***
Нас воспитывала честность мамы,
Простота и светлый ум отца,
Игры допоздна у «нашей ямы»,
Тускари вздыманье до моста.

Милый сад — подарок деда Гриши.
Дед погиб на фронте в тридцать лет,
Но стучит по деревенской крыше
Яблоком тугим его привет.

Нас растили строго и ревниво
Старых книжек стройные ряды,
Гул комбайнов на колхозной ниве,
Школьные заполненные дни.

Снежные, искрящиеся зимы,
Церковь — до креста не долететь! –
Льющийся над детским нашим миром
Из её разбитых окон свет.


***
Чем меньше сил — домой сильнее тянет.
И я опять сажусь в вечернюю маршрутку.
В приёмнике хрипун-певец буянит,
О преподах студенты сыплют шутки.

Бегут навстречу в вековом порядке
С названьями смешными деревушки.
Желтеют тыквы у домов. На грядках —
Фасоли золотые погремушки.

Я думаю о светлом скандалисте,
О русской дали, грустной и туманной,
И как сейчас скажу: «Остановите, –
Водителю, — у церкви Акиманны».


***
Из памяти так много стёрто лет.
Они ушли. Кто в рубище, кто в глянце.
И время их зацеловало след.
А этот день, простой, со мной остался…

Звенит заботой трудною коса.
Из сада льётся вечера прохлада.
И как-то очень близко небеса,
И в жизни больше ничего не надо.

Как только слышать голоса родных:
Отца и матери, сестры и брата –
И светом наполняться, как родник,
И ничего не ведать об утратах.

***
В радостном весеннем небосводе –
Родина оттаявшей души.
Только глупо звать себя сквозь годы.
Зря того, что было, не ищи.

Знаю, ты взлететь уже не в силах.
Но тогда по лестнице. Вперёд!
Посмотри, какой сейчас красивый
Для тебя открытый небосвод!

По траве младенческой, не мятой,
По деревьям, жаждущим листвы,
По манящим облаков громадам
Медленно, но всё-таки иди.

Много чего было, да промчалось
И отвержено: не то! не то!
А поди ж ты, с детских лет осталось
В марте воскресение твоё.


***
Давно мы не ходим босыми,
Не касаемся нежно
Этой земли остылой,
Как последней надежды.

Давно уже так не бывало,
Чтобы в минуту грусти
Небо в нас зазвучало,
Как прадедовы гусли.

Чтобы упасть на колени
У родника, как на паперть,
И, вглядываясь в отраженье,
Целовать его будто брата.

От трав, туманов всё дальше
Замученные в круговерти,
Замечаю: сильней, чем раньше,
Люди стали бояться смерти.