«Мастер». Послесловие

Роман Славацкий

Ещё немного о «Мастере»

Откровенно сказать, я не очень рассчитывал на читательское внимание, отправляя на булгаковский конкурс журнала сонет «Москва – Ершалаим». Наверняка, думалось мне, в редакцию отправят много весьма предлинных стихотворений, в которых будет более-менее подробно излагаться содержание романа и поэтические впечатления по его поводу.

Вспоминается грустное высказывание Ахматовой: «Длинно… Сейчас все пишут длинно. А момент лирического волнения – краток…»

Ожидания мои оправдались. Со всех концов Руси полетели в «Москву» обширные стихотворения. Где уж тут тягаться со своими 14-ю строчками! Но что здесь поделаешь… Я профессиональный сонетист, и сочинить что-то вне этой дисциплины бывает мучительно трудно. А вот экспериментировать в рамках канона – как раз легко. Я даже придумал новую форму: «коломенский сонет», в котором двустишие идёт сразу после первого катрена.

Однако отказаться от участия в конкурсе тоже было невозможно. Сердце трепетало при воспоминании о том, как читал в юности самиздатскую ксерокопию с первой публикации на страницах «Москвы». После «перестройки», когда Булгакова начали печатать без купюр, удалось увидеть роман полностью. И всё же это было несравнимо с тем, первым впечатлением! Не говорю уж о том, что роман произвёл огромное влияние на мою собственную творческую биографию…

К тому же «Коломенский альманах», литературно-художественный ежегодник, в котором я имею честь быть заместителем главного редактора, очень обязан московскому издательству и покойному Бородину. Первые номера нашего альманаха верстались именно в «Москве». Такое – не забывается…

Сочинил «коломенский сонет» – и отправил. Со временем несколько обнадёжило то, что на конкурс стали поступать и короткие стихотворения. Это несколько тревожило, потому что среди них попадались очень даже приличные. Но, в то же время, как ни странно, за меня стали голосовать, и с каждым днём – всё больше и больше. Какой-то особенной агитацией я не занимался, хотя признаю: уговаривал своих коломенских и московских коллег поучаствовать в конкурсе. Но большинство не отозвалось – у кого достойных стихов не нашлось, кто просто заленился. И получилось, что из всех коломенцев кроме меня поучаствовал лишь даровитый поэт и замечательный переводчик Борис Архипцев, у которого нашлось кое-что «про Пилата». Но он отправил свою работу уж совсем поздно, и набрать много голосов не успел.

На праздновании в редакции участвовать не смог по здоровью. Вместо меня Диплом получал Александр Нефёдов, редактор «Чудес и приключений». И всё же я с нежностью держу в руках эту награду. В столице конкурс «Мастер», может быть, и не произвёл фурора, зато в Коломне его очень даже заметили. Льщу себя надеждой, что благодаря мне читателей у «Москвы» в нашем краю прибавилось. А на премию я оформил годовую подписку на журнал. Всё-таки согласитесь: одно дело – читать «Москву» в библиотеке, и совсем другое – у себя на дому!

Тимофей Веронин

Конкурс давно отшумел. Миновал уже месяц со дня подведения итогов, и хочется выразить благодарность его устроителям, ведь, полагаю, этот конкурс заставил многих из нас заглянуть в себя через призму знаменитого романа. Думаю, каждый, кто решился вступить в борьбу за победу произвел такой небольшой смотр своей поэтической лаборатории и постарался извлечь из ее реторт и тиглей самые ценные художественные соединения. Мне случилось поучаствовать в этом замечательном деле  благодаря моему другу писателю Георгию Давыдову. Как-то в начале декабря он позвонил мне и рассказал о том, что вот в журнале Москва в честь юбилея романа Булгакова проводится конкурс одного стихотворения. Что ж, я с удовольствием вспомнил о том, как самым настоящим чудом в такой роман вдруг появился в советской печати. Вспомнилось, конечно, и собственное первое чтение «Мастера и Маргариты», уже, правда, в перестроечное время, когда особенно зачаровывали евангельские главы, ведь их я прочел прежде самого Евангелия. Слова Воланда: «Имейте ввиду: Иисус Христос существовал», - ударили в сознание и в последствие определили главное направление моей внутренней да и внешней жизни. Вместе с тем вспомнилась мне проповедь архиепископа Иоанна (Шаховского), который в советские времена выступал по Голосу Америки с религиозными передачами (я одно время немного изучал его творчество). Владыка Иоанн в начале1967-го года говорил по радио о публикации в журнале «Москва» романа Булгакова как о важном духовном явлении. «Впервые в условиях Советского Союза, - утверждал архиепископ, - русская литература заговорила о Христе как о реальности, стоящей в глубинах мира... Злая сила по-своему воскрешает евангельские события... Воланд — главная сила зла, не мог совершенно исказить лик Христов, как не в силах был и скрыть великой реальности существования Христа Иисуса». Да, все это припомнилось мне при словах друга о конкурсе и юбилее, но мысль о написании стихотворения показалась мне почти нелепой. «Разве можно написать что-то стоящее в стихах только ради конкурса?» - что-то в этом роде подумалось мне, и наш разговор с Георгием на этом закончился. Утром следующего дня я проснулся совершенно больной с большой температурой и вместе с тем ощутил, как внутри начинает проклевываться, формироваться и петь стихотворение, в котором как-то осели все те мысли, которые мелькнули прежде: и о самом феномене публикации романа, и о моем его первом чтении, и о проповеди архиепископа Иоанна. Я послал стихотворение на конкурс и стал знакомиться с другими стихами. Среди них были такие, которые мне показались живыми и настоящими. Это и занявшее первое место в читательском голосовании стихотворение Романа Славацкого, и стихи, так сказать, бронзового призера — Анны Малягиной (хоть они лишь по касательной соотносятся с романом, но в них есть какое-то подлинное дыхание), еще тронуло своей благородной простотой и искренностью стихотворение Олега Гонзова. Как-то особенно пришлось мне по вкусу небольшое произведение Валентина Литвинова, хотя в списке по рейтингу оно почти все время оставалось внизу (очевидно, автор никак не старался привлекать общественные круги к голосованию). Я не раз его перечитывал, восхищаясь тоном трагического мужества, который там звучит.

Конкурс — это борьба и состязание, но в то же время — это и общение. Вчитываясь в чужие стихи, предоставляя для чтения свои, мы вступаем в глубинную связь друг с другом, а это, смею думать, угодно Тому, Кто, по утверждению героя романа Булгакова, существовал и конечно существует и поныне, и только Им, на самом деле, мы «живем, движемся и существуем».

Анна Малягина

Хочется выразить сердечную благодарность организаторам конкурса и журналу Москва!
Для меня большая честь участвовать и стать обладателем третьего места. Спасибо журналу за то, что собирает людей и их мысли, дает возможность вспомнить главное и отложить в сторону суету мирских дел. Поэзия это музыка слова. А Слово - это начало всего.
Как хорошо, что на нашей Великой земле есть Люди, которые это Слово сеют, взращивают и сохраняют для всех.
Спасибо!