***

Довольно права, физик, химий,
И, после лекций в МГУ,
Трамвай старинный, круглый, синий
Везёт показывать Москву.

На поворотах и под горку
Как пулемёт, дрожит стекло:
Наверно, в сталинских высотках
Не меньше жителей трясло!

Старинная Москва под снегом.
Всё тише встречных улиц гул.
Вот в чьи-то окна прошлым веком
На светофоре заглянул.

Чем ближе Кремль, тем морозней
Бежит по встречным рельсам блеск.
Узоры те же перед Грозным
На палаше носил стрелец.

Трамвай уютно объезжает
Монастыри. А вон – Донской!
Под снегом памятники сжаты
Извечной русскою тоской.

И звонче воздух, легче сердцу,
Я будто снова в МГУ,
Меня трамвай, дождавшись с лекций,
Везёт показывать Москву.


***

Москва – в весне! Весна – в Москву! -
Шла ульем улиц старых.
По ним, изогнутым, иду,
А в них - сидят с гитарой.

Смешные грифы: где-то два,
А где и вовсе нету.
А над кремлём колокола
От века и до веку.

Со льдом брусчатка не скользит,
А караул в шинелях.
Смеются улицы Руси
И ГУМа галереи.

И солнце, солнце! От весны
Лишь солнце нам досталось.
Афиши, ярмарки, блины –
О прошлом вспомнить малость.

Сужались к вечеру мосты,
А церкви стали выше.
Людей красивых и простых
В Москве весна услышит.


***

На каждую строку великих поэтов
Есть рифмы в природе и духе Руси -
Недаром поэты, сказанья изведав,
Взялись за собою народы вести.

Большие стихи не истлели по книгам –
Их строки на бороздах пашен лежат.
Любуетесь сказочным, по сердцу, видом? -
То строф безупречных сияет наряд.

А стали поэтами те, кто проведал
Про горний язык, что подвластен не всем.
Попробуй под вечер, сквозь сумерки ветра,
Подслушать о том, что утаивал день.

Размер подберёт ручеёк под горою,
А, если не справится, - птичий напев.
Макушки над лесом, о первенстве споря,
Из строчек заката нарежут куплет.

Вопросы задаст желтоглазый подсолнух,
А точки из шишек налузгает клёст.
Сам Космос седому велит небосклону
Тряхнуть запятыми оброненных звёзд.

Вот первые строки, а там и поэма
Недолго слагаться изволит вечор.
Её ты запишешь, ошибок не вема,
А дома в любой славной книге прочтёшь.


***

Как замер Пушкин рукотворный
В Тверской бульварной суете,
Оградой низенькой и скромной
Его укрыли от людей.

Цветаева сажала кукол
Здесь в детстве к столбику спиной.
Здесь Достоевский вмиг придумал,
Как выступать перед толпой.

Иду вчера – стоит ограда
Вокруг ограды. То есть ДВЕ
Поэту изгороди надо,
Чтоб спать спокойно на Москве.

Теперь не покачать в раздумье
(Вдруг муза выпорхнет ко мне?)
Цепи лавровой, возле клумбы,
Что обвивает постамент.

Укрыть поэта за забором?
Нерукотворных - не спасти
Ни уговором, ни законом,
Когда душа народа спит.

А, может, это, чтобы Пушкин
На митинг с камня не шагнул?
Так тоже без толку! Послушай,
Ему знаком восстаний гул.


***
Помню большой, весь золотой, подсохший и
поредевший сад, помню кленовые аллеи, тонкий
аромат опавшей листвы и — запах антоновских
яблок, запах мёда и осенней свежести…
Всюду сильно пахнет яблоками, тут — особенно.
Бунин

«Сентябрь – яблоками пахнет».
А у канавы, где сосед
Всё лето их ссыпал за баней,
Там запаху – на десять лет.

Осенний шелест сосен - мягок,
Иду с утра за молоком,
И вдруг звонок: «Не надо яблок?
Их этой осенью полно!»

Мои-то яблони - их сразу
Одну – съел злобный крот в обед,
А из другой точил я вазу
Под летний полевой букет.

Тропинка под гору терялась.
«Конечно надо. Что за сорт?»
«Антоновка. Ты помнишь адрес?»
«Какой-то дворик. Рядом корт».

Перед Москвой спешишь на вольный
В росистом холодке родник.
И к пожелтевшей колокольне
Свернёшь по полю напрямик.

«Душа – не яблоко: не режут
Её напополам с людьми».
Зато осенний, спелый, свежий
Свой урожай – на всех дели!

«Пакет вернуть? Или не жалко?
Ты мне ещё насобирай!» -
И яблоки дорогой пахнут
На весь собянинский трамвай.