Родоначальником самой могущественной в мире династии стал 16­летний Михаил Феодорович Романов, вступивший на русский престол по решению Земского собора 11 июня 1613 года. Романовы правили Россией 304 года. За это время наша страна достигла небывалых успехов в своем развитии. В начале XX века многим казалось, что так будет продолжаться и дальше. Но 3 (16) марта 1917 года история императорской России закончилась. Точкой отсчета, круто изменившей жизнь Отечества, стал Манифест великого князя Михаила Александровича, подписанный им в квартире князей Путятиных, находившейся по адресу: Петроград, Миллионная улица, дом № 12.

Сегодня об этом событии вспоминают нечасто. К тому же на здании, расположенном в центре города, нет, в отличие от многих других, мемориальной доски. В учебниках же истории о том, что здесь произошло в дни Февральской революции, сказано две­три строчки: мол, посовещавшись с членами Временного правительства, великий князь Михаил Александрович подписал Манифест об отречении от престола.

Что же этому предшествовало?

На совещании, кроме великого князя, присутствовали семь министров Временного правительства и пять депутатов Государственной думы во главе с М.Родзянко. Некоторые из них оставили воспоминания, благодаря которым мы можем реконструировать события почти вековой давности. Но прежде — несколько слов о том, кому суждено было в эти часы взять на себя ответственность за страну.

Принято считать, что последним русским императором был Николай II. Де­факто это верно. А вот де­юре после его отречения был еще один — Михаил Романов. Только царствовал он неполные сутки — со 2 на 3 марта 1917 года.

Отрекшись от престола в пользу младшего брата, бывший самодержец отправил ему телеграмму: «Его Императорскому Величеству Михаилу Второму. События последних дней вынудили меня решиться бесповоротно на этот крайний шаг. Прости меня, если огорчил тебя и что не успел предупредить... Горячо молю Бога помочь тебе и нашей Родине. Ники». (Впервые этот текст был опубликован спустя 65 лет в книге 149 «Нового журнала».)

Так сбылось древнее пророчество: династия Романовых началась с Михаила I, а закончилась Михаилом II.

Великий князь — младший сын императора Александра III и императрицы Марии Федоровны, родился 22 ноября (5 декабря) 1878 года в Аничковом дворце в Санкт­Пе­тербурге. Согласно закону о престолонаследии он стал наследником российского престола в 1899 году, пос­ле смерти от туберкулеза среднего сына царской четы — великого князя Георгия Александровича. А осенью 1900 года Михаил чуть было не стал царем, хотя вовсе этого и не желал. Тогда в Крыму случилось несчастье: Николай II заболел тифом, и многим казалось, что дни его сочтены. В правительстве стали говорить о новом монархе. Но спустя некоторое время император выздоровел, и великий князь... с облегчением вздохнул.

После рождения цесаревича Алексея он стал носить звание «Правитель государства». Племянник, казалось бы, отодвинул его на шаг от престолонаследия. И все же Михаил был очень рад рождению мальчика. О собственной огромной власти и императорском скипетре ему не хотелось думать. У него были другие жизненные интересы. Но цесаревич Алексей был неизлечимо болен гемофилией, и будущее его как российского самодержца с первых же дней жизни было поставлено под сомнение.

Многие люди, хорошо знавшие Михаила Романова, считали, что он тяготился собственным высоким положением. Был воспитанным, по природе своей очень скромным, даже застенчивым. Впрочем, эти качества не помешали ему стать блестящим офицером, а в годы Первой мировой войны отважным боевым генералом. За отчаянную личную храбрость, полководческий талант и неизменную справедливость его буквально обожали все подчиненные — всадники, служившие под началом Михаила в Кавказской туземной конной дивизии (Дикая дивизия), называвшие его «джигит Миша», «храбрейший из храбрых».

Он был одним из самых активных участников знаменитого Брусиловского прорыва: наступательной операции Юго­Западного фронта Русской императорской армии во время Первой мировой войны, проведенной под командованием генерала А.А. Брусилова 3 июня — 22 августа 1916 года. В ее ходе было нанесено тяжелое поражение армиям Австро­Венгрии и Германии, заняты Буковина и Восточная Галиция. Михаил Александ­рович проявил себя как талантливый военачальник: он разработал несколько военных операций по взятию Карпатских перевалов, которые и были успешно проведены под его руководством. Его начальник, генерал А.А. Брусилов, подал Николаю II рапорт, в котором просил наградить командира Дикой дивизии за военные подвиги и проявленное в боях личное мужество. Сначала император отказал — не мог простить младшему брату его «непозволительную» женитьбу на дважды разведенной женщине с ребенком, к тому же отнюдь не царской крови. Пришлось командующему фронтом написать еще несколько рапортов. Наконец Михаил Александрович был награжден орденом Святого Георгия IV степени, а впоследствии получил Золотое оружие «За храбрость», другие высокие государственные награды.

Он был из числа тех людей, кого принято называть «военная косточка». По возможности старался не принимать участия в политике, но... Незадолго до крушения монархии лидеры Прогрессивного блока¹ пригласили великого князя на одно из заседаний и задали вопрос: готов ли Михаил Александрович наследовать престол? Он ответил не задумываясь:

— Да минует меня чаша сия...²

И вот на плечи этого человека, помимо его воли, легло бремя верховной власти.

В дни Февральской революции, когда беспорядки в столице достигли критической точки, Михаил Александрович, прибывший домой с фронта в краткосрочный отпуск и находившийся в это время с семьей в Гатчине, приехал в Мариинский дворец на последнее, как оказалось, заседание царского правительства. Когда окончательно стало ясно, что необходимо немедленно создать правительство народного доверия, чтобы усмирить восставших, он бросился в военное министерство, надеясь по телеграфу связаться со Ставкой в Могилеве, где в это время находился император. Хотел объяснить Николаю Александ­ровичу, какая ситуация сложилась в столице, просить его срочно вернуться в восставший Петроград.

К аппарату подошел начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал М.В. Алексеев. Он передал императору просьбу его младшего брата выслушать доклад о ситуации в столице, но Николай Александрович к аппарату не подошел, просил лишь передать, что вернется в столицу на следующий день. Эта ошибка, нежелание вникнуть в суть происходящего, обернулась катастрофой. Последствия ее мы ощущаем и теперь.

Некоторые люди и сегодня недо­умевают: почему, мол, Михаил не взял тогда власть в свои руки? Для того чтобы ответить на этот вопрос, нужно вспомнить: все мужчины Романовы по достижении совершеннолетия давали две клятвы — следовать законам престолонаследия и интересам царской семьи, а также кодексу русского офицера. Так вот, Михаил присягал не брату, а императору всея Руси, обязуясь служить его императорскому величеству «до последней капли крови». И если бы он взял в тот трагический момент русской истории власть в свои руки, стал бы клятвопреступником. Он не мог узурпировать власть — не из­за трусости и слабохарактерности, как неоднократно писали об этом в советский период отечественные историки, а потому, что был честным и глубоко порядочным человеком.

К слову сказать, сохранился документ, беспристрастно фиксирующий переговоры великого князя с генералом М.В. Алексеевым³. Читая его, невольно испытываешь очень горькие чувства. Мятежную столицу можно еще было усмирить! Революция охватила тогда только Петроград, а не всю страну. Но время, как вскоре стало ясно, было безвозвратно упущено.

Почему же Николай II не подошел тогда к аппарату? Видимо, не мог забыть старую обиду: за несколько лет до случившегося Михаил Александ­рович, вопреки его воле, женился на своей любимой «Наташечке» морганатическим (неравнородным) браком, что считалось недопустимым для русского великого князя. А ведь в тот момент речь шла о деле государственной важности...

Дальнейшее хорошо известно: вскоре бывший самодержец всея Руси стал вместе со своей семьей пленником восставших. Невольно вспоминается афоризм: «Промедление смерти подобно»...

...Ранним утром 3 (16) марта, пос­ле получения телеграммы об отречении Николая II, состоялось заседание членов Временного правительства и Временного комитета Государственной думы. П.Милюков, А.Гучков и В.Шульгин выступали за монархию, доказывали, что Михаил не имеет права отказаться от престола. Иначе считали М.Родзянко и А.Керенский. Но Михаил уже стал императором, и весть об этом отправлена во все концы страны. Согласно воспоминаниям генерал­лейтенанта Н.Н. Шиллинга, командовавшего в то время лейб­гвар­дии Измайловским полком, солдаты и офицеры ряда воинских подразделений, дислоцировавшихся на линии фронта, присягали новому самодержцу. В кафедральных соборах крупных городов шла служба о здравии «его императорского Величества Михаила II Александровича». Заседавшие в Таврическом дворце понимали: им необходимо срочно встретиться с императором Михаилом II.

Сам же он, узнав, что на Миллионную, 12 вскоре прибудут члены Совета министров, не удивился. Только Михаил Александрович считал, что ему предложат стать регентом при малолетнем племяннике. Но события стремительно сменяли друг друга.

В помещении все подготовлено для заседания. Депутаты, в большинстве настроенные за отречение Михаила Александровича от престола, волнуются: что будет, если он откажется? Премьер­министр князь Г.Львов и еще семь министров подадут в отставку. Не у дел может оказаться и М.Родзянко. А с императором останутся министр иностранных дел и, возможно, военный министр А.Гучков.

Без четверти десять в зал вошел высокий моложавый человек, подошел к каждому, чтобы пожать руку. На лицах присутствовавших читал­ся страх, умело подогреваемый А.Керенским. Несколько раз он говорил, что в любой момент сюда могут ворваться вооруженные люди и всех убить. Вторили ему М.Родзянко и князь Г.Львов. П.Милюков же призвал великого князя не отказываться от престола:

— Если вы откажетесь... будет гибель! Потому что Россия потеряет свою ось... Монарх — это ось... Масса, русская масса... Вокруг чего она соберется?.. Если вы откажетесь, будет ужас! Полная неизвестность, потому что не будет присяги!.. Не будет государства! России! Ничего не будет...

Его прервал А.Керенский:

— ...Приняв престол, вы не спасете Россию! Наоборот... Я знаю настроение массы... Сейчас резкое недовольство направлено именно против монархии... Перед лицом внешнего врага начнется гражданская, внутренняя борьба!.. Умоляю во имя России принести эту жертву!..

В гостиной наступила тишина. И тогда последнее усилие сделал А.Гучков. Как пишет французский дипломат Морис Палеолог⁴, «обращаясь лично к великому князю...» он стал ему доказывать необходимость немедленно явить русскому народу живой образ народного вождя:

— Если вы боитесь, ваше высочество, немедленно возложить на себя бремя императорской короны, примите... верховную власть в качестве «Регента Империи на время, пока не занят Трон», или... титул в качестве «Прожектора народа»... В то же время вы могли бы дать народу торжественное обязательство сдать власть Учредительному собранию, как только кончится война.

Эта прекрасная мысль... вызвала у Керенского припадок бешенства, град ругательств и угроз....

Ни к какому результату после трехчасовых дебатов так и не при­шли. Михаил Александрович сказал, что хочет обсудить ситуацию наедине с двумя из присутствующих, а после этого примет решение. Его выбор пал на князя Г.Львова и М.Родзянко. Первый — премьер­министр, второй — председатель Государственной думы. От них он хотел получить подтверждение, что Временное правительство сможет сохранить существующий строй и гарантировать условия, необходимые для выборов в Учредительное собрание.

М.Родзянко не раз утверждал: передача полномочий Учредительному собранию не исключает возможности возвращения власти династии. Это же он сказал и великому князю: отречение от престола не будет иметь фатальных последствий для короны. Для Михаила эти слова стали убедительным аргументом, и, взвесив все, он сказал:

— При создавшихся условиях я не могу принять престол.

Все были подавлены. А.Гучков же, словно стремясь облегчить совесть, выкрикнул:

– Господа, вы ведете Россию к гибели. я не последую за вами...

На Миллионную, 12 вызвали двух известных юристов — барона Б.Э. Ноль­де⁵ и В.Д. Набокова⁶. Они понимали: согласно существовавшему закону Николай II не имел права отречься от престола за сына. Но воля императора, выраженная в документе, собственноручно им подписанном, автоматически приобретает форму закона. И они должны подчиниться. Обсудив ситуацию, решили: нужен политический Манифест. Так появился документ, названный Манифестом об отречении. Но что любопытно — в тексте слова «отречение» нет:

Тяжкое бремя возложено на меня волею брата моего, передавшего мне Императорский Всероссийский Престол в годину беспримерной войны и волнений народных.

Одушевленный единою со всем народом мыслью, что выше всего благо Родины нашей, принял я твердое решение в том лишь случае восприять верховную власть, если такова будет воля великого народа нашего, которому надлежит всенародным голосованием, чрез представителей своих в Учредительном собрании, установить образ правления и новые основные законы Государства Российского.

Посему, призывая благословение Божие, прошу всех граждан Державы Российской подчиниться Временному правительству, по почину Государственной думы возникшему и обеспеченному всею полнотою власти, впредь до того, как созванное в возможно кратчайший срок, на основе всеобщего прямого, равного и тайного голосования, Учредительное собрание своим решением об образе правления выразит волю народа.

Михаил⁷.

Идея Учредительного собрания в то время была очень популярна в обществе, и многие склонялись к тому, что его депутаты проголосуют за монархию, только не абсолютную, а конституционную. И вряд ли в то время кто­то сомневался, что конституционным монархом станет именно Михаил Александрович.

3 (16) марта 1917 года он принял исторически верное решение: не венчать себя шапкой Мономаха, а восстановить гражданский мир и порядок в стране путем временного отказа от верховной власти до решения вопроса о будущем государственном устройстве всенародно выбранным Учредительным собранием.

С политической точки зрения Манифест составлен блестяще: власть Временного правительства признал новый император. Хотя он говорит, что еще не стал им, но ведь может стать. Михаил условно принял корону и временно отказался от нее. Россия стала республикой, оставаясь в то же время монархией.

С точки же зрения закона Манифест не выдерживал критики. Великий князь Михаил не мог передать верховную власть, потому что сам не обладал ею. В соответствии с отречением Николая II он должен править «в единении с Государственным советом и Государственной думой». «Отречение» же отменяло все три источника власти.

Манифесты двух царственных братьев отвезли в типографию, и вскоре по всему Петрограду висели плакаты: «Николай отрекся в пользу Михаила. Михаил отрекся в пользу народа».

Цель подписанного Михаилом документа — выиграть время. Он, как и члены Временного правительства, надеялся, что в стране будут восстановлены законность и порядок и созданы условия для созыва Учредительного собрания. Если бы так произошло, то Манифест стал не капитуляцией монаршей власти перед восставшей толпой, а важным фактором, поддерживающим монархию. Кроме того, идея о «выбранном» народом царе не нова. Михаил I, с которого началась династия Романовых, был выбран Земским собором в 1613 году.

Михаил Александрович, никогда не стремившийся к верховной власти, оказался по­настоящему мудрым политиком. Он блестяще использовал единственный шанс остановить революцию — подписал Манифест, в котором согласился воспринять верховную власть «в том лишь случае», если на то будет воля народа. И хотя Учредительное собрание должно быть созвано «в возможно кратчайший срок», он знал, что на подготовку и проведение выборов потребуется несколько месяцев. А это именно тот отрезок времени, который необходим для стратегического отступления и перегруппировки патриотических сил.

Сразу после публикации Манифеста в Петрограде стихли выстрелы. По сути, Михаил II дал стране, изнемогавшей от борьбы с внешним врагом, передышку от внутренних распрей, задержал начало Гражданской войны. Когда же Россию охватил «красный террор», сам он стал просто гражданином Романовым — без титула, воинского звания, должностей и финансового обеспечения.

По распоряжению Совета народных комиссаров Михаил Александрович Романов был сослан в начале 1918 года в Пермь. По общепринятой версии, он вместе со своим секретарем Н.Н. Джонсоном (британским подданным) был похищен из гостиницы «Королевские номера» (названной так в честь владельца — купца по фамилии Королев) в ночь с 12 на 13 июня 1918 года и тогда же расстрелян в лесу близ Перми местными чекистами. Но строится она лишь на воспоминаниях потенциальных убийц. Их можно подвергнуть сомнению. Пункт 1 статьи 61 ГПК РФ гласит: обстоятельства, признанные судом общеизвестными, не нуждаются в доказывании. Однако факт смерти М.А. Романова и Н.Н. Джонсона судом в нашей стране никогда не был установлен.

В печати объявили об их побеге. Некоторые исследователи считают, что подобное заявление свидетельствует о хитрости большевиков, желавших скрыть факт убийства. Мы же обратимся к документу, написанному вовсе не для публикации в газете, а для «внутреннего», партийного пользования и многие годы хранившемуся в Государственном архиве Пермской области под грифом «секретно». Это воспоминания чекиста М.Ф. Потапова: «И мне Борчанинов говорит: сюда привезли Михаила Романова, его нужно будет принять и охранять. Для этой цели... выделили большую комнату, и сюда посадили Михаила Романова, его секретаря Джонсона...Они сидели три месяца, и я их охранял... Впоследствии получилось... на Михаила Романова пришло распоряжение отпустить его на волю... под наблюдение чека, и поместили его в бывшие “Королевские номера”... После этого... я попросил приехать на родину, в отпуск... меня отпустили. А когда я приехал сюда, Михаила Романова здесь не оказалось, он сбежал (выделено мной. — Н.Ч.­М.)»⁸.

И еще документ, дающий надежду, что Михаил Александрович не погиб в 1918 году. Это приказ барона Унгерн фон Штернберга⁹, командира Азиатской дивизии, № 15 (Мая 21­го дня нового стиля 1921 года, г. Урга). В нем есть строки: «...пришли большевики... в народе мы видим разочарование... Ему нужны имена... всем известные, дорогие и чтимые. Такое имя лишь одно — законный хозяин Земли Русской ИМПЕРАТОР ВСЕРОССИЙСКИЙ МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ, видевший шатанье народное и словами своего ВЫСОЧАЙШЕГО Манифеста мудро воздержавшийся от осуществления своих державных прав до времени опамятования и выздоровления народа русского...»

20 августа 1921 года барона Унгерна пленили красные и 15 сентября судили. Ему предъявили три обвинения, в том числе следующее: он вел вооруженную борьбу против советской власти с целью реставрации монархии и возведения на престол Михаила Романова. Ни одно из обвинений барон Унгерн не опроверг. В тот же день его расстреляли. Напрашивается вопрос: значит, он, как и пермский чекист М.Ф. Потапов, знал, что великий князь Михаил Александрович спасся в 1918 году?

Доподлинно известно: в ночь с 12 на 13 июня 1918 года пермские чекисты похитили М.А. Романова и его секретаря Н.Н. Джонсона. Больше их никто не видел: ни живыми, ни мертвыми. Хочется верить, что когда­нибудь мы узнаем правду.

В 1981­м великий князь Михаил Александрович был канонизирован в числе новомучеников российских Русской Православной Церковью за границей¹⁰. 8 июня 2009 года Генпрокуратура РФ реабилитировала нескольких членов императорской фамилии, в том числе великого князя Михаила Александровича, а также его секретаря Н.Н. Джонсона, которые до этого времени считались «врагами народа».

Примечания

¹ Прогрессивный блок — объединение депутатских фракций IV Государственной думы и Госсовета Российской империи в годы Первой мировой войны (1914–1918).
² Чернышова­Мельник Н. Отрекшийся от престола: Жизнь и любовь Михаила Романова. М., 2009. С. 256–257.
³ Красный архив. 1927. № 2 (21). С. 11–12.
⁴ Палеолог Жорж Морис (1859–1944) — французский политик, дипломат. С января 1914 года был послом Франции в России. Как политик, часто высказывался за антигерманскую и пророссийскую позиции. Писатель, пожизненный член Французской академии в кресле № 19 с 1928 до 1944 года.
⁵ Барон Нольде Борис Эммануилович (1876–1948) — русский юрист, специалист в области международного права, историк.
⁶ Набоков Владимир Дмитриевич (1869–1922) — русский политик, криминалист, публицист, один из организаторов и лидеров Конституционно­демократической партии (партии кадетов), товарищ (заместитель) председателя ее ЦК.
⁷ ГАРФ, ф. 601, оп. 1, д. 2101 (б), л. 2.
⁸ Государственный архив Пермской области, ф. р. 1595, оп. 1, д. 26, л. 69.
⁹ Барон фон Унгерн­Штернберг Роберт Николай Максимилиан (Роман Федорович) (нем. Nikolai Robert Max Baron von Ungern­Sternberg) (1885–1921) — русский генерал, видный деятель Белого движения на Дальнем Востоке. Восстановил независимость Монголии. Автор идеи реставрации империи Чингисхана от Тихого океана до Каспия.
¹⁰ Русская Православная Церковь за границей (сокращенно РПЦЗ, другие названия: Русская Зарубежная Церковь, Русская Православная Церковь за рубежом; англ. The Russian Orthodox Church Outside of Russia; ROCOR; фр. Еglise orthodoxe russe hors frontiиres) — самоуправляемая часть Русской православной церкви (с 17 мая 2007 года).