У меня в душе ни одного седого волоса,

и старческой нежности нет в ней!

Мир огромив мощью голоса,

иду — красивый, двадцатидвухлетний.

В.Маяковский. Облако в штанах

Эти слова глашатая революции относил к себе архитектор, почетный реставратор Москвы Дмитрий Николаевич Кульчинский. Слова поэта мог произнести только мудрый «молодой человек», который на десятом десятке продолжал трудиться. Со своим 90-летним багажом Дмитрий Николаевич ни дня не прожил вне профессии.

8 ноября 2017 года на 92-м году его жизнь оборвалась.

За 65 лет реставрационной деятельности имя Дмитрия Николаевича стало известно всем, кто так или иначе связан с сохранением культурного наследия в нашей стране. Перечень изученных, спасенных от разрушения, отреставрированных и воссозданных первоклассных памятников культуры, без которых история русской архитектуры и отечественной реставрации сегодня не была бы полной, достаточно велик. Не обделен он за свои труды различными наградами и званиями. И все это благодаря его беспредельному трудолюбию, беззаветной преданности и любви к своему делу, честности и доброжелательному отношению к людям, с которыми он работал и общался.

Дмитрий Николаевич Кульчинский родился в 1926 году в Харькове. Он происходил из семьи священников из рода святителя Иннокентия Иркутского, урожденного Ивана Кульчинского, чье имя глубоко почитается в семье.

Его отец, Николай Игнатьевич Кульчинский, сгинувший молодым в 20-х годах прошлого столетия, тоже получил высшее духовное образование. Тем не менее он успел поработать преподавателем на историческом факультете Харьковского института марксизма-ленинизма и даже начал писать диссертацию на тему изгнания наполеоновских войск из России.

Мать, Татьяна Терентьевна Охрименко, занималась микробиологией в области ветеринарии, защитила диссертацию. Ветеринаром был и отчим, окончивший войну в звании майора. Сначала семья переехала в Ленинград, а затем, в 1933 году, в Москву.

Благодаря семье Дмитрий Николаевич получил разностороннее образование, а прекрасное знание истории, литературы, и в частности поэзии, формировало определенную притягательную ауру вокруг него. С детства он пристрастился к рисованию, а увлечение поэзией создало ему в семье славу «датского» поэта. но он писал стихи не только по случаю юбилейных дат.

Окончание школы пришлось на войну. Сдав экстерном экзамены в школе, Дмитрий Кульчинский в 1943 году поступает в МАИ. Несмотря на успешную учебу и патриотический порыв заниматься проектированием боевых машин, он в 1946-м переводится в Московский архитектурный институт, где молодежь тогда была захвачена пафосом развернувшейся в стране гигантской стройки. Год 1946-й — первый послевоенный год, когда в СССР началось восстановление городов, разрушенного войной хозяйства. Постоянной темой журналов и газет были новые грандиозные архитектурные проекты. Красочные макеты и чертежи будущих сооружений выставлялись на всеобщее обозрение. Это не могло не впечатлить художественно одаренного юношу. Он активно, увлеченно занимался общественной работой — например, подготовкой торжественных весенних курсовых вечеров, неизменно превращавшихся в веселые соревнования между курсами, когда стены института покрывались в огромных масштабах живописными панно, карикатурами, дружескими шаржами. Не было бумаги, и в ход шли старые обои, миллиметровка. Выпускались диафильмы, все было написано в стихах с эпиграммами, многие из которых сочинил и Дима, как звали его тогда однокурсники.

Курс Д.Н. Кульчинского состоял преимущественно из бывших фронтовиков — людей серьезных, прошедших огонь и воду и теперь мечтавших о созидании. Ребята, окончившие только школу, тянулись за ними. Не случайно первые послевоенные выпуски МАРХИ дали так много замечательных зодчих.

Окончив в 1951 году МАРХИ, был распределен в Моспроект и волею судеб в мастерскую реставрации памятников архитектуры. После каникул, с 1 августа 1951 года, началась его творческая деятельность в области охраны памятников и реставрации объектов культурного наследия. Здесь ему способствовали полученное семейное воспитание и энциклопедические знания. Молодому специалисту сказали: поработаешь месяц, ознакомишься с памятниками московского зодчества. Потом был первый объект. «Это была дача Строганова, я даже песню потом сочинил», — вспоминал Дмитрий Николаевич.

Лично Кульчинским и под его руководством проведены реставрационные исследования, научная фиксация, разработана проектная документация и осуществлены реставрация и приспособление нескольких десятков выдающихся историко-архитектурных памятников Москвы и России.

Не каждый архитектор любитель порисовать. Дмитрий Николаевич любил как графику, так и станковую живопись, поэтому значительный интерес представляют его графические работы и иллюстрации, многие из которых опубликованы в качестве реконструкций в научных монографиях, хранятся в Музее истории Москвы. Кульчинским были подготовлены несколько резонансных выставок, привлекших интерес к отечественной реставрационной и охранительной деятельности, в том числе выставка реставрационных достижений нашей страны в Германии, а также выставка объединения «Союзреставрация» на ВДНХ.

В 60–70-е годы ему здорово повезло — в качестве главного архитектора проектов Дмитрий Николаевич руководил реставрационной частью восстановления под Центральный выставочный зал здания Манежа после освобождения в 1957 году от гаражей, вел проектирование и работы в Московском Кремле (Большой Кремлевский дворец, Грановитая палата, Теремной дворец, колокольня Ивана Великого, Успенский собор, Кутафья башня, Овальный зал Сената, Арсенал, Грот в Александровском саду). Вызывает глубокое сожаление, что ему не было дозволено принять участие в восстановлении Андреевского и Александровского залов Большого Кремлевского дворца в 90-е годы.

Вообще, ему везло на реставрацию шедевров О.И. Бове. Кроме Манежа, Кульчинский был главным архитектором проекта и руководителем бригады архитекторов-реставраторов по воссозданию Триумфальной арки 1812 года на Кутузовском проспекте в 1966–1968 годах, принял участие и в 2012 году в реставрации арки в связи с празднованием 200-летия победы России в Отечественной войне 1812 года.

В 1974 году по совокупности за реставрацию памятников архитектуры Москвы был удостоен государственной премии РСФСР по архитектуре.

Многие из воссозданных с его участием и по его проектам объектов перед началом работ находились в тяжелейшем состоянии, как, например, соборы Заиконоспасского и Рождественского монастырей. В ходе исследовательских научных изысканий им было сделано немало открытий, которые впоследствии были использованы в ходе реставрационных работ.

Среди значительных работ реставрация Павловской больницы архитектора М.Ф. Казакова (позднее Д.Жилярди), усадьба Горки; такие прекрасные здания, как дом Долгова в Замоскворечье и Шефский дом в Хамовниках, на основании исследований Кульчинского были включены в круг произведений В.И. Баженова. Профессиональное и гражданское участие Дмитрия Николаевича спасло от разрушения церковь Воскресения в Кадашах, Английский двор, ряд памятников в Зарядье и многие другие. Им и под его руководством составлены проекты реставрации более 60 знаменитых архитектурных и исторических памятников Москвы и России, проведены реставрационные исследования, научная фиксация, выполнена проектная документация и осуществлено руководство при реставрации и приспособлении более сотни важнейших объектов.

Еще одним из направлений деятельности стало участие в разработке охранных зон. По его методике начала определяться комплексная оценка исторических кварталов Москвы. В настоящее время без этого вида исследований не рассматривается ни один проект.

В 70–80-х годах Кульчинского благодаря его эрудиции и большому практическому опыту пригласили заместителем начальника Управления изобразительного искусства и охраны памятников Министерства культуры СССР. Здесь он стал главным по памятникам. На этом посту он проявил себя активным участником создания первого в стране Закона об охране и использовании памятников истории и культуры, принятого в 1976 году, а также подзаконных актов и нормативных документов. Его внутренняя конституция была заточена на нормативную деятельность. Общая подготовка и эрудиция сконструировали в нем настоящего специалиста по нормотворчеству. Но один в поле не воин. Реставрация по-прежнему живет без надлежащей нормативной базы, о чем он очень сожалел.

В 1988 году он возвращается к практической деятельности, работая заместителем директора по научно-методической и проектной работе объединения «Союзреставрация». Последние 25 лет Д.Н. Кульчинский проработал в Центральных научно-реставрационных проектных мастерских начальником проектной мастерской и главным архитектором проектов. В числе работ, которые велись им в ЦНРПМ, реставрация усыпальницы Романовых в подклете собора Новоспасского монастыря, разработка проектов реставрации Мамоновой дачи на Воробьевых горах, Вдовьего дома на Кудринской площади и ряда других. Большая работа проводилась по восстановлению малых архитектурных форм из художественного металла в Замоскворечье.

Кульчинский любил спорт, и особенно яхтинг, часто с сыном ходил под парусом на подмосковных водохранилищах. Его притягивали речные просторы, гладкие и чистые воды каналов, в которых отражаются белые паруса. Он на своем швертботе проплыл не одну тысячу километров по Оке, Волге, Москве-реке. А еще его увлекал альпинизм. Помню, к своему семидесятилетию Дмитрий Николаевич отбирал свои графические и живописные работы для выставки. Особенно мне запомнилась написанная маслом на картоне связка альпинистов на гребне горы на фоне ультрамаринового неба.

Дмитрий Николаевич за долголетнее служение благородному делу реставрации и охраны памятников воспитал множество учеников, которые и сегодня продолжают эту работу.