«Хорошая история понятна разным читателям»

Марина Бабанская — детский писатель. Родилась в Ростовской области, несколько лет жила во Владивостоке. Автор книг «Ительменские сказки», «Сарын отправляется в путь», «Истории северного неба», «Волшебная космогония» и других произведений для юных читателей.

— Как вы выбираете темы для своих книг? Или они приходят сами?

— Скорее, это темы выбирают себе автора. А ты живешь — какой есть, со всеми своими вопросами, слабостями и любопытством. Проживая свою жизнь по-своему, отвечаешь на какие-то вопросы, переживаешь какие-то эмоции, делаешь какие-то открытия. Так и приходят истории. 

— Чего больше всего в ваших книгах: пережитых детских (и не только!) воспоминаний, запавших в душу преданий и старинных сказок? Или впечатлений от разных мест?

— В моем детстве, как ни странно, именно сказочных текстов было довольно мало. Были школьные списки литературы. Дома книжный шкаф был забит энциклопедиями для детей. Во дворе были надрывные городские романсы и вся палитра детского фольклора вроде дурацких стишков, считалочек и песен. Сказок среди всего этого многообразия было совсем немного. Так уж вышло. Сказку я открыла для себя уже в путешествиях. Поэтому для меня она — не столько текст из детства, сколько еще одна возможность «войти» в пространство и понять его. Сказка — часть биографии какого-то конкретного ландшафта. Она помогает лучше разглядеть его. И сама сказка воспринимается иначе, если прочитывается на своей родине.

— Когда и как вами была написана первая сказка? Вы её с тех пор переписывали?

— В детстве было довольно много писательских экспериментов, но те сюжеты я помню очень условно и никогда к ним не возвращалась. А свою первую изданную сказку я привезла с Камчатки, хотя летела туда совсем за другим. Я была волонтером в Кроноцком заповеднике в кальдере вулкана Узон. В один из вечеров инспектор заповедника, Евгений Сергеевич Власов, проживший в кальдере двенадцать лет, рассказал нам легенду о богатыре Узоне. В конце истории он заплакал, и эти слезы произвели на меня очень сильное впечатление. Передо мной и сидел тот самый Узон, положивший жизнь на сохранение своего любимого места. Через полгода Евгения Сергеевича не стало — при объезде кальдеры он попал под снежную лавину. А я решила рассказать об Узоне и сделать из короткой легенды сказку, но при этом максимально бережно работать с сюжетом. Отдала роль рассказчицы старушке, придерживалась классического языка, оставила грустный конец. Сегодня, десять лет спустя, я бы точно написала эту историю по-другому, но как вышло, так вышло.  

— Какую из сказок вы написали быстрее всего, с ходу?

— Ни одна из уже опубликованных сказок не получилась у меня «с ходу». Садишься писать, и вдруг всплывают какие-то подтексты, открываются новые обстоятельства. Главные герои оказываются не такими понятными, какими я представляла их изначально. После того, как закончишь, даешь истории «отлежаться», чтобы немножко подзабыть ее, отделить свои мысли от текста. Довольно часто после перерыва хочется переписать историю. Так по полгода вокруг одной книжки и ходишь.

— Насколько, по-вашему, в сказке важны первая и завершающая фразы?

— Для меня это очень важные места в тексте. Если история как-то правильно началась, то закончится она тоже в подходящем месте и в подходящее время.

— Ваша любимая сказка, которую вы прочли?

— Я очень люблю самые разные «бродилки». Из того, что сразу приходит на ум: «Восток» Эдит Патту, «Хоббит, или туда и обратно» Толкина, «Бесконечная история» Михаэля Энде.

— Как вам удаётся в своих книгах описать подробности жизни разных народов, живущих в нашей стране?

— Это всегда большая исследовательская работа: чтение диссертаций, научных монографий. И конечно, работа «в поле». Например, прежде чем, написать «Сарын», поехала в Хакасию почти на всё лето: много смотрела по сторонам, общалась с людьми, читала местный фольклор. Примерно также происходило и с другими книгами.

— Вы жили в детстве во Владивостоке, путешествовали по Сибири, Дальнему Востоку и Камчатке. Какие сюжеты возникли во время этих странствий?

 — Все мои книжки родом из путешествий. Какие-то сюжеты рассказывали люди (как легенда об Узоне, «Сердце Алаида»), какие-то подсказывала сама обстановка («Сарын»). Но я была бы счастлива ответить на этот вопрос через несколько лет, потому что очень многое из этих поездок осталось невысказанным. Верю, что главные тексты об этом опыте еще впереди.

— Когда художник рисует иллюстрации к вашим книгам, вы ему подсказываете, сами описываете, как вы видите своих персонажей?

 — Это большая удача, если редактор, автор и иллюстратор работают как команда: слышат друг друга, при этом несут ответственность за свою часть работы. Обычно к моменту подготовки иллюстраций у меня накапливается неплохое количество визуальных материалов, которые я собираю специально для художника. Всегда делаюсь своими соображениями в части образов или каких-то приемов, но это довольно деликатная история — последнее слово должно оставаться за художником. По итогу, если я что-то и прошу исправить, то только фактические неточности в части костюмов или, например, географии.

— В вашей «Легенде дедушки Липахи» говорится о своеобразном золотом веке: «Как братья жили те богатыри, и дружба их была, словно самый прочный на свете камень. Казалось, так будет всегда. Но однажды в их жизни появилась девушка. Могучий ветер украл ее из далекого рыбацкого селения и хотел унести в свой холодный грот, но она сумела спастись, зацепившись за рога оленя, пасущегося на равнине богатырей. Этот олень и внес ее к богатырям. Юноши увидели девушку и в ту же минуту потеряли покой. Еще никогда они не встречали такой красавицы…». В чем вы видите главный смысл этого сюжета и чему он может научить читателей?

— Этот сюжет стар, как мир. Обладание/завоевание не делает человека лучше, а его жизнь — легче. Сколько бы сегодняшняя реклама не кричала нам о том, какими счастливыми мы станем, купив самую новую, самую уникальную штуку, наше счастье все-таки в другом.  

— У вас в книгах помимо героев и злодеев, богатырей и красавиц, главными действующими лицами часто бывают самые разнообразные птицы и животные. Каковы их роли в традиционной жизни людей?

 — В представлениях коренных народов Сибири и Дальнего Востока животные и птицы не так уж далеки от людей. Некоторые из них — это бывшие люди или люди в другом обличье. Другие животные — это наши прародители, тотменые животные рода. Память о об этом родстве у многих сибиряков жива до сих пор. Лучше всего про отношения животных и людей сказала одна эвенская бабушка на Камчатке: «Живи, уважая и птиц, и зверей, и деревья, и мох — они тоже люди».

— Насколько постоянное общение с детьми помогает при создании детских книг?

— Деление литературы на детскую и взрослую довольно условно. Хорошая история обычно понятна самым разным читателям. Каждый из нас просто считывает ее по-своему. Но у детей на разных этапах взросления свои отношения с книжкой и свои ожидания от нее. Ребенок в три, семь и тринадцать лет ждет от книги совершенно разного, и автору хорошо бы знать, чего именно. Не обязательно заводить дома подростка, чтобы писать для него книжки, но сделать какие-то шаги навстречу своей аудитории все же придется.  

— Какие, по-вашему, сказки, нужны современным детям? И чем эти сказки отличаются от старинных?

— Ребенку нужны самые разные книжки. Серьезные и смешные, сказочные и познавательные, с картинками, без картинок и даже вовсе без слов, комиксы и стихи — то есть вообще всякие. Здорово видеть, как по-разному могут быть рассказны истории, уметь читать их в любой форме, распознавая самые разные знаки и символы. Это действительно очень ценный навык, ведь сегодня мы захлебываемся информацией, которая попадает к нам через самые разные каналы в самом разном виде.

А еще ребенку нужны книжки про него самого. Если больше всего на свете он любит маму, пусть у него будут книжки про маму и малыша. Если он не хочет идти в садик, пусть он знает, что есть на свете и другие зайки, которые не хотят идти туда, но как-то это нежелание преодолевают. Если ребенок — подросток, пусть книжка позволит ему унестись из этого сложного мира в какой-то другой мир — фантастический, героический. Он вернется оттуда с лучшим пониманием своей реальности. Нам всем — и детям, и взрослым — нужны герои, которые немножко мы сами. Через них мы узнаем самих себя и свою историю, которую пишем всю жизнь.

А еще самые нужные детские книжки — те, которые прочитываются вместе с близким взрослым. С годами забудутся и герои, и сюжетные повороты, но останутся ощущение теплоты от посиделок с книжкой, привычка читать и радоваться новому. Именно ради этого многие авторы, художники и редакторы каждый день снова и снова берутся за свою работу.  

Беседовал Алекс Громов