Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Идеология культурного шовинизма

Ольга Вячеславовна Карбасова. 1981г. р. Окончила Самарский государственный педагогический университет, факультет иностранных языков. Работает в Самарском международном институте рынка, доцент кафедры германских языков.

(об истоках бездуховности в современном искусстве)

Поводом для написания данной работы послужила строка из известного стихотворения классика русской литературы: «Не плоть, а дух растлился в наши дни». Эти слова заставили думать о культурном (духовном) кризисе, скорее, как о процессе, чем, как о явлении, а также о его дальнейших перспективах, возможном развитии и завершении.

О феномене идеологии культурного шовинизма

Идеологию современного российского искусства можно описать термином культурный шовинизм. Данная идеология, существующая в современном российском пространстве, заключается в искусственном распространении и навязывании определенной эстетики (эстетики уродства) и определенного этического кода или кодекса (кодекса жестокости, насилия, эгоизма, нарциссизма, хамства). Одновременно с этим культурный шовинизм предполагает полное вытеснение или искоренение всех культурных проявлений, идущих вразрез с навязываемыми псевдоценностями.

Данная система взглядов представляет собой систему отрицания традиционных культурных основ, принятых в предыдущие эпохи: вместо эстетики, по сути, предлагается антиэстетика, вместо этики – антиэтика. Так, вместо поклонения красоте предлагается «любование» уродством (яркий пример – произведения Дэмьена Хёрста, Ясумасы Моримуры, Марата Гельмана), любовь к ближнему заменяется на любовь к себе и полное презрение к окружающим, выражающееся в самых разнообразных формах – жестокость, насилие (в интернете появляются фото и видео подростков, издевающихся над бродячими животными, бездомными людьми), хамство (множество роликов издевательства учеников над учителями) и т.д.

Всё вышеназванное – всего лишь краткое описание того культурного кризиса, о котором все чаще и чаще говорится на рубеже XX-XXI веков. Данное выражение регулярно появляется в контексте обсуждения вопросов, связанных с творческой «непродуктивностью» современных видов искусства. Под «непродуктивностью» имеется в виду неспособность литературы и изобразительного искусства дать современной культуре писателя масштаба Л.Толстого и художников уровня, например, И.Крамского или И.Репина (можно взять и другие, более близкие к современности ориентиры, например, из советской эпохи, которые также не найдут «равновесных» аналогов в современной культуре). Названная «непродуктивность» является результатом насаждения идеологии культурного шовинизма.

Любой вид шовинизма, в том числе и культурный, посягает на главный принцип развития – многообразие. Шовинизм предполагает существование лишь одного направления, одной идеологии при полном искоренении любых от неё отклонений. Таким образом, шовинистическая культура с ее системой «антиценностей» (эгоизм, насилие, самолюбование, любование уродством) создает условия для вымирания подлинной культуры. Все здоровые и естественные, традиционные проявления искусства объявляются «неинтересными», непопулярными. Художник, создающий пейзажи в реалистичной или импрессионистской манере считается старомодным, едва ли не смешным, абсурдным. В данных условиях непродуктивность современной культуры, ее неспособность порождать таланты, является совершенно закономерной.

Эпоха культурной «индустриализации» (платоновский скальпель в современной культуре)

С тех пор как произошла экстраполяция рыночных отношений на все сферы жизни, культура, как и все прочее, стала товаром широкого потребления. Поскольку настоящее произведение искусства – это «штучный товар», уникальная неповторимая работа, то ему по определению нет места на широком рынке, ориентированном на массовое потребление.

Этот «товар» имеет определенные требования к потребителю: он требует от него, как минимум, высокого уровня образования, интеллекта, эрудиции. Произведение искусства (продукт), таким образом, формирует аудиторию и ее эстетический вкус. Для рынка это недопустимо: товар не может диктовать свои правила. В классических рыночных отношениях требования диктует потребитель, потребительский спрос рождает предложение.

Но современная ситуация давно отошла от классической. Мы живем в условиях монополизации сферы культуры шоу-бизнесом, поэтому реальные культурные запросы не имеют значения. Напрасно человек «отчаянно тоскует» и стонет от той культуры развлечений, которая ему навязывается. В условиях монополии шоу-бизнес дает публике тот культурный продукт, который удобно «производить».

«Формула» этого продукта – низкие затраты и высокая прибыль. В случае культуры это низкие интеллектуальные и духовные затраты. Культура сегодня переживает эпоху «индустриализации». Происходит дегуманизация культуры: человека постепенно заменяет конвейер. Подтверждением тому служат названия порождений этой культуры. Например, «Фабрика звезд», различные «мастерские» талантов и т.п. Выпускники этих учреждений год за годом удивляют желтую прессу стабильным отсутствием творческих достижений. Классическим стал заголовок журнальной статьи: «Забытые выпускники «Фабрики звезд»», «Забытые таланты» или «Давайте вспомним…».

Данное творческое бессилие совершенно закономерно, поскольку эти звезды воспитывались отнюдь не Ариной Родионовной и не Николаем Афанасьевичем Хлоповым – они продукт машины, фабрики, конвейерного производства, неодушевленный предмет. Странно было бы ожидать от этого предмета каких-то духовных подвигов и творческих достижений (первое и последнее неразрывно связаны).

Само словосочетание «индустрия развлечений» не предполагает духовных затрат – только материальные. Поэтому «на выходе» из этой культурной фабрики получаются именно «продукты», а не художники, музыканты, певцы.

Казалось бы, массовая культура (шоу-бизнес) и подлинная культура (духовная) – это две разные вещи, которые не пересекаются. Таким аргументом обычно пользуются те, кто оправдывает массовую культуру. Якобы это и не культура вовсе, а просто бизнес, который не надо принимать близко к сердцу.

Однако формы существования данного бизнеса – это виды искусства: музыка, танец и т.д. Индустрия культуры постоянно эксплуатирует различные формы (виды) искусства. При этом «апологеты» шоу-бизнеса утверждают, что их деятельность совершенно не касается духовной составляющей. Таким образом, культурные монополисты (надо отдать им должное) предлагают современному человеку подойти к культуре с платоновским «скальпелем» и разделить две фундаментальные философские категории – материю и дух. Человеку предлагается понимать их как раздельные и совершенно не зависящие друг от друга субстанции.

Такое отношение к культуре, безусловно, развязывает руки магнатам шоу-бизнеса и полностью «распоясывает» деятелей культуры. Поэтому все виды искусства сегодня претерпевают постоянное насилие. Результатом этого насилия являются изуродованная музыка («Забирай меня скорей, Уноси за сто морей, И целуй меня везде – Восемнадцать мне уже»), изуродованная поэзия (см. предыдущий пример), изуродованное изобразительное искусство (зачастую представленное изуверскими инсталляциями и перформансами).

Современному человеку сегодня приходится переживать (только в гораздо более масштабной форме – в масштабах страны, если не сказать мира) то, что пришлось пережить главному герою «Собачьего сердца» профессору Преображенскому почти сто лет назад (повесть написана в январе-марте 1925 года). Профессор занимался как раз тем, что экспериментировал с формой, с материальным. Герой Булгакова игнорировал философию Аристотеля, который говорил о том, что дух и материя неразделимы, поэтому профессор не предполагал, что собачья душа неразрывно связана с телом. В результате появилось чудовище, перед которым померк монстр, созданный Франкенштейном.

Сегодняшняя культура «преображена» именно платоновским скальпелем. Тело культуры (виды искусства – это и есть тело культуры) подвергается постоянному насилию. Когда-нибудь это тело будет разрушено, и дух, который все это время угасал, угаснет окончательно.

«Ускорение духовного падения» - о перспективах развития культуры

О том, что «не плоть, а дух растлился в наши дни», было сказано еще в 1851 году. Современному читателю сложно поверить в тот факт, что данная историческая эпоха могла представляться автору этих строк Ф.Тютчеву как эпоха духовного растления и распада. С более чем полуторавекового расстояния это время в сравнении с нынешним положением дел в культуре кажется эпохой невинной и наивной.

Маловероятно, что, говоря о «духовном растлении», Тютчев имел в виду простой народ, т.е. абсолютное большинство населения России, преимущественно крестьянское, которое сталкивалось с проявлениями культуры только в церкви. Именно там простые люди видели живопись, слышали музыку, слушали Слово. Эти люди были носителями и «распространителями» этой культуры. Едва ли можно назвать этот народ «растленным» и испорченным.

Данное высказывание также нельзя отнести и на счет более раннего брожения умов в среде элиты, связанного с декабристским восстанием. В силу того, что стихотворение датируется 1851 годом, его содержание нельзя (по крайней мере напрямую) отнести к событиям на Сенатской площади, конкретным персонам декабристов и их окружению в целом.

То, что говорится в стихотворении, является описанием определенной тенденции, которую поэтический и философский слух Тютчева «регистрировал» на протяжении всей своей жизни («в наши дни» - так называемый носизм, от лат. nos, является характерным свойством тютчевской поэзии, имеет лишь формальное сходство с Pluralis majestatis (королевским «Я») и означает не превосходство говорящего над аудиторией, а, наоборот, стремление сделать свою речь менее эгоцентричной, придав своим мыслям менее «авторский» характер – характер обобщения). Учитывая то, что Тютчев до 1844 года жил за пределами России, данная тенденция (духовной деградации, «тоски», безверия), очевидно, понималась им как «международная».

О том же духовном кризисе (и так же, как и Тютчев, в «международном» смысле) говорил и Пушкин в известных строках из «Евгения Онегина»:

Мы все глядим в Наполеоны;

Двуногих тварей миллионы

Для нас орудие одно;

Нам чувство дико и смешно.

Эти строки относятся к тому же явлению, о котором писал и Тютчев, - к разложению духа, к отсутствию любви к ближнему, к процветанию эгоизма, к презрению человеком человека. И снова сегодня эта констатация Пушкиным духовного кризиса начала XIX века кажется невероятной, поскольку с «высоты» нашего времени эта эпоха представляется эпохой человеколюбия, уважения к «чувству».

То же самое состояние общества описывает и Е.Баратынский в своем стихотворении «Последний поэт»:

Век шествует путем своим железным;

В сердцах корысть, и общая мечта

Час от часу насущным и полезным

Отчетливей, бесстыдней занята.

Основным мотивом стихотворения является вытеснение идеалистического мировоззрения материалистическим («насущным и полезным»).

В XIX веке понять и описать эту тенденцию духовной деградации было под силу лишь поэту и философу. По меркам XXI века эта тенденция носила не ярко выраженный, неуловимый характер. Однако за прошедшие почти два века скорость духовного падения возросла настолько, что этот факт стал очевиден. То, о чем поэты XIX века лишь догадывались, современный человек сподобился видеть воочию. Духовное падение стало выражаться вполне буквально.

В 1835 году Баратынский написал в переносном смысле следующие строки, ставшие пророческими (финальные строки стихотворения «Последний поэт»):

И по-прежнему блистает

Хладной роскошию свет:

Серебрит и позлащает

Свой безжизненный скелет.

Сегодня его фигуральное выражение реализовано скандальным британским художником Дэмьеном Хёрстом, который в буквальном смысле «посеребрил» человеческий череп: одно из самых дорогих произведений современного искусства (себестоимость произведения – 14 млн фунтов стерлингов) представляет собой череп человека (возможно, что современника Баратынского – череп датируется 1720-1810 годами), инкрустированный (за исключением, как говорится в описании, «оригинальных» зубов) 8 601 бриллиантом общим весом 1106,18 карата. В центре лба – розовый алмаз грушевидной формы.

Надо сказать, Дэмьен Хёрст в своем «творчестве» пошел несколько дальше: он не просто реализовал пророчество Баратынского, спев такой «гимн» бездуховности современного искусства и культуры – за черепом взрослого человека последовал инкрустированный бриллиантами череп ребенка.

Существование в истории литературы процитированных выше фактов констатации процесса духовного распада, говорит о том, что насаждение «антиценностей», антигуманной идеологии в современной культуре не является принципиально новым явлением, касающимся современной России. Все это существовало и раньше, и, как сказал А.Кушнер, «что ни век, то век железный».

Однако следует обратить внимание не столько на сам факт существования данной идеологии в настоящее время, сколько на процесс развития этой идеологии в историческом плане. На протяжении истории наблюдается постоянное развитие разрушительных тенденций в культуре. Сила разрушения, как показывает простое сравнение нашего времени хотя бы с XIX веком, растет, причем растет настолько сильными темпами, что сегодня тот духовный кризис, о котором говорил в своем стихотворении Ф.Тютчев, кажется ничтожным по сравнению с той бездной, в которую пала современная культура. Путь развития, пройденный идеологией культурного шовинизма (антигуманной, антидуховной идеологии), представляется огромным, скорость развития – стремительной, поскольку это скорость падения, которое в культуре происходит так же выразительно, как и в физике.

Эта параллель с физикой является продуктивной для понимания перспектив развития современной культуры. Если взять непрерывный процесс духовного падения человечества за аксиому (поскольку этому свидетельствует сама история – человечество движется от невинности к состоянию все большей искушенности), то следует предположить, что человечество должно когда-нибудь достигнуть «культурного дна» и трагически закончить свой полет.

Однако, надо иметь в виду, что в случае духовного развития («падения») притягиваемся мы не к земле, а, скорее, к некоему «финальному» состоянию духа – его фактическому уничтожению. Что означает такое финальное состояние, приведет ли оно к глобальной «гуманитарной» катастрофе, к уничтожению человека – скорее всего, да, но не как биологического вида.

В катастрофическом состоянии можно находиться очень долго. История земли показывает, что такое состояние может длиться миллионы лет (как после столкновения Земли с метеоритом). Состояние глобальной катастрофы не означает исчезновения биологических видов.

Поэтому человек после своего духовного падения, скорее всего, выживет как биологический вид. Останется лишь дарвиновский человек, полностью «интегрированный» в животный мир, где нормальными считаются антиценности культурного шовинизма (жестокость, насилие, безразличие к красоте – все то, что помогает животному выжить). Это будет человек без души, но с развитым интеллектом. Возможно, бездушный homo sapiens, как биологический вид, будет более успешным с точки зрения выживаемости, чем его предшественник.

Эта картина духовного распада коррелирует с христианскими представлениями о конце мира и является «пессимистичным» прогнозом истории развития человеческого духа.

Необходимо сказать, что серьезная дискуссия о культурном кризисе нередко сводится к псевдо-оптимистичным высказываниям следующего характера: литература никуда не делась, люди продолжают писать, посмотрите, как много у нас писателей.

Подобные реплики говорят лишь о неистребимости графоманского инстинкта в человеке. Этот уродливый инстинкт является результатом эксплуатации литературы, как вида искусства, современной культурной индустрией. Наличие пишущих людей не говорит о процветании литературы. В контексте всего вышеизложенного наличие таких людей, а, тем более, их количественное увеличение говорит лишь об усугублении культурного кризиса и дальнейшем ускорении духовного падения.





Сообщение (*):

20.11.2017

Ольга Карбасова

Уважаемый Виктор, есть еще такое явление под названием культурный снобизм ("мягкий" вариант культурного шовинизма), когда так называемым массам необоснованно отказывают в способности воспринимать культурные явления. Я стараюсь этим не грешить.



17.11.2017

Виктор Лидерерде

Одна небольшая неточность: не культур-шовинизм (это слишком героически звучит для данного явления),а культур-идиотизм. Словом,как говорил некто Роже Гароди - массовая культура есть разрыв между массами и культурой



Комментарии 1 - 2 из 2