Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Письма о письме

Чарльз Буковски

Письма о письме

Чарльз Буковски писал много, и много писал о самом писательстве. Причем, весьма своеобразным способом. Издатели данной книги проделали немалую работу, превращая листы бумаги, украшенные рисунками, почеркушками в нечто типографски удобоваримое. Вся его корреспонденция 1945-1954 годов выполнена от руки. Этот период его «творчества» совпадает с известным десятилетним запоем. Запоем не литературным, а алкогольным, но кое что было Буковски написано и в таком состоянии, и представляет немалую ценность.

Первый рассказ Буковски опубликован в 1944 году, в возрасте 24 лет в издании называвшемся «Рассказ», после этого его дела шли туго. Иногда его привечал небольшой журнал «Матрица», но по большей части тексты ему возвращали. Он писало много, по двадцать рассказов в месяц. Если ему что-то возвращали, он возвращенное рвал, уничтожал.

В середине 50-ых чуть не погиб, был прооперирован, и вдруг «записал» стихи. Соответственно его письма заполняются суждениями о жизни.

«Я часто становился на позиции изоляционизма, дескать, значение имеет только одно: создание стихотворения, чистая форма искусства. Каков у меня характер или в скольких тюрьмах я парился, или в палатах, или застенках, или пирушках, от скольких поэтических читок для одиноких сердец я увернулся, все это не по существу. Душа человека либо ее отсутствие будет видна по тому, что он сумеет высечь на белом листе бумаги».

Он весьма свободен в выборе лексики, при написании своих писем, то там, то там торчит ненормативщина, но иногда ему приходит охота потеоретизировать.

«Знаете, главная беда, пока что, заключается в том, что между литературой и жизнью довольно большая разница, и те, кто пишет литературу, не пишут жизнь, а те, кто живет жизнь, исключены из литературы. В веках бывали прорывы, конечно, — Дос(тоевский), Селин, ранний Хем(ингуей), ранний Камю, рассказы Тургенева, а еще был Кнут Гамсун — «Голод» целиком — Кафка и бродячий, дореволюционный Горький…»

Некоторые письма выглядят как эстетические манифесты.

«Читал, где Генри Миллер прекратил писать после того, как стал знаменит. Что, вероятно, значит — он писал для того, чтобы стать знаменитым. Я такого не понимаю: нет ничего волшебнее и прекраснее строк, образующихся на бумаге. Это же все, что есть. Все что было когда-либо. Нет награды больше самого делания. Что происходит после — даже более чем вторично. Не могу понять никакого писателя, кто прекращает писать. Это все равно как вынуть у себя сердце и смыть его вместе с какашками. Я буду писать до последнего своего чертова вздоха, что бы там кто ни думал, хорошо это или плохо. Конец как начало. Такими я должен был быть. Все так вот просто и глубоко. А теперь давай я перестану писать об этом, чтобы можно было писать о чем-нибудь другом».