По преданию, когда корабль с Божьей Матерью, направлявшийся на остров Кипр, был застигнут бурей, он вынужденно пристал к берегам Афонской горы, населенной язычниками. Пресвятая Дева, увидев в этом указание воли Божьей на данный ей жребий на земле, вышла на берег и возвестила язычникам евангельское учение, силой своей проповеди и чудесами обратив местных жителей в христианство. Перед отплытием с Афона Богородица благословила народ и сказала:

«Се в жребий Мне бысть Сына и Бога Моего! Божия благодать на место сие и на пребывающих в нем с верою и со страхом и с заповедями Сына Моего; с малым попечением изобильно будет им вся на земле, и жизнь небесную получат, и не оскудеет милость Сына Моего от места сего до скончания века, и аз буду тепла заступница к Сыну Моему о месте сем и о пребывающих в нем»^[1].

Нельзя сказать, что после посещения Святой горы я находился под таким сильным впечатлением, что решил кардинально поменять свою жизнь, но следует признать, что заполучить частичку одержимости (в хорошем смысле этого слова) местных обитателей я бы хотел.

Те, кому посчастливится после поездки на Афон взглянуть на свое существование совершенно под другим углом, уже не смогут жить как раньше.

Я же с ужасом думаю, что через какую-то неделю бурный водоворот московской жизни и мнимая важность деятельности на поприще юриспруденции могут не оставить и следа от той благодати, что обитает в этом священном месте.

Как мне кажется, главная ценность Афона не чудотворные православные реликвии, безусловно имеющие большое значение для каждого верующего человека, но люди, живущие на Святой горе.

Это и седые старцы — настоящие подвижники, уже познавшие все тайны жизни и смерти, получившие ответы на главные вопросы и теперь ожидающие встречи с Создателем в надежде на его милость. Они по-отечески, может быть, слегка иронично взирают на своих младших братьев, которым, если сподобит Бог, еще только предстоит пройти их путь.

Это и молодые церковно- и священнослужители, уже озаренные Светом Истины, — именно этим хочется объяснить их просветленные лица, ясное и доброе выражение глаз. При встрече с некоторыми из них уже не хочется отходить ни на шаг, поскольку вокруг них особая атмосфера и рождается надежда, что и на тебя сходит частичка Божьей Благодати, которая даруется человеку для его спасения.

Наконец, паломники, кои широко представлены на Афоне: от священнослужителей и воцерковленных людей (в неканоническом значении данного слова) до представителей иных религий и обычных туристов со всех концов мира.

Невольно позавидуешь их искренней радости и счастью от нахождения в этом святом месте — для многих это сильнейший источник, придающий силы для повседневной жизни, может быть, даже стимул дальнейшего существования.

На пути обратно мне посчастливилось познакомиться с батюшкой из российской глубинки, который давно мечтал посетить Афон и наконец сподобился. Его открытость, непосредственность и доброта никак не вяжутся с тем подвигом священнослужительства, который он совершает каждый день, помогая людям, забытым своим государством. В моем представлении изо всех сил старается он словом и делом удержать паству в лоне Церкви, противостоять разлагающему душу влиянию окружающего мира, подвигнуть на борьбу со страстями. В этой связи его искренняя радость мелочам, например угощению замысловатым деликатесом, кажется особенно трогательной.

Встречаются и такие, которые в желании испробовать последний шанс спасения от тяжкой болезни или желающие наступления иного чуда для себя и близких прибывают на Афон и остаются здесь уже навсегда в другом качестве.

Такого человека я встретил в одном из монастырей. Приехав несколько десятилетий назад на Афон серьезно больным и обреченным безапелляционным медицинским диагнозом на смерть, он нашел силы бороться за жизнь в молитве. Испросив для себя милости и чудесным образом избавившись от недуга, принял Православие и уже не покидал Афон.

Теперь он, став монахом, честно служит не только Богу, но и людям, нуждающимся в помощи и чуде.

Думаю, что не только монашеская жизнь, но и любая искренняя священнослужительная жизнь — подвиг. Пройти весь путь служения Богу не под силу человеку хотя бы чуть-чуть сомневающемуся. И этот подвиг совершается ради нас: тех, кто просит о здравии для себя, близких и друзей, тех, кто просит об упокоении умерших и даже тех, кто в силу своей скромности, неразумности или гордыни ни о чем не просит и никогда не попросит — они молятся за всех.

И их молитва это не крестное знамение (вернее сказать, быстрое, корявое движение рукой), которое совершает большинство из нас, проходя мимо храма, и не невнятное чередование слов, — это искренняя просьба, честное послушание и несгибаемая Вера.

Надо сказать, что никому из приехавших в Удел Богородицы не придется стыдливо опускать взор под гневным вопрошающим взглядом священнослужителя: «Зачем ты здесь?» Афонские обитатели понимают, что у каждого свой путь к вере и не каждый со смирением и терпением соблюдает ее каноны.

Все будут встречены радушно, для каждого, кто готов слушать, найдутся слова, кто готов покаяться, найдется утешение.

Думаю, что тем, у кого уже возникала мысль посетить Афон, следует непременно воплотить ее в жизнь.

Лучше настроиться на спокойный, уравновешенный лад, оставив по возможности все суетное за бортом парома, плывущего на Святую гору, что называется, перезагрузиться. В таком умиротворенном, свободном от отягощающих сознание дум состоянии посещение любого святого места будет наиболее полезным и радостным, а Афона и подавно. Недаром говорится, что молитвы, произнесенные на Святой горе, имеют особые силу и значение.

Хочу верить, что мне еще доведется посетить Афон в связи с радостными, а не грустными событиями, и мое следующее посещение будет более осмысленным.