Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

все не те

Генри Уинтер.

Вообще то я человек культурный, и, в отличие от большинства пиздаболов и приторных позеров, что твердят это на лево и право, в подтверждение могу предъявить диплом. Если мало будет, покажу второй.

Все дело в том, что бывают откровенно хреновые дни, когда ты понимаешь с самого утра, что ничего хорошего сегодня не случится, и особенно ничего не ждешь. Весь этот день происходит абсолютное серое ничего, и очень повезет, если удастся поймать правильное настроение и дополнить внешнюю тоску и бездействие каким-нибудь маломальски развлекательным процессом. А еще лучше заняться угрюмой историей, которая в конечном итоге в силах добавить иллюзию эмоциональной наполненности, хоть и скорее всего это всеравно будет тоска и меланхолия. Подводя черту под таким днем пятой или шестой порцайкой пива перед сном, предварительно наполнив одну-две банки горячей мочой, швыряешь их из окошка в давно намеченный сектор, негласно прозванный «бесшумной утилизацией лишней тары». Потом заслуженный тревожный сон и никаких гарантий, что по пробуждении не почувствуешь дежа вю о начале чего то, уже тысячу раз пройденного. “И все повторится, как встарь” – слова из какого то стебного матерного стишка, который часто повторяли в средней школе. Что ж, вполне подходит по ситуации.

Никогда не был силен в стихах, но эта фраза почему то зацепила. Как то на уроке литературы учительница задала выучить стихотворение, каждый должен был выйти к ее столу и с чувством прочитать. Большинство конечно же с радостью забили на это дело, думали пронесет и не спросит, ни хуя! Эта престарелая стерва оставила каждого, кто не был готов после занятий и заставила учить наизусть гребаные стихи и рассказывать ей. Все естественно выбирали самое короткое, чтобы побыстрее оттуда свалить. Наверно поэтому и запомнил эту строчку, хотя матерка там не было, не помню автора, какой то хрен с короткой фамилией.

Сегодня слава богу, утро нельзя было назвать французским, как говорил один мой приятель Н(все из за этого тупого французского словечка “дежа вю”). За день до этого подруга позвала меня на концерт классической музыки, она играет на виолончели в симфоническом оркестре, и, зная, что я мало выхожу за пределы своего привычного места обитания, предложила придти послушать ее, т.к. это совсем близко. Не могу себя назвать большим фанатом классики, но я согласился, решил слегка разнообразить свой репертуар, к тому же это все-таки причина выйти из дома днем.

Я, честно говоря, слабо себя представлял на подобном мероприятии, и, думая в особенности о возможной там публике, успел перед выходом десять раз передумать после мысли о том, что вероятнее всего я там буду выглядеть неуместным придурком. В конечном итоге, немного постояв у окна, натянул свитер потеплее и, слегка насупившись от холодного осеннего ветра, пошагал в музей победы.

Должен признать, все это весьма впечатляет. Нет, правда, в какой то момент я даже поймал себя на мысли, что сижу абсолютно обездвиженный, уставив невидящий взгляд в одну точку, полностью сосредоточенный на музыке и в голове нет ни одной мысли. От всего этого безумно захотелось улыбнуться, я  отыскал взглядом подругу, которая похоже испытывала все те же чувства, что и я, но в тысячу раз сильнее, потому что принимала в этом непосредственное участие, и мне стало тепло и спокойно, не было никакой злости и раздражения. Я не часто говорю о каких то возвышенных штуках типо этой, потому что мне кажется, что в людях столько дерьма и эгоизма, что для чего то другого места не остается, да и вся эта хрень вот-вот попрет наружу, стоит только слегка надавить. Однако, в тот момент я позволил себе усомниться в этом. Дал слабину, так сказать.

Как оказалось зря. Передо мной сидел парень с отвратительной складкой на шее. Я не заметил, когда он пришел, или просто не обращал на него внимания, пока он не начал скрипеть металлическими ножками стула по мраморному полу зала, где проходило мероприятие. Даже в первые секунды этого мозговыворачивающего звука я готов был спустить на тормозах все происходящее вокруг, пока был так сладостно погружен в созидание. Потом я обратил внимание на эту херову складку, от туда словно и поперло все это раздражительное дерьмо, что засосало меня с головой после. Этот мудила сидел и вертелся на стуле, пытаясь заснять концерт, и размахивал своим телефоном во все стороны. Я даже не мог понять, что меня раздражает больше, этот гребаный телефон или золотая цепура, которая полностью была поглощена этой отвратной складкой на его жирной шее.

В  какой то момент ему пришло сообщение, он перестал снимать и поднес телефон к лицу, манерно уперев локоть в бочину. В следующую секунду на экране открылась толи картинка, толи фотография, напоминающая небольшую березовую рощицу в довольно пасмурном освещении, но внимание привлекала криво проведенная жирным красным штрихом здоровенная стрелка, указывающая в основание ствола одного из деревьев. Я смотрел в затылок этому мудачку, предельно ясно понимая, чем он планирует заниматься вечером и меня переполняла жалость к нему. Не знаю откуда возникло это чувство, и почему возникло именно оно, и, вполне вероятно, что это была ненависть к себе самому, но я возненавидел этого мелкого ублюдка.

Думаю это произошло по той причине, что в целом  все это предприятие было задумано лишь с целью отвлечься и, как говорится, культурно провести вечер, что у меня с лихвой получалось, пока не вмешался этот ерзающий сальный наркоша и не ткнул мне в морду своей предстоящей суетной поисковой операцией, которая по какой то причине напоминала мне о мире за дверьми этого зала, где нет красивой музыки, где пасмурно и холодно, а под березами роются гребаные джанки в поисках дозы.

Однако, нельзя сказать, что это сильно подпортило общее впечатление, на самом деле все прошло супер, худшее случилось вечером, и это никак не связанно с концертом.

После выступления прошлись до метро и, так как ни он ни она никуда не спешили, решили посидеть в сторонке и поболтать о разном. Я вроде говорил какие то глупости и слушал о музыке, не для того чтобы заполнить паузы кстати, это действительно было интересно. Ненавижу хреновы паузы, в основном потому что в большинстве случаев в них испытываешь неловкость, сразу появляется поганое чувство, что всем абсолютно нечего сказать, и в этот момент мозг пытается найти что-нибудь увлекательное, о чем можно поведать, но это никогда не венчается успехом. В эти моменты можно слышать, как мысли бегают по пустой черепной коробке, пытаясь преобразоваться в слова, но получается лишь мерзотный звук из ушей. Но такого к счастью не произошло, меня довольно увлек тот факт, что в оркестре больше всего стебут духовиков, особенно медных духовых, мол толку от них немного, сыграют пару нот и сидят полконцерта без дела, но совсем обойтись без них нельзя. Должно быть странное чувство, вроде понимаешь свою надобность, без тебя оркестр не полный, но из всех там присутствующих, ты по сути самый ненужный. От того они наверно и много бухают.

Когда стало совсем холодно, я проводил её и направился к дому. Пришлось конкретно кутаться, воскресный вечерок обдавал неслабым ветерком, как в каких-нибудь хайлэндах. Когда добрался до дома, руки были совсем ледяные, нужно было чем-нибудь согреться - горячий чай пришелся впору.

Вечером мало что изменилось, несмотря на не слишком продолжительный сон, не было ни намека на бодрость. Но сидеть по вечерам дома я совсем не могу, всегда выхожу и шляюсь где-нибудь в окрестностях, в основном один и когда уже темно. Вот и сегодня вышел, одел ботинки потеплее, пару свитеров и зашагал по своим обычным маршрутам.

Ночью всякая мразь вылезает на улицу, порой может быть довольно неприятным зрелищем, впрочем иногда попадаются довольно интересные персонажи, с несколькими я даже имел парочку славных разговоров. В большинстве случаев это бухие придурки, которым хочется поныть тебе в уши, и это все начинает довольно быстро надоедать, особенно если ты еще и в меньшей кондиции чем они. В последнее время я решил слегка поумерить пыл с алкоголем, т.к. иногда это уже дает о себе знать. Позволяю себе парочку порций темного вечером, как раз пока шатаюсь вокруг. Хорошее время чтобы подумать, привести мысли в порядок, хотя иногда ложишься спать после этих прогулок еще более расшатанным, чем с утра.

Все это к тому, что я не был бухой или особенно на нервах, шел слушал музыку, занимался своими делами, народу особенно не было, поэтому сразу заметил, когда мимо меня прошел мужик с белым пакетом, идет, шуршит и в лицо мне смотрит, словно ждет чего. Я не подал вида, думаю, - может с кем перепутал, хрен с ним, - шагаю дальше.

Буквально через минуту наверно опять идет мимо и опять таращится. Я на него смотрю, глаз не вижу, но чувство такое, будто что то задумал. Прошел мимо и качан прям весь вывернул. Я смотрю на него, думаю, - падла, пидор чтоли, - поднапрягся слегка, но он вроде где то скрылся. Шагаю дальше, думаю, - неспокойно как то становится, я не слишком типо готов сегодня к  схватке с медведем. – Смотрю на свои ботинки, прикидывая как сильно мне нужно будет ему лупануть по яйцам, чтобы мудила отвалил. Поднимаю глаза, так этот пидрила опять откуда то прям навстречу мне чешет и опять сука в лицо мне смотрит. Я уже готовлюсь к своему маневру, но он опять проходит меня сторонкой и башкой своей вертит по сторонам. Я смотрю ему вслед, вроде назад поворачивать не собирается, потом отвлекаюсь на какую то компашку, и его уже нет! Я уже было успокоился, но заметил рядом с лавкой движение. Смотрю, - это он! Встал в тенек и больно аура вокруг довольная, словно хренов нимб над ним. Я присмотрелся, так этот сраный пидрила достал свою кривую кочерыжку и стоит дрочит.

Как на такое вообще можно среагировать? Я никогда не считал себя ханжой, но когда такая херня происходит прямо у тебя на глазах, не мудрено заблудиться в выводах.

Через пару мгновений я все же как то совладал с собой, отхлебнул из полупустой банки и швырнул остатки в этого мерзкого ублюдка. Чуть промахнулся, банка угодила в лавку, перекатилась на бок, и на землю полились остатки пива. Пара капель вроде даже попала на этого мудака. Как мне хотелось, чтобы там была кислота, а он даже глазом не повел.

Я развернулся и быстрым шагом направился в противоположную сторону, не зная толком куда иду, перед глазами был только этот сволочной белый шуршащий пакет, похоже с чем то увесистым, и синяя болониевая куртка, этот козел видимо уже к зиме приготовился.

Я вдруг понял, что опять отключился на пару секунд, мне дико захотелось узнать, что было в пакете. Я подумал о том, что у меня в рюкзаке: шарф, книга, кошелек, табачка, пара блокнотов, таблетки какие то, еще много всякой дряни, которую уже давно стоило бы выкинуть. Остановился в нерешительности, было такое чувство, что если я обернусь, то встречусь с ним глазами, он будет стоять прямо за моей спиной и всадит нож мне в живот, а я, истекая кровью и корчась в конвульсиях от нестерпимой боли, повисну у него на плечах и упаду на землю. Мне было стремно посмотреть на него снизу вверх, нахрен такие знакомства.

Однако любопытство все же взяло верх, я обернулся. Там никого не было, словно никогда и не было. Я стоял так в замешательстве еще несколько минут, озираясь по сторонам в поисках этого педика, и в тот самый момент я почувствовал себя еще более отвратительным, чем он сам, но не мог ступить ни шагу, пока не убедился, что нет никаких следов его присутствия.

Я смиренно пошел домой, без единой мысли в голове. Тихо разделся, залез под одеяло и попытался уснуть, было охренительно холодно, ноги дубели. Я встал с кровати, накинул сверху одеяла плед, забрался под всю эту груду тряпья, почувствовав себя под ней вновь пригвожденным и неспособным пошевелиться, наконец уснул.

На следующее утро, вопреки всем ожиданиям, я и не думал вспоминать о прошедшем вечере. Вероятно мое уязвленное сознание каким то образом решило отгородить меня от всего произошедшего. К тому же, по счастливой случайности, проверяя с утра входящие, я обнаружил письмо, повествующее о том, что сегодня, в два часа дня меня ждут на собеседовании в одном из издательских домов, в которые я лихорадочно закидывал свое резюме несколько недель назад в поисках работы. Вся эта суета позволила отвлечься от мерзких мыслей о вчерашнем, нужно было привести себя в божеский вид, нацепить пиджачек, в котором я признаться чувствовал какой то дополнительный прилив уверенности и не мог пройти мимо зеркала, не полюбовавшись собой. Помимо всего прочего, я обнаружил, что нужны копии моих дипломов, которых у меня естественно не было, так что нужно было срочно найти какую-нибудь копировальную конторку по пути к месту.

Пока, стоя перед зеркалом, я добрых минут двадцать вспоминал хотя бы один из способов завязать галстук, которые я пытался выучить несколько лет назад, мне пришла в голову мысль, что неподалеку есть библиотека, где все живущие рядом, будучи школьниками, пользовались услугами печати, когда нужно было сдать какой-нибудь дерьмовенький, полностью слизанный с интернета доклад.

Я наспех разделался с узлом, на самом деле получилось очень даже неплохо, вышел из дома и быстро зашагал к библиотеке, намереваясь все успеть по пути, и может быть даже немного задержаться неподалеку, смакуя первую сигарету за день и поглазеть вниз по улице в надежде встретить знакомый силуэт.

Бросив окурок в урну, никого я в итоге не увидел, признаться надежды итак было немного, я поднялся по небольшому ряду ступенек, открыл железную дверь и осведомился у барышни за стойкой, могу ли я воспользоваться их ксероксом. После коротких, но очевидно действенных убеждений, что мол мне супернужно, спешу на собеседование и парочки лестных замечаний о спасении моей безответственной шкуры, меня направили в соседнюю комнату, сказав обратиться к администратору библиотеки.

Я успел произнести всего лишь несколько слов, как паренек подскочил, схватив в охапку все мои корочки и направился прямиком к рабочему ксероксу, сказав, что ни возьмет с меня ни копейки за такую ерунду. Он так быстро вскочил с места, что я даже не успел разглядеть его лицо. Не знаю чем, но он показался мне смутно знакомым, толи этим ловким жестом, которым он подхватил мои документы, толи походкой, словно я где то его видел, причем недавно.

Пока я ждал свои бумаги, поглядывая на часы, висящие на стене, времени еще хватало, мой взгляд упал на груду верхней одежды, висевшую на крючках ровно под циферблатом. Среди прочего там висела синяя болониевая куртка. Рядом на полу стоял белый пакет со стопкой потрепанных книг. Когда из приемной открылась дверь и появилась та миловидная библиотекарша, чтобы предложить мне чашку чая, в комнату подуло холодным осенним ветерком, и блядский пакет одернуло до боли знакомым шуршанием.

Захлопнув за собой увесистую железную дверь, я выбросил в урну, где уже покоился дотлевающий окурок, копии своих дипломов с мыслью, - нужно найти их телефон, узнать о свободных вакансиях.





Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0