***
Осыпавшаяся штукатурка,
Сервант, трюмо и диван.
Мой старый дом: хлопочет Шурка
В трюмо, а со сверлом — Иван.
Или это их тени
Смотрят всё так же
Из окна во двор.
Веток переплетенье,
Теплится разговор.

Тот, кто когда-то молод
Был и держал удар,
Ныне ретро, перемолотый
кофе, борода, метущая
Тротуар.

Траур по прошлому
Справляют часики,
Тяжек гирьки груз.
Вот карапуз проснулся,
Замкнув поколений круг.


***
Летят переливные птицы:
Летят перелётные галки,
Синицы, орлы и утки.
Они как — с востока
На запад,
Как россыпь нечаянных ягод.
Зарево,
Радуга,
Лад.

Держите, рисуйте,
Дерзайте, рискуйте.
Художник, не спи,
не спи.
Рисуйте, рискуйте.
По радуге,
Аки галки,
Летите, макнув крыло
В закат и рассвет.
Как коромысло
Радуга.
Круги на воде
Расходятся,
Только бы Лодочник
Не потерял весло.


***
Человек, уткнувшийся в экран,
Ходит-бродит как баран.
Он наводит фокус зренья,
Он стыкует века звенья
В «Инстаграме» и «Фейсбуке»,
Он протягивает руки
Всем, кто страждет
Избавленья
От зашоренности зренья.
Человек, уткнувшийся в диван
Пятой точкой, точно хан,
Аладдин и паладин
Соцсетей,
Живёт один.
Ходит утром на работу,
Не к тому,
Не к той,
Не к тем.
Пьёт запоем
Весь контент.
Фокус зрения — экран.
Лучше б пил
Портвейн, болван!


***
Словно по расписанию месяцев череда,
За мартом идёт февраль, будто бы в никуда.
В феврале распускаются почки,
А в марте — метель.
Моя знакомая сказала,
Что природа взяла бюллетень.

Не тратьте напрасно нервы.
Не трогайте валерьянку.
Весна настанет тогда,
Когда захочет.
Вскрыв себе вены,
Настанет в июле, июне,
Растворив лазурь в синеве.
И пусть кричат, как радиолы,
Синицы, и люди,
И космонавты,
И пусть утопист в Неве
Не думает, что это фальстарт.
Всё это мелочи жизни,
Конечно,
Но весна всё равно наступит.
Кому-то она наступит
На горло собственной песней.
Ну, а если и не наступит,
Тогда, конечно, да —
Забегают, засуетятся
Синицы и радиолы,
Утопленники и тати,
И Мишка соседский — враль.
Но поэт возьмёт и напишет,
Дайте ему чернила,
Напишет — про февраль!


***
Весна, капель, как первая любовь, неотвратимы.
Сосульки тают, бежит вода
Всё мимо, мимо.
Мои шесть соток на поток устало смотрят,
Пернатые глотают кислород,
Взлетая вертикально по три.
Синхронный перевод снегов на талый
Не знаменует ничего,
Лишь уголь остаётся от него,
Ещё — усталость.
Бегут лишь дети за ручьём,
Сосульки скачут.
И пашня ноздреватая, как хлеб,
Приснилась хлеборобу.
Значит,
У коммерсанта будет чёс, и чёт, и профит,
А у поэта — повод
Налить чернил и написать, и выпить
Снова.
Ну, а в конце нас ждёт финал,
Застолье и веселье,
Как будто кто-то очень ждал
И получил за всё сполна
Капелью.



***
Нет, не сойти
С орбиты городской.
Но всё ж на суетном пути
Я окунулся в мир лесной,
Но оказалось, что, сойдя
С орбиты в мир мой тайный,
Уткнулся носом я в очаг
Моих мечтаний.
И понял вдруг, что не достиг
Я высоты, и запах
Сосновый лишь на миг
Фантомом сна
Истлел в сосновых лапах.
Потом всё просто и пестро
На место встало:
Жара московская, метро,
И чей-то промельк с рюкзаком
В тени вокзала!

***
Есть множество, о друг Горацио,
Неповторимых тленок и нетленок,
Но как во всём нам разобраться,
Бросая файлы в плен
Памяти?
Вот в чём вопрос!