Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Огнь пылающий

Михаил Иванович Давидов родился в 1954 году в Пермском крае. Окончил Пермский медицинский университет. Служил в армии на Байконуре, работал врачом. Сейчас доцент ПГМУ им. Е.А. Вагнера, кандидат наук.
Автор 460 научных работ. Более 40 лет в свободное время занимается историей медицины и литературы. Автор восьми книг, документальных повестей и статей о жизни и смерти Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Льва Толстого, Маяковского, опубликованных в журналах «Москва», «Наука и жизнь», «Урал» и других изданиях.
Включен в Энциклопедию успеш­ных людей России за 2010 год (Who is who в России).

Избранные поучения и мысли
священномученика Архиепископа Андроника
о духовных основах Православия в России
и искоренении человеческих пороков

К 150-летию со дня рождения святителя

В 2020 году исполняется 150 лет со дня рождения священномученика архиепископа Пермского и Кунгурского Андроника (Никольского). В светлую дату его появления на свет Божий невольно задумываешься об этом святителе, поражаешься глубиной его мыслей и откровений, праведностью жизни и готовностью до конца стоять за Православие и не колеблясь отдать жизнь за дело Христовой веры.

Будущий святитель родился 1 августа[1] 1870 года в семье потомственных служителей Церкви в селе Поводневе Ярославской губернии. Промыслом Божиим был этот день, когда в 988 году «крестися князь великий Владимир Киевский и вся Русь». На третий день протоиерей Петр Богословский в храме Преображения Господня совершил таинство крещения младенца с именем Владимир.

Все в доме отца — дьячка Александра — дышало святостью. В 1879 году девятилетний отрок Владимир по собственному страстному желанию поступил в Угличское духовное училище. В дальнейшем Владимир Александрович Никольский окончил Ярославскую духовную семинарию, а в 1895 году — Московскую духовную академию (МДА). В стенах академии по благословению и совету святого праведного Иоанна Кронштадтского в 1893 году Владимир был пострижен в монахи с именем Андроник. Заканчивая МДА, в 1895 году иеродиакон Андроник стал кандидатом богословия, защитив богословскую диссертацию «Древнецерковное учение об евхаристии как жертве — в связи с вопросом об искуплении».

После выпуска из МДА Андроник прошел невероятно тернистый жизненный путь. Глубоко верующий в Бога, чрезвычайно одаренный, он был исключительно принципиальным и честным человеком, в связи с чем у него в жизни было немало недоброжелателей, в том числе из высшей знати. Выйдя из простой семьи сельского священника, не имея связей и карьеристских устремлений, медленно двигался Андроник по иерархической лестнице: помощник инспектора семинарии в Кутаиси (1896), инспектор духовной семинарии в Ардоне, что на Северном Кавказе (1896–1897), православный миссионер в Японии (1897–1898), в сане архимандрита ректор духовной семинарии в Ардоне (1899–1900), затем ректор Уфимской духовной семинарии (1900–1906). В октябре 1906 года Андроник возведен в сан епископа Киотского и служит помощником начальника Российской духовной миссии в Японии, затем является викарным епископом в городе Холмске (1907–1908), епископом Тихвинским, первым викарием Новгородской епархии (1908–1913), епископом Омским (1913–1914).

Восхождение святителя на уральскую Голгофу началось 30 июля 1914 года с назначением епископом Пермским и Соликамским. Это был наиболее плодотворный и яркий период жизни и деятельности Андроника. Пришел безбожный 1917 год. Епископ Андроник не скрывал своего неприятия новой, безбожной власти. Его арест в июне 1918 года — свидетельство безоружности властей против правды, которая окрыляла святителя. Возведенный в сан архиепископа Пермского и Кунгурского, Андроник был несокрушим в своей правдивости, настолько ярок и бесстрашен, что собратья-архиереи называли его «Огнь пылающий». Богоборцы учинили страшную казнь архиепископу Андронику, закопав его заживо в землю 7 июня 1918 года.

В советское время духовные творения священномученика Андроника были под запретом. Лишь в последние годы его произведения, проповеди, поучения находят дорогу к читателям. С ними знакомятся не только богословы и церковнослужители. Творения архиепископа Андроника привлекают пристальное внимание философов, историков, обществоведов, культурологов, искусствоведов. Многие труды Андроника особенно актуальны сегодня. Они настолько содержательны, написаны таким ярким, сочным, простым и понятным языком, что интересны и широкому кругу читателей, как верующих, так и не верующих в Бога.

В одной статье невозможно осветить все вопросы, поднятые и раскрытые в трудах архиепископа Андроника, поэтому мы остановимся на его мыслях о духовных основах Православия в России и искоренении человеческих пороков.

Высокие достоинства Православия по сравнению с католичеством, протестантством, буддизмом и другими религиями Андроник осознал не только в результате глубокого теоретического изучения вопроса, но и наяву — в годы миссионерской службы в Японии и при посещении сотен храмов и монастырей в Италии, Греции, Турции, Франции, США во время заграничного трехмесячного путешествия, совершенного в 1897 году.

В Риме, в этом Вечном городе, залитом кровью бесчисленных святых мучеников, восхищаясь священными местами христианства, отчетливо узрел Андроник, что в католичестве папа римский, по сути, заместил собой Самого Иисуса Христа. Посетив множество богослужений в Ватикане и Риме, вот что записал Андроник (Никольский) после одного из типичных католических богослужений: «В храме Божием, назначенном для прославления имени Божия, для молитвы как беседы с Богом, дано было “оперное” увеселение публике, битком набившей собор. Эффекта восторга, чувства много, хоть отбавляй, а религиозного чувства, молитвы — нисколько. Все сильно бьет в глаза, теребит за нервы, а сердца по-Божьему не трогает, ибо все совершенно земное, звуки и манеры совсем низкочувственные. И таково все богослужение и церковная жизнь у католиков: говорит ли патер проповедь, он старается расчувствовать, но не воспитать спасительное настроение в верующем; священнодействует ли — поражает то же чувство: чтобы все остальное затмить, чтобы потом верующий уж бессознательно шел, к чему его зовут. Словом, во всем проглядывает характер папства с его стремлением господствовать всюду и над всем, а не настоящая жизнь... Все это палка, господствование над верующими, от которого удалялся и других предостерегал апостол Павел»[2].

После посещения римских храмов иеродиакон Андроник нередко удивлялся и говорил своим православным собеседникам: «Да им, католикам, и Христос не нужен. Римский папа и любой священник заменяет у них Самого Бога. Вот представим: снизойдет сейчас на землю Сам Иисус Христос, а ему папа римский скажет: “Возвращайся назад! Ты нам не нужен! Ты нам будешь только мешать”».

Андроник записал в путевых заметках после посещения храма иезуитов в Риме: «Католики не дремлют и стараются всячески воздействовать на народ, чтобы собирать и держать его у себя. И народ у них действительно в руках: он слушает своих наставников, как вестников воли Божией. Положим, они глубоко заблуждаются и всех держат в своей ереси, искажающей весь смысл христианской жизни как жизни в Церкви, возглавляемой Христом. Напротив, весь строй папства таков, что у них нет Церкви, а есть только папа да его сподручники, властно спасающие или отвергающие покорных или непокорных своих овец. Поэтому католики, образно выражаясь, привыкли бессознательно следовать за своим пастором, держась за его рясу, в уверенности, что он непременно приведет в рай, хотя бы и тяжкий грешник был кто, ибо у папы много преизбыточествующей благодати на всякие грехи и на всяких грешников, подчиняющихся ему. И эта система так проникла в природу католиков, что папа и его сподручники действительно держат все в своей власти»[3].

Позднее, в 1909 году, став уже епископом и глубоко изучив основы различных религий, Андроник выведет тезис, что, в отличие от католичества и протестантства, лишь «Православие есть чистое христианство».

«Оба эти еретические направления в христианстве — папизм и протестантство — сохранили от него лишь обрывки: у папистов все свелось к внешнему авторитету папы или клира, получивших от кого-то власть вводить человека в рай; а у протестантов... христианство получило в жизни лишь некоторое местечко, — писал Андроник. — Не то в чистом и непорочном христианстве — в Православии. Следуя непреложному слову Христа Спаса: “Веруяй в Мя, имать живот вечный” (Ин. 6, 47), Православие смотрит на всю нашу жизнь земную с этой высочайшей точки зрения. Вся земная жизнь, как и весь мир, в руках Божиих и для Бога, здесь, на земле, полагается только начало тому, что откроется для всех в будущем, за гробом. А потому вся жизнь человека должна быть исполнена тончайшего чувства Бога, видящего все наше до глубины души... Ощущение Господня вседержительства должно быть законом, руководящим человеком во всех его делах и намерениях»[4].

Нередко в проповедях Андроник поучал верующих:

— Вы без всяких гражданских запрещений и законов должны всегда и всюду делать должное, как бы стоя перед лицом Всевидящего. Бог — свидетель всех ваших поступков!

Архиепископ Андроник высказывает убеждение, что только Православие является чистым и непорочным христианством.

Он пишет: «Наш русский народ, с тех пор как крестился при святом князе Владимире, имел одну святую и великую заботу — как бы устроить свою жизнь по-Божьему, как бы чем-либо не прогневить Господа Бога... Вот эта набожность и самое скромное благочестие и были украшением нашей народной жизни; они приводили в умиление, удивление и восторг всех иностранцев, приезжавших к нам в старину и прозвавших нашу страну Святою Русью, как поставившую идеал высокой христианской святости своим главнейшим идеалом и постоянною целью своих стремлений. Этим объясняется наша народная любовь к храму Божию, к богослужению, к путешествию по святым местам и обителям, к посту и поклонам и ко всякому иному подвигу; отсюда же усердие ставить свечки и возжигать лампады перед иконами, украшать храм богатыми прикладами и роскошною ризницею, наконец, любовь к громогласному, торжественному, бархатному звону колоколов. Во всем этом сказывается проявление высоконабожной души христианской, стремящейся к Богу, заботящейся лишь об одном — чтобы все в жизни и в храме Божием напоминало о близком к нам Боге... Разве может что-либо земное идти в сравнение с этой христианской высотой и красотой жизни?»[5]

Андроник подчеркивал: «Лучшие писатели страны моей родной не иначе называли народ наш, как богоносцем, ибо он и воистину таков, как постоянно носящий Самого Христа в себе, во всем своем благочестивом настроении»[6].

Архиепископ Андроник был убежден, что законы внешние, гражданские, какими бы строгими ни были наказания за их нарушение, никогда не смогут обеспечить должный порядок в государстве и обществе.

«Потерявший веру в Бога и свою совесть — обойдет любые законы!» — поучал он верующих во время своих ярких проповедей.

В современном российском обществе, где расшатаны устои Православия, а вера вырвана из народного сердца, буйно расцвело мошенничество.

Временами возникает ощущение, что мы живем сейчас в «обществе, где царствует мошенничество». С экрана телевизора умные люди, включая лучших юристов, и различные государственные мужи с утра и до вечера предостерегают граждан, как «раскусить» мошенников, «не попасться на их удочку». Мошенниками изобретаются всевозможные хитрые схемы, как облапошить честных и порядочных граждан, которых они с презрением называют «лохами»: лишить единственной квартиры, вклада в банке, сделать банкротом, сознательно навязать человеку кредит, понимая, что тот никогда не сможет его выплатить, и многое другое. Ловкачи, пользуясь несовершенством законов государства, безнаказанно сооружают гигантские финансовые пирамиды, банкротят жилищные управляющие компании, собирают с честных людей деньги на строительство тысяч домов, изначально не собираясь их строить.

Без Бога в душе человек обойдет любые законы! «Только Бог в сердце и мыслях сподвигнет человека на честную жизнь, только ощущение всеми людьми Всевидящего Бога сможет предупредить нарушение законов общества!» — утверждал Андроник в течение всей своей жизни.

Архиепископ, анализируя русское православное общество на рубеже XIX–XX веков, сделал вывод, что «народная русская культура есть культура духа».

«Во всем укладе жизни, в обычаях, в душевных исканиях, в народном и даже литературном творчестве непременно есть искание нравственной ценности жизни, — писал Андроник. — Русский человек, даже испытавший на себе воздействие и нерусской культуры, все-таки смотрит на жизнь как на приложение к делу жизни нравственных запросов духа. В самой жизни поэтому ищет подвига как несомненного оправдания и для существования человека на земле... Даже революционеры, добиваясь всевозможных переворотов жизни, стоят за правду жизни...

Тем более все это нужно сказать о народе простом. Как бы он ни был сер и подавлен житейскою тяготою — простой русский человек имеет заботу, чтобы все было по совести... Духовный мир — самое главное для него... К жизни духа за гробом в вечность готовится русский человек. Для этого он готов на всякий труд и подвиг. Готов идти во всякую пустыню, перенести все трудное в пути, лишь бы только найти себе духовное утешение, ободрение и даже вразумление и строгое обличение»[7].

Андроник был великим сердцеведом. Он сердцем чувствовал, что заботит данного конкретного человека, о чем он переживает, что его тяготит.

Образно говоря, Андроник чувствовал биение сердца человека, который исповедовался ему.

Мог и укорить, если видел, что человек заблуждается, нестоек в вере, совершает дурные поступки, имеет лукавые мысли. Но чаще всего он ободрял верующих и всех людей, которые шли к нему за советом.

Андроник с молодости говорил верующим:

— Ищите Христа в своем сердце!

И в зрелые годы священника слышали на исповеди от него добрый совет:

— Христос уже в твоем сердце! Слушай свое сердце, живи своим сердцем. И тогда ты будешь совершать только добрые поступки...

В 1914 году в Омске епископ Андроник выступил с яркой проповедью, которая потрясла всех верующих в храме. Эта проповедь была записана и опубликована в «Омских епархиальных ведомостях» под заголовком «Христос близ есть»[8].

В начале проповеди епископ Омский обращается к людям, которые уже имеют в своем сердце Иисуса Христа и стараются вести только праведную жизнь: «Приникни своим вниманием к самому своему сердцу и рассмотри внешние обнажения своего сердца. Как ты относишься к поступкам других людей? Одобришь ли ты распутника, пьяницу, обидчика, бесчестного, вора, грабителя и прочих беззаконников? Конечно, никогда не одобришь... Очевидно, в самом, именно в твоем сердце есть определенная мерка, сопоставляя с которой ты безошибочно можешь... называть одно добрым и должным, а другое злым и недолжным, неправильным. Очевидно, такова и природа твоего сердца, что оно только доброе и признает единственно правильным и должным... Воистину недалеко от тебя слово оправдывающей веры: оно в устах твоих и в сердце твоем. Эта праведность и чистота в твоей собственной природе, как правильное устроение твоего душевного мира и твоей жизни...

Но углубись своим вниманием и еще в твое сердце и увидишь еще большее. Останься наедине с твоим сердцем и рассмотри, чем оно восторгается и умиляется, чему оно радуется и что его особенно трогает. И увидишь, что оно восторгается всяким подвигом и высоким поступком; оно умиляется самоотвержением и высокою кротостью в других; оно радуется перед чистотою и святостию; оно трогается любовию и состраданием...»[9]

Далее в проповеди епископ Андроник обращается к людям, у которых Христос еще не поселился в сердце, которые нестойки в вере, склонны к греху. Он поучает, что «Христос Спаситель уже стоит у дверей твоего сердца», что Бог находится вблизи человека и готов ему помочь. И епископ дает совет: «Ищи спасительного общения твоего с Христом. Правда, это подвиг, и подвиг очень трудный... Ищи Христа постом, молитвой, размышлением, созерцанием и всяким иным спасительным подвигом, умягчающим твою душу, восстанавливающим в тебе власть твоего богоподобного сердца и сродняющим тебя с Богом, от Которого и душа твоя в мир сей пришла. И обретешь ты в сердце своем Христа, и Он вселится в тебя и будет с тобой ходить и вечерять... Только этого твоего искания и зова к Нему Он и ждет, чтобы прийти к тебе, в отворенные тобой двери сердца твоего, и быть постоянным и гостем, и хозяином в нем... У нас, грешных людей, послужной список говорит о нашем постепенном повышении по службе, о наградах и чинах наших. А у апостола Павла послужной список заполнен его подвигами, его лишениями, его гонениями, его страданиями, — он кровью и потом святого апостола исписан. И всё за Христа Спаса нашего, с проповедью о Котором он прошел весь тогдашний мир. Да познает же сие и всякий из нас. Да пребывает в своем собственном сердце, чтобы там и найти свое спасение. “Потому что сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению” (Рим. 10, 10)»[10].

Почему же многие люди предпочитают жить во грехе, оскверняют себя дурными поступками и намерениями? Как можно искоренить человеческие недостатки и слабости? И по силам ли эта задача гражданскому обществу, общественной морали?

Эти вопросы всю жизнь волновали Андроника.

Многие выдающиеся деятели и мыслители прошлого утверждали, что с ростом научно-технического прогресса исчезнут человеческие недостатки и пороки. Во многом были согласны с этим и классики теории коммунизма К.Маркс и Ф.Энгельс.

А мнение богослова Андроника по данному вопросу прямо противоположное. Он ясно высказал его в Уфимском кафедральном соборе, в первой своей проповеди наступившего ХХ века, в первый день нового, 1901 года. Эта проповедь была опубликована в «Уфимских епархиальных ведомостях»[11] и при изучении представляет собой глубокий философский труд, поражающий выводами даже спустя столетие, в ХХI веке.

В этом труде архимандрит Андроник вначале на примере Древней Греции и Рима показал, как вместе с внешним ростом и развитием народов в них росли зло и падение нравов. И Древняя Греция, и Древний Рим, достигнув небывалого прогресса, в итоге разложились, пали и прекратили свое существование.

«Обратимся к настоящей жизни и посмотрим — можно ли радоваться новому году (и новому, ХХ веку) как доказательству явного прогресса человечества?» — спрашивает Андроник.

И отвечает: «Наше время может похвастать и просвещением, и грамотностью, может указать множество ученых... может изумить громадными и богатыми полезными постройками, а о разных современных завоеваниях и успехах человечества касательно открытий и изобретений нечего и говорить: в них как будто всего больше проявляется власть человека над природой... Но кто же будет закрывать глаза, чтобы не видеть — что кругом творится? Мало ли теперь людей, разочарованных в жизни, утративших веру и упование во все святое и высшее этой самой жизни?.. И жалость смотреть на таких: ходят как ощупью, не зная, куда приложить руки, к чему привязать сердце, или же, наоборот, расквитавшись со всем, предаются жизни вольной и безалаберной, давая широкий простор всем своим скверным пожеланиям... Это ли признак и доказательство просвещения нашего быстро прогрессирующего человечества? Нет, это совсем иное доказывает...»[12]

«Но пойдем дальше и посмотрим на самые плоды просвещения. Чему служит сама наука, искусство, в котором особенно хотят видеть дух просвещения высокого? — задает вопрос Андроник. — Наука помогла людям в улучшении форм и средств к жизни. Но не больше ли того она служит всему вредному и пагубному? Наука помогает купцу и фабриканту обманывать всех подделкой и подправкой товаров и изделий напоказ; наука научает, как легче и безопаснее вытравлять плод и убивать человека; а в военном деле смотрите, как наука помогает людям в дикой изобретательности убивать друг друга!.. А искусство в разных его отраслях не обратилось ли в служение страстям, не лелеет ли только чувственные инстинкты человеческие? Посмотрите на современный театр, на живопись, послушайте музыку, полюбопытствуйте — какие развлечения, игры и забавы обществ, и вы не найдете ничего, кроме... возбуждения и возгревания чувственности, пустой забавы для убивания времени... Интересуются всем этим лишь для того, чтобы позабавить себя, развлечься, а более серьезного в этом редко можно усмотреть... В духовном отношении человечество идет все к падению, и чем дальше, тем хуже будет (гениальное предвидение философа Андроника! — М.Д.)... Итак, хваленого общественного прогресса нет и не будет, а есть и будет только нравственное разложение общества»[13].

Что же может спасти человечество, дать импульс к истинному и духовному развитию общества?

И архимандрит Андроник дает четкий и ясный ответ на этот вопрос: человечество может спасти только вера в Бога и возрастание духовно-нравственных ценностей в самом человеке и человеческом обществе.

«Невозможная от человек возможна суть от Бога» (Лк. 18, 27).

«Господь, давши настоящую свободу личности человека, эту личность и восставляет на должную нравственную высоту, — поясняет Андроник. — Поэтому, ко всякому человеку обращаясь, Христос и призывает его к подвигу борьбы с собой, к самособранности, к отрицанию всего мирского как тленного... И по мере своего духовного роста, нравственного совершенства человек... начинает влиять и на окружающую жизнь. Итак, вместо общественного прогресса, которого нет, по христианству и по наблюдению есть только совершенствование личности, как подвиг, как труд... [Нужно] забыть преклоняться перед так называемой прогрессивной силой человечества, а необходимо преклоняться пред той духовной красотой человека, и ею-то благоукрасить и свой дух»[14].

Таким образом, человечество достигнет истинного, духовного прогресса через всеобщую любовь к Богу, а важнейшей задачей христианского общества является искоренение греховности и человеческих пороков и слабостей.

Однако что видел наяву епископ Андроник у большинства людей, включая верующих? Он видел в них множество человеческих пороков.

Вот, казалось бы, наступает светлый церковный праздник — Рождество Христово. Это праздник в честь Иисуса Христа, Который снизошел на землю к людям, чтобы Своим мученическим подвигом помочь им избавиться от пороков и вознестись на небо к Нему.

Начинается рождественская радость.

«Но как она не мирится с тем, что приходится обычно наблюдать в сии святые дни, называемые Святками! — восклицает епископ Андроник. — По-видимому, люди, называющие себя все-таки христианами, думают, что праздники существуют лишь для веселия и развлечений всякого рода. И вот эта нетрезвость, веселье, удовольствия, часто гнусный разврат, дебоши и всякий срам, которыми заполняются Святки у людей... Самое святое время люди употребляют к распутству. Или думают христиане, что для того и вочеловечился, и истощился Господь, чтобы нам дать новый случай к веселию, пьянству, к разврату, к греху?.. Ибо смотрите, сколько на Святках бывает пьяных, избитых, замерзших, злых и озверелых сатанинскою силою? Смотрите, как беспечально веселятся люди, сколько они труда прилагают, чтобы Святки были веселы!.. О, если бы на иное, более высокое, приложили они такое усердие! Ибо ведь на святость нашу, на духовную радость, на наше духовное просветление пришел Господь к нам. Порадовать нас среди скорбной и тяжелой жизни, воодушевить и возбудить на добро и святость, научить нас добродетельно, с разумными глазами ходить среди всех соблазнов и грехов мира сего — для всего этого с нами Бог (Иудифь. 13, 11) явился на земли»[15].

Что же нужно делать в эти светлые праздничные дни?

«Приложить это все к себе, к своей жизни, поразмыслить — вот что следует сделать всякому из нас, христиан, в сии святые дни. Всю эту радость Рождественскую приложи всякий к своей жизни, научись новому добру, воодушевись на хождение к Господу, на жизнь по Божьему совету и закону — и тогда Святки для тебя будут действительно святыми днями, а не случаем к новому греху и распутству... Сходи к доброму соседу, поговорите по душам... почитайте хорошую, назидательную, серьезную книжку... В рабочее время редко приходится ходить в церковь на молитву: вот теперь и удели на это время. Так проводя святочные дни, ты и телом будешь здоров, и отдохнешь от трудов будних, и напитаешься всем хорошим да назидательным для жизни»[16].

Одним из главных пороков и грехов человека епископ Андроник считал пьянство. Почему? По убеждению Андроника, пьющий человек затемняет свой разум, унижает свою душу и тем самым отдаляется от Бога. А для душевного спасения и для общения с Богом необходима духовная трезвенность.

Часто в проповедях и беседах с верующими приводил Андроник слова святого апостола Павла: «Пьяницы Царствия Божия не наследуют» (1 Кор. 6, 10).

И сейчас, в современной России, пьянство и алкоголизм отравляют жизнь людей. Потребление алкоголя в стране неуклонно растет.

Вот, к примеру, в начале ХХ века, то есть в то время, когда епископ Андроник пламенно призывал всех отказаться от алкоголя, среднедушевое его потребление в России составляло 0,6 ведра в год (приблизительно 6 л), что было в несколько раз ниже, чем в Германии, — в среднем немец за год выпивал 2,15 ведра алкоголя, то есть более 21 л/год!

А к 2020 году среднедушевое потребление алкоголя в России достигло 11,7 л/год. Это 11-е место среди более двухсот стран мира! Больше пьют только в Молдавии (15,2 л/год), Литве (15,0 л/год), Чехии (14,4 л/год), Франции (12,6 л/год) и в некоторых других странах, но ведь там употребляют, в отличие от России, преимущественно легкие вина и пиво, а россияне предпочитают крепкие спиртные напитки, более вредные для здоровья.

К слову, в Германии стали пить меньше — 13 л/год (по сравнению с началом ХХ века среднедушевое потребление алкоголя снизилось почти в два раза). США находятся на 45-м месте в мире (9,8 л/год), а в большинстве стран Азии и Африки употребляют алкоголь в несколько раз меньше, чем русские. Почетное последнее место в мире занимает Саудовская Аравия — всего лишь 0,2 л/год на одного человека!

Пьянство ведет к преступности (по статистике 75,4% преступлений совершается в состоянии алкогольного опьянения), разрушает семьи, алкоголизм приводит к тяжелым заболеваниям сердца, сосудов, нервной системы, печени, почек и многих других органов, к преждевременной смерти.

Так что труды епископа Андроника по данной проблеме как никогда актуальны в современной России.

Вопросы борьбы с пьянством отражены во многих творениях Андроника.

Великий богослов и мыслитель вскрыл главную причину пьянства.

Большинство авторов и прежде, и теперь считают, что главные причины этого позорного явления — невежество народа, экономические условия, в том числе бедность, отсутствие развлечений.

А вот что пишет Андроник, в пух и прах разбивая точку зрения данных ученых: «Мы знаем, что пьют и образованные, и даже больше необразованных... Одинаково пьют и богатые, с той разве только разницей, что бедные производят дебоши в своей семье, а богатые в первоклассных гостиницах и ресторанах. Пьют и при изобилии развлечений в виде театров, танцев, клубов и прочее. А образование? Разве оно парализовало развитие пьянства? Наоборот, не теперь ли, почти при всеобщей грамотности, и идет всеобщее пьянство обоего пола в деревне?.. Знаем мы хорошо, как лихо пируют и пьянствуют студенты. Нисколько на сокращение пьянства не влияет и улучшение или ухудшение экономических условий жизни. В урожайные годы пропивают урожай, в голодные годы пропивают казенный паек. Наконец, театры, лекции, гулянья, игры, развивая в народе ненасытную жажду удовольствий и развлечений, до крика римской толпы “Хлеба и зрелищ!” — лишь только наводят на пьянство: в театр идут, чтобы там выпить, а из театра направляются — богатые в рестораны, а простые в более дешевые места увеселений, ибо душа развеселилась, взыграла чувственно»[17].

Непонимание того, что является главной причиной пьянства, привело к краху кампанию борьбы с пьянством и алкоголизмом, затеянную ЦК КПСС и Политбюро в середине 80-х годов ХХ столетия. Преобладали запретительные меры: водку продавали только с 14 до 19 часов, запрещали ее продажу в праздничные дни и несовершеннолетним, сокращали торговые точки (что порождало гигантские очереди, каждый человек в которых вслух или мысленно поносил «меченого» Горбачева и власть), вырубали виноградники и т.п.

Но разве пить стали меньше? Водку и другие спиртные напитки покупали втридорога, у таксистов, спекулянтов; начались массовые самогоноварение и бражничество, отравления метиловым спиртом и денатуратами и другие негативные явления.

А ведь еще в начале ХХ века святитель Андроник предупреждал: запретительными мерами делу не поможешь. Великий философ вскрыл главную причину пьянства — падение нравственных ценностей жизни. Пьянство, по Андронику, — патология нравственная, болезнь воли человека.

Епископ писал: «В чем же настоящая причина пьянства? В отсутствии или недостаточности и приниженности нравственного начала в человеке, в расслабленности воли. Эта причина одинаково делает пьяницами и богатых, и бедных, и образованных, и простых... Эта главная и даже единственная причина — невежество духовное, нравственное, притупление нравственного сознания, понижение нравственного отношения к самой жизни с ее высоким смыслом и назначением»[18].

По мнению Андроника, пьянство в обществе подготавливалось постепенно путем обесценивания религиозных и нравственных основ жизни. Расцвело оно в освободительные годы, когда ложно понятая свобода объявлена была как свобода на все низкое, гадкое, унижающее человека. Храмы стали запустевать, вместо них стали заполняться рестораны, пивные клубы и прочие места развлечений и развращений. Молитву забросили, а увеселялись пивом и водкой.

На Руси пили и раньше. «Но разве это прежнее пьянство похоже на ту вакханалию и разнузданность, которые совершаются теперь? — спрашивает епископ. — Пили брагу и домашнее пиво, и само выпивание носило чисто праздничный характер и не переходило в то сплошное пьянство, когда теперь пьют мужики, бабы, парни, девицы и даже дети. А главное — тогда на пьянство смотрели как на грех, на падение, на пьяниц не смотрели так одобрительно, как теперь, когда пьянством и разгулом даже похваляются и бравируют»[19].

По убеждению Андроника, побороть пьянство можно только путем поднятия нравственности человека, развития его духовных начал. Среди целой системы мер, направленных на это, епископ Андроник большое значение придавал деятельности обществ и братств трезвости, которые создавались им в период архипастырства в Омской и Пермской губерниях и имели большой успех в борьбе с пьянством.

Не стоит ли возродить такие общества и братства трезвости в современной России, которая погрязла в пьянстве, разврате и мошенничестве?

В августе 1916 года владыка ездил в действующую армию, на фронт. Находившийся прежде в Перми Троице-Сергиевский полк получил название Пермский, и пермская депутация поднесла полку новое знамя. Пермяки были приняты императором Николаем II, и епископ Андроник имел беседу с ним, а на следующий день в присутствии государя отслужил литургию в походной церкви[20].

В этой поездке епископ проявил большое мужество. Он не побоялся высказать Николаю II недостатки, существующие в Пермской губернии:

«— Не скрою, государь, что в народе идет смута умов, питаемая и злонамеренно темными вестями, слухами и сплетнями. Весьма значительную силу имеют дороговизна и спекуляция, озлобляющие население. Бражничество растет, пьют в Перми мужчины, даже девицы, подпаивают и детей. Благословлял народ ваше царское имя, радуясь трезвости в первый год войны[21]. И теперь народ ожидает от вас помощи в борьбе со Змеем Горынычем.

— А как же? — спросил Николай II.

— Построже бы надо быть на местах представителям власти. Полагал бы, что следует передать это в личную ответственность всяких начальников: отвечаешь за благополучие, а если у тебя худо дело обстоит, то и отвечай за это»[22].

Пермский губернатор М.А. Лозина-Лозинский был взбешен, когда другие члены делегации по приезде в Пермь передали ему слова, сказанные Андроником государю.

— А что вы подарили государю? — покричав, спросил он их.

— Пару солдатских сапог, ваше превосходительство.

— Зачем?

— Подчеркнуть, что Пермская губерния обувает армию.

— Тупицы! — топал губернатор ногами. — А епископ Андроник подарил государю редчайшую коллекцию золотых монет!

И Николай II, и епископ Андроник не придавали большого значения деньгам и золоту, но Лозина-Лозинский «все мерил на свой аршин».

И все же Николай II не предпринял никаких действий по улучшению обстановки в Пермской губернии. На первом месте в жизни у него всегда была семья, а Великая Россия — только на втором. Более того, Николай II даже обиделся на епископа Андроника, когда тот при беседе наедине стал вдруг корить императора за близость к Григорию Распутину, говоря ему, что «Распутин — личность недостойная, и близость его к царской семье компрометирует государя»[23].

Однако можно было понять Николая II: его единственный сын, наследник престола Алексей Николаевич, страдал тяжелой формой гемофилии, с частыми кровотечениями, и ему грозил смертельный исход. А Г.Распутин-Новых, наравне с доктором В.Н. Деревенко, облегчал страдания наследника, внушением снимая боли[24].

Владыка Андроник проявил бесстрашие, посещая солдат на передовой линии, в окопах. Он по душам разговаривал с ними, поддерживая духом. И здесь он вновь столкнулся с таким пороком, как сквернословие, что покоробило его. Возвратившись в Пермь, в которой многие жители тоже использовали нецензурную речь, владыка пишет эмоциональную статью в «Пермских епархиальных ведомостях», где есть такие строки: «Не раз приходилось слышать от благочестивых солдат наших о том, как смущаются они, постоянно слыша отвратительную “матерщину” и брань сквернословную повсюду. Еще тяжелее переносить это там — на позициях, где всякий стоит лицом к лицу со смертью. И офицеры, и солдаты даже пишут с позиций, чтобы запретили эту скверную ругань... Но, братие, не только воинам, но и всем христианам надлежит... не грешить матерным словом. Ибо и в городах, и в деревнях заполнен воздух скверно-матерным словом. Матерщина сделалась принадлежностью русского народа. По ней можно безошибочно узнать нашу Родину, а русского человека часто можно отличить по той же брани. Слышат это дети и, научась человеческой речи, научаются с ней и матерщине, думая, что так и надо говорить, если старшие так говорят. А потом у ребенка это уже войдет в привычку, и с возрастом матерщиной он так и привыкнет пересыпать свою речь»[25].

Прошло более ста лет с момента выхода этой статьи епископа, а она по-прежнему актуальна.

Когда же, братия, мы перестанем употреблять скверно-матерные слова? Обидно, что в 2020 году мат слышишь не только в глухой таежной деревне, в сельском ООО «Красный лапоть», в рабочей Перми, но и в нашей дорогой культурной столице — Москве.

Волновало епископа Андроника и такое явление в людях, как лживость. Особенно он возмущался, когда сталкивался с этим пороком у церковнослужителей.

После одного вопиющего случая, встреченного в управляемой им Омской епархии, епископ с гневом пишет статью «Желаю слышать и видеть одну только правду». В ней есть такие запоминающиеся строки: «Я желаю слышать и видеть чистую правду, как бы она ни была грустна. Не потерплю одного показывания товара лицом, бумажной деятельности, хвастливого расписывания несуществующих начинаний и дел. И от всякого о том готов выслушать слово правды, чтобы фальшивых людей выводить наружу. Но не потерплю и тех, кто вместо правды принесет ко мне наглую ложь на собрата, оклевещут его в надежде остаться нераскрытыми. Такого я назову перед всей епархией лжецом»[26].

А еще более актуальны для современной России следующие слова Андроника (они более всего затрагивают нынешних губернаторов, которые стремятся показать свою «кипучую» энергию, выслужиться перед президентом, в то время как дела в большинстве регионов запущены, а простые россияне сплошь и рядом выражают недовольство): «Несказанно радуюсь всякой вашей инициативе, когда кто-либо приводит в исполнение мои указания и предложения или прямые распоряжения. Такого готов и на новые труды всячески воодушевлять и воодушевлять... Но противно для меня все, что делается только в угоду мне, а не по долгу... Нелегко бывает разобраться в угодливости и в искренности начинаний. Но еще более противно, когда, подделываясь под тон начальства, спешат показать вид, что все веления его они и в жизнь уже приводят и все так прекрасно и идет, как описано в предложении или распоряжении начальника; противно, когда такая деятельность бывает только на бумаге, а не на деле»[27].

Епископ Андроник много забот прикладывал к воспитанию детей и юношества. Он воспитывал у подрастающего поколения чувство любви к природе, к малой родине. Вот что он писал в начале 1914 года, являясь архипастырем в Омской епархии: «Взрослые без всякой пощады и соображения вырубают деревья, а дети, не видя доброго примера во взрослых, прямо-таки озорство проявляют к древонасаждениям и даже вообще к окружающей природе. Дети ломают и подрезывают деревья, разоряют птичьи гнезда, мусорят пруды, ручейки и колодцы. Очевидно, не воспитано в народе вообще и в детях в частности чувство любви и бережного отношения к природе.

Однако данное явление не бесследно и для народных нравов вообще. Одновременно возрастает грубость, хулиганство, жестокость в отношениях к людям, к животным. Очевидно, и семья, и школа... не ставят своей целью облагородить учащихся, привить в детях добрые чувства и навыки... Посему долг школы — позаботиться о серьезном воспитании учащихся во всех добрых навыках и чувствах»[28].

Однако как это сказанное привести в исполнение? С чего начать?

И епископ Андроник затеял грандиозное и масштабное дело — организовал массовую посадку деревьев по всей губернии силами детей и юношества. Каждая школа, начиная с церковно-приходских, была вовлечена в это дело. «Пусть каждый мальчик и девочка посадит свое дерево и ухаживает за ним!» — наставлял владыка. И с весны 1914 года по начинанию епископа в Омской губернии, бедной на лесонасаждения, закипела работа по посадке деревьев детьми и юношами в каждой школе. И какой радостью засияли детские лица, когда зазеленели посаженные детьми деревья!

Вот так Андроник прививал у детей и юношей любовь к родной природе, к своей родине.

Епископ Андроник был неподкупен, справедлив. В своих проповедях и в печати смело вскрывал недостатки, которые видел в российском обществе.

За смелость, принципиальность, горячее отстаивание Православия епископа Андроника называли «Огнь пылающий».

Епископ Пермский всегда стоял на стороне простого народа, верующих, число которых в 1916 году достигало 89,3% от всего населения Пермской губернии. В ходе Великой (Первой мировой) войны увидел Андроник множество негативных явлений, в первую очередь в богатых слоях русского общества. Власти, зная неподкупность совести и принципиальность епископа, побаивались его, владельцы заводов и банковские воротилы — ненавидели.

В годы Великой войны «положение в стране становилось все хуже и хуже; нравственное разложение, идя от власть и деньги имущих, захватывало все большие слои народа, когда одна часть народа стала использовать войну как средство для личной наживы за счет гибнувшей другой части народа»[29], — пишет архимандрит Дамаскин.

С гневом обратился «Огнь пылающий» — Андроник — в газете «Колокол» осенью 1915 года к российским предпринимателям, банкирам, торговцам, призывая их к совести: «Как... мародеры или дикие шакалы, набросились на обывателя иные торговцы, особенно крупные торговцы — предприниматели. Прикрываясь тем, что фабрики и заводы в значительной части снаряжены для войны, что рабочие руки дороги, фабриканты и заводчики бешено взвинчивают цены на предметы даже первой необходимости. А чтобы еще больше оправдаться в этом хищничестве, они задерживают и скрывают товары и продукты, чтобы их и не оказалось на рынке.

В соответствии с этим поднимаются цены и на местах, и у мелких торговцев и предпринимателей. А так как обыватель знается преимущественно с такими мелкими торговцами и предпринимателями, то и сеется в населении злоба и смута — против них. Несомненно, таким путем многие головокружительно обогащаются за счет народной беды и нужды.

Мы же, по данной нам от Бога власти, таковых хищных сребролюбцев предаем суду Божию, объявляя: “Серебро твое да будет в погибель с тобою” (Деян. 8, 20). Они — хищные шакалы для своих соседей, они — вредные и опасные злодеи для всего Отечества, наталкивающие народ на беспорядки, выгодные врагам. “Послушайте вы, богатые: плачьте и рыдайте о бедствиях ваших, находящих на вас. Богатство ваше сгнило, и одежды ваши изъедены молью” (Иак. 5, 1–2)»[30].

Как после такой гневной проповеди должны были относиться к епископу Андронику «хищные шакалы» — банкиры и предприниматели? Однако он не изменил своей позиции — «Огнь пылающий» продолжал смело вскрывать недостатки в обществе.

Вот что писал владыка Андроник в письме архиепископу Новгородскому Арсению: «Молились, постились и исповедовались мы здесь по призыву Господа через Святейший Синод. Но далеко до всенародного покаяния и у нас, и повсюду. Власти и большинство интеллигенции остались в стороне: это-де для глупого народа, который-де невежда, — а мы ведь умные... Эти дни поста были истинным экзаменом для верхов народа: какому богу они кланяются. Оказывается, что не Истинному Богу, а молоху века сего. Вот корень зла и причина войны. Отсюда вывод: война кончится ничем, хотя бы мы и победили немцев»[31].

В мае 1916 года епископ Андроник обратился к пастве с посланием, в котором вновь осудил обогащающихся соплеменников-банкиров и предпринимателей: «Много гадости обнаружилось за это время войны в людях... Разумею лихоимство и грабительство народа во время нашествия неприятеля... Еще осенью приходилось от Слова Божия говорить и объявлять грозный суд Божий на желающих от народной беды увеличить свое богатство. В минувшем апреле оповестил я письмо из действующей армии со строгим обличением на таковых. Извещен я, что не всем по сердцу пришлись такие речи, что многие сильно обиделись на это.

Конечно, с такими мародерами наживы должна бы считаться гражданская власть, на то и поставленная, чтобы быть отмстителем в наказание делающему злое. Указываемое же зло угрожает всему народу и тому общественному порядку, который и составляет первейшую заботу власти... Исполняя завет наших первоначальников веры, мы напоминаем всякой власти на земле нашей — не давать воли никаким недобросовестным людям, чтобы не было от них насилия мирным гражданам. Ибо, по слову святого апостола Павла, начальствующие должны быть страшны для дел злых, как Божии слуги, отмстители в наказание делающему злое (см.: Рим. 13, 3–4). Попустительствуя же злым, власть сама себя упраздняет, укрывая данный ей меч как ненужное украшение. Тогда разросшееся зло не только жизнь мирных граждан сделает несносной, но и сметет и саму власть бездействующую, отдав народ в насилие смуты»[32].

Вдумайтесь в последние слова, сказанные еще в мае 1916 года. Ведь епископ Андроник показал себя величайшим провидцем и пророком.

Миллионы голодных и обнищавших народных масс, обобранных господствующим классом при бездействии государственной власти, с удивительной легкостью сбросили эту власть в Февральскую бурю 1917 года.

Большую часть вины за случившееся епископ Андроник перекладывал на государственную власть, которая, за исключением императора Николая II и его близкого окружения, отошла от основ Православия, стала безбожной, оторвавшись и от Бога, и от русского народа, являющегося по природе своей богоносцем.

Вот что сказал епископ Пермский Андроник 5 марта 1917 года в Спасо-Преображенском кафедральном соборе Перми при огромном стечении народа, на литургии, первой после свержения царского самодержавия: «Ведаю, братие, что ждете от меня слова по поводу всех переживаемых нами печальных событий... Итак, не стало у нас царя... Месяца два назад я посылал свою слезницу к высшей нашей духовной власти. Охарактеризовавши всю тяжесть грозного момента, я умолял войти в Совет министров, в Государственную думу и даже к самому царю и умолять их прежде всего о прекращении — если не на все время войны, то хотя бы на время сего Великого поста — всех увеселений, этого пира во время чумы, умолять о том, чтобы начата была беспощадная борьба со всяческой ложью, бездеятельностью, беспечностью, злоупотреблениями, изменою, от которых Отечество в опасности, дабы не разверзлись над нами небеса гнева Божьего за эту подлую пляску в братской крови. Люди пляшут, смеются, веселы, купаясь в братской крови, проливаемой на поле брани... Ведь это преступление пред кровью нашей многострадальной геройской армии. Так я писал тогда. Но на это свое моление я не получил ответа: вероятно, только улыбнулись на него, как на пустую затею человека, видящего опасность там, где ее нет. И довеселились до того, что потекла кровь не только на поле брани от врагов, но и в стольном граде братская кровь от междоусобицы»[33].

Сотни тысяч погибших на фронте отцов, мужей и детей, голод и страшная нищета в тылу, обогащение и «пир во время чумы» господствующего класса, безволие властей, мощнейшая иноземная антирусская и атеистическая пропаганда ввергли страну в чудовищную смуту, последствия которой сказывались до конца ХХ века.

Пришедшая после Октябрьского переворота 1917 года власть была безбожной, считая, что религия, по выражению В.И. Ленина, «опиум для народа».

В августе 1917 года епископ Пермский Андроник избран на Поместный Собор Русской Православной Церкви и в течение осени 1917 года и первых месяцев 1918 года участвует в сессиях Собора в Москве. Епископ Андроник являлся председателем Отдела правового и имущественного положения духовенства и был одним из наиболее активных членов Собора, многократно выступая на заседаниях и занимая всегда принципиальную и честную позицию.

В начале апреля 1918 года владыка возводится в сан архиепископа.

Архипастырь и в Москве не терял связи со своей паствой. В Пермь приходили его послания, которые священники зачитывали народу в храмах. Приезжая в Пермь, он проводил богослужения в соборах, организовывал крестные ходы, выступал с проповедями, контролировал имущественные и хозяйственные дела в епархии.

11 апреля 1918 года Андроник возвратился в Пермь после очередной сессии Собора. Новой губернской большевистской власти «Огнь пылающий» был неугоден. В Пермской епархии он создал систему противодействия конфискации церковного имущества и монастырских земель. Во время одной из проповедей в соборе присутствующим красносотенцам архиепископ Андроник сказал: «Передайте вашим главарям, что к дверям храмов и ризниц они подойдут, только перешагнув через мой труп, а при мне и гроша ломаного церковного не получат»[34]. Было отпечатано в количестве 550 экземпляров и разослано по Пермской епархии «Распоряжение» архиепископа Андроника об охране церковного имущества и противодействии его захвату.

Архиепископ был необычайно популярен в народе. На его богослужениях в соборах людей было столько, что «яблоку негде было упасть». А проповеди его, в которых он бесстрашно называл советскую власть «разбойничьей», были необычайно ярки, убедительны и эмоциональны. В четверг по Пасхе, 26 апреля 1918 года, в Перми состоялся необычайный по многолюдству крестный ход во главе с архипастырем. Многотысячная людская лавина с иконами и хоругвями шла и шла по городу, протянувшись на несколько кварталов.

Дни архиепископа были сочтены. Еще 16 апреля в его покоях был произведен обыск, в дальнейшем ему не был разрешен отъезд на очередную сессию Поместного Собора в Москву. Патриарху Тихону он написал в письме: «Я пока на свободе, но, вероятно, скоро буду арестован»[35].

«Ожидая ареста, владыка чувствовал себя удивительно спокойно и хорошо. Ежедневно он исповедовался и причащался Святых Таин, и светлое настроение, проникнутое особой восторженностью и ласковостью, не покидало его... В полночь с 3 на 4 июня 1918 года Пермь услышала набатный звон церквей и пулеметные очереди. Вооруженный отряд большевиков в полторы тысячи человек под водительством бывшего каторжника Г.И. Мясникова окружал архиерейский дом»[36].

В газетах и затем в советской исторической литературе было представлено, что владыка Андроник якобы организовал и возглавил целое вооруженное восстание верующих, которое было разгромлено Красной гвардией и рабочей милицией. В действительности в архиерейском доме, где находился владыка, не было ни ополчения, ни охраны — ни одного вооруженного человека!

Свидетелем ареста оказался член Приходского совета Слудской церкви Илья Демьянович Петров, благодаря записям которого обстоятельства ареста архиепископа сохранились для истории: «В последнюю ночь с воскресенья на понедельник, то есть на 4 июня, архиепископу тайно донесли, что “совет нечестивых” (Пермская губчека во главе с П.И. Малковым. — М.Д.) отдал приказ об его аресте в эту ночь. Владыка... встретил это известие спокойно... Почти вслед за боем 12 часов на соборе к нам, сидевшим в темноте, прибежал настоятель архиерейского храма архимандрит отец Пахомий и крикнул: “Идите скорее! Ломятся в парадное!” <...> Дверь оказалась моментально сломанной... В один момент коридор наполнился вооруженными мотовилихинскими рабочими, часть которых, с каким-то горбоносым брюнетом во главе, бросилась вверх по лестнице, в покои владыки, а остальные тесным кольцом окружили нас и тщательно обыскали (оружия ни у кого не оказалось. — М.Д.)... Вверху у владыки были о. Пахомий и священник Крестовой церкви о. Михаил Салтурин. Архиепископ встретил насильников спокойно вопросом: “Кто вы такие и что вам нужно?” Один из шайки ответил, что они должны произвести обыск. Последовал новый вопрос: “На это должно быть у вас полномочие, мандат. Есть ли он у вас?” Вместо ответа предводитель спросил: “Кто из вас архиепископ Андроник?” “Я”, — ответил архиепископ. “Мы должны вас арестовать”, — заявил тот. “Тогда тем более должен быть у вас мандат на мой арест!” — ответил архиепископ насильникам. Атаман шайки крикнул: “Нам некогда разговаривать, немедленно одевайтесь и идем!”

<...> И вот не прошло и четверти часа после взлома входных дверей, как на верхней площадке лестницы послышался топот ног. Внизу у нас наступила мертвая тишина... На лестнице среди вооруженной толпы, немного впереди ее, спускался по ступеням архиепископ Пермский Андроник.

Одетый по-дорожному в рясу и клобук, с посохом в руке, обычной быстрой своей походкой шел на смерть архипастырь... Он был спокоен. Не доходя до конца лестницы несколько ступеней, он поднял глаза на нашу группу, на ходу поднял руки и благословил нас. Последний раз для нас прозвучал его голос: “Прощайте, православные!”»[37].

От архиерейского дома архиепископа в закрытом фаэтоне чекисты увезли в Мотовилиху (ныне Мотовилихинский район Перми. — М.Д.), где допрашивали в здании Мотовилихинской милиции. Через день его возвратили в Пермь, в здание Губчека, где снова основательно допрашивали, а также требовали отказаться от: а) распоряжения по Пермской епархии об усилении охраны церковного и монастырского имущества; б) постановления о запрете священнослужителям Перми и Мотовилихи совершения богослужений в случае его, архиепископа Андроника, ареста (это вызвало конфликт верующих с советской властью).

Андроник держал себя стойко и мужественно. Вероятно, его били, мучили лишением сна. Но он отказался отменить и «Распоряжение», и «Постановление».

О мужественном поведении владыки во время допросов свидетельствует в своих воспоминаниях заместитель председателя Губисполкома, член Губчека В.Ф. Сивков: «Малков (П.И. Малков — врио председателя Пермской губчека. — М.Д.) однажды вечером позвал меня по телефону присутствовать на допросе Андроника. Это был не первый и, очевидно, не последний, но очень интересный разговор.

По приглашению Малкова Андроник молча занял одно из кресел у письменного стола. Он долго не отвечал ни на один вопрос, а потом, будто решившись на что-то, снял с себя нагрудный крест, завернул его в большой шелковый лиловый платок, положил перед собой на письменный стол, поднялся с кресла и, обращаясь к нам, сказал примерно так: “Мы враги открытые, примирения между нами не может быть. Если бы положение было противоположным, я, именем Господа Бога приняв грех на себя, благословил бы повесить вас немедля. Других разговоров от меня не будет”. Потом сел, не спеша развернул крест, надел на шею, спокойно поправил его на груди и превратился в будто бы отсутствующего человека»[38].

Чекистов поразило то, что при обыске в покоях Андроника не было обнаружено ничего ценного — ни украшений, ни золота, а личных денег нашли всего несколько рублей.

— У него же было огромное жалованье! Где деньги? Где имущество? — спрашивали чекисты при обыске у священника Михаила Салтурина.

— Высокопреосвященный Андроник всем раздает деньги, кто ни попросит: священникам, дьяконам, сторожу, кухарке, простым верующим, — пояснил Михаил Салтурин.

П.И. Малков сначала негодовал и злился на то, что поживиться не удалось, а потом стал восхищаться и приводить Андроника в пример своим подчиненным:

— Вот это человек! Бессребреник! А вы все, что конфискуете, тут же слямзите или сожрете!

Казнили священномученика Андроника, по единогласному голосованию членов Губчека, в ночь с 6 на 7 июня 1918 года (по григорианскому календарю — 20 июня).

Отвечал за казнь начальник конной милиции Перми, член ЧК Платунов, в «ликвидации» участвовали помощник начальника милиции Мотовилихи Жужгов, чекист Уваров, несколько конных милиционеров, подчиненных Платунова, и «красных» латышей.

Сохранились два документальных свидетельства казни архиепископа.

Начальник конной городской милиции Платунов вспоминал: «С вечера позвонил по телефону мне товарищ Воробцов (заведующий отделом Губчека по борьбе с контрреволюцией. — М.Д.), предупредил меня сегодня ночью быть в готовности... В первом [часу] ночи заехали во двор ЧК, вывели Андроника, в черной одежде, с высокой на голове камилавкой, с посохом в руках, и блестел на груди большой крест на толстой цепи... Жужгов Николай попросился со мной присутствовать на похоронах Андроника. Я усадил Жужгова с архиереем в фаэтон, выехал на Сибирский тракт. Отъехав от населения (окраины города) не более 5 верст, свернул в левую сторону от тракта. Заехали в лес, выбрал место [для] ямы, где начать копать. Дали лопату архиерею, копал сам себе могилу. “Вот вся тебе почесть от нас”. Андроник безоговорочно взялся и начал копать под высокими елями. Грунт земли попался крепкий: красная глина. Копка могилы шла медленно... Для ускорения дела пришлось копать латышам. Два раза примеривали глубину могилы, ложился Андроник, по несколько раз крестился и сложит руки на груди. Три раза примеряли... Один миг — Андроник больше не вставал. Я дал два выстрела. Жужгов [один] выстрел в голову. Наследства осталось от Андроника чугунные часы и серебряный крест с изображением Богородицы под синей эмалью, цепь и крест под золотом. Процесс похорон окончился. Возвращаясь в управление, крест и часы я положил в письменный стол, и лежали до тех пор, пока не дошли руки властителей до креста... Крест из стола был изъят Иванченко и Дрокиным. На цепи Андроника Дрокин водил собаку»[39].

Особенно жаждал «ликвидировать» архиепископа Н.В. Жужгов, бывший слесарь Пермского пушечного завода, помощник начальника милиции Мотовилихи. За неделю до казни Андроника он вместе с В.Иванченко, А.Марковым и И.Колпащиковым застрелил в окрестностях Мотовилихи похищенных ими великого князя Михаила Александровича и его секретаря Н.Н. Джонсона. А сейчас этот безбожник, загонявший иголки в пальцы арестованного Андроника в здании Мотовилихинской милиции, жаждал устроить какую-нибудь страшную казнь владыке. Он сам напросился в «команду ликвидаторов-палачей» и явно верховодил в ней, оттеснив Платунова. Именно Жужгов, по партийной кличке Молчун (старые большевики Мотовилихи в 1971 году называли мне его вторую кличку — «Шакал»), предложил Платунову и Уварову закопать Андроника заживо (контрольные выстрелы они сделали уже в забросанного землей Андроника, который, очевидно, уже задохнулся).

Н.В. Жужгов свидетельствовал: «В ночь... поехали по Сибирскому тракту за 5 верст, свернули в лес на левую сторону, отъехали саженей сто, остановили лошадей. Я приказал дать Андронику лопату, приказал ему копать могилу. Андроник выкопал сколько полагается (четвертей шесть[40]) — мы ему помогали. Затем я сказал: “Давай ложись”. Могила оказалась коротка. Он подрыл в ногах, лег второй раз, еще коротка. Еще рыл — могила готова. “Теперь дайте мне помолиться”. Я разрешил. Он помолился на все четыре стороны минут 10, я ему не мешал. Затем он сказал: “Я готов”. Я сказал, что расстреливать не буду, а живым закопаю, “пока ты не снимешь «Постановления»”. Но он сказал, что этого не сделает и не будет того, “чтобы он не шел против большевиков”. Затем мы его забросали землей, и я произвел несколько выстрелов»[41].

Как видим, Жужгов, в отличие от Платунова, не пытается скрыть от потомков, что чекисты прибегнули к варварской, чудовищно бесчеловечной казни, закопав человека заживо. Он ясно показывает: сначала забросали землей, а после сделали выстрелы, что уже являлось чисто формальным делом, ведь забросать землей могилу можно только за 5–10 минут, к этому моменту человек может иметь уже тяжелые травмы от падения с высоты комков земли с камнями — черепно-мозговую травму, переломы носа и челюстей, переломы ребер, костей рук и ног, разрывы печени, селезенки и других внутренних органов. К тому же через 5–10 минут человек находится уже без сознания от перекрытия дыхательных путей и удушья.

Есть еще такие подробности страшной казни, вытекающие из рассказов участников ее — красноармейцев. Пермская газета «Освобождение России» в начале 1919 года сообщала: «По имеющимся сведениям, местный пастырь, архиепископ Андроник, был закопан живым в землю. Как подробность передают, что, когда владыка был завален землей и начал стонать и мучиться, один из присутствующих красноармейцев убил его двумя выстрелами в голову»[42].

Благодаря краеведам Перми, под контролем Пермской епархии и Высокопреосвященнейшего митрополита Мефодия, к настоящему времени найдено место мученической кончины архиепископа Андроника. Оно находится в 5 верстах на юг от окраины Перми в границах 1918 года (Загородного сада, ныне сад М.Горького). Здесь по полотну Сибирского тракта в настоящее время пролегает проезжая часть улицы Героев Хасана. Влево (восточнее) улицы, на месте вырубленного ельника, располагается зеленый уголок города (луг с кустарниками) между автовокзалом и школой № 94. На расстоянии ста саженей (200 м) от улицы Героев Хасана (Сибирского тракта), на этом лугу, находится место мученической кончины архиепископа Андроника.

Это место своим детям указал случайный свидетель казни архиерея, проходивший по лесу. По топографическим ориентирам оно соответствует хранящимся в архивах свидетельствам Жужгова и Платунова.

На поляне Пермской епархией установлен величественный памятный крест священномученику, символизирующий могилу святителя Андроника. На кресте начертано:

«Святый священномучениче Андрониче,

моли Бога о нас, о нашем граде и нашем Отечестве».

Сегодня, 7/20 июня, в день гибели святителя, здесь стоит пронзительная тишина, в густой зеленой траве стрекочут кузнечики, буйно разрослись васильки. По сторонам в отдалении видны большие каменные серые и унылые глыбы пермских домов, на школьном стадионе играют в футбол счастливые дети, в 400 м восточнее, в глубоком логу, беззаботно журчит речушка Гусянка.

А более века назад здесь стеной стоял еловый лес, звучали лающие команды чекистов, здесь казнили православного человека и мучительные стоны священномученика доносились откуда-то из глубин земли.

Стоны смолкли. Наступило утро. На востоке медленно поднималось багровое солнце. Чекисты и красноармейцы на лошадях уезжали по Сибирскому тракту, с невеселыми лицами, боящиеся взглянуть в глаза друг другу. А в фаэтоне Жужгов и Платунов спорили, деля вещи казненного. Крест и часы архиепископа после этого исчезнут, а на позолоченной цепи их друг чекист Дрокин будет водить собаку.

Тело замученного чекистами человека лежало под слоем земли из красной глины. Но душа его уже взлетала над густым ельником, к розовым облакам, подсвеченным утренним солнцем. Где-то там, в небесной высоте, уже пели райские птицы. Иисус Христос распростер к священномученику Свои исполинские руки, и душа Андроника, яркая, чистая и невесомая, взлетала все выше и выше, в прекрасное розово-голубое небо.

Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 года архиепископ Пермский Андроник был прославлен в лике святых новомучеников и исповедников российских для общецерковного почитания.

Память его совершается 7/20 июня.

До последних дней жизни архиепископ Андроник оставался верен своему архипастырскому долгу перед Богом и своим народом. И яркой праведной жизнью, и своим мученическим подвигом он всем нам преподал урок исповедования веры Христовой.

Незадолго до казни, 5 мая 1918 года, архиепископ Андроник написал пророческие слова[43], обращенные в будущее: «Не покидает меня надежда и уверенность, что Россия воскреснет со своим возвращением к Богу», а когда «воскреснет душа народная, воскреснет и тело ее — наша здоровая государственность».

 

[1] Все даты даны по юлианскому календарю (по старому стилю).

[2] Священномученик Андроник (Никольский; 18701918), архиепископ Пермский. Творения: В 2 кн. Кн. 1: Статьи и заметки. Тверь: Булат, 2004. С. 110. (Далее сокращенно: Св. Андроник. Творения. Кн. 1.)

[3] Там же. С. 97.

[4] Архиепископ Андроник. О Церкви, России: Слова, свидетельства священномученика Андроника (Никольского), архиепископа Пермского и Кунгурского, 1898–1918 / Сост. В.А. Королев. Фрязино: Содружество «Православ. паломник», 1997. С. 129. (Далее сокращенно: Андроник. О Церкви, России.)

[5] Андроник. О Церкви, России. С. 129–130.

[6] Там же. С. 36–37.

[7] Андроник. О Церкви, России. С. 144–146.

[8] Епископ Андроник. Христос близ есть // Омские епархиальные ведомости. 1914. № 16. С. 37–41.

[9] Священномученик Андроник (Никольский; 18701918), архиепископ Пермский. Творения: В 2 кн. Кн. 2: Проповеди, обращения, послания. Тверь: Булат, 2004. С. 192–193. (Далее сокращенно: Св. Андроник. Творения. Кн. 2.)

[10] Св. Андроник. Творения. Кн. 2.. С. 195–196.

[11] Уфимские епархиальные ведомости. 1901. № 2. С. 84–92.

[12] Андроник. О Церкви, России. С. 9–10.

[13]  Андроник. О Церкви, России. С. 11–12.

[14] Там же. С. 12.

[15] Андроник. О Церкви, России.  С. 3.

[16] Там же. С. 3–4.

[17] Св. Андроник. Творения. Кн. 2. С. 172–173.

[18] Там же. С. 174.

[19] Там же. С. 174–175.

[20] Архимандрит Дамаскин (Орловский). Огнь пылающий: Житие священномученика Андроника (Никольского), архиепископа Пермского и Кунгурского. Козельск: Введенский ставропигиальный мужской монастырь Оптина пустынь, 2019. С. 111. (Далее сокращенно: Дамаскин.)

[21] С началом Великой (Первой мировой) войны Николай II ввел в стране сухой закон.

[22] ГАПК (Гос. архив Пермского края). Ф. 664. Оп. 1. Д. 7. Л. 191 — 192 об.

[23] Дамаскин. С. 111.

[24] Давидов М.И. Гемофилия — неизлечимое заболевание цесаревича Алексея Николаевича Романова // Вестник хирургии имени И.И. Грекова. 2014. Т. 173, № 3. С. 98–102.

[25] Епископ Андроник. О скверно-матерном слове // Пермские епархиальные ведомости. 1916. № 8/9. С. 203–205.

[26] Св. Андроник. Творения. Кн. 2. С. 152.

[27] Там же. С. 153.

[28] Епископ Андроник. Радостию засияют детские лица // Омские епархиальные ведомости. 1914. № 4. С. 4–6.

[29] Дамаскин. С. 117.

[30] Колокол (газета). 1915, 17 ноября. № 2856.

[31] ГАРФ (Государственный архив РФ). Ф. 550. Оп. 1. Д. 23. Л. 139 — 140 об.

[32] Св. Андроник. Творения. Кн. 2. С. 321–322.

[33] ГАРФ. Ф. 550. Оп. 1. Д. 96. Л. 2–7.

[34] Вестник Омской Церкви (газета). 1919, 1–15 марта. № 5/6. С. 3.

[35] ЦА ФСБ РФ. Д.Н-1780. Т. 17. Л. 359.

[36] Королев В.А. Простираясь вперед: Жизнеописание архиепископа Пермского Андроника в документах. М.: Содружество «Православ. паломник», 2013. С. 618–620.

[37] Освобождение России (газета). 1919, 25 января. № 19. С. 2–3.

[38] Сивков В.Ф. Пережитое. Пермь: Перм. кн. изд-во, 1968. С. 192.

[39] ГАПК (Государственный архив Пермского края). Ф.р-732. Оп. 1. Д. 298. Л3 / В.Иванченко — начальник милиции Перми, В.Дрокин — член Губчека.

[40] Имеется в виду «6 четвертей аршина», то есть 1,07 м.

[41] ГАПК. Ф.р-732. Оп. 1. Д. 140. Л. 2–3.

[42] Освобождение России. 1919, 2 января. С. 2.

[43] Св. Андроник. Творения. Кн. 2. С. 451–452.





Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0