Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Песня про зайцев

Гюльнар Мыздрикова родилась в Уфе. Окончила географический факультет МГУ имени М.В. Ломоносова. Ведущий геолог одной из московских геологических организаций. Работала на севере Хабаровского и Красноярского краев, на Сахалине, Чукотке.
Выпускница Высших литературных кур­сов при Литературном институте имени А.М. Горького.
Публиковалась в журнале «Юность» и норильском литературном альманахе «Аквариум».
Для журнала «Театральная жизнь», газет «Правда» и «Труд» делала интервью с Мустаем Каримом, Расулом Гамзатовым и Владимиром Крупиным.

 

РАССКАЗЫ СЛУШАТЕЛЕЙ ВЫСШИХ ЛИТЕРАТУРНЫХ КУРСОВ

 

Песня про зайцев


После 26-часового вездеходного броска они добрались до реки Эргувеем. Еще в начале пути вездеход на переправе нырнул в реку, и кабину, где она сидела, залило водой. Миша Прохоров, геофизик, радовавшийся тому, что наконец-то они выехали из заполярного поселка, предложил ей ехать вместе с ним на крыше. Так, в мокрой одежде, она проехала весь день, а к вечеру у нее поднялась температура и она заболела.

Утро после болезненной ночи было хорошим. Сквозь брезент палатки светило солнце. Подморозило. Комары еще не проснулись и давали спокойно подремать в спальнике. Боли в животе прошли, и она решила идти в маршрут. Но, уже умываясь холодной водой в реке, поняла, что сил мало. А подойдя к маленькому, разожженному из подобранной хозяйственным Мишей с зимника вешки костерку, на котором ребята кипятили чай, она поняла, что никак не может согреться. Не только руки, но, казалось, все внутри остыло. Есть не хотелось, хотя на столике стояла открытая банка любимого компота, а в миске лежали только что пожаренные выловленные вчера геофизиком хариусы.

— Давай сюда твои руки, — весело сказал Мишка Прохоров, распахивая телогрейку, которую иногда носил на голое тело.

Она положила их ему на грудь, и они быстро стали теплыми. Но холод внутри не проходил.

— Ты готова идти в маршрут? — спросил Миша.

— Мне надевать болотники? — вместо ответа спросила она. Это была ее особенность — не отвечать прямо на вопрос.

— Не надо. Мне легче тебя перенести через реку, чем потом тащить твои болотные сапоги весь маршрут в рюкзаке, — почему-то так ответил он...

— Бросай ее в реку! — шутя, кричали с берега ребята, когда они были на середине реки, а она, как куль с мукой, перевешивалась через плечо геофизика.

— Почему мне тяжело дышать? — спросила она, когда они подходили к началу маршрута.

— Мы на макушке земного шара, здесь воздух разреженный, — пошутил Прохоров.

Дойдя до первой точки маршрута, они присели на обрыве поймы. Перед ними текла полноводная река Эргувеем. Внизу, на дне, были видны обрушившиеся с берега куски торфа, над ними тенью скользили большие хариусы. Перекурив, они начали делать поперек долины геофизический профиль, попутно отбирая почвенные пробы. Работа заставила немного забыть о самочувствии. Но часто под предлогом записи в дневнике она останавливалась. А потом не сдержалась и опустилась на торчащую из болота кочку.

— Не надо сидеть на земле, — сказал Миша, — пойдем.

— Наверное, здесь какое-то аномальное место, у меня нет сил, — ответила она, но встала.

Впереди по маршруту возвышалась конечная моренная гряда. Взобравшись на нее, она тихо сказала:

— Дальше я идти не могу. Я должна поспать.

На сухой поверхности гряды валялись валуны, принесенные сюда ледником тысячелетия назад, островками росли лишайники и цвели карликовые яркого малинового цвета гвоздики. Вокруг на сотни километров простиралась безлюдная и равнодушная в своей суровости горная тундра.

— Иди в лагерь, — уже не так уверенно сказал Миша. — Я один доделаю маршрут.

Идти до лагеря было недалеко. Ниже по долине на серо-коричневом фоне местности, как буйки среди волн, были видны оранжевые палатки.

Она не ответила. Тогда Мишка сухими губами дотронулся до ее горячего лба, а потом достал из рюкзака свою телогрейку и мешки с пробами. Телогрейку подложил под нее, а с боков прикрыл от ветра мешками. Оставив ее лежащей на гряде, дальше пошел один. Она видела, как он стал быстро удаляться, а потом почти слился с сопками в своем защитного цвета геологическом костюме. Она задремала, а когда очнулась, Миша уже поднимался к ней. Она с трудом встала. Он собрал вещи, надел на себя тяжелый рюкзак с пробами, и они медленно пошли в лагерь.

Дома стало совсем плохо. Ее начало знобить, а от болей она уже не чувствовала своего тела. Не разговаривая ни с кем, ушла в палатку.

— Ты решила полежать? — крикнул вдогонку Прохоров.

Он пытался как-то помочь ей: подстелил под ее спальник все имеющиеся у них в отряде одеяла и телогрейки, а сверху укрыл своим спальником. Она боялась оставаться одной. И тогда он сел рядом на рюкзак и стал рассказывать о зайцах. Как он охотился на них, когда работал в Хабаровском крае, об их поведении и о том, как они хитро ведут себя, когда чувствуют, что у человека нет с собой ружья. В тепле боли в животе притупились, и она под его голос задремала. Она лежала, боясь пошевельнуться, чтобы не вызвать их снова.

— Мне не будут делать на Чукотке операцию? Все пройдет? — вдруг спросила она о том, что мучило ее больше всего.

Но на это геофизик, находящий выход в любых полевых ситуациях, не знал, что ответить. Он держал ее руку, пытаясь хоть как-то передать ей свою силу. А она потихоньку уходила в забытье. А перед ее глазами возникал белый снег и торчащие из нор жизнерадостные заячьи морды.

До поселка и больницы было двести километров бездорожья.





Сообщение (*):

Geolog

05.04.2015

Спасибо за хороший рассказ, который напомнил мне поле 83 года в той же долине Эргувеема, шикарные места....удачи вам и ждём продолжения!

Комментарии 1 - 1 из 1