Верность
Затерялся в поле на твоё я горе.
Целый день плутаю, тропку не найду.
Водит блуд кругами, как в хмельном угаре.
Не дойти сегодня к милому крыльцу!

Ветер тучи гонит, вечер хмурит брови.
Закрывают солнце, уплотняют мрак.
Вяжут ноги травы, сплошь густой кустарник.
Шепчут ведьмы в уши: «Ты сегодня — наш!».

«Чёрта с два, поганки! Я вам не отдамся!
В кровь сбиваю ноги, ускоряю шаг.
Суженой мне Богом я лишь предназначен,
Что в беде не бросит, в горе не предаст!» …

«Где ж ты мой любимый, солнца луч рассветный?
Али что случилось, занемог не в час?
Для тебя, весь день я, у печи стояла.
Как на божий праздник в избе убралась!»

Расшуршались мыши в подполе светёлки.
Давит сердце камень, будто с похорон.
И в трубе тревожно завывает кто-то:
«Ждёшь напрасно девка — нынче он не твой!»

Вышла на дорожку, что за огорожей,
Освещая сумрак восковой свечой.
И стояла долго образом иконным.
И скирда пред нею — словно аналой…

Всполыхнуло небо — вот оно спасенье!
Распороло полночь ярким маяком!
Прочь ночные черти, вам теперь нет фарта!
Утону в обьятьях … милой, дорогой.


Нездоровье
Загрустил мой зайчик драгоценный...
Не к зиме студеной — к лету жаркому нежданно занемог.
Кашель, насморк, слез поток из глаз печальных
Ранят мое сердце острою отравленной стрелой.

Нежно по щеке тебя поглажу,
Приложусь губами к влажному челу.
Жар болезни, охладить пытаясь,
Словно губка внутрь себя вберу.

Вороху лекарств заморских слабо доверяя,
Трав целебных из полей родимых щедро заварю.
Все заздравные молитвы в голове перебирая,
Медом и малиновым вареньем напою.

В кокон одеял тебя закутав
Сбить пытаюсь дьявольский озноб.
В плат узорный полностью упрятав
Пышную копну каштановых волос.

Как могу тебя от мыслей тяжких отвлекаю
Возвращаю в память буйство красок и цветение садов.
Что-то из душевной лирики Есенина читаю,
Не жалею ласковых и милых слов.

Проклинаю от души весеннюю заразу
И носителей бездумных злой простуды сей.
Исцеления скорого тебе желаю,
Оставаясь нежно любящим навек.


    В ночь Старого Нового года.
Стол накрыт. Нехитрая закуска по тарелкам.
Толкотня бутылок и стаканов в нетерпеньи ждёт черёд.
Белая прабабушкина скатерть
бахромой свисает до сапог.

Свет мерцающих свечей по стенам. Свежий запах хвои.
От чугунной печки медленно тепло ползёт.
Я один в дому и, по обету предков,
вновь встречаю Старый Новый год.

За дощатою стеной мороз крепчает.
Сушит снежный наст. В полон берёт.
Мелкой крупкой колется на стёклах,
превращается в полупрозрачный лёд.

Ветер в узкий зев трубы игриво задувает,
будто в горлышке шампанского поёт.
Под окошками царапается чёрной кошкой,
серой мышью под дверьми скребёт.

На крыльце кружится в диком танце.
Веселится и озорничает! Не уймёшь!
Словно дворника старательной метлою,
наметает на ступени праздничный сугроб.

…Жду, который час. Волнуюсь, как ребёнок.
Вдруг, опять обманет. Не придёт…
На стекле узорном трепетным дыханьем согреваю
потайной глазок наружу — маленький, прозрачный пятачок.
Чу?! Почудилось?.. Да нет же, нет конечно!!!
Вот она калитку отворяет, не спеша к крыльцу идёт.
Валенки в сенях от снега обметает…
Ну, входи, входи скорее! Не пущу обратно!.. Встретим Старый Новый год!