с 2009 года события в небольшой средиземноморской стране — колыбели западноевропейской культуры и цивилизации — остаются в центре внимания средств массовой информации. И это закономерно. Финансовый кризис в Греции, продемонстрировав слабость и определенную ущербность этого развитого и благополучного по меркам Евросоюза государства, стремительно завоевывает все новые территории, угрожая втянуть «в воронку некредитоспособности и другие страны — члены еврозоны». Греческий «троянский конь» изнутри разрушает конструкцию мощного и казавшегося неуязвимым общеевропейского организма, ставя, таким образом, под вопрос судьбу единой международной валюты и существующей системы евроблока как такового.

Предыстория кризиса

В 1981 году Греция стала полноправным членом Европейского экономического сообщества (ЕЭС). Это гарантировало определенную стабильность и спокойствие в отношениях с Турцией, а возможно, и благоприятный исход для рассмотрения многих из существующих проблем и конфликтов с соседним государством, в частности решение кипрского вопроса.

Менее перспективной выглядела экономическая сторона данного сотрудничества. В противоположность выгодам, которые получало ЕЭС от расширения зоны свободной экономической торговли, медленно развивавшаяся экономика Греции, основанная на сельском хозяйстве, услугах торгового флота и туризме, демонстрировала явную неготовность к выходу на высококонкурентный общеевропейский рынок.

Подтверждала это и официальная статистика. В соответствии с ней к 2011 году 65% греческой торговли приходилось на страны объединенной Европы (Германию, Италию, Великобританию). Основой импорта являлись топливо, транспортное оборудование, машины, медицинские препараты. В отличие от них, статьями греческого экспорта были менее значимые с точки зрения экономической отдачи продукты сельского хозяйства — фрукты, овощи, оливковое масло; текстиль; промышленные материалы — цемент, алюминий, сталь; продукты нефтепереработки. В итоге к 2011 году дефицит торгового баланса Греции составлял 2096 млн евро, что свидетельствовало о значительном преобладании ввозимых товаров над экспортом.

Суть данных процессов понимал и активно критиковал в своих выступлениях бывший премьер-министр Греции А.Папандреу. Однако в годы его правления (1981–1989), несмотря на отсутствие необходимого финансово-экономического базиса, были существенно увеличены заработная плата, государственное финансирование социальных проектов, пенсий, страховой системы, расширен госсектор.

В результате «постоянный рост заработной платы и другие экономические льготы, далекие от политики стимулирования производственных инвестиций и предпринимательства, позволили создать в Греции средний класс, “заточенный” на широкое потребление европейских товаров. Вследствие этого существовавшие в Греции компании приходили в упадок, так как не могли конкурировать по цене и качеству с ввозимой продукцией» (Т.Паппас). В итоге уменьшались не только экономическая состоятельность греческого государства, возможности для его дальнейшего развития и роста, высвобождался гигантский пласт трудоспособного населения, не имеющего возможности реализовать свои силы и способности. По официальным данным, к 2009 году уровень безработицы в Греции составлял 9,6%, причем среди молодежи этот показатель достигал 20%.

Все это, учитывая социально-экономическую политику государства и отсутствие рабочих мест для молодежи, являлось серьезным фактором для назревания социального недовольства. Закрытые в течение десятилетия фабрики, увеличивающаяся иммиграция, растущие цены на сельхозпродукцию оставили ¹/₅ населения Греции за чертой бедности. Многие из демонстрантов — будущие «белые воротнички». Они знали, что бульшее, на что они могут рассчитывать, — это зарплата прожиточного минимума на рынке, полностью связанном семейно-родственными связями.

Активное развитие социальной политики государства, увеличение довольства греческих граждан, рост рабочих мест в государственном секторе косвенным образом связывались с поддержкой правительственной линии Всегреческого социалистического движения (ПАСОК). Механизм распределения рабочих мест для сторонников собственного курса А.Папандреу активно использовал для расширения электорального базиса партии.

Реализация подобных мер, безусловно, сказывалась на общественном климате и механизмах функционирования государственных институтов страны. Помимо развития кланово-родственных взаимоотношений во всех структурах госпредприятий, препятствовавших обновлению профессиональных кадров, подобная политика создавала дополнительную финансовую нагрузку и для греческой казны. Более того, она формировала зависимость руководства Греции от своего электората, его чаяний и благополучия.

Разрастающийся аппарат госслужащих создавал для государства еще ряд проблем, связанных с ростом бюрократической машины и, как следствие, с коррупционной активностью чиновников. В 2008 году более 13% греков платили частным и государственным компаниям взятки, сумма которых достигала 750 млн евро, превышая на 110 млн показатели 2007 года.

В 2001 году в Греции были приняты законы, усложняющие процедуру привлечения правительственных чинов к судебной ответственности. Члены правительства могли предстать перед судом лишь в том случае, если за лишение их неприкосновенности проголосует большинство депутатов парламента. Однако в условиях, когда правительство формируется на основе абсолютного большинства победившей партии (победители получают 40 дополнительных мандатов), о подобной процедуре не могло быть и речи. В результате в геометрической прогрессии росло число коррупционных скандалов с участием высокопоставленных правительственных чинов, итогом которых становились лишь публичность и их общественное порицание. Все это естественным образом сказывалось на общественном климате страны, а более всего на ослаблении авторитета греческой власти.

Впрочем, процесс дискредитации власти и правящих партий в глазах населения страны этим не исчерпывался. Коррупция была лишь видимой частью айсберга — хорошо налаженного инструментария партийной жизни, пороки которой изобличались и порицались как на страницах газет, так и в работах научного сообщества. Более сложные процессы, чреватые стагнацией всей политической жизни, происходили непосредственно в самом механизме партийной жизни Греции.

Учитывая, что ядро ПАСОК формировалось из «старой» гвардии приверженцев его политического курса, любой кандидат на руководящую партийную должность рассматривался в качестве преемника и официального наследника политики А.Папандреу. Это в особенности затрагивало его сына, Йоргоса Папандреу, пришедшего к партийному руководству в 2004 году. Даже если предположить, что в планах этого политика значилась возможность каких-либо реорганизационных процессов в рамках страны, руководящие слои партии не допустили бы реализации подобных тенденций.

Подтверждением тому стала предвыборная кампания Й.Папандреу в 2009 году. Несмотря на серьезность экономических проблем, стоявших перед Грецией, лидер социалистов выступил с программой, полностью противоречившей реальной финансово-экономической ситуации, но следующей в фарватере политических убеждений его отца, а значит, отвечавшей интересам большинства населения Греции, а также руководства ПАСОК.

В противовес своим оппонентам, выступавшим за структурные изменения, сокращение бюджетных средств, замораживание зарплат и пенсий, борьбу с неуплатой налогов, Й.Папандреу провозгласил прямо противоположный путь выхода из кризиса. «К сожалению, в последние годы правительство было угодно лишь для малой прослойки, но не для всей Греции. Я буду честным, решительным и простым. Когда я говорю “честным, решительным и простым”, это значит: да, я признаю, что необходимо распрощаться с практикой и идеями прошлого. В отличие от прежнего правительства, необходимо понять не откуда брать деньги, а куда они уходят. Потому что деньги есть», — отмечал Й. Папандреу.

В течение первых ста дней своего правления лидер партии ПАСОК обещал провести налоговую реформу для честного перераспределения доходов, увеличить государственное субсидирование для создания новых рабочих мест, повысить пособия по безработице. Как отмечал Т.Паппас, «хотя было со всей очевидностью понятно, что подобная программа не может быть реализована, греческий электорат, за долгие годы приученный к непрекращающемуся повышению заработной платы, решил вернуть партию ПАСОК к власти с впечатляющим десятипроцентным преимуществом».

На выборах 2009 года греки действительно продемонстрировали весомую поддержку ПАСОК: за него проголосовало 43,92% избирателей, что гарантировало партии 160 из 300 парламентских мест. В отличие от социалистов, «Новая демократия» набрала 33,48% голосов, обеспечивших ей 91 место в парламенте.

Греческие избиратели голосовали за сохранение привычного уклада жизни в социально ориентированном государстве. В итоге происходящие сегодня события в Греции можно рассматривать как многоплановый кризис существующей системы ценностей и жизненных ориентиров, а также как серьезный кризис доверия к власти, долго выстраивавшей идеальный образ социально защищенного государства, обещавшего сохранить страну в ее «первозданном» виде, но вместо этого отдавшей ее на откуп международным кредиторам.

Что касается непосредственно Й.Папандреу и его программы, то здесь мы вновь возвращаемся к вопросу о кризисе политической структуры страны, а главное — о кризисе идеологии власти.

Программа первых ста дней, несмотря на свою иллюзорность и нереализуемость, полностью соответствовала канонам традиционной правительственной линии. Вопрос заключался в другом — с помощью каких финансовых рычагов планировалось осуществить данные обещания? И здесь можно говорить еще об одной многолетней традиции — уверенности в помощи и поддержке со стороны «старших братьев». Эпоха финансового благоденствия и зависимости Греции от американских дотаций (после Второй мировой войны), а впоследствии — от поддержки Евросоюза взрастила политический класс, беззаветно полагающийся на скорую и безвозмездную помощь своих международных партнеров. О справедливости этого замечания свидетельствуют неофициальные переговоры Й.Папандреу с МВФ в декабре 2009 года о предоставлении финансовой помощи, а также примечательная фраза из его выступления в марте 2010 года: «В 2008 году Германия являлась крупнейшим импортером Греции, 12% импорта которой составляли германские товары. Поэтому стабильность греческой экономики, ее развитие затрагивает и сферу германских интересов».

Однако ни МВФ с его жесткими условиями кредитования государств с высоким государственным долгом, ни Германия не проявили желания оказать необходимую помощь для спасения страны от надвигающейся финансовой и экономической катастрофы. В этом проявилась еще одна грань разрастающегося внутриполитического кризиса — провал концептуальных построений, основанных на доверии и безоглядной вере в помощь со стороны Евросоюза и международного сообщества.

Совокупность этих негативных факторов, отражавших проблемы современного развития Греции, явилась тем непреодолимым препятствием по выводу страны из кризиса, с последствиями которого пытаются бороться как правительство страны, так и Евросоюз. Но пока, что объяснимо, безрезультатно.

Развитие политического кризиса в Греции

Весной 2010 года в условиях очевидного ухудшения экономической ситуации и отсутствия реальных рычагов для вывода страны из кризиса греческое правительство отправило в ЕС и МВФ официальный запрос о предоставлении экстренной финансовой помощи. Решение о ней было одобрено в начале мая. Греция получала 110 млрд евро под 5% годовых в обмен на реализацию программы структурных преобразований, предусматривающих «замораживание» заработной платы на три года, сокращение праздничных пособий для рабочих госсектора и пенсионеров, повышение пенсионного возраста, увеличение налогов на НДС, топливо, алкоголь и табачные изделия. Кроме этого, правительство обещало провести ряд реформ в социально-экономической сфере, в частности либерализацию системы закрытых профессий и приватизацию госсобственности.

Предложенная экономическая программа в силу множества существующих проблем не принесла стране сиюминутной пользы. Из-за увеличивающейся рецессии и низких налоговых поступлений заметно усилился спад экономики страны. В третьем квартале 2010 года падение ВВП составило 3,5%, а во втором квартале 2011 года достигло максимально отрицательного значения в 8,3%. При этом пропорционально возросли показатели бюджетного дефицита (10,6% ВВП) и госдолга (142,8%).

Для стабилизации положения в мае 2011 года представители «тройки» (Еврокомиссия, МВФ и ЕЦБ) выдвинули Греции новое требование — осуществить программу дополнительных мер по сокращению государственных расходов.

В соответствии с новыми правительственными инициативами, согласованными и одобренными «тройкой», планировалось сократить зарплату госслужащих на 30%; увеличить до 30 тыс. число рабочих, получающих неполную заработную плату; повысить налоги и НДС; поднять акцизы на топливо, алкогольную и табачную продукцию; ввести налог на высокие доходы и предметы роскоши; сократить расходы на оборону, здравоохранение, образование и местное управление; снизить пенсии и повысить пенсионный возраст до 65 лет. Предполагалось также расширить программу приватизации госпредприятий.

Новый пакет мер, как и диктат со стороны «тройки», вызвал естественное недовольство в греческом обществе. В стране не только активизировалось традиционное забастовочное движение, организуемое профсоюзами, но и возникло новое «движение негодующих». В основе своей оно не подразумевало политических инициатив, только сопротивление мерам, разрабатываемым правительством. Тем не менее данное движение символизировало упадок народного доверия к власти.

Негативные тенденции стали активно проявляться и в партийной среде, прежде всего в рамках правящей партии. Критика действий правительства, не способного, по мнению парламентариев, отстоять более льготные условия кредита, отказ некоторых депутатов ПАСОК голосовать в парламенте в пользу нового законопроекта обозначили растущие разногласия в рядах социалистов. По сути, они демонстрировали начало серьезного кризиса всей внутрипартийной структуры и идеологии греческого социалистического движения. «Старая» элита партии, призванная сохранить плоды социально-экономических завоеваний политического курса А.Папандреу, теоретически не могла принять правительственных инициатив Й.Папандреу. Следовательно, создавался дополнительный импульс для нарастания внутриполитического кризиса в стране.

Под влиянием растущего давления со стороны ЕС парламент благодаря правящему большинству 29 июня 2011 года принял программу среднесрочных экономических мер. В столь сложной внутриполитической ситуации серьезным подспорьем для греческой власти стало решение чрезвычайного саммита в Брюсселе от 21 июля 2011 года, в соответствии с которым ЕС и МВФ предоставляли Греции новый пакет финансовой помощи в размере 109 млрд евро (вклад частного сектора в стабилизационный пакет для Греции должен был составить 37 млрд) и более льготные условия погашения долга.

Актуальность и востребованность данного решения была несомненной. Однако при его реализации возникли определенные трудности, связанные как с организационными вопросами, так и с нежеланием некоторых стран участвовать в решении саммита без получения предварительных гарантий со стороны Греции. Последнее демонстрировало не только существующее различие интересов внутри Евросоюза, но и отсутствие единого подхода в построении политико-экономической концепции выхода из кризиса. Более того, создавшаяся ситуация ставила правительство Греции в весьма сложное и неоднозначное положение. Дело в том, что соглашение о новом пакете помощи ранее преподносилось «тройкой» в качестве своеобразного бонуса в случае принятия греческим парламентом очередной программы экономических мер. Программа была одобрена, однако никакого поощрения от этого страна не получила. Естественно, это наносило удар по политической линии греческого руководства, а кроме того, ослабляло доверие власти к возможностям Евросоюза урегулировать создавшуюся ситуацию. В данном контексте весьма неутешительными выглядели результаты нового визита «тройки» в Афины в конце лета.

Высказав критику в отношении многих нереализованных проектов, представители международных кредитных организаций потребовали проведения дополнительных реорганизационных мер. Под их нажимом правительство одобрило пакет экономических директив, в соответствии с которыми вводилась новая система налогообложения, был утвержден процесс создания трудового резерва для 30 тыс. госслужащих, находящихся в предпенсионном возрасте, унифицирована сетка заработной платы.

Очередной виток правительственных инициатив, а главное, «подневольность» их принятия послужили естественным катализатором роста оппозиционных настроений внутри страны. Не говоря о нарастании социального взрыва, дальнейшем ухудшении экономических условий жизни, подобный пример правительственной политики свидетельствовал о двух важных факторах. Во-первых, о бессилии правительства, умозрительности его обещаний стабилизировать положение в стране. Во-вторых, об усилении влияния «тройки» на суверенную политику греческого государства.

Как отмечали исследователи современного кризиса в Греции И.Мартин и Э.Динас, можно выделить три причины нынешних беспорядков: общеэллинскую культуру забастовок и митингов, развитое ощущение жертвы, а также страх потерять собственный суверенитет. Очевидно, что все эти причины для народного гнева в настоящем положении дел присутствовали. «Правительство Греции становится исполнительным механизмом в руках “тройки”. Стоит им немного посопротивляться, как впоследствии они принимают все предложения — прихоти Берлина и Брюсселя», — заявляла газета «Катимерини». Все это порождало в греческом обществе естественное чувство страха и стремление к сопротивлению.

Определенный вакуум власти начинали ощущать и сами представители политических структур. Наиболее верным, отражающим суть данной ситуации определением являлась «абсолютная власть при узком коридоре возможностей».

В этих условиях вполне ожидаемым и прогнозируемым стало решение Й.Папандреу от 31 октября 2011 года о проведении в Греции всенародного референдума по вопросу о новых мерах, одобренных Евросоюзом 26–27 октября. В соответствии с ними страны еврозоны соглашались списать 50% греческого долга, поддержать рекапитализацию греческих банков и провести переговоры по формированию нового пакета кредитной помощи Греции в размере 130 млрд евро в обмен на осуществление мер государственной экономии. Однако, по сути, вопрос для референдума ставился намного шире: граждане должны были ответить, согласны ли они с дальнейшей политикой правительства, направленной на радикальную реконструкцию греческой экономики. Крупнейшие страны ЕС — Германия и Франция — выступили с более категоричной позиции, заявив, что подобным решением Греция продемонстрирует свое желание остаться в рамках Евросоюза или выйти из него.

Поступок Й.Папандреу, сопоставимый для многих с суицидальным решением в отношении не только себя, но и всей страны, тем не менее представлял собой достаточно прагматичный и в определенной степени верный стратегический ход. По данным соцопросов, несмотря на снижение доверия греков к ЕС и его возможностям по разрешению возникшего кризиса, 63% респондентов высказывались в пользу евро, а 66% полагали, что возвращение к национальной валюте лишь усугубит положение в стране, ухудшит ее экономическое состояние. Судя по результатам этих опросов, даже учитывая возможные риски, референдум мог дать правительству широкие полномочия говорить и действовать от лица греческого населения.

Под нажимом общественно-политических сил страны и представителей Социалистической партии решение о референдуме было отозвано. Вслед за этим в отставку подал и сам премьер-министр, предварительно заручившись согласием партии «Новая демократия» с условиями финансовой помощи Евросоюза. Как отмечала пресса, из намеченной битвы Й.Папандреу вышел несомненным победителем, поскольку смог привлечь оппозицию к реализации необходимых экономических преобразований и гордо удалиться со слишком опасной внутриполитической арены Греции.

Новым премьер-министром страны был избран нейтральный для политических кругов бывший вице-президент ЕЦБ Л.Пападемос. Основной его целью стала реализация договорных условий, принятых на саммите ЕС в октябре 2011 года, дальнейшее урегулирование взаимоотношений с представителями международных кредитных организаций, стабилизация внутриполитического поля страны. Кроме того, техническое правительство должно было подготовить страну к внеочередным парламентским выборам, назначенным на 19 февраля 2012 года.

В связи с отказом левых сил Греции участвовать в новом коалиционном правительстве в его состав вошли три парламентские группы — ПАСОК, «Новая демократия» и Народный православный собор (ЛАОС). Несмотря на их предварительное согласие взаимодействовать в вопросах государственного управления, понадобилось совсем немного времени для подъема очередной волны конфликтных настроений. Ее причиной стали новые требования со стороны «тройки». Тиски экономической зависимости Греции теперь почувствовали все крупные игроки политического олимпа, с чем они, естественно, были не согласны.

Новая программа «тройки» предполагала снижение минимальной заработной платы на 22%, ограничение продолжительности трудовых договоров тремя годами (при этом после трех месяцев работы работодатель имел право заново обсуждать с работником вопрос о зарплате), сокращение процента выплат по социальным программам, а также уменьшение пенсионных пособий.

Голосование по законопроекту, проведенное в парламенте 13 февраля 2012 года, можно рассматривать как очередной этап развития внутриполитического кризиса в стране. Прежде всего, произошло размежевание сил внутри правящей коалиции и в рядах крупнейших греческих партий. 43 депутата от партий ПАСОК и «Народная демократия», а также два депутата от ЛАОС проголосовали против предложенных мер и были исключены из партийных рядов.

Другим признаком углубления внутриполитического кризиса стали колоссальные масштабы народного недовольства и бунта. К случаям нападения на политиков (в частности, на президента К.Папульяса) добавились погромы на улицах столицы, начавшиеся 13 февраля 2012 года.

О чем свидетельствовали данные события? О серьезном переломе в общественных настроениях, ухудшении положения во всех сферах государственной жизни, чреватом настоящей общенациональной катастрофой. При этом сколько-нибудь значимой перспективы на благополучное изменение ситуации пока нет. Скорее — только на ее ухудшение.

В частности, в экономическом плане все более явной становится тупиковость проводимых в стране мер. При этом, как отмечает газета «Катимерини», ошибки заключаются не только в усиленном давлении со стороны Евросоюза, но и в ущербности политики греческого правительства: «Не говоря о нереализованности задач по сокращению государственного дефицита, Греция затягивает вопрос с увольнением рабочих из чрезмерно раздутого государственного сектора, с приватизацией госкомпаний, либерализацией закрытых профессий. Тем не менее Афины сделали серьезный рывок в направлении увеличения налогов и сокращения пенсий, заработной платы». Как итог — растет социальная напряженность в обществе, однако, по замечанию М.Вейсброта, содиректора Центра экономических и политических исследований в Вашингтоне, этому затянувшемуся кошмару не видно конца. Более того, по сообщениям агентства «Рейтер», государственные расходы, как и доходы населения, продолжают падать. «Следуя сегодняшним путем, который не является устойчивым, мы можем увидеть падение греческого ВВП до исторически беспрецедентного уровня — 25–30%. Это настоящая катастрофа для Греции», — отмечает бывший представитель Всемирного банка У.Дадуш.

На внеочередных парламентских выборах 6 мая 2012 года «Новая демократия» во главе с А.Самаросом набрала 18,96% (108 мест в парламенте), ПАСОК — 13,23% (41 место). При этом впервые на второе место по итогам выборов вышла Коалиция радикальных левых — 16,73% (52 места).

Итог этих выборов продемонстрировал начало серьезных изменений в традиционной политической системе Греции. Изменений прогнозируемых, но тем не менее опасных и непредсказуемых в нынешних условиях неблагополучного социально-экономического развития страны.

Но катастрофа видится не только в очевидном ухудшении экономических показателей Греции, росте социального брожения и дестабилизации общества: затянувшийся кризис грозит самыми серьезными изменениями в системе управления страной, в структуре политической власти греческого государства. И в политико-экономической структуре Евросоюза — тоже. В сущности, в Греции решается, быть или не быть Евросоюзу.