Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Евросоюз: сквозь призму прошлого

Игорь Михайлович Титенко родился в 1938 году в Москве. Окончил МВТУ им. Н.Э. Баумана и механико-математический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова. Кандидат технических наук. Работает в ГосНИИ авиационных систем, ведущий научный сотрудник. Как публицист печатался в журналах «Москва», «Молодая гвардия», в «НВО», «ЭиФГ». 

Конечно, образование в конце XX века Европейского союза — уникальное явление в современной истории. Оно взбудоражило народы многих стран — ведь в этом союзе все страны — большие и малые, развитые и не совсем — по задумке равны. Многие страны сочли бы за честь оказаться в этом союзе. Однако скорее всего ЕС — не жилец в современном мире. И дело не в том, что в последнее время зашаталась евровалюта в связи с экономико-социальным кризисом в Греции и некоторых других странах: исходя из локального кризиса, вряд ли корректно делать глобальные выводы. Причина слабой, как представляется, жизнеспособности ЕС в том, что у него нет и не может быть единого движущего начала.


Черпая идеи из эпохи просвещения

Когда европейские страны порой уставали от войн за ту или иную территорию или какое-либо королевское наследство, например испанское, «лучшие представители» Европы предлагали те или иные способы избавления от этой череды войн.

Но эти способы «приобрели конкретность» лишь с развитием научного мышления, то есть с эпохи Раннего Просвещения.

Например, Эразм в 1517 году написал трактат «Жалоба мира, отовсюду изгнанного и повсюду сокрушенного», однако каких-либо предложений по искоренению войны между народами (государствами) не выдвинул — одни стенания по поводу тех невзгод, которые несет война людям.

Лишь через столетие — в 1623 году, то есть в начале Тридцатилетней войны (1618–1648), француз Э.Крюсе в трактате «Новый Киней…» попытался выявить средство, обеспечивающее поддержание мира между народами. Такое средство Крюсе видел прежде всего в свободной торговле между государствами. Помимо этого, он обратился к папе и к европейским монархам с призывом создать межгосударственную ассамблею, в которой были бы представлены как христианские государства, так и основные нехристианские — Персия, Индия, Китай и Оттоманская империя. По-видимому, здесь впервые в истории была выдвинута идея создания «наднациональной высшей власти». Но эта идея частично начала воплощаться лишь в XXвеке, когда были созданы Лига Наций, ООН…

В разгар Тридцатилетней войны — в 1638 году француз М. де Сюлли выдвинул «Великий план» преобразования политической карты Европы, согласно которому Европа и Московия в совокупности должны быть «поделены» на 15 приблизительно равных по территории и населению христианских государств, чтобы обеспечить максимально возможное равновесие между ними. Верховный орган Конфедерации предлагалось создать в виде Генерального совета, решения которого должны быть обязательными для всех.

Следующие значимые проекты были разработаны уже в эпоху Просвещения. Это прежде всего работа англичанина У.Пенна «Опыт о настоящем и будущем мире в Европе» (1693), а также трехтомное сочинение француза Ш. де Сен-Пьера «Проект вечного мира в Европе» (1713–1717). Если в концептуальном отношении работа Пенна во многом следовала работам предшественников, прежде всего Крюси и де Сюлли, то работа Сен-Пьера в определенной степени была революционной — в ней достаточно подробно был разработан договор о будущей Европейской Конфедерации, включавший как компетенции ее сторон, так и механизм принятия решений, включая финансовое обеспечение принятых решений… Через все положения договора красной нитью проходила идея сохранения в Конфедерации достигнутого статус-кво, который должен был обеспечиваться не только с помощью суда и арбитража, но и военной силой…

Исследование Сен-Пьера, его исключительная гуманистическая направленность вызвали отклик в кругах Просвещения. На него откликнулись Г.Лейбниц, И.Ньютон, Ж-Ж. Руссо, Вольтер…

Работы европейских гуманистов по данному направлению венчает небольшое эссе немца И.Канта «К вечному миру» (1795), в котором излагалась система договоров Союза самостоятельных равноправных республиканских государств, выполнение которых должно было, по мысли великого философа, обеспечить мир в Европе.

Почему вдруг возникла необходимость относительно подробно говорить о столь отдаленных во времени работах европейских гуманистов, стремившихся осознать, как предотвратить войны в Европе? Да потому что даже сейчас высказываются идеи, весьма далекие от отмеченных. Например, известный американский историк Ф.Фукуяма недавно заметил: «…либеральная демократия, которая может вести короткую и решающую войну примерно каждое поколение (!) во имя защиты своей собственной свободы и независимости, будет гораздо более здоровой и более удовлетворенной, чем та, которая не испытывает ничего, кроме непрерывного мира»1. Как известно, идеи иногда работают во благо, иногда — во зло. Идея, высказанная Фукуямой, относится ко второму типу, причем для некоторых стран она послужила руководством к действию, что в свое время и отметил А.Панарин: «Тот факт, что США не дали союзникам расслабиться после победоносного окончания холодной войны, лишний раз подтверждает трагический “парадокс”: вопреки ожиданиям всех благонамеренных, окончание холодной войны означало не военную демобилизацию, а новый этап мобилизации, связанный с эскалацией претензий нового мирового гегемона»2.

Работа Канта закрыла, по сути, теоретико-просветительское направление в деле обеспечения мира в Европе. В дальнейшем за объединение Европы (а эта идея, несомненно, «висела в воздухе») взялись уже «практики» — Наполеон и Гитлер. Объединяли они Европу весьма грубыми методами. В результате и тот, и другой после войны с Россией/СССР оставили Европу разоренной и униженной.

Европейцы наконец-то осознали, что «нет ничего практичнее хорошей теории». Теория у них была — осталось только воплотить в жизнь основные ее положения.

Попытки реализовать разработанные ранее теоретические основы объединения Европы возобновились практически сразу после Первой мировой войны. В конце 1920-х годов премьер-министр Франции А.Бриан представил в Лигу Наций «Меморандум об организации европейского федерального союза». Однако начавшееся в Европе «националистическое помешательство» сделало невозможным реализацию идей Меморандума. После Второй мировой войны нашелся опять-таки один француз — министр иностранных дел Франции Р.Шуман, который в 1950 году предложил объединить угольную и сталелитейную отрасли ряда стран. Со скрипом, но дело сдвинулось. В дальнейшем разговор шел уже не об объединении отраслей промышленности, а об объединении государств.

Первый этап этого процесса, из года в год набиравшего обороты, завершился в 1992 году, когда в Маастрихте был подписан Договор о Европейском союзе. В дальнейшем — после крушения Советского Союза — в ЕС вошли все страны Восточной Европы. При этом объединение происходило по сути на основе тех принципов, которые были предложены двумя-тремя столетиями ранее… Честь и хвала теоретикам!

Наступили, как представляется некоторым, мирные времена для Западной Европы. Угроза с Востока — пусть даже мифическая — исчезла, а конфликт между странами либеральной демократии согласно Ф.Фукуяме3, маловероятен, так как все они придерживаются тезиса о неделимости пространства.

Но возникает вопрос: насколько Евросоюз жизнеспособен в условиях мирного времени? Данный вопрос вполне правомерен, ибо у многих перед глазами пример крушения другого Союза, продемонстрировавшего исключительную жизнеспособность в военное время, но не выдержавшего испытаний мирного.


Российский мир

Европейский Союз смело можно соотнести с таким понятием, как «Европейский мiръ», где слово «мiръ» до реформы русского языка в 1918 году означало Вселенную; человеческое сообщество… В Европейском мире все страны, как влияющие на ход развития человеческого сообщества, так и живущие «сами по себе», в соответствии с заключенным Договором равны в своих правах и обязанностях, в них действуют одни и те же законы, а религии — христианство, иудаизм и ислам — мирно сосуществуют.

Но до этого новообразования существовал в современную эпоху еще один «Мiръ».

Российская империя, вторая половина XIXвека. Империя включает в себя Польское королевство, Финляндское княжество, Бухарское ханство, Калмыкию, Кавказ, обширные области, заселенные восточными славянами, и так далее. Многие составляющие Империи живут по своим законам. Например, королевство Польское и княжество Финляндское имели свои конституции; ни в королевстве, ни в княжестве тогда не было крепостного права, тогда как во многих русских областях оно существовало до 1861 года; религии — Православие, католицизм и некоторые его ответвления, иудаизм, ислам, буддизм — мирно сосуществовали… Несомненно, Российская империя конца XIXвека — это тоже «Мiръ»4, но только российский, причем гораздо более сложный, чем современный европейский.

Взлет той России на одну из вершин цивилизационного развития отказываются признавать многие отечественные, и тем более зарубежные исследователи. «Субцивилизация», «полуварварская цивилизация», «конгломерат народов», «межцивилизационное пространство»… — вот так характеризуют Российскую империю/Советский Союз то в одной публикации, то в другой. Не признавая за Россией цивилизационной самобытности, иногда договариваются до того, что Россия до сих пор не нашла «своего места в мировой истории»5. И эти утверждения из года в год в том или ином виде — порой закамуфлированном — тиражируются, несмотря на то, что Империя уже в конце XIXвека явила миру удивительные творения в области литературы, культуры и науки, а Советский Союз в середине XXвека первым прорвался в космос, осуществив многовековую мечту человечества.


Его скрепы

К созданию Евросоюза Европа «шла» несколько столетий. В преддверии XXIвека были приняты принципы, которые должны соблюдаться каждым членом ЕС. Это — демократический принцип; принцип свободы и уважения прав человека; приверженность рыночной экономике; признание общих правил и стандартов ЕС…

Принципы же Российского мира в окончательном виде были сформулированы задолго до XXIвека — еще в первой трети XIX.

В записке, поданной в конце 1833 года министром народного просвещения России С.Уваровым на имя государя императора Николая I, отмечается, что среди «начал, без коих Россия не может благоденствовать, усиливаться, жить, имеем мы три главных:

1) Православная Вера.

2) Самодержавие.

3) Народность».

В дальнейшем эта поразительная по своей емкости формула — «Православие — Самодержавие — Народность» была возведена Г.Федотовым6 в ранг национального канона Империи.


Познавая основы бытия через горький опыт

К осознанию своего национального канона Россия также шла несколько веков, но шла скорее всего интуитивно, без теоретических изысков. Лишь горький опыт бытия подвигал правителей на осознание необходимости тех или иных скреп для государства.

Осознание одной из основ национального канона произошло скорее всего в XVвеке. Подписание Византией в 1439 году Флорентийской унии Московия оценила как предательство Православия: по унии, Западная и Восточная христианские Церкви объединялись, при этом Восточная Церковь признавала католические догматы и главенство римского папы. По требованию великого князя Василия IIсобор русских иерархов низложил подписавшего унию митрополита Исидора, «назначенца» Константинополя, и избрал в 1448 году из своих рядов нового предстоятеля Русской Церкви, не испрашивая разрешения Константинополя, как было до этого. Дальнейшие события «оправдали» жесткую реакцию Московии: обещания Рима поддержать Византию в ее борьбе против османов так и остались обещаниями… И когда в 1453 году Византия пала под ударом Османской империи, Московия осталась единственным в мире православным царством. Окончательное же освобождение в 1480 году от вассальной зависимости от Золотой Орды со всей остротой поставило перед Московией вопрос об осмыслении своего бытия.

Идея о наследовании Московией «византийской веры» в наиболее полном виде была сформулирована в начале XVIвека в послании старца псковского Трехсвятительского Елеазарова монастыря Филофея великому князю Василию III: «…И да ведает твоя держава, благочестивый царь, что все царства православной христианской веры сошлись в твое царство… Блюди же, внемли, благочестивый царь, что все христианские царства сошлись в твое единое, что два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не быть; твое христианское царство уже иным не достанется».

Идея «Москва — Третий Рим» в последние века зачастую трактуется как проявление гордыни русского человека, его избранности, всемирного мессианства. Так, например, Н.Бердяев утверждал7, что русское государство собиралось и оформлялось под символикой этой мессианской идеи. Но, думается, в «филофеевском оформлении» идея эта ничего подобного не содержит. После того как Первый Рим «впал» в католическую ересь, а Второй Рим пал под ударами османов, христианство в его наиболее чистом виде сохранилось, по мысли Филофея, лишь в Москве. Филофей лишь призывал правителя Московии блюсти и хранить в чистоте православную веру, «доставшуюся» ему по наследству. С падением Москвы исчезнет и христианское царство. Поэтому оно, христианское царство, никому и не достанется, то есть Четвертого Рима не будет, так как после гибели Православия не будет и христианства в его первозданном виде…

Осознание необходимости второй скрепы возникло после Смуты 1605–1612 годов, во время которой боярская аристократия опустилась до того, что предложила русский трон королевскому дому Польши — извечному врагу России. На глазах у русского народа гибла Россия, которую он созидал на протяжении нескольких последних столетий. Но православная вера, в чистоту которой народ поверил, любовь к своим обычаям и ненависть к чужеземной власти вызвали восстание большей части народа под началом К.Минина и князя Д.Пожарского. Москва очистилась…

Бедствия России просветили народ и большинство боярской аристократии — они единодушно требовали избрания на русский трон самодержца. «Написали хартию и положили оную на престол. Сия грамота, внушенная мудростью опытов… есть священнейшая из всех государственных хартий. Московские князья учредили самодержавие — отечество даровало оное Романовым»8 — так Н.Карамзин оценил «завершение» Смуты. Он же позднее и «озвучил» первые две скрепы национального канона России XVII — начала XIXвека: «Правила мудрого самодержавия и святой веры более и более укрепляют союз частей».

И в дальнейшем, вплоть до декабря 1825 года, государственная — по Н.Карамзину — хартия свято выполнялась. Новый же исторический опыт — нашествие в 1812 году европейской орды под водительством Наполеона и восстание декабристов в 1825-м — «вынудил» Россию в первой трети XIXвека осознать необходимость и третьей скрепы — «народности».

Через несколько лет после 1825 года интуиция подсказала графу С.Уварову точную формулировку национального канона «той» России: «Православие — Самодержавие — Народность».


Знания иногда полезны

Осознание третьей скрепы оказало определенное влияние на деятельность власти.

Так, уже в 1834 году в российских университетах появились кафедры российской истории и кафедры русской словесности. Последнее особенно важно, так как способствовало распространению русского языка среди «просвещенных» слоев населения. Ведь даже после победы русского оружия в Отечественной войне 1812 года языком общения в российском «высшем обществе» был французский, русский же зачастую выступал в роли иностранного языка. Так, в мемуарах Ф.Вигеля приводится следующее свидетельство за 1814 год: «В городе, который нашествие французов недавно обратило в пепел, все [имеются в виду высшие слои общества] говорили языком их»9. Отметим также и тот факт, что начиная с 1841 года официальным языком Академии наук стал русский10, на русском языке стали печатать протоколы заседаний академии; до этого протоколы печатались на латинском, немецком или на французском языках. Да и просвещению «простого народа» власть стала уделять больше внимания, резко ускорив строительство новых школ, церквей и больниц. Например, если в 1838 году в «казенных селениях» было всего 60 школ, в которых обучалось 1800 (!!!) учеников, то в 1856 году было уже 2550 школ, ~110 000 учащихся, среди которых 18 тысяч — девочки11.

И конечно, введение третьей скрепы в национальный канон России ускорило освобождение крестьян: казенные крестьяне были освобождены уже в правление Николая I. В 1833 году в России числилось ~8,5 млн. «ревизских душ» (то есть душ только мужского пола) государственных, или казенных, крестьян, тогда как численность населения России в границах 1646 года составляла ~33 млн. человек. Так что в грандиозности реформе не откажешь, ибо в 1861 году было освобождено приблизительно такое же количество помещичьих крестьян. Но, что важно, при проведении «николаевской реформы» был осуществлен ряд мер, способствующих улучшению жизни высвобождаемых крестьян: из свободных казенных земель нуждавшимся крестьянам было отведено ~2,5 млн. десятин (десятина — ~1,09 га); ~0,5 млн. десятин было выделено для водворения 56 тысяч человек; ~2,2 млн. десятин казенного леса было выделено общинам, чтобы обеспечить лесом каждого члена общины из расчета по одной десятине на душу. Реформа, в отличие от реформы 1861 года, не вызвала со стороны крестьян каких-либо действий по ее отторжению. Представляется, что именно эта «тишина» свидетельствует о глубине проведенных Николаем Iпреобразований.

И все-таки, следуя данному канону, та Россия достигла в общем-то скромных результатов в социально-экономическом отношении. Помещичьи крестьяне от крепостной зависимости были освобождены через три десятилетия после провозглашения канона, а народ по-прежнему оставался малограмотным, так как «реализация» идеи «народности» на многие годы свелась к строительству церквей в русском стиле и церковно-приходских школ при церквах. Как следствие, воплощение высших проявлений русского духа в области культуры, науки и техники зачастую оказывалось невозможным в силу низкого образовательного уровня народа, а в социально-экономическом отношении «та» Россия, несмотря на определенные достижения в экономике, все более и более отставала от Запада. В целом в XIX— начале XXвека царское правительство не смогло подняться до уровня тех задач, которые стояли перед Российским миром.

Преемник Империи — Советский Союз сохранил конструкцию «национального канона», но «наполнил» ее новым содержанием: Православие заменил коммунистической идеологией, Самодержавие — диктатом Политбюро или генсека, а народность — советской властью. Наиболее кардинальными были изменения «содержания» третьей скрепы. Если для той России признание третьей скрепы как необходимой составляющей канона было во многом декларативным шагом, то советская власть в СССР была вполне реальной и мощной силой. Так, Ю.Афанасьев, один из апологетов «ельцинской» России, в свое время отмечал, что «огромная часть населения в советское время была непосредственно вовлечена… в систему власти на всех уровнях — от Политбюро до домоуправления»12. А ликвидация безграмотности и осуществление индустриализации страны раскрепостило советский народ и позволило СССР не только выдержать очередной натиск европейской орды в 1941–1945 годах, но и стать второй державой в мире.


Интуиция не подвела графа

Современные данные ДНК-генеалогии свидетельствуют, что если кто и относится к индоевропейцам, так это прежде всего восточные славяне13. В глубокой древности форму бытия индоевропейских народов определяла14 триада в лице Жреца, Пахаря и Воина.

Под воздействием внешней среды или из-за нашествия кочевников зачаточные государственные образования индоевропейских народов порой деградировали, в дальнейшем им не всегда удавалось найти соответствующие формы своего бытия. Так, в Киевской Руси лишь период правления Ярослава Мудрого с определенной осторожностью можно соотнести с самодержавием, а до XIIвека нет убедительных свидетельств наличия в ней боярского земледелия. Вследствие этого жизнь в Киевской Руси была весьма неустойчивой, и задолго до окончательного ее падения народ побежал на северо-восток, «унося» с собой легенды о трех богатырях — Алеше Поповиче, Илье Муромце и Добрыне Никитиче, которые в поэтической форме и отождествляли триаду «Жрец — Пахарь — Воин». И то, что московские князья толпами выкупали15 в Орде своих сородичей и на льготных условиях сажали их на своих пустошах, предоставляя им определенные ссуды, показывает, что одна из составляющих триады — Пахарь — Воин, которая отсутствовала в Киевской Руси, появилась в некоторых княжествах Владимиро-Суздальской Руси. В итоге Московия в начале XIVвека стала неким тягловым миром во главе с князем-вотчинником16.

С середины XIVвека, когда митрополит Алексий добился от Орды для московских князей права прямого наследования великокняжеского стола, жизнь в Московии протекала, пусть неосознанно и стихийно, в соответствии со «связкой» «Православие — Князь, Царь — Пахарь». Так, Г.Федотов отметил: «От царского дворца до последней курной избы Московская Русь жила одним и тем же культурным содержанием, одними идеалами. Та же вера и те же предрассудки, тот же Домострой, те же апокрифы, те же нравы, обычаи, речь и жесты... Вот это единство культуры и сообщает московскому типу его необычайную устойчивость... Во всяком случае, он пережил не только Петра, но и расцвет русского европеизма; в глубине народных масс он сохранился до самой революции»17. Так что интуиция не подвела графа Уварова в определении национального канона России.

Будет ли жизнеспособен в будущем этот «национальный канон России» — в той или иной, конечно, интерпретации — решит в конце концов жизнь. Однако уже относительно краткий опыт исторического бытия показывает, что отказ от какой-либо составляющей канона подводил Россию к тяжелейшим испытаниям. Так было в начале XVIIвека, повторилось в начале XXи так произошло на рубеже XX–XXIвеков.

Представляется, что на Восточно-европейской равнине именно эта форма бытия обеспечивала народам стабильное существование. Баку, Тбилиси, Ферганская долина, Молдова, Нагорный Карабах, Абхазия, Южная Осетия, Киргизия — вот неполный перечень конфликтов, которые вспыхнули на окраинах РФ после ликвидации национального канона Российского мира.


Его плоть

Движущей силой Российского мира был русский народ.


Загадка истории?

Представляется, что русский народ — одно из самых загадочных явлений природы. И когда, следуя Ф.Тютчеву, говорят, что умом Россию не понять, то слова эти следует, как представляется, отнести и к русскому народу. В попытке хоть как-то определиться некоторые исследователи
порой приписывают русскому народу чуть ли не все свойства, присущие другим: «Русский народ с одинаковым основанием можно характеризовать как народ государственно-деспотический и анархически-свободолюбивый, как народ склонный к национализму и национальному самомнению, и народ универсального духа, более всех способный к всечеловечности, жестокий и необычайно человечный, склонный причинять страдания и до болезненности сострадательный. Эта противоречивость создана всей русской историей и вечным конфликтом инстинкта государственного могущества с инстинктом свободолюбия и правдолюбия народа»18. Этот винегрет из определений как бы подтверждает мысль Тютчева…

Известно, что Г.Гегель делил народы на исторические и неисторические, а К.Маркс — на прогрессивные и контрреволюционные. При этом первый относил народ России к неисторическим, выбрасывая тем самым Россию из всемирно-исторического движения, а второй относил ее народ к контрреволюционным. История опровергла подобные изыски — многие «прогрессивные» народы Западной и Центральной Европы в 30–40-е годы ХХ века встали на путь «фашизации» своих обществ, а преемник непрогрессивной России — Советский Союз сокрушил фашистскую Европу. В дальнейшем сам факт существования Советского Союза способствовал крушению колониальной системы — этого омерзительного образования, созданного рядом «прогрессивных государств».

Неспособность современного Запада объяснить сам факт существования России, подняться выше изысков Г.Гегеля и К.Маркса все чаще и чаще толкает его на обычную «бытовуху»: Россия — это и «империя зла», и «гиблое место», и «икона и топор» — вот обычные для Запада определения сути России. Соответственны оценки и русского народа.

Да и изнутри русский народ познается с трудом.

Известны слова А.Пушкина: «Не приведи бог видеть русский бунт — бессмысленный и беспощадный». Но в 90-е годы прошлого столетия, когда устроенная реформаторами инфляция «съела» все сбережения трудового народа, а начавшийся в эти же годы процесс накопления капитала порой приводил к тому, что трудящиеся месяцами не получали зарплаты, не возникло даже каких-либо намеков на русский бунт. Протестные движения рабочих, академиков и пр. воплощались в обычные голодовки…

Как видно, основанная на эмоциях оценка русского народа оказалась ошибочной. Думается, что лишь история народа позволит исследователю избавиться от эмоций и, говоря словами И.Ильина, «подслушать законы и формы русского национального бытия».

Опираясь на историю, попытаемся осмыслить лишь некоторые из характерных черт русского народа.


«Охранник земли российской»

Когда великий князь Иван IIIв 1477 году вел переговоры с Новгородом о присоединении его к Московии, то Новгород просил, чтобы великий князь на службу в «Низовскую землю» новгородцев не посылал19. Век спустя, в период агонии Казанского ханства, волжские народы — черемисы, мордва и чуваши — «били челом» русскому царю о принятии их в русское подданство, но при этом, как отмечается в летописи, просили, чтобы русский царь «воевати их не велел». Через несколько столетий все повторилось: когда в 1916 году царское правительство решило призвать на вспомогательную службу действующей армии юношей призывного возраста из Средней Азии, то в ответ получило чуть ли не восстание. Отмеченное хорошо подтверждается данными, приведенными военным министром России в 1898–1904 годах А.Куропаткиным: в 1904–1905 годах от армии откосило всего 0,2% русских, тогда как грузин — 7,6%, поляков — 11,3%, литовцев — 27,5%, евреев — 31%20

Как видно, на протяжении веков русские были тем народом, который прежде всего вставал на защиту России. Показательной в этом отношении является война 1941–1945 годов: войска фашистской Европы были остановлены лишь тогда, когда они дошли до русских земель…


«Труженик, созидатель»

Отметим еще одно свойство плоти Российского мира.

Во все времена Россия строилась и крепла, как правило, только на основе труда своего населения. Ни золото инков, ни изумруды Индии, ни труд рабов на полях не имели какого-либо отношения к росту нашей экономики. Только труд. Это неоднократно подчеркивалось честными российскими учеными. Так, например, А.Панарин отмечал: «Сменялись способы производства (формации, по Марксу), режимы и формы правления, но основа оставалась неизменной — примат трудового этоса над захватническо-кочевым или спекулятивно-ростовщическим»21. При этом на протяжении всей истории основной вклад в экономику страны вносили центральные области России.

Как отмечал С.Соловьев в «Истории России с древнейших времен», «в самом начале 1735 года императрица [Анна Иоанновна] отдала кабинет-министрам… проект… для… обсуждения.… В проекте говорилось: 1) в государстве много иноверных народов, называемых ясачными; прежде они платили деньгами и звериными кожами, но когда установлена подушная подать, то на эти народы неосмотрительно наложена подать… 110 копеек, а так как эти народы поселены на самых лучших местах, в хлебе и скоте имеют большое довольство… то эта подать для них безмерно легка, тогда как в других государствах везде иноверцы более податей платят, нежели природные единоверцы; поэтому надобно положить на них еще прибавочную подать… по 150 копеек на год…; 2) из бесхлебных мест выбежали многие крестьяне, так что… подати за беглецов принуждены платить оставшиеся; когда же до того дойдет, что они, распродав в подати скот свой и последний хлеб, придут в нищету, тогда принуждены и они, оставя домы… сбежать… Большая часть беглецов умещается… там, где хлебные и свободные места… в ясачных… волостях… Помянутые… и ясачные крестьяне других податей не платят и работ не работают… а там, откуда бегут, приходится по полтора и по два рубли на каждую душу, и надобно уравнением податей пресечь бегство». Но кабинет-министры отговорили императрицу от подобной затеи: ясачные народы не выдержат увеличения подати, вследствие чего возможно возникновение беспорядков в Империи.

Основное тягло несли центральные области России и при Екатерине II. Императрица, например, пригласив западноевропейцев селиться на российских землях, на десятилетие-другое освободила их и от рекрутской повинности, и от уплаты налогов, не распространив к тому же на них крепостное право.

Как следствие, на рубеже XIX–XXвеков налоговое бремя жителей русских губерний было в среднем на 59% (!) больше, чем у жителей окраин Империи22. Подобное сохранилось и в советское время. Вот хорошо известные данные по производству (в числителе) и потреблению (в знаменателе) на душу населения для ряда республик СССР за 1990 год:

РСФСР — $17?500/11?800;
Белоруссия — $15?600/12?000;
Украина — $12?000/13?300;
Литва — $13?000/23?000;
Латвия — $16?500/26?900;
Эстония — $15?800/35?800;
Грузия — $10?600/41?900…

Как видно, задолго до советской эпохи «русские земли» Российской империи играли не только ведущую роль в создании ее производительных сил, но и поддерживали на определенном уровне благосостояние окраин Империи. И если подобное сохранилось и в советское время, то это характеризует не только власть, но и самую плоть народа-труженика из центральных земель России, а также суть Империи/Союза.

Конечно, власть — имперская и коммунистическая — для достижения своих целей использовала это свойство русского народа, порой опускаясь до беззастенчивой его эксплуатации. Когда же давление власти на русских вдруг ослабело, раскрепощенный народ-труженик свершил небывалое в истории — первым прорвался в космическое пространство.


Его внутренняя сущность

Российская империя и Советский Союз созидались в основном русским народом. Соответственно, внутреннюю сущность Российского мира можно осознать, лишь осознав внутреннюю сущность данного народа.

Проникнуть в сущность народа порой весьма трудно. Зачастую для этого используют былины, поговорки, народные сказки… Что ж, такой подход правомерен, ибо он в определенной мере адекватен естественно-научному подходу к изучению труднообъяснимых явлений: внутреннюю природу этих явлений естествоиспытатели пытаются осознать через их внешние проявления. Однако достаточно продолжительное существование русского народа позволяет напрямую оценить некоторые стороны его сущности.


«Неторговый народ»

Еще до образования Киевской Руси сама жизнь произвела определенную сепарацию восточных славянских племен: «племена или города, охотно признавшие над собой киевскую [варяжско-скандинавскую] власть — кривичи, северяне, поляне, — жили по главной речной торговой дороге, шедшей по Днепру… Напротив, племена, упорно боровшиеся с Киевом, жили вдали от этой речной дороги. Значит, киевскую власть охотно признавали… племена, которые наиболее участвовали в торговом обороте. Напротив, население, жившее вдали от этого речного пути и не разделявшие этого общего материального [торгового] интереса — племена древлян, радимичей и вятичей, не чувствовали охоты признавать власть киевского князя и упорно с ней боролись»23. Например, подчинить вятичей смог — лишь со второй попытки! — только великий Святослав.

В дальнейшем и среди племен, добровольно, казалось бы, подчинившихся новой, пришлой власти, начались подвижки. Начиная с XIвека «созидательная часть» киевского общества — «земледельцы, градостроители, ремесленники, художники-иконописцы, зодчие, книгописцы»24 — стала покидать центральные районы Киевской Руси. Скорее всего, причина этого — нежелание данных людей заниматься торгово-посредническими операциями, связанными, как правило, с обычным грабежом, а также с продажей рабов. Основное направление исхода — северо-восток, в Суздальскую Русь, где торговый капитал не был определяющим в жизни тамошнего народа.

Этот исход обескровил центральные области Киевской Руси — там во многих городах уже к середине XIIвека остались лишь псари да половцы25. А на северо-востоке один за другим возникали новые города, возводились храмы, по красоте соперничавшие с киевскими… Но созидательный процесс, начавшийся было в Суздальской Руси, прервался татаро-монгольским нашествием.

Дальнейшее во многом необъяснимо: ведь государство Российское, сокрушившее и наполеоновское, и гитлеровское нашествие Европы, первым прорвавшееся в космос, было создано в условиях, практически не пригодных для созидания.

Так, основная часть территории РФ расположена выше 50° северной широты: все города-миллионщики, исключая Волгоград, находятся именно там. Геоцентр РФ нахо





Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0