Голицина Ганна. Дорогое
Дорогое
Я помню из детства на елке мандарины
И маму молодую в заботах о семье.
Посуду дорогую в серванте на витрине.
И платьице в горошек умильное на мне.
Зеленую беседку под диким виноградом.
И детские качели меж вишен во дворе.
И пышные застолья кубанского разлива.
Поливы помидоров и школу в сентябре.
Отца с охапкой прессы на столике журнальном.
И фетровую шляпу начальника на нем.
И звездочки как бисер на южном черном небе.
И красный шлейф от солнца, когда оно зашло.
И ощущения счастья без смысла и причины.
Но я не вспомню время, когда оно прошло.
Городок
Обычные люди живут в городишке,
Где часто дожди моросят.
На свадьбах гуляют, потомство рожают,
На праздники песни вовсю голосят.
Простые заботы, нелепые слухи.
Реклама, афиши столичных проныр.
Воскресные рынки. По телеку в доме.
Центральная площадь — вот весь этот мир.
И жители громко о счастье мечтают.
И зависть тут, видно, не редкий порок.
К чему ж мне все снится, мучительно манит
Далекий, родной городок?
Деревня Рыблово
На пригорке церковь. За рекой дорога.
Старые домишки. Окна в перегляд.
И так сердце мёдно, что я это зрею.
Буду неподвижно ожидать закат.
По-хозяйски каркнет шустрая ворона.
Впрочем, не нарушив сердца тишину.
И рычит беззлобно шумная косилка,
Четкий такт вгрызая в резвую траву.
Думный круг о счастье, о блаженстве вечном
Дымно разрывает запах шашлыка.
И, засуетившись, поспешу на реку,
Чтоб позвать на чарку мужа-рыбака.
***
Спит у ног мой старый кот.
В этом есть кусочек счастья.
Так по-тихому уютно.
Не пробраться в дом ненастью.
Муж и дочь в своих делах
Не мешают думам томным.
Даже вещи в расслаблении
Делают наш мир спокойным…
Но заноза где-то в сердце
Будет постоянно жечь,
Дрожь сомнения нагнетая:
Как все это уберечь?
Русское
Ах, отбить бы каблучком
Радости морзянку!
Надоело наполнять
Плачем жизни склянку.
Надоело наряжать
На поминки мысли.
Надоело подпирать,
Чтоб слова не висли.
«Прокачуся» с ветерком
На луче удачи.
Покуражусь — веселюсь…
А потом заплачу…
… Ах, отбить бы каблучком.