Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Становится поздно

Владислав Владимирович Попов родился в Архангельске. После пединститута работает учителем в с. Покшеньга Пинежского района. Одно из увлечений — живопись. Стихи печатались в газетах, в областных альманахах «Сны юности», «Земля родная», «В краю родном», «Вель». В 2001 году вышла первая книжка стихов «Времена года».

Апрель


Разве мы ссорились? Просто молчали.
Лезли малины из снега в околках.
Все ли измерены темные дали
Близостью губ на продутых проселках?

Ярко горели излобки проталин.
Санный натор всю тропу исполозил.
Капало с крыш. Вечерело. За дали
Мягко тянулись по снегу обозы.

Мягко скрипели сырыми ремнями.
Пахло репеем, душицей из сена.
Тихо летел над дугой, над конями
Запах июля и травного тлена.

Мягко скрипели ремнями. Под дуги
Пар залетал, и в еловой оправе
Кони дышали, и круглые звуки
Прятались в мягкие мятые травы.

Щурилось солнце в запахнутый ставень.
Капало с крыш, но не вдруг, понемногу.
Месяц апрель не для расставаний,
Просто взгрустнулось и — слава богу…


* * *
Все невечно в день осенний.
Налощенные тропинки
Светят глиной. С глиной в сени
Пробрались с утра ботинки.
Принесли листок осенний,
Горстку капель, запах глины,
Неотвратность изменений
В нашей маленькой картине —
Час назад сверкало в раме,
Тени были длинны, длинны,
Свет огнистый лез задами
Через изгородь в рябины.
Все зажег и все ославил.
Ветерок сухой и свежий
Нес горелыми кустами
Холодок все реже, реже.
Час прошел — и прогорело.
Солнце в тучу закатилось,
С неба капнуло несмело,
А потом водой залилось.
Через день все почернело.
Лист рябины, бурый, грязный,
Полетел оторопелый.
Все невечно в день ненастный.


Июль

Ну, вот июлю осталось так мало?
Всего лишь неделю по старому стилю.
Река обмелела и мягко качала,
Шуршала песком по истертому килю.

А лодки рассохлись. В ленивую запань
Влетал ветерок и качался на ивах,
И с новых мостков от купальни шел запах
Тягучей смолы на горячих обливах

И ласточка падала, слившись с водою.
К набоям прильнула измученно тина,
Лес, будто обсыпанный медной золою,
Ссутулившись, горбил тяжелую спину.

Ну, вот и июлю осталось так мало…
Илья погрозил, погремел да уехал.
И долго дрожало, да вот не пугало
В стекле напряженном тележное эхо.


Июньский снег

Смотри в окно! Наш старый двор
Водой залит, и перекручен
С водой малинник и забор,
И дверь скрипит, как скрип уключин.

Так не бывает! Что за вздор?
Глазам не веришь, только все же
В водой залитый бледный двор
Еще и снегом кто-то крошит.

В июне снег, и не смешно.
Как мокрой стружкой из-под терки,
Засыпан двор. Уже давно
Под снегом жмутся лапы елки.

Что за беда! Белым-бело!
Его, поди, по щиколотку
В крыльцо пустое нанесло
И до краев набило в лодку.

Но ты со мной, в моей груди,
Отгородиться бы от вьюги,
От ветра, снега и воды
И быть с тобой и быть друг в друге.


К ночи

Становится поздно. Под плюшевой крышей
В разбитой качалке качается вечер.
Доска подоконная жаром отпышет,
И ласково ночь приобнимет за плечи.

И ложечкой круглой завертится ветер,
Со дня золотого чаинки взметая,
И птицы присядут за столик нагретый
Напиться, как дети, из блюдечек чая.

И грустно звенят их небесные речи,
Роняет закат золотые обрезки.
Я жду, когда ночь приобнимет за плечи
И тихо опустит с небес занавески,

Сухие пылинки надует на плечи.
Как птичьими перьями пахнут макушки
У всех одуванчиков в поле под вечер
И даже у тех, что отмучились в кружке…


* * *
Как конские спины, на солнце лоснились
Амбарные крыши, и прела кора
Раскисших черемух, и ветви дымились,
И пахло и горько, и пряно с утра.

И глубже дышалось, и дальше, и выше,
В каракуль макушек кудрявых осин,
Свет солнечный брызгал охапками вспышек
От рыжих амбарных лоснящихся спин.

От этих растопленных грязненьких лужиц,
Где желтой водой перекрашен забор,
Где сноворожденный крыжовник, натужась,
Угретую землю иглой пропорол.

Амбар распрямлялся и с крыши раскосой
Сорокой журчал и ручьем золотым,
И поле смеялось девчонкой курносой
И щурилось мягко на солнечный дым.

И было светло и обыденно просто,
И даже когда мы однажды умрем,
Все будет по-прежнему юно и пестро:
Амбары, сорока, крыжовник и дом.


Отсрочка

За окошком тепло, только это отсрочка,
Только это обман, словно чей-то каприз.
Пусть бормочет дождем наша прелая бочка.
Изошелся дождем над дверями карниз.

Но поверить в тепло сердце хочет упрямо.
Я закрою глаза. Я представлю на миг:
Летний дождь за окном моет летние рамы,
Летний дождь за окном тебя в поле застиг.

За окошком тепло, только это отсрочка.
Голосок у синицы под вечер несмел.
Лес давно облетел, не найдешь и листочка.
Тишина. Пустота.
Дом в туманы осел.





Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0