Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Обломки кораблекрушения, или Хаос созидания-20

* * *

Заметил, что простая работа, физический труд помогают в писании. К примеру, столярная работа, соблюдение размера, правильный распил, подгонка деталей. После такой работы и в отношении к тексту становится как-то больше реализма, строгости, соразмерности…


* * *

«Из этих денег также был выдан аванс Алексею Учителю — три миллиона на его фирму «Рок» и миллион долларов наличными. Он вынес их из кабинета Винокура на Славянской площади в синей сумке на моих глазах…». Пишет журналистка Анастасия Кириленко.

У меня в тексте фигурирует сумка с миллионом, вынесенная со съёмочного павильона. Я всё думал, сомневался «Бывает ли так? Правдоподобно ли?» Ну, вот прочёл в прессе о реальном случае. Оказывается, бывает. Но как-то меня это не успокоило. Это правда жизни. А художественно не очень правдоподобно и убедительно…


* * *

Фет пишет Толстому 16 марта 1877 года.

«По погрешностям в «Анне Карениной» …такие фразы: «потом, убедившись, что понять этого он не может, ему стало скучно» (вместо «он заскучал»); «Потом, вспомнив всё то… ему стало грустно» (вместо «он загрустил»)»

Но Толстой не придал значения замечаниям Фета. Оставил, как есть. А замечания-то дельные, справедливые.

Вероятно, Толстой просто забыл исправить…


* * *

Это реальная сцена. Такая ситуация была в Германии, когда один мой знакомый открыл там в 90-х магазин по продаже военного имущества. Но пришлось убрать по причине фельетонности.

«Немцы упирались и никак не хотели принять план Толубеева, который освобождал обе стороны от уплаты налогов. А ведь для этого была придумана весьма сложная, но очень остроумная схема. Немцы, когда им изложили эту схему и растолковали дело во всех подробностях, были в совершенном восхищении от русского гения. Они ударили уже по рукам, но, выходя из кабинета, один из них — Карл Шнауге, вдруг остановился и, помешкав, очень серьёзно сказал:

— Но ведь налоги платить надо!

Точно какая-то нестираемая магнитная запись в нём вдруг включилась.

Толубеев вернул гостей за стол и сызнова принялся растолковывать план. И снова немцы были в полнейшем восхищении. И опять в самом конце беседы, Шнауге обречённо повторил:

— Но ведь налоги платить надо!

Русский гений разбивался о немецкий врождённый орднунг».


* * *

— Энергия нужна. Самое ценное, что есть у человека — это светлая энергия. Это жизнь и душа! Вот ею нам нужно напиться, насытиться. Подзарядиться. Мы, как чёрные дыры. Нет у нас сущности. Дать своё не можем, ибо нет у нас ничего своего. Мы только всегда стараемся так выстроить систему, что одни высасывают у других и, в конце концов, передают нам. А мы уж чужое добро по-своему распределяем. Мы им, как папуасам — бусы стеклянные, побрякушки… А они нам — жемчуг да чистое золото… Охапками несут.


* * *

— Ведь возьмите даже самого распоследнего мещанина, так и тому важно, чтобы мебелишка его была не из древесно-стружечной плиты склеена, а из цельной сосны или бука. Хотя, заметьте, древесно-стружечная мебель даже и выигрывает внешне.


* * *

Что, в конце концов, подлинно, а что мнимо? Какой из миров настоящий, какая жизнь — главная, основная.

Прошлое, его нет нигде. Мы видим материальные обломки. Остались стены, камни, увитые древним плющом. Какая-то якобы память. Всё ушло, сплыло, растаяло. Нет его. И в то же время, прошлое уже никогда, никогда, никогда не вычеркнешь из вечности.

Будущее может быть, а может и не быть…

Да у нас даже вчерашнего дня нет! Минуты прошедшей — уже нет её! И вот этот миг уже в прошлом… И вообще ничего нет. Даже будущего нет, оно только будет.

Лента кинохроники. Старые фотографии. Всё это дышало, смеялось, маршировало, двигалось… И всё бессмысленно. Дайте мне смысл жизни! Но не мнимый смысл, а настоящий. Но и смыслы все сплошь выдуманные. Не смыслы, а вымыслы, честное слово. Цели грандиозные, но это тоже вымысел.

Герои литературные, вымышленные, оказываются более реальными, чем настоящие люди, которые все сплошь лежат на глубине двух метров. От иных и костей не осталось давно. И праха нет.

А выдуманные герои оказывают влияние на чью-то впечатлительную душу.

Ведь как и чем мы определяем реальность какой-то вещи или явления? Тем, что она связана с другими вещами и явлениями. Как она влияет на них и взаимодействует. Тяготение изменяет орбиту…

И если нет никакого влияния, то и вещи этой нет.

Хороня мертвецов, мы отправляем их в ладье из призрачного мира в реальный.

Переходы между мирами — смертельно опасны. Пароль для входа туда: «Умри и переменись».

Если не переменишься, то не оживёшь. (?) Если не умрёшь, то не переменишься.

Смерть и есть перемена.


* * *

Что под этим скрывается? То, что мы видим, это только оболочка, обман, камуфляж. А на самом деле, так совсем иное. И вот мы добрались до этого иного, а под ним что-то ещё прощупывается, прячется, ускользает...


* * *

— Почему происходит это искажение личности? Почему? Нет ответа…

— Ответ есть. Человеку надо расслабиться. Дать волю и телу. Страстям телесным. Не только же единым духом жить. Человек ведь двусоставен — делится на тело и дух.

— Не вполне улавливаю.

— Поясняю. Условно говоря, тело есть ишак или лошадь, на которой едет по своим надобностям дух человечий... Вот, в сущности, образ всей человечьей жизни. Тело нужно укротить и объездить. Держать его в узде.

— Да телу-то какая радость от всей этой пьянки? Да никакой! Голова болит, тошнота, кость ломит… А если драка была, то ещё и синяки да ушибы.

— Тело спьяну переспать может с красоткой какой-нибудь. Чем не радость?

— Спьяну переспало, да и позабыло наутро. Вот радости-то… Да ещё и заразу спьяну подцепило. Лечи теперь тело, сдавай анализы, трать деньги.

— Хм… Как-то я, знаешь, не задумывался до таких глубин.

— Вот именно. Тело, тело… Пьянка именно духу нужна. Тут дух расслабляется, а тело страдает. Недаром водка и горькая. Горько телу её пить. А дух приказывает: «Пей!..»

Дух искажается в пьяном виде, а тело только глаза пучит, да шатается, стукается обо все углы. А дух сверху сидит, похохатывает. На этой пьяной шее.


* * *

Ничего нет обидного в том, что по одёжке встречают. Всё чуть позднее компенсируется, когда провожают «по уму».

Но по большей части человек не успевает показать и выказать свой ум. Времени мало. Так что и провожают его по одёжке.


* * *

Возникает то прекрасное, но в высшей степени обманчивое чувство, когда всем кажется, что стоит добавить ещё несколько рюмок и ровно настолько же добавится отрады и радости в сердце…

При появлении первого миллиона возникает в высшей степени обманчивое чувство, когда кажется, что стоит добавить ещё несколько миллионов и ровно настолько же добавится отрады и радости в сердце…


* * *

— А ты пробовал поглядеть на масонов с иной стороны? Ведь они в какой-то мере и правы и цели их отнюдь не зловещи. Если смысл жизни в земном «счастье», то цели у них самые благородные и возвышенные. Они хотят устроить на земле этакое «быдляцкое счастье». Для масс. Недаром «масоны» и «массы» — одного корня… Идеи становятся силой, когда они овладевают массами…

— Ну, тут ты врёшь… Корни разные… Просто созвучие.

— Созвучие не бывает просто так. Недаром всё это… Но речь не об этом. Масоны хотят построить счастье на земле. Для себя. Но и для масс. Конечно, счастье своеобычное. Как они его понимают… Счастье тире довольство. Сытое, быдляцкое. Бедняцкое счастье. Ибо люди в массе своей кто? Люди в массе своей — быдло. В хорошем смысле этого слова… — спохватилась она.

— Ничего себе… Быдло…

— Ну, представьте себе телёночка маленького, милого… Ведь он тоже быдло в строгом смысле… Так вот, быдлу и нужно всё, что масоны предлагают… Зачем им воля, свобода, мысль? Им нужна сытость, порядок, довольство… Да так и живёт нынче всё «цивилизованное» человечество. Сбылась тысячелетняя масонская мечта.


* * *

Богатый человек чувствует себя нищим, узнав про разбогатевшего соседа-миллионера. «Вот сволочь какая… Присосался к народной трубе…»

У нищего прекрасное настроение после встречи с ещё более несчастным.

«У меня по крайности чердак есть тёплый, да помойка в трёх шагах… А этот голодранец без угла мыкается по вокзалам…»


* * *

Огарёв вспоминает свои встречи с декабристами. «Кавказске воды (Отрывок из моей исповеди» 1861 г в «Полярной звезде»:

«Большая часть декабристов воротились с убеждениями христианскими до набожности».





Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0