Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Лица, идеи, методы

Вячеслав Васильевич Бондаренко — белорусский писатель, телеведущий, историк, журналист, ки­носценарист, радиоведущий. Родился в 1974 году в Риге. Окончил русское отделение филологического факультета БГУ.
Работает ведущим программы дирекции информационного вещания ЗАО «Второй Национальный телеканал ОНТ».
Автор 14 книг, изданных в России и Белоруссии, в том числе кинороманов «Ликвидация» (2007) и «Кадетство» (2008).
Кавалер медали Пушкина (2015). Лауреат премии Президента Рес­публики Беларусь «За духовное возрождение».
Член Союза писателей Белоруссии, член Союза писателей России. Живет в Минске.

Сепаратизм в Белоруссии накануне 1917 года

Сам по себе национализм в Белоруссии зародился в конце XIX столетия. Его зарождение связано с именем литератора Франтишека Богушевича, автора вышедшей в 1891 году книги «Дудка белорусская». Эта книга вышла в Кракове, располагавшемся в то время в Австро-Венгрии, и тайно ввозилась в Россию польскими социалистами. В ней автор впервые изложил неизменное с тех пор кредо националистов из Белоруссии — истоки нации находятся в Великом княжестве Литовском: «Литва пятьсот двадцать лет тому назад уже была от Балтийского моря длиной аж до Черного, от Днепра и Днестра-реки до Немана; от Каменца-города вплоть до Вязьмы — в середине Великороссии; от Динабурга и за Кременчуг, а в середине Литвы, как то ядро в орехе, была наша землица — Беларусь!» При этом общерусское единство Руси в древности националисты из Белоруссии либо отрицают, либо игнорируют. Второй важнейшей составляющей национализма стала ставка на язык: «Много было таких народов, которые потеряли сначала язык свой... а потом и совсем вымерли. Не бросайте ж языка нашего белорусского, чтобы не умерли!» При этом имелись в виду говоры, существовавшие именно на западе Белоруссии, то есть непосредственно соприкасавшиеся с польским языком и максимально отдаленные от русского. С той же целью истинно белорусским алфавитом объявлялась латиница в польском варианте (уже в 20-х годах ХХ века были добавлены буквы с хачеком, по образцу чешского алфавита). Впоследствии третьим китом национализма из Белоруссии была объявлена чистота славянской крови: «Белорусское племя сохранило наибольшую чистоту славянского типа, и в этом смысле белорусы, подобно полякам, являются наиболее чистым славянским племенем. В историческом прошлом Белоруссии нет никаких элементов скрещивания, потому что никакие народы в массе не поселялись в этой стороне. В этом смысле белорусы в сильной мере отличаются от украинцев и великороссов». Эта идея была высказана историком Митрофаном Довнар-Запольским в труде «История Белоруссии» (1925). Белорусский национализм, как и украинский, строился и строится на принципе негативной идентичности — объединения людей на почве противопоставления России. Вне антироссийской направленности национализм из Белоруссии существовать не мог, ибо эта направленность и была его смыслом и сверхзадачей.

В скобках заметим, что одновременно с национализмом в Белоруссии развивался западнорусский национальный проект, в рамках которого белорусы (наряду с великороссами и малороссами) определялись как русский субэтнос. Сторонники западнорусизма признавали этнографическое своеобразие западной ветви русского народа, однако внутрирусские различия были для них не более значимы, нежели аналогичные различия между субэтническими группами немцев (например, саксонцами и пруссаками) или итальянцев (например, сицилийцами или неаполитанцами). Но освещение борьбы между национализмом и западнорусизмом — а она идет и сейчас — не входит в рамки этой статьи.

Мощный импульс для развития национализма дали события начала ХХ века. В 1902 году была создана Белорусская революционная грамада, которая с декабря 1903 года именуется Социалистической грамадой, — объединение нескольких белорусских националистов, заимствовавших свою программу у Польской социалистической партии с добавлением требования автономии для Белоруссии. Но за несколько лет никаких реальных успехов у партии не было, и в 1907 году она фактически самораспустилась и сосредоточилась на издании в Вильне первой газеты на белорусском языке «Наша нива», вокруг которой объединяются все более или менее заметные деятели национальной культуры — Янка Купала, Якуб Колас, Алозия Пашкевич, Вацлав Ластовский, Вацлав Ивановский. Особую роль играли издатели газеты — братья Иван и Антон Луцкевичи. До Великой войны реальное влияние «Нашей нивы» на читающие массы было ничтожным — вокруг издания группировалась часть проживающей в Вильне молодой интеллигенции, не сумевшей реализовать себя в русской либо в польской культурной идентичности и потому стремившейся занять первые места в пустующей белорусской. Не способствовала успеху газеты и высокая цена — 5 копеек за номер, в Вильне столько стоил фунт мяса. Однако в дальнейшем ситуация сложилась таким образом, что именно из этого круга вышли все основатели современной белорусской культуры, так что в белорусской исторической науке роль «Нашей нивы» в становлении национальной идентичности справедливо расценивается как очень значительная.

О политических вопросах «Наша нива» высказывалась весьма осторожно и завуалированно, но тем не менее вполне определенно. Идеалом для белорусских националистов начала ХХ века была широкая автономия для Белоруссии с собственным сеймом в Вильне. Что именно делать в рамках этой автономии, националисты сами толком не понимали; один из них, Язеп Лёсик, писал: «Образовав автономию на Беларуси, мы станем настоящими хозяевами на своей земле и получим полную возможность повернуть все обиды нашего края в пользу нашего народа, на свои национальные нужды». Все изменилось с началом Великой войны 1914 года. Уже в первой публикации, связанной с войной, «Наша нива» определенно заняла сторону Австро-Венгрии, а не Сербии. Эта газета и раньше щеголяла намеренным игнорированием событий, вызывавших общероссийский интерес (например, юбилей Отечественной войны 1812 года и юбилей царствования Романовых в «Нашей ниве» не были отражены вообще), но в условиях военного времени это уже была не фронда, а акт измены. Неудивительно, что «Наша нива» сразу же стала объектом внимания военной цензуры, и многие номера военного времени выходили с белыми пятнами на страницах. Но и то, что выходило, свидетельствовало о позиции редакции. Так, описывая войну, «Наша нива» писала: «С востока плывут волны огромной русской армии, с запада — немецкой, и кто знает, не тут ли, на наших полях, случится страшная битва народов». Другими словами, русская армия не воспринимается редакцией как своя, а уравнивается с немецкой: это две чужие армии, идущие в Белоруссию.

В публикациях «Нашей нивы» времен войны можно отметить еще несколько интересных моментов.

Во-первых, редакция неоднократно высказывала мысль о том, что чьей победой завершится война — неважно, главное, чтобы белорусский народ выстоял и добыл для себя лучшую долю.

Во-вторых, для русской армии был изобретен термин «расейская армия», для русских — «расейцы». Это было связано с тем, что белорусские крестьяне в то время именовали себя русскими, и термин «русская армия» автоматически делал для них армию, о которой шла речь, своей; «расейская» же армия выглядела столь же чуждой, как и немецкая.

В-третьих, в материалах с фронта, если речь шла о Польше, Латвии, Украине и т.п., никогда не добавлялось, что имеются в виду, в общем, русские земли; для «нашенивцев» Россия начиналась со Смоленска. О патриотических акциях в Виленской губернии «Наша нива» писала безэмоционально, просто фиксируя факт; отрицать их было бы опасно для редакции, а одобрять не позволяла идеология национализма.

7 августа 1915 года «Наша нива» была закрыта. Множество сотрудников ее редакции были мобилизованы в армию, выпускать ее стало некому, к тому же Вильна находилась в прифронтовой зоне (немцы вошли в город 23 августа). Однако издатели газеты Антон и Иван Луцкевичи ждали оккупантов с нетерпением. Для них смена власти была желанной, ведь она позволяла вписаться в новую реальность и попробовать осуществить мечту об автономии Белоруссии. Как заявлял Антон Луцкевич: «Как придут немцы, надо это время использовать для белорусского дела, а немцы ничего в этом не понимают, здесь придется их информировать». В Вильне Луцкевичами был основан Белорусский национальный комитет, который занялся разработкой проекта будущего национального государства.

Надо сказать, что немецкие оккупационные власти смотрели на подобную деятельность с одобрением. Они руководствовались собственными интересами. На территориях оккупированных западных губерний было создано временное военное образование Обер-Ост, где были введены свои паспорта, а преподавание в школах разрешалось на белорусском, польском, еврейском и литовском языках. Задача была проста: ограничить влияние России, и политические претензии Луцкевичей вполне вписывались в этот тренд. Наиболее реальным в условиях оккупации был признан проект по созданию конфедеративного Великого княжества Литовского, объединяющего автономные Литву и Белоруссию, с общим сеймом в Вильне. В феврале 1916 года в состав «нового ВКЛ» предполагалось включить Ковенскую, Виленскую и Сувалковскую губернии, части Минской и Курляндской губерний — то есть всю территорию Обер-Оста.

Для практической реализации идеи 19 декабря 1915 года была учреждена Конфедерация ВКЛ из представителей белорусских, литовских, польских и еврейских организаций. Она издала на четырех языках Универсал, в котором призвала все другие национальные организации присоединиться к ней. Однако очень скоро между участниками Конфедерации начались разногласия. Поляки, за небольшими исключениями, мечтали воссоздать Речь Посполитую с Белоруссией и Литвой в ее составе, литовцы хотели создать свое национальное государство. Идея новой ВКЛ оказалась нежизнеспособной, но тем не менее всплывала на поверхность еще дважды в новых условиях — в 1917 и 1918 годах (последний раз — 26 января 1918 года).

Весной 1916 года Иван и Антон Луцкевичи выдвинули идею создания более широкого союза восточноевропейских народов в форме Черноморско-Балтийской конфедерации, которая должна была объединить в едином союзном государстве Литву, Белоруссию, Латвию, Украину и Польшу. Белоруссия должна была стать самостоятельным субъектом конфедерации. Антон Луцкевич именовал этот проект также Соединенными Штатами от Балтийского до Черного моря.

Но в этот же период лидеры белорусского национального движения начали разрабатывать принципиально другую доктрину, в основу которой положили идею возможности существования Белоруссии в качестве суверенного независимого государства в границах этнического проживания белорусского этноса. Эта идея была озвучена на 2-й конференции нерусских народов России в апреле 1916 года в Стокгольме и на III съезде наций Восточной и Центральной Европы в июне 1916 года в Лозанне. На этих форумах бывшие «нашенивцы» Иван Луцкевич и Вацлав Ластовский (они приезжали в Швецию и Швейцарию с немецкими загранпаспортами) выступили с предложением о необходимости признания права на самоопределение белорусского народа. Современная белорусская историческая наука пишет об этом так: «Впервые на международном уровне белорусы поставили вопрос о своей политической самостоятельности и заявили о желании освободиться от российского господства. Но их заявления не вызвали никакого интереса ни в Европе, ни в Америке». На том, что речь шла фактически об акте измены своей стране, акцент не делается — видимо, имеется в виду, что Российской империи осталось недолго и измена ей в 1916 году — это уже вроде и не измена.

Надо сказать, что свои сепаратистские идеи в 1916-м разрабатывали и другие деятели белорусского национального движения. Так, в Петрограде возникла леворадикальная организация, которая концентрировала свою деятельность вокруг газеты «Дзянніца». Ее лидерами были Д.Ф. Жилунович и А.П. Бурбис, впоследствии первый глава правительства и замнаркома иностранных дел БССР соответственно. Ее члены откровенно желали разгрома России в войне и создания «национально-территориальной автономии в составе Российской демократической республики». В этот же период в Минске была создана «Беларуская хатка», которая объединяла белорусских писателей, поэтов, художников, публицистов, демократически настроенную интеллигенцию. Их требования также сводились к предоставлению Белоруссии национально-территориальной автономии в составе Российской федеративной демократической республики.

Таким образом, к февралю 1917 года белорусские сепаратисты подошли, с одной стороны, во всеоружии разнообразных идей, с другой — все их идеи были дутыми, ничем не подкрепленными фантазиями. Впрочем, эти фантазии оказались весьма живучими. Идея Черноморско-Балтийского союза, озвученная впервые в 1916 году, затем всплывала из небытия в самых разных видах. В августе 1919 года глава МИДа Латвии Зигфрид Мейеровиц даже оформил идею в виде документа, под которым расписались представители Польши, Украины, Финляндии, Эстонии, Латвии и Литвы. Между двумя войнами идея Менджиможа стала своеобразной идеей фикс у польского МИДа. В 1992-м она была реанимирована в Белоруссии, а в 1993-м и в Польше и с тех пор является одной из устойчивых химер польской внешней политики. Саммиты, на которых в той или иной форме обсуждаются видения союза, исчисляются уже десятками. Из последних событий — заявление в августе 2015 года Анджея Дуды о необходимости создания Интермариума. Цель создания этой химеры за сто лет не изменилась — это буферная зона между Европой и Россией, а фактически — некий восточный Евросоюз, создающийся на базе негативной идентичности: «Хоть с чертом, но против России».

Нечего и говорить о том, что химерические планы сепаратистов столетней давности никоим боком не были связаны ни с настроениями, ни с чаяниями людей, живших в Белоруссии в это время. Об этих настроениях лучше всего свидетельствуют результаты опросов, проведенных в Витебской и Гомельской областях в 1924 и 1926 годах, когда эти регионы из состава РСФСР передавались в БССР. Вот что отвечали люди: «Среди населения никакого тяготения к Белоруссии нет, изучение белорусского языка, устройство школ является ломкой всего строя народной жизни», «Мы единогласно желаем остаться в прежнем положении, великорусский язык есть язык наш», «Мы белорусского языка не знаем и ни к какой Белоруссии присоединяться не желаем». Однако эти мнения услышаны не были — к тому времени уже несколько лет, как существовала республика, хотя и включенная в состав СССР, но в которой тем не менее успешно реализовывались многие идеи, изложенные в сепаратистском кружке Луцкевичей и их окружения.

В заключение замечу, что в современной Беларуси деятельность сепаратистов 1916 года не рекламируется, но и не осуждается напрямую. В безусловную заслугу им ставится как забота о развитии родной культуры, так и стремление к созданию собственного государства — то есть к развалу Российской империи. На том факте, что в 1915–1918 годах сепаратисты работали в прямом контакте с германскими оккупационными властями, а в 1941 году нацистские оккупанты назвали в честь братьев Луцкевичей улицу в Минске, акцент не делается или о нем упоминается исходя из принципа «Ради высокой цели все средства хороши». И нет никакого сомнения в том, что в случае изменения в Беларуси политической конъюнктуры сепаратисты столетней давности будут немедленно введены в пантеон национальных героев и отцов нации.





Сообщение (*):

владимир дарский

06.03.2019

Автор статьи использует термины:белорусский национализм,белорусские националисты.Это означает,что автор,В.Бондаренко, невольно признает существования белорусского этноса,белоруссов.Ибо, если бы не существрвало бы белоруссов ,не было бы ни соответствующего национализма,ни ссоответствующих националистов.Однако для подозрительных и бдительных российских,русских националистов(имперцев,великодержавников) утверждение о существовании белоруссов противоречит их идее о едином русском народе,отрицании ими существования белоруссов и украинцев.Следовательно В.Бондаренко попал в морально-политический цунцванг,оказался в морально-политическом тупике,когда ни национально ориентированные белоруссы,ни российские великодержавные националисты не признают В.Бондаренко своим.Тут действует широко известная формула:"свой среди чужих,чужой среди своих".Куда ж податься "бедному" В.Бондаренко? Есть такие люди-безродные космополиты:иваны не помнящие родства,люди -перекати поле,зрусифицированные субъекты,пофигнутые,национальные нигилисты.Придется В.Бондаренко влиться в ряды такого сорта людей,что он и успешно делает будучи членом союза писателей Белоруссии и России.Мораль сего случая такова :люди добрые не пользуйтесь терминами белрусские,украинские националисты,белорусский,украинский национализм,иначе теоретики единого или трехчленного(великороссы,собственно русские,украинцы(малороссы,хохлы),белоруссы(бульбаши)) русского народа не признают вас своими,что вас,не дай боже, может травмировать,а лучше пользуйтесь терминами :украинство,белорусство,русофобия,что ,к примеру,делают публицисты Бородин,Лактионова

Комментарии 1 - 1 из 1