первых немцев не обнаружил его. Танки окружала пехота – толпы солдат Вермахта – боевые единицы элитных подразделений.

Пименов забеспокоился. Не исключено, что немцы разделились и выбрали другой маршрут. Но какой? Согласно карте это единственная дорога. Верны ли данные с бумаги, нарисованной по памяти специалистами? Так ли хороша человеческая память? Людям свойственно ошибаться, а ошибки на войне приводят к печальным (а порой и катастрофическим) последствиям. СССР не может проиграть Германии, иначе Гитлер превратит Европу в рабов для любимой нации. Сколько стран сдались в борьбе за независимость, а скольких ждет подобная участь. Не хочется, чтобы родная земля попала в руки чужаков. Пименов не допустит этого!

Но что предпринять? Покидать занятую позицию нельзя, проваливать задание – аналогично – получается замкнутый круг, выхода из которого нет.

Размышления прервала техника с крестами. Пименов отметил правоту картографов, и насторожился, стараясь не пропустить ни единой машины.

Необходимый автомобиль он обнаружил среди шести аналогичных: хитрецы спрятали важное лицо среди копий-близнецов, но снайпер уловил в прицел задумчивые серо-голубые глаза высокопоставленного арийца и нажал на курок. Стекло разлетелось, враг повалился на бок, а в колонне началась паника. Немцы принялись стрелять: по деревьям, по ближайшим кустарникам, по горе. Снайпер слышал крики, команды и, воспользовавшись суетой, отступал.

Путь к своим был свободен. Врагам обходить гору часа три-четыре, у него приличная фора, но стоит подстраховаться, в пути всякое случается.

Морозный воздух холодил легкие, каждый вздох обжигал внутренности, и Пименов нащупал в кармане фляжку со спиртом. Достал ее, сделал глоток. Тепло разлилось, подарило приятные ощущения. Теперь можно не переживать о простудах и хворях, спирт на войне – незаменимое средство. Сколько жизней он спас в зимы, когда страны выясняли отношения, а тысячи рядовых солдат проливали кровь из-за политики. Спирт, да еще курево.

С табаком существовали проблемы. Заядлые курильщики мучились от недостатка папирос, и если удавалось достать подымить, ходили довольными, словно пионер, получивший комсомольский билет. Со спиртом дела обстояли лучше, хватало и самогонки, которую гнали в каждом хуторе бабушки и женщины, а табак не выращивали. Старые запасы скурили прошлой зимой.

Налетел порыв ветра. У погоды за ночь испортилось настроение, и она показывала дурной характер. С одной стороны преследователи находились в аналогичных условиях, а с другой Пименов знал точный маршрут и наращивал отрыв. Он накручивал километр за километром и мечтал скорее оказаться на базе и забыться на часок беспробудным сном без сновидений: только пустота и темнота, дающие спокойствие и умиротворение.

Внезапно под ногами хрустнуло. Звук донесся до уха, резанул неприятным тембром, а в следующий миг снайпер оступился и полетел кубарем в сугроб. Снова хрустнуло, но это были не ветки, и обжигающая боль подтвердила догадку Пименова. Солдат зашипел, повалился на спину и обхватил руками правую ногу.

- Черт возьми!- застонал он.- Как так?!

Снайпер подполз к ближайшему дереву, отдышался, прислонился спиной и вытянул поврежденную конечность. В ноге стрельнуло, ударило током, словно испорченный трансформатор, и Пименов пару минут приходил в чувства.

Судя по ощущениям, это не вывих, а перелом. Ощупав ногу, снайпер ощутил выпирающую кость в колене, хотя поначалу казалось, что проблема кроется выше. Наверное, когда ветки проломились, он неудачно приземлился, всем весом рухнув на правую сторону.

Пульсирующую боль сменила ноющая. Пименов глотнул из фляжки – щедро, дабы притупить чувства, и размышлял над дальнейшими действиями. Нужно попробовать встать и, опираясь на винтовку, продолжить путь. Преимущество над немцами небольшое, и с травмой далеко не уйдешь, однако остается надежда, что в лесу встретится кто-то из своих. Конечно, маловероятно: армия отходит в оборону к ближайшему городу, а их рота сидит в укреплении, встретит врагов одной из первых и попытается задержать. Покидать укрепление не станут. Рисковать, чтобы искать Пименова, не решатся.

Снайпер осознавал положение, в котором оказался. Заметив низко висящую ветку, схватился за нее, потянулся. Ветка выскользнула, оцарапала лицо. Он повторил попытку, подобрал левую ногу и осторожно поднялся. По лбу и щекам закапал пот. Опираясь на винтовку, Пименов сделал два неуверенных шага, волоча сломанную ногу. На третьем перед глазами замелькали «мошки», и он сделал паузу. Малейшая нагрузка или толчок, и колено стреляло электрошоком: других определений не подберешь. Снайпер подогнул раненую ногу, сделал упор на винтовку более сильным и пошел. Раз, два, перекур. Раз, два, перекур.

Удалось добраться до следующей березы. Двадцать шагов мужчина преодолел со скоростью дряхлого старика и не представлял, за счет чего можно ускориться. Немцы идут быстро, а его одноногость сокращает дистанцию с каждой минутой. В любых ситуациях, порой считающихся безвыходными, выход обычно находился. В данном случае Пименов ничего не придумал, но  подвести товарищей по оружию не мог. Его готовили в сложнейших условиях, он проходил все тесты, никогда не отступал, а это очередное испытание, нужно сжать зубы и терпеть.

Пименов присмотрел дерево метрах в тридцати, сделал усилие и запрыгал к цели. Пронеслась мысль, что он напоминает кузнечика с оторванной лапкой. Снайпер усмехнулся: чувство юмора не покидало и в сложившейся ситуации. У березки отдышался, набрал горсть снега и утолил жажду. Следующее дерево, снова попрыгунчик, снова нехватка воздуха в легких... Да, дела неважнецкие.

Солдат понял, что далеко не продвинется. Действовать необходимо хитрее, иначе силы покинут его. Погибать Пименов не собирается, а попасть к немцам – значит обречь себя на верную гибель. Жалеть снайпера не пожелают, прибегнут к пыткам, чтобы выведать информацию.

- Живым не возьмут,- сказал Пименов.

Он устроил винтовку за спиной, лег на живот и пополз. Ползти было тяжелее, сломанная нога причиняла неудобства, а если снайпер по неосторожности задевал ее о камень или корягу, то остановка получалась длительная. Задание превратилось в проверку на прочность, но Пименов радовался, что обратный путь предстоял по короткой дороге: шансы спастись остаются, погода и знание местности не на стороне преследователей. Выручал и тот факт, что зима выдалась не обильной на снегопады, исключение составил вчерашний день, подаривший земле пять-шесть сантиметров снега.

Снайпер добрался до развилки, сверился с часами и осмотрел в прицел поле, которое предстояло пересечь. Если встретятся препятствия, то предстоит вернуться и делать крюк через лес, поле сэкономит полчаса быстрым шагом, а в его положении и того больше: сбережет драгоценные силы.

Изучив объект, снайпер не нашел причин к отступлению. Крупных оврагов нет, деревья одиночные, кустов, где притаился бы хищник, нет – чистое ровное поле, словно знаменитая уральская степь, любимая ее жителями. Пименов убрал винтовку в чехол (белый, как и весь маскировочный костюм), отпил из фляжки (подмораживало), растер пальцами лицо, натянул варежку обратно и заработал локтями. Помогал левой ногой, отталкивался ею, но правая портила усилия, висела беспомощной культей и болела.

На середине поля (середину он приметил у молодой ели) Пименов повалился без сил. Перевернулся на спину, смотрел несколько минут на серое зимнее небо, безучастное к страданиям, и, отдохнув, собрался с духом.

Оставшийся участок преодолевался сложнее. Немцы уже обошли гору и идут по дороге, между ним и ними полтора-два часа разницы. Каждая остановка – сокращение расстояния. Нельзя этого допускать ни в коем случае! Волю в кулак, крепиться! Он не тряпка, а уральский мужик, бесстрашный и сильный, чего ныть, будто напудренная мадемуазель из романов, что читают адамовские девушки. В порыве эмоций Пименов сдюжил половину, а последний отрезок выжал остатки энергии.

Поле осталось позади. Снайпер лежал, устроив голову на сложенные руки. Ему удалось доползти до леса, еще два километра елей и берез, и он окажется среди советских солдат, а там не дадут пропасть. Только бы добраться...

Слипались глаза. Видимо, поднялась температура, и стало клонить в сон. Учитывая, что спал Пименов мало, его морило. Солдат тер лицо снегом, бодрился, но сон наступал, и потребовались крайние меры, чтобы победить. Легкий тычок по сломанной конечности, и желание уснуть исчезло. Колено зажглось в огне, а снайпер, пользуясь моментом, пополз с удвоенным желанием.

Лесок казался бесконечным. Когда ты здоров, свеж и светел, то километры не замечаются, они само собой разумеющееся, накручиваешь их и накручиваешь, и не накапливается усталость в молодом организме. А когда происходит неприятность, частичка тебя выходит из строя – в данном случае нога – не самый важный элемент в человеческом теле (без ног люди живут, а вот без головы никто не удосужился), то расстояние становится другой величиной, где учитываются все факторы. В обычном состоянии ты обходишься без сна сутками, иногда неделями, а со сломанным коленом клюешь носом при каждом ползке. Спать нельзя! Ни в коем случае! Сон – верная смерть, а он не планирует погибать на войне. Война не его прихоть, войну придумали сверху: Гитлер с помощниками. Вынудили простых людей выйти и проливать кровь, голодать и мучиться от жажды, месяцами не мыться и обрастать бородами. Умирать уралец должен дома, на уральской земле: сухой и теплой. Не сдаваться! Нет ничего невозможного!

Откуда черпались силы, солдат не понимал. Боль стала нестерпимой, не спасал ни спирт, ни передышки. Пименов замерзал, но верил, что бывают чудеса на свете. Почему бы одному из них не случится сегодня! Чем он плох для чуда? Ничем не хуже других! Вперед, вперед, вперед. Ползти, грести руками, отталкиваться, выгрызать метры, бороться за каждый шажок, приближающий к цели. Только так он оставит врагов с носом.

Доберется или нет – дилемма для Пименова. Он обязан доложить о выполнении задания, а после ему окажут помощь и переправят в больницу. Командир роты должен знать, что объект уничтожен, миссия выполнена: немцы перейдут к плану «Б», так как важное лицо не сберегли. Наши этим воспользуются и сделают перелом в войне, нельзя бесконечно отступать и проигрывать сражения.

Снайпер снова сверился с часами, просчитал в уме возможный отрыв от немцев и... ускорился. Открылось второе дыхание, он поднажимал, и когда неподалеку показалась опушка, не поверил. Добрался! Ползком!

Пименова заметил командир роты Уменушкин. Заметил движение около лесочка, присмотрелся, подумал, что заяц притаился, затем взял винтовку и увидел в прицел раскрасневшееся лицо подопечного.

- Братцы! Там Леха Пименов!- бросил он солдатам, сидящим рядом.- Возможно, ранен.

Те похватали оружие и присоединились к осмотру. Опасаясь засады, они не решались покидать укрытие, но Пименов сигнализировал, что хвоста за ним нет.

- Костенко!- позвал Уменушкин.- Помоги товарищу.

Костенко – плотный добряк с широкой и запоминающейся улыбкой, поспешил на выручку. Спустя десять минут он прибыл, держа на плече бледного Пименова: от красного лица не осталось и следа.

- Что случилось?- спросил Уменушкин.

- Ногу сломал,- ответил снайпер.- Оступился, провалился в овраг, неудачно приземлился... Ползком добирался.

- Задание выполнено?

- Так точно!

Командир хлопнул снайпера по плечу и отдал приказ отправить его в медпункт. Костенко кашлянул, напомнил, что пост велели не покидать.

- Справимся без тебя,- сказал Уменушкин.- Как пойдет бой одному Богу известно, а Пименов пригодится в будущем. Давай пулей и обратно!

Костенко уложил снайпера на сани, помог вытянуть ногу, укрыл одеялом и повез в санчасть. С командиром не пререкался: сказано отвезти, значит отвезет. До ближайшей деревни десять километров, надо поторопиться.

Пименов смотрел на широкую спину Костенко и радовался. Живой, выполнил сложнейшее задание, выбрался из безнадеги, - вот и не верь после этого в чудеса! Конечно, сыграли роль тщательная подготовка, когда инструкторы выворачивали буквально наизнанку, и крепость уральского закаленного организма, иначе чуда могло и не произойти: лежал бы с простреленной грудью, а какой-нибудь немецкий офицер завладел трофейной винтовкой. На войне закон прост: либо ты, либо тебя.

- Паша,- позвал Пименов Костенко.- Ты не против, если я вздремну часок? На позиции не спал, в жар бросает... Глаза закрываются.

- Спи, жалко что ли.- В голосе Костенко слышалось добродушие.- Ежели чего случится, разбужу.

Пименов пригубил из фляжки. Другого обезболивающего не было, но это лекарство действовало: нога ныла меньше. Может, сказывалось отсутствие нагрузки (она лежала на санях, Костенко зафиксировал ее ремнем), или спирт проявлял волшебное действие, или сыграли оба фактора. Конечность утихомирилась, снайпер закрыл глаза и в следующий миг задремал...

Снилась Рая. Пименов лежал на стогу, а она косила рядом траву. Высокая, стройная и грациозная. Светило солнце, Лешка жмурился, хотел разглядеть лицо девушки, но слепило глаза, и все сливалось в одну смазанную картину. Он приложил ладошку ко лбу, загораживая очи, однако лучи обманывали снова и снова, и виделся только Раин силуэт. Пименов терял терпение, проигрывая солнцу раз за разом, менял позу, но девушка не попадала под взор ухажера.

Затем кадр сменился. Снайперу привиделась родная Адамовка, уютная деревенька, расположенная неподалеку от Нового Уральска – второго по значимости города Оренбургской области. Пименов бывал в городе, поражался насыщенному ритму, высоким скоростям: люди торопились, бежали. Ему нравился Новый Уральск, но больше всего он любил Адамовку, где родился, рос, учился и работал, встретил Раю. Отец переехал в село по заданию партии, отправился развивать сельское хозяйство, полюбил маму и прижился, обзавелся домом, но оставался городским (и за спиной его величали городским). Лешку обидным прозвищем никто не называл: деревенская душа считала Адамовку родиной, и никакой город не заменил бы ее одноэтажные домики, центральную улицу с клубом и деревянным зданием начальной школы, вечерние прогулки с пением и веселые пляски по субботам.

Костенко оглянулся на застонавшего Пименова. Вроде спит, наверное, во сне что-то привиделось... Эх! Ребята готовятся принять бой, а он вынужден тащить раненого солдата, и успеет ли возвратиться – неизвестно. Десять километров – приличный круг, с санями не разгонишься. Однако начальству не возразишь, да и, наверное, к лучшему, что он ушел. Неправильно, конечно, так говорить, ничто не вечно под луной, но прожить лишний день в военное время – уже праздник.

Костенко переживал, что их роту специально поставили в неправильном месте: немцы могут появиться одновременно с двух сторон, а они – отвлекающий маневр для основной ударной силы – попадут под жернова, и никто не хватится.

В деревню добрались с наступлением темноты. Костенко передал Пименова начальству, выпил предложенную рюмку и собрался возвращаться, но его остановили.

- Костенко, не надо никуда идти! Война закончилась!- сказала хорошенькая медсестра с карими глазами.- Немцы отказались воевать без Гитлера.

- А что с ним случилось?

- Как что?- Медсестра удивилась и показала на дом, где оперировали ногу Пименова.- Алексей его уничтожил! Ты вез героя и не знал?! Чудной человек!- захихикала кареглазка.- Он на задание ходил и Гитлера из винтовки застрелил! Ваши передали час назад, что Германия пожелала завершить войну.

- Ну и дела,- сказал Костенко и закурил...

Пименова встречали, как героя. Принимал лично товарищ Сталин, вручил орден и по-отечески обнял. Газеты пестрели хвалебными заголовками, снайпер выступал по стране с лекциями и конференциями...

Пименов вздрогнул и проснулся. Нога не болела. Он ощупал коленку, понял, что перелом, как и все остальное, приснилось, и прильнул к прицелу. Задремал на минуту, а померещилось, будто вечность спал.

Враги пожаловали на рассвете. Колонны танков и машин - бесконечная кавалькада техники. Пименов искал автомобиль с определенными знаками отличия, указанными при получении инструкции, но среди первых немцев не обнаружил его. Танки окружала пехота – толпы солдат Вермахта – боевые единицы элитных подразделений.

Автомобиля с определенными знаками не было. Гитлер не рискнул покинуть спецпоезд, на котором его везли под усиленной охраной. Пименов не попал в историю, как человек, остановивший тирана. Война закончилась в мае 1945-го с огромными потерями для Советского Союза.





Сообщение (*):

02.09.2017

Алексей Незванов

Мне очень понравилось, необычный финал. Никак не думаешь, что так произойдёт.



Комментарии 1 - 1 из 1