Гамлет стоял в крохотном загончике и медленно засыпал. Сон накатывал волнами. Они были яркими, переливались огнями софитов, отдавали запахом теплого навоза.

Старый цирковой конь, подчиняясь ритму этих волн, качнулся пару раз и опустил голову.

Завтра последнее представление, и шапито отправится дальше.

Гамлет давно перестал обращать внимание на переезды, на тряску раздолбанного грузовичка, на неприятное соседство с визгливыми пуделями. Даже овес он умудрялся есть, не выходя из состояния полусна.

Лет двадцать назад, когда еще задорно били в писту (1) его копыта, когда красный султан заставлял гордо поднимать голову, конь умел радоваться. Но износились подковы, синтетический султан, пропитавшись пылью, стал серо-розовым. Со временем поблекла и радость.

Гамлет почти потерял интерес к жизни. Только резкие, гортанные звуки цирковой трубы, зовущие на манеж, могли пробить перину безразличия. На арене Гамлет менялся. Загорался глаз, иноходь сменялась рысью, рысь галопом, сливались в пеструю полоску огни, а в это время тоненькая Светка Васнецова вертела сальто на его крепкой спине. Отработав номер, она изящно спрыгивала вниз, улыбалась публике и нежно трепала за ухом напарника. Под зрительские аплодисменты конь с достоинством опускался на одну ногу, величественно наклонял голову, касаясь султаном копыта. Это длилось до тех пор, пока зрители, отхлопав до синеты ладони, не расходились на антракт. Каждый вечер Гамлет с Васнецовой закрывали первое отделение.

…Что-то задвигалось рядом, выпихнуло Гамлета из сна. Пуделиная свора завизжала и заметалась. Яростно завопила и перешла на вой невидимая труба. Конь повел ушами, тревожно всхрапнул, отгоняя сон, толкнул лбом незапертую дверь и привычным путем пошел к манежу. Васнецовой не было. Может, она специально не закрыла дверь? Может, это его звездный час? Взбудоражено глотнув горячий воздух он начал бег. Обжигающая пыль забила ноздри и глаза, тревожно и незнакомо кричала труба. Гамлет перешел на галоп.

— Глянь-ка, лошадь! Живая! — пожарный удивленно смотрел на затянутую дымом арену. По ней, не замечая никого, скакал Гамлет. Через обгорелый купол светил софит луны, где-то рядом визжали собаки, охали зеваки, суетились врачи, куда-то несли Васнецову, а он все скакал и скакал по кругу.

— Да остановись ты, дурное животное! Серега, полей, сгорит ведь!

Серега качнул головой:

— Не поможет. Это цирковой.

Скинул рукавицы, захлопал. Влажные, хлюпающие звуки были мало похожи на аплодисменты, и конь с недоверием скосил глаза на человека. Кто-то крикнул «Браво!» Гамлет с достоинством перешел на шаг, потом остановился, присел на одну ногу.

Обожженный султан коснулся копыта и замер. Номер закончился.

1. Писта— Узкая, трекоподобная дорожка у барьера манежа, служащая опорой для бегущей лошади, позволяющая ей сохранить определенный наклон корпуса, необходимый для устойчивости наездника.