Охота
В черных скалах протяжный разносится зов:
Homo homini... (дальше — как надо).
Так тетрарх открывает охоты сезон:
Голодна его Иродиада.

И, как будто заранее сроки узнав,
Сорок жизней оставив пустыне, –
Ты приходишь ко времени волчьих забав,
И тебя этот за́трав* не минет.

А за ним предстоящее — только эрзац,
Только тень настоящего ада:
Дно — достигнуто.
Некуда.
Точка.
Абзац.
... Значит, Бог — где-то рядом.
* начало охоты, травли зверя


Исход
В календарной лжи — зреет торжество
Сроков и часов.
Время — щит богов: кто прочней кого?
...На дверях — засов:

Время прячет ключ — и берет в тиски.
(В щель бы... и ползком...)
Сзади Вавилон. Впереди пески.
Умирать легко.

Уходить легко, — замыслы свои
Бросив на пути.
Ни один рубеж здесь не устоит –
Зря не возводи.

Ты и без того подошёл к черте:
Самый воздух густ,
Словно чья-то кровь... и трепещет тень,
И пылает куст,

И угаром слов за спиной трубят
Высохшие рты...
Выбирай теперь — самого себя,
Пасынок воды.

... Лгут календари. С неба — тишина.
– Вот я, господин!
Сзади фараон. Впереди волна.
Выход — лишь один.


О верлибрах
Не знаю я, какие фибры
Во мне затронуты и кем:
Всё чаще тянет на верлибры
И на неправильность в строке.

Таков язык земли пустынной:
Её молчащей наготе,
Ещё безвидной и безвинной, –
Не до пропорций стройных стен.

Свирели Авелевой ритмы
Лучом струятся сквозь туман...
А в камне проступают рифмы –
Острее, чем обсидиан.


Предпасхальное
Серёжки берёз над папертью:
Проснулась весна — ужель?..
... В далёкой-далёкой памяти
Всё это — было уже.

Овальное солнце маковок
Пригрезится вновь — к чему?
Невнятица снов Иакова,
Приснившихся — не ему.

Из тёплой апрельской просини
Пронзительный рвётся звон...
Откуда — скажи, Иосифе! –
Пожаловал этот сон?

Смотреть, как его приснившие
Сплетают рукой своей
Грядущее из небывшего –
Откуда же мне сие?..


***
пусть в му́ке мешается разум,
        только не забыть, что будет после –
        (С. Аверинцев)

Я готова идти за Тобой до ада,
В тайну смерти крестной войти готова –
Только в радость Твою не найду я входа,
Одного не вмещаю пока — сиянья
Твоего пресветлого воскресенья.

На Голгофе с Тобой до конца пребуду
(Пока плевра и занавесь не порвутся),
В тишине субботней — останусь возле
Твоей каменной опочивальни,
Твоего последнего чертога, –

Но как только сдвинется, дрогнув, камень –
На посту другие меня заменят:
Те, кто лучше серебряной амальгамы
Наполняться нетленным способны светом
Твоего из мертвых восстанья, Боже.

... Ну а мне и отблеска довольно
Лазаревой субботы.


***
Милосердные самаряне уходят из мира.
Их следов
Уже не увидишь
На дороге к Иерихону.
Голоса у них слишком ти́хи,
Чтоб разбить его стены,
Чтоб открыть его двери,
На которых висит объявленье:
«Homo homini
Nihil est».

… Только в ладони
Отпечаток остался
От зажатых в ней
Двух динариев.


Вербное воскресенье
      1
Кроется в мерзлом апреле нездешняя искренность,
В сером запазушье неба таит он ее.
Нет, не весна, — а босая бездомная истина
Поздних сугробов подтачивает забытье.

Все мы здоровы одною весенней заразою,
В мерзлом апреле — едва кто узнает себя...
Ветер продрогший справляет поминки по Лазарю,
Пряди ветвей у растрепанных верб теребя.
    2
Весна хлопочет деловитой Марфой:
Раздвинет ветки, чтобы свет был лучше
И золотистее, — концы их распушит
(По-праздничному этак), — отодвинет
В сторонку тучу и протрет край неба, –
Рукой по первым всходам проведет,
Окинет сделанное быстрым глазом...

Так... ну теперь как будто всё готово
К приходу Гостя...
3
Засмеялись лужи — будто щеки,
Не просохшие от слез.
Воробей очнулся и защелкал:
Близок, близок Гость.

Из прозрачных облачных пеленок,
Над поднявшейся травой
Солнце выкатилось — как осленок,
Не носивший никого...

***
Покровы сорваны. Обнажена
Та двухтысячелетняя весна.
Пусть столько же веков промчится мимо –
Она не будет преодолена.
Не заслонить ее — ни сладким дымом,
Ни влажным запахом земли, хранимой
Созвездьями. Она обнажена
И горькой желчью до краев полна.

В ночь перед этим днем неисцелимым –
Над дымом этим — так же руки грел,
Когда петух — какой по счету? — пел...


Пасха в 2020 году
Нежнейшее вымя из творога
Завязано в марлевый жгут.
Зараза гуляет по городу,
У кладбища вишни цветут.

Апрель во все форточки просится,
Вечерние дали ясны...
Успели войти мироносицы
В режим партизанской войны.

Мука рассыпается по́ столу,
У кладбища — ви́шневый дым.
Разогнаны страхом, апостолы
Сидят по квартирам своим.

Как знать, от чего они прячутся –
От тех новостей, что гнетут?..
... Со временем — все обозначится.
У кладбища вишни цветут.

И это когда-нибудь кончится,
И вишни цветут как цвели,
И тихо ликуют подпольщицы,
Что кто-то валун отвалил.