Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Сергей Леонтьев. Кара-Даг



Кара-Даг

Таял день наш, закатом растроган,
Солнцу море взбивало постель.
Мы с тобой по скалистым отрогам
Из Курортного шли в Коктебель.

Пел разбойничий ветер-бродяга,
Стрекотали цикады-звонки,
Впереди же хребты Кара-Дага
Обнажали свои позвонки.

И хотелось ударить в литавры,
Чтоб восторг в эти горы плескал!
И, казалось, огромные тавры
Наблюдают за нами со скал.

А у неба, над их головами,
Отражая закат золотой,
Как ягнята курчавые к маме,
Облака прижимались к Святой.

Кара-Даг! Устоявший под лавой,
Замеревший на самом краю!
Молчаливый, могучий, стоглавый,
Не пускающий в душу свою...

Мы, увы, в бесконечное канем,
Наш удел человечий таков.
Но останутся море и камень
Неизменны во веки веков!

Море, временем несокрушимо,
Камень, временем не побеждён!
Будут небо дырявить вершины,
Падать волны солёным дождём!

Будет, вторя Ревущему гроту,
Ни на йоту нутром не истлев,
Охранять Золотые Ворота
Заколдованный каменный Лев!

Таял день, ставший полностью нашим,
Растворившийся где-то внутри.
Шли мы вверх мимо каменных башен,
Чтоб с вершины воскликнуть: — Смотри!

Чтоб восторженно выдохнуть: — Ух, ты!,
Заискрив, как голицинский брют,
И сойти в коктебельскую бухту,
В наш счастливый, но краткий приют,

Где тонул, от заката всполошен,
Берег в мареве крымского дня,
И, прищурясь, косматый Волошин
С Кара-Дага глядел на меня.


Поколение войны

Неровным, размыкающимся строем,
В мир неисповедимой тишины
Уходит поколение героев,
Уходит поколение войны.

Не сетуя, по выдоху, по вдоху,
Слабеющей лучиною горя,
От нас уходит целая эпоха,
Вместившая войну и лагеря.

Но если жизнь на небе всё же есть —
Там всё готово к званому обеду,
Там ждут последних, чтобы вместе сесть
И выпить за великую Победу.

И там, где всем навеки хватит места,
Где незачем и не с кем воевать,
Отцов увидят дети наконец-то,
А вдовы станут жёнами опять,

Обнимутся солдаты и матросы —
Медаль, звеня, ударит о медаль.
И будут петь Шульженко и Утёсов,
А Шостакович сядет за рояль.

И где-то там в рубахе деревенской,
Как на портрете — и плечист, и юн, —
Сидит мой дед, пропавший под Смоленском,
И обнимает бабушку мою,

Её — того родного человека,
Что, в смерть не веря, в стареньком дому
Ждала его, ждала его полвека,
Не отдавая сердце никому.

Идут солдаты в небо тропкой узкой
И будто входят в свой родимый дом:
— А ну-ка, где тут первый Белорусский,
Ну, где тут мой гвардейский батальон?

И тут же, сразу — всё порасспросили:
— Ну, что у нас? Какой теперь расклад?
А к ним прильнут: — Ну, как она, Россия?
А к ним прильнут: — Ну, как она, Москва?

Рассядутся за длинными столами,
И разольётся песня, как река,
Аж колыхнётся боевое знамя!
Но это будет после, а пока…

Задумавшись, в нетягостном молчанье,
На облако присев, как на топчан,
Дымят махрой и ждут однополчане
Оставшихся своих однополчан.



Вначале было Слово

1
Вначале было Слово. До того
Лишь тёмный дух носился над водою,
И крошечное солнце молодое
Ваял Господь из сердца своего.
И пала мгла! И пал на землю свет!
И это было первым чудом света.
И потекли до звёзд и до планет
Сквозь бесконечность световые лета…
И начались обычные дела:
Текли века, моря солили суши,
Земля ютила мёртвые тела,
А небо щедро принимало души…

Выходит, свет из Слова был рождён?
А, коли так, то всё подвластно Слову!
Тому, что было истиной, остовом,
Поводырём, владыкою, вождём,
Из-за него Христос светлоголовый
К распятному столбу был пригвождён!
Его несли любимым на устах,
С ним шли на плаху, поднимались в битву,
И, славя светлоликого Христа,
Летели к небу чистые молитвы…

2
И где оно теперь? Скажите, где?
В развалах одноразовых книжонок,
Проказой иноземной заражённых
И пресных, словно каша на воде?
Увы, увы! Оно уже давно,
Не убоясь ни Бога и ни чёрта,
Эфирною размыто болтовнёй
И жёлтыми газетами истёрто,
Зализано казённым языком.
Истерзанное уличною бранью,
Оно давно томится под замком,
А не сверкает яркою огранью…

3
Но вот оно, послушное перу,
В твою строку легонечко ложится,
Как маленькое зёрнышко пшеницы —
Чтоб зацвести, взрасти, заколоситься,
И, наконец, страница за страницей
Разлиться в бесконечность точка ру!
О, ты, Поэт, немногий из людей,
Тебе дана, дана такая сила,
Чтоб эта нива вновь заколосила!
Вспаши её! И царствуй! И владей!
Чтоб Слово проливалось, как елей,
Как Солнце, приходящее с востока!
Холи его и пестуй, и лелей!
И говори! От сердца. От истока.

Давай, Поэт, давай, Поэт, давай!
И, словно в вену тяжелобольного,
Ты кровь свою в строку переливай,
Чтоб навсегда вначале было Слово!






Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0