Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Хмурое утро

Андрей Медведев. Родился в 1961 году. С 2006 по 2014 год руководил Полесским литературным объединением «Высокая строфа». Живет в г. Полесск Калининградской обл.

Хмурое утро
Уж утро хмурое пришло.
Застрять и дрыхнуть на границе
Меж сном и явью — не годится,
Проснемся ж всем чертям назло!


Серый камень
Здесь всегда тишина, только ветви шумят или птицы —
На границах судьбы, где до срока закончилась жизнь, —
От далеких проселков до самой российской столицы
Серый камень граненый глядит в бесконечную высь.
Серый камень безмолвен, немеет здесь слово любое
До скончанья веков, до забвения памятных дат.
Здесь, себя не щадя, нашу землю прикрыли собою
И в бессмертье ушли миллионы советских солдат.
Нас полощут дожди, бьет метель и ветра в небе близком,
И по каждой весне нам труды предвещают грачи.
На Руси из могил проросли к небесам обелиски —
Боль солдатской судьбы и трагической славы лучи.


Прощание с поэтом
                        Памяти Анатолия Кучушева
Готова ли принять душа
Вдруг, среди полдня, мрак заката —
Последний неизбежный шаг
Туда, откуда нет возврата?
Как жуткий вражий окрик «Halt!»,
Как стриж, впечатанный в асфальт, —
Бездонно-черная утрата.
— Ты легкой поступью сейчас
Восходишь к белому аулу;
Прими и передай от нас
Поклон Булату и Расулу.
Уходит в эту высь поэт
Прозрачной невесомой птицей.
Сквозь нашу боль струится свет,
Сквозь строчки — чистая страница.


Художник на пленэре
Густых ветвей теснились сети,
И облака лениво плыли,
Шуршал тростник, вдыхая ветер.
Оладьи листьев расстелили
Невозмутимые кувшинки,
Накрыли раков, рыб, улиток,
И одуванчика пылинки
Застряли меж паучьих ниток.
На водопое две косули
К реке так трепетно прильнули.
Я здесь давно. В недвижных позах
Тела древес томятся в зное.
Я облаков метаморфозы
Слежу, недвижим и покоен.
И вижу дивное скольженье:
Две голубые лапки ели,
Два чудных клинышка в движеньи
На крохотном трепещут теле.
Какая птица пролетела,
Какое сказочное дело!
И вижу, но глазам не верю:
Янтарно-огненные пятна
На брюшке расцветили перья;
Но вот уже летит обратно:
На спинке изумруд морозный.
Твой хвостик малый укорочен,
Зато, каков твой клюв серьезный!
Он — точно славный молоточек —
Для дела нужного пригоден,
Он в очертаньях благороден.
Невероятная раскраска —
Одежка сказочного принца —
Столь неожиданны контрасты.
Сколь ты прекрасна, чудо-птица!
Ты отдохнуть теперь садишься
На влажных спинах спящих лодок.
О, восхитительная птица!
Ты — несомненно — зимородок!
И словно с глаз спадает корка
Обыденности, и прозревший
Вот-вот свихнется от восторга
Твой наблюдатель обалдевший.
Спасибо, Мать Сыра Природа,
Что вижу этих птиц породу.
Какой осилит живописец
Такую дивную картину?
Способность чья ж ее превысит,
И до нее как дорасти нам?
Кто воспитал свой глаз и руку
И, беспорядочность отвергнув,
Воспринял тонкую науку
И взялся мыслить соразмерно,
Кто образцов искал высоких,
Взор к Хуан Цюаню обращая
И бесконтрольный бунт эмоций
Разумной волей укрощая;
Тех суета не баламутит,
Кому Сюй Си проникновенный
Помог достичь высокой сути
Густых лесов и вод степенных,
Чья живописная манера
Чужда позерства и кривлянья,
В себе взрастивший чувство меры
И вдохновенный дух познанья,—
К такому на его полотна
Природа снизойдет охотно.


С вилами у воды
Какая ночь! Какие росы!
О, как отрадно — босиком!
Сияют радостные звёзды,
Стога зовут упасть ничком.
И чисто, весело, душисто —
Прекрасный праздник на земле!
С вилáми парень голосистый
Бредёт домой навеселе.
Так смачно блин Луны поджарен!
Душа поёт без всяких слов;
И кажется, что этот парень
Несёт не вилы, а весло.
Где дуб пушистый лист раскинул,
Недавно пели соловьи, —
Теперь с холма к реке в низину
Валки сбегают, как ручьи.
Бредёт домой весёлый парень,
Резвясь, сбивает с трав росу
И в небо травушку кидает,
И с эхом говорит в лесу.
В росе искристой по колено,
Туманным залит молоком —
И не поймёшь: он крутит сено,
Иль правит лёгким челноком?


Наследнику большого брата
Не лицо, а булыжный камень,
Капут-мортуум и пепел в глазах;
Сквозь шнур и вилку пролез на экраны, —
Гипнотизировать — моду взял.
Цунами гипнотического некроза:
С экранов, растяжек, газетных полос —
Втыкает нервно-паралитические занозы
Сын Мракодабры — Мракосос.
— Зацепился в сумраке ночи,
Не отлипаешь при свете дня;
Моральная дистанция —
            До неприличия короче,
            Чем надо.
                        Но
                           Я
                             Тебе
                                   Не зеркало,
Зря ты всматриваешься в меня.
Подобен реке и океану,
Я — зеркало облаков и звезд.
Брат дереву, радуге и туману,
Земного шара желанный гость.


Сокровища Гатчины
Стремясь — согласно заветам — туда, куда свободный ум повлечет,
Где-нибудь да окажешься. Дела, куда сами захотят, приведут. Ну, пусть.
Иной раз вроде и с языком, а не в Киев, а в Гатчину дорога жизненная затолчет.
Я тоже, помню, что-то когда-то зачем-то где-то
Не то читал, не то — даже учил наизусть
Про палаты и чертоги, воспетые поэтом.
У русского царя в чертогах палат много есть — не одна.
По анфиладам одну пройдешь, глядь — там еще одна, еще и еще.
Вот уже и царя давно нет, но чертогов и палат никто не измерил до дна.
Каких диковинок только нет! А тут — Павлову старинному оружию теряешь счет:
В электрическом сумраке спит, как тот, над которым гуляки мозолят глаза об стекло.
При жизни почтительно звали Петесе (очень давно!) Теперь лежит — заслуга его или вина —
В Государственном Месте Уединения в России (СПб). Глазеют, округля глаз, делают поклон.
А во Павловой во коллекции лежит-полеживает одно ружье, похожее не на египетского жреца,
Возрастом всякое воображение превосходящего в разы,
А на спящую красавицу. Изукрашено, разпроинкрустировано — на зависть мастерам-молодцам —
То ли из чистого Беозар-камня, то ли из бирюзы.
У витрин замирал, проникаясь рыцарским духом незримого царя, но и задумался уж я.
При виде столь изумительного искусства становится как-то тревожно за ближнего.
И сколько же их — за встречу с этакой красавицей поплатившихся головой?…
Но даже душа грешника, подстреленная из такого особенного ружья,
Без промедления возносится прямо к престолу Всевышнего.
Да пребудет вовеки над нами воля Его.


Предзимний пейзаж
Лес чист…
Петль троп,
Древ гиб,
Дров кладь.
Пень сыр,
Течь сочь.
Чуть снег —
Игл сыпь.
Тишь рек —
Холм, брег.
Чёлн длинн,
Вёсл шест…
Мерь вглубь —
Брод мелк.
Пёс сипл,
Ворс волгл,
Зуб бел,
Язык синь.
СорОк треск,
Взмах, взвих.
Стынь, стань,
Земля, мерзла.
Вынь вздох,
Вдаль взглянь:
Облак бел,
Хлеб чёрн,
Огнь жгуч.
Пил визг,
День — дзынь!





Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0    


Читайте также:

Андрей Медведев
Лагерь Загранина
Подробнее...