Каждую весну Птичкин ходил делать фотопортрет. Он знал, что жизнь может прерваться в любой момент и хотел, чтобы на кладбище была обязательно самая свежая его фотография. Именно поэтому каждый год, в день своего рождения, он шел в знакомую фотостудию. Птичкину исполнилось 50, он был неженат и по-своему счастлив. Не надо нервничать из-за размолвок с женой, болезней детей и их плохого поведения. Это всё он наблюдал у коллег и соседей. Хорошо одному: хочешь — пьёшь пиво, хочешь — смотришь до утра телевизор. На самом деле Птичкин редко позволял себе такие вольности, он был правильно воспитан и организован. Вся его жизнь была расписана — работа, спортзал, библиотека, по воскресеньям прогулка на природу... Только со смертью загвоздка — он не знал, когда она наступит и не понимал, как её планировать. Вот выскочит из-за угла машина и нет Птичкина. И свежего фото нет.

В этом году всё шло по плану. В день своего рождения Птичкин проснулся, побрился, сходил в парикмахерскую, надел свой лучший костюм и пошёл в фотостудию. Но на двери висел замок. Студия закрылась. А других в своём небольшом городе Птичкин не знал. Он нервничал и топтался перед закрытой дверью. Конечно же Птичкин знал, что интернет может подсказать другие варианты, но для этого надо вернуться домой и сесть за компьютер, что разрушит атмосферу торжественности, с вечера наглаженный костюм помнётся и вообще, — традиция будет нарушена.

Птичкин заметил вставленную в дверь студии визитку. На ней был телефон фотографа. Решившись, Птичкин набрал номер. Молодой женский голос обрадовался звонку и спросил, чего хочет клиент.

— Мне нужен портрет для кладбища, — честно ответил Птичкин.

— Вам? — после долгой паузы переспросил погрустневший голос.

— Да, мне.

— Ну, хорошо, — неуверенно согласился голос и продиктовал адрес.

Птичкин, преодолевая сомнения и стеснение, шёл по указанному адресу. Его обычно фотографировали мужчины, которые не задавали лишних вопросов, усаживали на стул, делали снимок как на паспорт и забывали о странном заказчике.

С фотографом-женщиной Птичкин столкнулся впервые. Дверь студии открыла особа лет тридцати пяти в джинсовом комбинезоне с какими-то значками и ленточками. Она пригласила его в комнату с огромными окнами и кирпичными стенами. В помещении не было привычного для Птичкина стула, фоновых портьер, больших ламп и штативов. Мужчина чувствовал себя неуютно, как, впрочем, и сама женщина.

— Лилия, — представилась она и протянула руку. Птичкин сжал нежную женскую ладонь и почувствовал, как луч солнца защекотал в его левом глазу. Хотелось вытереть непонятно откуда взявшуюся слезу.

— Мой любимый цветок, — галантно ответил Птичкин.

Лилия предложила фотографироваться стоя, у окна, без пиджака и галстука, с расстёгнутым воротом и вообще без штатива и вспышки, — только солнечный свет. Она рассказывала какие-то истории из своей жизни и крутила Птичкиным, как хотела. На удивление он полностью исполнял все её просьбы. Смотрел задумчиво то вбок, то вдаль, поворачивал голову, приподнимал подбородок и даже хитро прищуривал глаза в лучах весеннего солнца. Наверное, если бы Лилия попросила его раздеться, то он бы разделся не задумываясь. Но она не попросила.

Через час Лилия закончила работу. Птичкин, смущённо отвернувшись, застегнул верхние пуговицы рубашки, поправил рукава, повязал галстук и надел пиджак.

Лилия обещала прислать фото на почту сегодня же вечером.

До самого вечера он, ожидая письма, возбуждённо ходил вокруг компьютера. Ему хотелось петь, танцевать, веселиться. Он как-то по-новому ощутил жизнь. И чтобы чем-то себя занять, стал складывать вещи, которые и так были в порядке.

Вечером пришли фотографии. Сначала Птичкин подумал, что Лилия напутала и прислала чужие снимки. Но потом присмотрелся. На фотографиях был он, но какой-то совсем другой. Благородный и решительный на одних фотографиях, хулиганский и задорный на других, погружённый в себя мыслитель на третьих. Но… ни одна из них не подходила для кладбища. Птичкин бегал по комнате, снова и снова просматривал фотки и был вне себя. От гнева или от счастья — он так и не мог понять.

Перечитав полученное письмо, Птичкин выбежал на улицу... Машина резко затормозила. Из неё вышел Ангел и подошёл к Птичкину, который, лёжа на асфальте и готовясь умереть, думал лишь о том, какая же его фотография будет на кладбище.

— Даёшь тебе разные знаки, а ты никак не реагируешь, — грустно вздохнул Ангел, — ладно, вставай. Не пришло ещё твоё время. Весна ведь. И Лилия тебя ждёт.

Птичкин встал и побежал. Он был счастлив, влюблён и голоден. В конце письма Лилия пригласила его на пирог собственного приготовления.