Император Николай II и мусульмане
Петр Валентинович Мультатули родился в 1969 году.
Историк, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра гуманитарных исследований РИСИ, руко-водитель интернетсайта «Академия российской истории».
Автор книг «Император Николай II и революция 1905–1907 годов» (2003), «Император Николай II во главе дейст-вующей армии 1915–1917 годов» (2007), «Имя России: Николай II» (2008), «Николай II: Путь на Голгофу» (2010), «Нико-лай II: Отречение, которого не было» (2010).
Член Союза писателей России.
События последних лет отчетливо продемонстрировали, что враги нашего Отечества предпринимают мощные усилия для разжигания вражды между православными христианами и российскими мусульманами. При этом ареной подобных усилий стали уже не только Чечня и Дагестан, но и территория Республики Татарстан, которая еще недавно была редким оазисом межконфессионального мира. Особенности географического положения Татарстана, который находится в центре России, позволяют врагам надеяться, что в случае организованного там национального взрыва волны от него накроют другие мусульманские республики России. Главной движущей силой антироссийского подполья в ряде республик являются ваххабитские и террористические группировки. Их принято называть радикальными исламистскими, хотя давно уже не секрет, что за «российским» ваххабизмом в немалой степени стоят западные спецслужбы.
За последние два года от рук террористов на территориях Татарстана, Дагестана, Ставропольского края пали видные исламские богословы, верные сыны России — имам Валиулла Якупов, имам Магомедкамильхаджи Гамзатов, шейх Саид Афанди Ацаев, имам Басир Салахгереев, имам Магомед Сайпулаев, ректор Института теологии и международных отношений Максуд Садиков, заместитель муфтия Ставропольского края Курман Исмаилов, известный религиозный деятель Сиражутдин Исрафилов и др. Они были известны своей бескомпромиссной борьбой с ваххабизмом и исламистским подпольем. Патриотическая позиция этих людей, их сторонников и последователей крайне опасна для проповедников исламского фундаментализма, поэтому они пытаются запугать всех мусульман, не желающих его принимать. Однако ваххабиты действуют не только с помощью террора. Неменьшую роль в их деятельности играет оголтелая пропаганда, в которой особое место занимает русофобия. Русские, согласно ваххабитской пропаганде, являются оккупантами, исконными врагами мусульманского мира. Так, в статьях татарской журналистки Х.Хамидуллиной, публикуемых в мусульманской периодике, последовательно утверждается, что татарский народ жил в России, испытывая «многовековые притеснения, гонения и лишения», подвергаясь «насильственной христианизации», сопровождаемой «тотальным уничтожением всех до единой мечетей». В учебниках истории Татарстана утверждается, что Россия действовала в отношении татарского народа, «не считаясь ни с какими моральными и международноправовыми нормами». Эта фальсификация истории идет на фоне участившихся призывов татарских националистов к выходу Татарстана из состава России. Националистические круги разворачивают свою печатную пропаганду на весьма высоком финансовом уровне, с прекрасной полиграфией и самыми большими тиражами. Типичным результатом этой деятельности являются многочисленные статьи, которые наполняют татарскую прессу и Интернет. Так, Р.Мухаметдинов в газете «Татар, уян!» («Татарин, пробудись!») пишет: «Все империи, чтобы сохранить свою систему угнетения и ассимиляции народов, использовали испытанное оружие: ложь, лукавство и демагогию. Русская не является исключением». Вот почему восстановление правды о положении мусульман в Российской империи становится уже не просто требованием исторической справедливости, но и вопросом выживания российского государства.
Нам, русским, пора начать мыслить поимперски. Надо не страшиться этого слова, а, наоборот, признать наконец, что Россия может быть только империей. Как отметил генерал Л.П. Решетников: «России предопределено быть Империей. Ее история закончится, если не будет таковой. И должна она состоять из сильных высокоразвитых регионов, а не из столиц и нескольких мегаполисов. Эту многомерность надо развивать, воспитывая в каждом забытое имперское достоинство». Но что есть империя в русском понимании этого слова? Она означает — «держава». В Российской империи все ее народы были равны перед царем. Только в Российской империи представитель некоренного народа (в западном понимании «туземец») мог занимать государственные посты, в том числе и самые высокие. Так, например, при императоре Александре II армянин граф М.Т. Лорис-Меликов фактически был главой правительства. Все народы были объединены одним государством, одной территорией, общим законом. Понятие «метрополия» в Российской империи отсутствовало. В частности, верно пишет доктор исторических наук А.Н. Боханов: «Россия никогда не была “колониальной державой” в общепринятом смысле и тем качественно отличалась от западноевропейских империй. У нее никогда не было метрополии как таковой: исторический центр был, а метрополии не было. Российская территориальная экспансия носила главным образом стратегический характер, диктовалась потребностями военной и государственной безопасности».
Дискуссии по вопросам веры нужно вести в рамках богословских диалогов, а не с рядовыми верующими, ибо для любого верующего его вера является святыней, и любое неуважение к этой святыне для него есть оскорбление. Тем более когда речь идет о такой пламенной религии, как ислам. Погречески слово «мартирос» (мученик) дословно означает «свидетель». Первые христианские мученики именно свидетельствовали о своей вере во Христа, а не вели «богословские диспуты» с язычниками. И сколько язычниковримлян, этих самоуверенных, гордых властителей полумира, пораженных такой верой, уверовали в Спасителя.
Безусловно, между православием и исламом как вероучениями лежит непреодолимое расстояние. Для нас, православных, Господь Иисус Христос есть сын Божий, второе Лицо Святой Триединой Троицы, а для мусульман это только пророк. Но то, что мы разные, вовсе не означает, что нужно воевать друг с другом. Нелишне помнить, что в противостоянии православных и мусульман прежде всего заинтересованы враги России. Православным и мусульманам нужно искать не то, что их разделяет, а то, что объединяет. А объединяет нас с ними многое: вековое соседство, общность территории, общность культуры, общность истории. Кроме того, между мусульманами и православными есть соприкосновения в религиозном вопросе.
На обывательском уровне, особенно в мусульманской среде, нужно отбросить все праздные разговоры о наших различиях с исламом и подчеркивать, что русские и мусульмане в течение веков жили в одном государстве и служили этому государству — Российской империи. Что они вместе проливали кровь за нее и что мусульмане чувствовали себя хорошо и свободно в этой империи. В таких утверждениях надо опираться в том числе и на исламских авторитетов прошлого и настоящего. Особенно это касается мусульманских народов, населявших бывшую Российскую империю: татар, узбеков, черкесов, адыгов, таджиков. Сотни тысяч представителей этих народов верно служили матери России, оставаясь мусульманами. Об этом говорил и покойный Валиулла хазрат Якупов: «Неопровержимым фактом является то, что именно в условиях Царской России богословская мысль у мусульмантатар к началу XX века переживает подлинный расцвет и опережает весь мусульманский мир. Этот научный успех был подготовлен в традиционной системе наших медресе. В царской армии действовали штатные должности священников, представлявшие не только православие, но и другие конфессии. Это и понятно, ведь в российской армии наряду с православными служили мусульмане, католики и лютеране, иудеи и буддисты. Соответственно, по мере необходимости вводились и штатные должности мусульманских имамов, католических капелланов, иудейских раввинов и буддийских лам. В крупных городах — Москве и СанктПетербурге, а также в некоторых городах Восточной Сибири и Северного Кавказа на штатные должности военных мулл назначались главы местных мусульманских приходов». Этими словами выдающийся мусульманский духовный деятель наносил удар по всем клеветникам России.
Из истории отношений русских и мусульман
Связи между русскими и мусульманскими народами восходят к самому началу существования Древней Руси. Уже Владимир Святой при выборе религии для своей страны интересовался не только христианской верой, но и исламом. Русские с мусульманами жили бок о бок начиная с VII века, с того момента, как ислам был принят населением Волжской Булгарии. Мусульманами было основное население Хазарии, а мусульманеполовцы были даже военнополитическими союзниками русских и вместе пострадали от первого удара монгольских войск в битве на реке Калке в 1224 году.
Историческая мифология прочно соединила в обывательском представлении образ мусульманина с образом монгольского завоевателя. Это в корне неверно. До сих пор у нас нет точного представления ни о характере религии Золотой Орды, ни даже о национальнорасовой принадлежности ее властителей. Но что совершенно точно — ни Чингисхан, ни Батый, ни большинство других монгольских ханов первого века их господства на Руси не были мусульманами. Более того, среди монгольских властителей в немалой степени было распространено христианство. Известно, что сын Батыя царевич Сартак и племянник были православными христианами. Первый обменялся нательным крестом с Александром Невским, став его побратимом, а второй в XIII веке верно служил Руси и был причислен к лику святых под именем Петр, царевич Ордынский. Дед преподобного Пафнутия Боровского был ханским баскаком. Другими словами, никакого мусульманского преобладания тогда в монгольской империи не было. Золотая Орда обратилась к исламу только в XIII веке, при хане Узбеке.
Такой же легендой является общее представление об участии казанских татар в походе на Русь. Оно основывается на термине «татаромонгольское иго». В большинстве европейских источников XIII–XVI веков закрепился только один термин — «татары». После распада Золотой Орды в Западной Европе и в России название «татары» сохранилось как своеобразный этноним. Им стали обозначать совершенно различные народы, проживавшие на территории бывшей Золотой Орды. Но жителей Волжской Булгарии, так же входивших в состав Золотой Орды, русские летописи XIII–XIV веков не относили к татарам. С середины XIV до конца XVII века население этого региона традиционно именовалось булгарами или казанцами, а Казань считалась булгарским городом. Только после распада Золотой Орды летописцы автоматически переносили этноним «татары» на новые государственные образования с соответствующим уточнением: казанские, астраханские, крымские, ногайские и др. В середине XVI века С.Герберштейн писал, что название «татары» объединяет различные племена, находящиеся друг от друга на большом расстоянии, и употребляется изза того, что у них одна вера. Иными словами, термин «татары» стал конфессионимумом, обозначая и ассоциируясь с мусульманством. То есть считалось, что все мусульмане — татары. Сами жители Казани не любили, когда их называли татарами. Только с XVI века это название стало закрепляться за жителями Казанского ханства.
Отношения русских и мусульман складывались в разные исторические эпохи поразному. Случались между ними и военные конфликты, однако они никогда не носили межрелигиозного характера. Как отмечал известный исламовед кандидат исторических наук Р.А. Силантьев, «у нас не было войн, в которых обе стороны воевали бы за распространение своей религии». Раздутая татарскими националистами так называемая «оккупация» Казанского ханства Иоанном Грозным на самом деле была во многом войной одних татар, принявших сторону Москвы, с другими, бывшими на стороне Казани. Достаточно сказать, что в армии царя татары составляли 40%. Первым на стены Казанского кремля ворвался полк касимовских татар во главе с ханом Ширали. Татары на стороне Иоанна Грозного поддерживали русского царя, так как считали его более законным наследником Чингисидов, чем казанский хан Едигер.
Ислам и его религиозные учреждения никогда не запрещались в России, хотя, конечно, добровольный переход в православие всячески приветствовался. Несмотря на это, никакого насильственного обращения в православие не было. Некоторые знатные татарскобашкирские роды служили России, сохранив ислам: им были оставлены и даже дарованы земли, платилось жалованье, но было запрещено владеть крестьянамихристианами. В утвержденной Земским собором 1613 года грамоте об избрании на русский престол царя Михаила Федоровича стояли подписи семи татарских мурз, высказавшихся от имени мусульман России за возрождение единого Российского государства.
В 1732 году усилиями выдающегося дипломата, первого русского генераламусульманина мурзы КутлуМухаммеда Тевкелева в российское подданство вошла Малая казахская орда. Кстати, Тевкелев стал основателем города Челябинска.
17 июня 1773 года императрица Екатерина Великая подписала указ о терпимости всех вероисповеданий в России. В 1788 году появилось Оренбургское магометанское духовное собрание, которое должно было осуществлять контроль над духовной жизнью всех российских мусульман, началось встраивание духовных лиц ислама в сословную структуру империи.
«Русские мусульмане» проявили себя с самой лучшей стороны и во время войн России с Наполеоном. Так, в Заграничном походе 1813–1814 годов высокую доблесть показали 33 башкирских и татарских конных полка, проявили свою отвагу мусульмане Поволжья, Приуралья, Крыма, Белоруссии. В ознаменование героизма воинов этого полка император Александр I построил в Москве мечеть. Крымскотатарский эскадрон участвовал в боевых действиях на стороне России при осаде турецкой крепости Варна во время войны 1828 года. Воины эскадрона принимали участие в сражениях во время Крымской кампании 1854–1855 годов.
Самое кровавое и длительное столкновение русских с мусульманами в Кавказской войне опятьтаки было вызвано не религиозным фактором и не захватническими устремлениями России, а геополитическим значением Кавказа, территория которого активно использовалась с враждебными намерениями геополитическими врагами России. При этом патриотизм и верность исламу кавказских народов были цинично использованы Великобританией и Турцией в своих корыстных интересах. В результате это поняли многие вожди кавказцев, в том числе и сам имам Шамиль. Великодушно принятый и обласканный императором Александром II, Шамиль писал государю: «Мой священный долг — внушить детям их обязанности перед Россией и ее законными царями. Я завещаю им быть верными подданными Царя России, верно служить новому Отечеству... Старый Шамиль на склоне лет жалеет о том, что не может родиться еще раз, дабы посвятить свою жизнь служению Белому Царю, благородством которого он пользуется».
Чеченский историк А.Авторханов, проживавший на Западе, в частности, писал: «Во время покорения Кавказа Россия проявила свою специфическую натуру, свойственную только ей. Как завоеванные народы, так и добровольно присоединившиеся Россия не считала колониями, подобно западным державам. Она считала их подданными русского царя. Государственная тенденция заключалась в том, чтобы сделать инородцев одинаковыми подданными русского царя. Русский империализм не был связан с грабежом и насилием».
Мусульмане состояли в самых элитных частях русской Императорской гвардии, даже в личном конвое императора. Русские государи всегда с большим уважением и заботой относились к мусульманамконвойцам. Граф А.Х. Бенкендорф составил правила обращения со служившими царю горскими мусульманами: «Не давать свинины и ветчины... Строго запретить насмешки дворян и стараться подружить горцев с ними... и маршировке не учить, стараясь, чтобы горцы с охотой занимались этим в свободное время... Телесным наказаниям не подвергать. Эффендию разрешить посещать горцев, когда он желает, даже в классах... Чтобы во время молитвы горцев дворяне им не мешали... Наблюдать, чтобы не только учителя, но и дворяне насчет веры горцев ничего худого не говорили и не советовали переменить ее...»
Служба императору считалась у кавказцев очень почетной. Черкес генерал С.Г. Улагай вспоминал, как почти в каждой сакле у них висел портрет русского царя («нашего падишаха»), за которого ежедневно молились. Лорд Дж.Н. Керзон описывал, как в начале 90х годов XIX века он присутствовал на встрече императора Александра III с его нерусскими подданными. В три шеренги были построены князья и ханы кавказские, закавказские и туркестанские, одетые в русские мундиры. Керзон отметил, что подданные британской короны не служат ей с таким усердием, как служат инородцы русскому царю.
Последним регионом с преобладающим мусульманским населением, вошедшим в состав России, был Туркестанский край, включавший в себя часть казахской степи и среднеазиатские ханства. Императорское правительство делало много для поддержки и развития присоединенных мусульманских народов. Отпускались значительные суммы на строительство мечетей, школ и при них каравансараев (больших придорожных построек, обычно окружавших двор, где караваны останавливались для ночного отдыха). При покорении Бухарского эмирата, Кокандского и Хивинского ханств императорское правительство проводило такую же уважительную политику в отношении ислама. Сразу по завоевании Ташкента, в 1865 году, первый военный губернатор Туркестанской области генерал М.Г. Черняев принял на себя обязательство сохранять в неприкосновенности ислам и все его институты.
Российский ислам и религиозная политика Николая II
Мусульмане составляли после православных второе по численности религиозное сообщество Российской империи. К концу XIX века по материалам первой всеобщей переписи населения 1897 года из 130 млн населения России примерно 14 млн составляли российские мусульмане. Особенно значительно «магометанство» было представлено в Поволжье, Приуралье, Крыму, на Кавказе (около трети населения) и в Туркестане (более 90% жителей). Подавляющее большинство их было суннитами, только на Кавказе и на Памире (современный Таджикистан) часть мусульман принадлежала к исламу шиитского толка.
Император Николай II с первых же лет своего царствования особое внимание уделял продвижению России на восток. В замыслах царя была реализация его «Большой азиатской программы». Особое значение он придавал отношениям с мусульманским миром. Российское продвижение на восток вызывало острое сопротивление со стороны Великобритании, которая пыталась настроить мусульман против России. В разговоре с военным министром генералом А.Н. Куропаткиным, имевшем место 6 августа 1897 года, Николай II выразил свое твердое убеждение, что ни в коем случае нельзя идти против мусульман: «Мы с ними лучше ладим». Куропаткин сказал: «Мы привязываем к себе туземцев человечностью и сердечным отношением к ним. Для нас туземец прежде всего такой же человек, как и мы. Мало того, в то время как англичане роют между собой и туземцами пропасть, наши сближаются полностью и даже принимают наружный облик туземцев. Надевают туземную одежду. Так, наши казаки, например в Сибири, носят тюбетейки, принимают речь и даже говорят покиргизски между собой. В таком явлении заключается глубокое символическое значение, символ». На эти слова Николай II с большим оживлением ответил: «Да, и я сам так думал. В этом наша сила».
Николай II рассматривал мусульманскую аристократию как надежную опору престола, проявляя к ней неизменное благоволение. Так, по случаю коронации Николая II хивинский хан Сеид МухаммедРахим Богадурхан был зачислен генераллейтенантом по Оренбургскому казачьему войску, несмотря на то что армия Хивы насчитывала всего 2 тысячи нукеров, несших в основном полицейскую службу. После смерти МухаммедРахима на хивинский престол вступил его сын, Сейид Богатур Асфандиярхан, которому высочайшим указом были присвоены титул высочества и звание генералмайора свиты его императорского величества. Хивинский хан был награжден многими орденами Российской империи, а также бриллиантовым портретом императора для ношения на груди.
Общеизвестно, что Николай II был глубоко верующим православным христианином. Но именно глубокая православная вера делала царя веротерпимым человеком. Любой искренне верующий в Бога человек, пытающийся соблюдать Его заповеди, пусть даже представитель иной веры, вызывал в государе чувство уважения. Он понимал, что верующий благочестивый человек никогда не будет способен творить зло. Значительную часть мусульманской светской элиты составляла наследственная родовая знать — потомки Чингисидов, других именитых фамилий. С детских лет императора Николая II связывала тесная дружба с одним из таких представителей — Бухарским эмиром Саидом Алимханом.
Бухара входила в состав Российской империи на основе унии, формально оставаясь независимой и ограничиваясь в отношении империи «союзом младшего брата со старшим». Личные встречи и переписка царя и эмира свидетельствуют о чувствах, бывших гораздо глубже обычной дипломатии. Николай II был одинок в своем благочестии, только в кругу своей семьи находя понимание и душевное участие. Большинство элиты, составлявшей ближайшее окружение монарха, было охвачено вольномыслием и жаждой «свобод», обманывало его доверие, интриговало, не разделяло приверженности государя к православию.
Николай II нашел в эмире далекой Бухары родственную душу. Саид Алимхан получил блестящее европейское образование, но остался мусульманином, глубоко верующим человеком. Эмир хорошо понимал ту духовную атмосферу, в которой приходилось царствовать императору Николаю II. Так же как и русский император, Алимхан страдал от непонимания бухарской элиты, охваченной стремлением к революционным преобразованиям (недаром именно из Бухары вышло большинство революционных лидеров Туркестана). Встречи российского императора Николая II и эмира Бухарского всегда отличались особой теплотой и сердечностью. Чтобы быть ближе к царю во время его пребывания с семьей на отдыхе в Ливадийском дворце, эмир Бухарский купил участок в Ялте, заложил там парк, построил дворец «Дилькисо». В 1910 году на средства эмира в Ялте была построена городская бесплатная лечебница для приходящих больных. Это был большой двухэтажный дом с ожидальней на 100 человек, аптекой, хирургическим и гинекологическим кабинетами, комнатами для служащих, лабораториями.
За свою патриотическую деятельность Саид Алимхан получил из рук Николая II высокую награду Российской империи — орден святого благоверного великого князя Александра Невского. В этом видится символическое значение, ведь Александр Невский завещал крепить оборону на Западе и искать друзей на Востоке. К намечавшемуся приезду Николая II в Бухару по приказу эмира в городе Коканд построили собор в честь святителя Николая Мирликийского. Этот храм действует до сих пор.
По просьбе эмира Бухарского в СанктПетербурге была заложена большая соборная мечеть, которая возвышается и сегодня на Петроградской стороне северной столицы и является одной из ее достопримечательностей. Разрешение на приобретение земли император Николай II подписал в Петергофе 3 июля 1907 года. Земля была приобретена на средства эмира Бухарского за 312 тысяч рублей в размере 150 квадратных саженей.
Церемония официальной закладки мечети состоялась 10 февраля 1910 года и была приурочена к 25летнему юбилею правления эмира Бухарского и его визиту в русскую столицу. 21 февраля 1913 года в еще недостроенной мечети было проведено первое богослужение, посвященное 300летию царствования дома Романовых.
Император Николай II всегда очень чутко относился к религиозным нуждам своих подданных, в том числе и мусульман. Так, на возведение мечети в Тверской губернии, где в начале ХХ века уже проживало немало мусульман, государь выделил часть собственных средств. Возводились мечети на мусульманских окраинах России и в честь 300летнего юбилея царствующего дома Романовых, широко отмечавшегося по всей империи в 1913 году.
Разумеется, эти действия Николая II были вызваны интересами Российского государства. Царь хорошо знал, что мусульмане в своем подавляющем большинстве верны России и престолу. Подтверждением этому служит, в частности, намерение одной из мусульманских общин Терской области возвести мечеть в 1907 году «в честь Государя Императора... в память благополучного избавления от покушения на его жизнь» (речь шла о попытке революционеров убить царя). На телеграмме, присланной по этому поводу генералгубернатором Терской области, Николай II наложил резолюцию со словами искренней благодарности.
В царской православной России все дети мусульман были обязаны посещать мусульманские школы и медресе, где получали начальное и среднее образование. И экстремистских сект среди российских мусульман никогда не было. Государь всячески покровительствовал и тем мусульманам, которые перешли в православие. Так, на личные средства императора содержались школы для крещеных татар Казани. Весьма характерно, что до революции 1917 года мусульмане наряду со своими праздниками отмечали и Рождество Христово, называя праздник Раштулла.
Во время революции 1905–1907 годов и в последующие годы мусульмане, как и весь народ, стали объектом революционной пропаганды. В борьбе с крамолой государь искал поддержки у духовных лидеров, в том числе и у мусульманских. Большая часть исламских авторитетов поддержали царскую власть. Николай II осознавал необходимость создания единого мусульманского духовного центра, который стал бы союзником правительства и защитником мусульман от революционной агитации. В 1910 году на предложение начальника Терской области и наказного атамана Терского казачьего войска «открыть духовное правление... высший орган... мусульман», чтобы ослабить влияние религиозных зарубежных центров и авторитетов на горские общества, император наложил резолюцию: «Пожалуй, наказной атаман прав, если не с теоретической, то с практической точки зрения».
Между тем мусульманское духовенство в начале ХХ века переживало тот же кризис, что и все русское общество. Яд революции проник и к мусульманам. Часть из них стали требовать права избрания муфтия (он назначался императорским указом), пытались политизировать медресе и духовную жизнь мусульман. Царским указом муфтием был назначен имам СанктПетербургской соборной мечети Нурсафа Баязитов, убежденный монархист. Он немедленно был подвергнут нападкам со стороны левых и революционеров. Примечательно, что одним из первых указов Временного правительства после захвата власти было устранение Баязитова.
Мусульмане в Государственной думе и общественной жизни
В конце 1905 года в условиях революции и смуты император Николай II объявил об учреждении Государственной думы и предстоящих в нее выборов. По всей стране началась подготовка к ним. Самое широкое участие в этих выборах приняли российские мусульмане. Надо сказать, что на протяжении работы всех четырех созывов законодательного собрания Российской империи мусульманская общественность с большой ответственностью подходила к работе своих депутатов. Были выработаны критерии депутатамусульманина. Прежде всего мусульманская общественность наказывала, что мусульмане в Думе не должны быть ни в коей мере революционны и радикальны. Мулла Галимзян Альбаруди Галеев указывал, что думские «мусульмане могут только просить, а не бороться».
Мусульманская фракция в Государственной думе была создана при активном участии бакинского адвоката А.Топчибашева. Выборы в первый состав Думы в полной мере состоялись лишь в Южной Сибири (современный Казахстан) и на Кавказе. В Туркестанском крае выборы не успели провести, так как они завершились практически одновременно с роспуском Думы. Во второй Думе мусульманская фракция имела 36 мандатов. Характер деятельности мусульманских фракций в первой и второй думах нельзя было назвать конструктивным, что, впрочем, присуще для всей деятельности Думы первых двух созывов. Мусульманская фракция была тесно связана с мусульманским общественным движением, получившим название «джадидизм» (от араб. усулиджадид — новый метод). Это движение возникло в конце XIX века среди татарской буржуазии в Крыму и Поволжье, в русском Азербайджане и в Средней Азии. Основателем джадидизма был татарский богослов Шихабутдин Марджани. Первоначально джадидизм представлял собой движение за реформу старой системы мусульманского образования, за необходимость европейского образования для мусульман. После младотурецкого переворота в Османской империи в 1908 году джадидизм эволюционировал в сторону пантюркистских идей.
Именно лидеры джадидистского движения создали в 1905 году свою политическую партию «Иттифак альМуслимин» («Союз мусульман») и выступили инициаторами объединения мусульманских депутатов Думы в единую фракцию. Идеология этой партии, ориентированная на установление в России конституционной монархии и демократических свобод, в том числе религиозных и культурных, почти полностью совпадала с программой кадетов.
Во второй Государственной думе произошел раскол мусульманских депутатов — под влиянием левого крыла была образована отдельная Мусульманская трудовая группа («Мусульман хезмат тейфасэ»). С апреля 1907 года эта группа стала издавать свой печатный орган «Дума» и получила также название «Думчелар» («Думцы»). Мусульманская трудовая группа вступила в полемику с основной мусульманской фракцией, образованной на базе партии «Иттифак альМуслимин», утверждая, что та защищает интересы только богатых и для подлинного возрождения мусульманской нации необходимо организовать мусульманскую трудовую партию, которая смогла бы отстаивать интересы широких масс трудового населения. Программа «Иттифака» была значительно скорректирована в сторону уменьшения радикализма и сосредоточилась в основном на решении религиознокультурных вопросов.
В Государственной думе третьего созыва представительство национальных окраин резко уменьшилось. В результате туда прошли только десять депутатовмусульман. Из них восемь объединились в самостоятельную фракцию, депутат от Закатальского округа и Дагестанской области И.Гайдаров примкнул к фракции социалдемократов, депутат от Таврической области И.Муфтийзаде — к фракции октябристов.
К концу «занятий» Государственной думы третьего созыва у ряда представителей мусульманского духовенства и мусульманской общественности созрело убеждение, что оппозиционная линия ошибочна и отнюдь не способствует решению «мусульманского вопроса», а только загоняет его в политический тупик. В качестве альтернативы предлагался курс на единение с русскими правыми и проправительственными силами, на конструктивную работу в Государственной думе. Сторонники изменения тактики считали, что мусульмане должны заявить о себе как о защитниках российской государственности и верноподданных русского царя.
Младотурецкий переворот 1908 года в Османской империи усилил радикальные националистические настроения среди русских мусульман. На территории Закавказья действовала мусульманская националистическая партия «Мусават» («Равенство»), образованная в 1911 году в Баку под названием «Мусульманская демократическая партия Мусават». Основываясь на идеях панисламизма и пантюркизма, мусаватисты выдвигали лозунг создания под эгидой Турции единой мусульманской державы, в которую входил бы и Азербайджан. Однако в ходе Первой мировой войны руководители партии «Мусават» призывали мусульман довести войну «до победного конца», что практически означало отказ от провозглашенных ими идей.
Усиление панисламистских настроений в российской мусульманской среде заставило П.А. Столыпина в 1910 году созвать «Особое совещание по выработке мер для противодействия татаромусульманскому влиянию в Приволжском крае и о преобразовании Оренбургского магометанского духовного собрания». Совещание констатировало, что «духовное собрание, прикрываясь своим официальным положением государственного учреждения и принадлежащими ему по закону правами, сыграло значительную роль в создании и поощрении противогосударственного движения в мусульманской среде». Было рекомендовано в целях уменьшения влияния собрания разделить подведомственные ему территории под контролем правительства.
Однако духовная и патриотическая мусульманская общественность резко противостояла революционным и сепаратистским тенденциям. В противовес им в 1908 году возникло «Царсконародное мусульманское общество». Оно было создано совместно русскими и татарскими правыми монархистами. Всего общество насчитывало 18 отделов, в которых числилось свыше 4,5 тысячи человек. Целью общества было пресечение сепаратистских тенденций среди татар и противодействие их участию в оппозиционном и революционном движениях. Эта цель была сформулирована в Уставе общества и определялась как «сохранение в среде татарского населения верности принесенной на Коране присяге Самодержавному Неограниченному Царю и крепкое единение с русскими патриотическими обществами». Председателем общества был избран крестьянин Хайрулла Файзулин, его заместителями — Срурутдин Хисамутдинов и Галям Музинов. В воззвании общества говорилось: «Мы, татары, живем много лет под владычеством Великого Русского Царя, живем в мире с русским народом и никогда не видели никакой обиды. Но вот пришли к нам из России “освободители”... смутили наш покой, толкнули нас на преступный бунт! Не русские наши враги, а те, кто подстрекают против русских». Большая часть общества была представлена татарскими крестьянами, жителями Казанской и Уфимской губерний. Газета «Московские новости» писала 4 января 1909 года: «В то время как мусульманская фракция в Государственной думе братается с оппозицией, среди казанских татар возникают совершенно противоположные течения».
«Царсконародное мусульманское общество» поддерживало тесные связи с Союзом русского народа (СРН) и «Русским собранием». Председатель Уфимского губернского отдела СРН купец Г.А. Бусов на заседании отдела сделал заявление, встреченное бурными аплодисментами: «Союз русского народа находится в самой тесной связи с мусульманами и считает их своими братьями».
Неприятие революционных и либеральных идей большинством простых мусульман, их верность России заставляли и мусульманскую фракцию Государственной думы корректировать свою позицию. Так, выступая в Думе в 1912 году, член этой фракции от Уфимской губернии Ибниамин Ахтямов сказал: «Я заявляю вам, господа депутаты, что мы, мусульмане, прежде всего считаем себя гражданами России, и Отечество наше — Россия! Указания на то, что мы будто бы хотим отделиться от России, — ложь, и мы протестуем против этого».
Мусульмане приняли самое активное участие в праздновании 100летнего юбилея войны 1812 года. Во время празднеств и парада на Бородинском поле такие же мероприятия состоялись на Арском поле под Казанью, куда пришли тысячи жителей. В тот же день 27 представителей мусульманского духовенства, купечества и мещанства Казанской губернии направили через губернатора императору Николаю II приветственную телеграмму. На эту телеграмму Николай II собственноручно написал ответ: «Благодарю Мусульманское население города Казани за его верноподданнические чувства, которым искренно верю».
В 1913 году вся Россия торжественно праздновала 300летие династии Романовых. Широко отмечалось оно и среди мусульман. Татарская газета «Бэянелхак» («Правдивое повествование») писала 31 декабря 1912 года: «Из Династии [Романовых] вышли Великие Государи, сильно способствовавшие прогрессу и возвеличиванию своих верноподданных. <...> Мы теперь живем под справедливой властью Великого Царя Николая II, Высочайшим указом которого была открыта Государственная дума, куда собрались представители всех народов великой России, в том числе и наши мусульманские представители, для того чтобы выбрать подходящие и полезные законы, удовлетворяющие нужды и жизнь народа. Мы, русские мусульмане, живя мирно и спокойно 300 лет под справедливой властью и милостивым управлением всех императоров этого дома, сохранили и до настоящего времени свой собственный быт и свою нацию».
Татарская газета «Юлдуз» в статье «Отечественный праздник» писала: «Нет никакого сомнения в том, что мусульмане любят Россию — свое отечество; а если они любят Россию, то, несомненно, любят и Государя — Властителя Родины».
В те же дни «Бэянелхак» поместила на своих страницах большую статью «Высочайшие заслуги Царей из Дома Романовых перед Россией». В ней говорилось: «Во время царствования Государя Николая II для народа сделано много полезного, самым важным событием было учреждение Государственной думы. В этой Думе представители населения, собравшиеся со всех сторон России, из всех классов населения, составляют полезные для народа законы. Среди этих представителей есть несколько мусульманских депутатов, которые заботятся о проведении в жизнь законов, соответствующих нуждам мусульманского населения. Для просвещения рода открыто много школ и решено ввести всеобщее образование. Государь обратил особенное внимание на крестьян и освободил их от выкупных платежей. Он уничтожил и телесные наказания. Одним словом, Государь Император заботился о всестороннем улучшении жизни всех классов населения. Да даст ему Господь благую и долгую жизнь».
Первая Балканская война, несмотря на то что в ней участвовала мусульманская Османская империя, не возбудила антирусских настроений среди мусульман.
Мусульмане на защите Отечества в российской Императорской армии
Мусульмане приняли активное участие в русскояпонской войне в рядах российской Императорской армии. 31 января 1904 года император Николай II повелел вызвать от своего имени всех желающих идти на войну с Японией из числа кавказских горцев, не несущих воинской повинности, и из Дагестанского конного полка. Из этих добровольцев, или, как их называли в то время, «охотников», необходимо было создать 12 сотен, которые затем свести в бригаду из двух полков. В результате была сформирована отдельная бригада, именовавшаяся Кавказской конной бригадой, которая состояла из двух шестисотенных полков: ТерскоКубанского и 2го Дагестанского. Командиром 2го Дагестанского конного полка 25 марта был назначен полковник Али Гусейн Хан Нахичеванский. О мужестве и героизме мусульманских воинов подробно писали русские газеты. «Русский инвалид» от 31 августа 1904 года свидетельствовал: «...и дагестанцы, и осетины, и кабардинцы уже успели доказать как свою личную храбрость, так и прирожденное умение карабкаться по горам и пробираться по густым зарослям. Жаль, что кавказцев, этих единственных в мире горных кавалеристов, на войне так мало, всего два полка». В тот же период «Московские ведомости» указывали на рать, которую «пошлет Кавказ на борьбу с нашими дерзкими врагами на Дальнем Востоке. Сыны Дагестана, Кабарды, Осетии и Чечни, несомненно, воспользуются случаем, подобно своим соплеменникам старого Дагестанского конного полка, доказать на полях Маньчжурии и Кореи свою преданность и верность общему Отечеству».
Среди героев ПортАртура прославились офицерыартиллеристы Самадбек Мехмандаров и Али Ага Шихлинский, ставшие позднее русскими генералами. За русскояпонскую войну Шихлинский получил пять наград: орден Анны 4й степени с надписью на шашке «За храбрость»; золотые мечи к имеющемуся ордену Анны 2й степени; орден Владимира 4й степени с мечами и бантом; золотое оружие с надписью «За храбрость»; орден Святого Георгия 4й степени.
Другой генерал, чеченец ЭрисХанСултанГирей Алиев, накануне русскояпонской войны 1904–1905 годов командовал 2м ЗападноСибирским корпусом, а во время войны даже замещал временно выбывшего из строя главнокомандующего генерала Н.П. Линевича. Алиев был единственным высокопоставленным военныммусульманином, дослужившимся до чина полного генерала и получившим в командование корпус (4й армейский). За успешные действия и личное мужество был награжден орденом Святого Георгия 4й степени.
Оценивая роль мусульманских воинов в войне с Японией на примере дагестанцев, Николай II писал наместнику на Кавказе в 1906 году: «Передайте чинам Второго Дагестанского конного полка... Мою сердечную благодарность за их самоотверженную верную службу Мне и России. Посылая их на войну, Я был уверен, что они с честью оправдают доверие, и рад был убедиться в этом. Благодарю всех за выраженные Мне чувства. Николай».
С началом Русскояпонской войны в войсках была введена должность «постоянных» мулл, или имамов. В 1908 году эта должность была закреплена специальным приказом по военному ведомству.
Доктор исторических наук С.М. Исхаков, в частности, пишет: «Накануне войны представителей тюркскомусульманских народов, служивших в регулярной российской армии, насчитывалось: нижних чинов — 38 тысяч, из которых признавали себя мусульманами 35,8 тысячи; штабскапитанов, поручиков, подпоручиков и прапорщиков — 37; полковников, подполковников и капитанов — 186, генералов — 13 (в том числе “магометанского” вероисповедания — 10) — всего мусульманофицеров в России было 269. В ходе Первой мировой войны в армию были призваны, как принято считать в историографии, от 1 до 1,5 миллиона тюркских солдат, что составляло до 10 процентов общей ее численности».
С началом Первой мировой войны мусульманское духовенство в своем большинстве призывало мусульман сражаться до последней капли крови за царя и Родину.
Причем на русских мусульман не оказало влияния даже то обстоятельство, что против России выступила Османская империя. 11 ноября 1914 года муфтий Султанов заявил, что Турция сделала необдуманный шаг, несомненно, под влиянием Германии, что объявление джихада не вызвано ни интересами Турции, ни религией ислама. В воззвании таврического муфтия А.М. Карашайского к мусульманам говорилось: «[Турция] дерзнула напасть на наше дорогое Отечество — Россию, являющуюся священной родиной для всех населяющих ее народов, в том числе и для мусульман. Поэтомуто мы, мусульмане, вместе со всеми нашими соотечественниками обязаны стараться всеми силами изгнать врагов нашей родины и, исполняя священный свой долг, избавить ее от бед».
Осенью 1915 года император Николай II прибыл в Дербент. С приветствием к нему в присутствии депутации от Дагестанской области, состоявшей из мулл, старшин и почетных лиц всех округов, обратился на кумыкском языке один из видных религиозных авторитетов — З.Б. Тарковский. В своей речи он особо выделил фразу: «Любовь к Царю и любовь к Отечеству есть неразрывные части мусульманской веры».
В ответ государь своим поведением всячески подчеркивал личное уважение к мусульманской религии. В Тифлисе, выполнявшем роль регионального центра империи, он милостиво общался с представителями высшего мусульманского духовенства, посетил шиитскую и суннитскую мечети, выслушав молебны на арабском языке.
На фронтах Первой мировой войны геройски сражались представители многих мусульманских народов: татар, дагестанцев, чеченцев и ингушей. Интересно, что в царской России для чеченцев и ингушей не было обязательной воинской повинности. Но некоторые из них по своему желанию служили в царской армии, став впоследствии прекрасными офицерами и генералами.
Во время войны была сформирована Кавказская («Дикая») дивизия. В знак уважения и особого отношения к ней император Николай II назначил своего младшего брата, великого князя Михаила Александровича, ее командиром. Царь был благодарен кабардинскому и балкарскому народам, выступившим с инициативой создания Кабардинского конного полка. В одном из документов сообщалось: «Государь Император вполне одобрил и утвердил распоряжения относительно сформирования Кабардинского конного полка и рад горячему порыву населения Кабарды и горских обществ».
«Дикая» дивизия состояла из шести полков — Дагестанского, Кабардинского, Чеченского, Ингушского, Черкесского и Татарского. Бойцы дивизии, представители горских народов, особенно гордились тем, что в бой их ведет брат Белого Царя. Воины «Дикой» дивизии выказывали в боях поистине горское бесстрашие, проявляя полное презрение к смерти. На счету конников были захваченные орудия и пулеметы, изрубленные цепи вражеской пехоты и даже удачные атаки в конном строю на противника, засевшего в окопах, что считалось почти невозможным. Личную охрану великий князь Михаил Александрович набирал из чеченцев, отдавая тем самым должное их замечательным воинским качествам. Две чеченские сотни входили и в состав Черкесского полка, которым командовал князь СвятополкМирский, павший смертью храбрых 15 февраля 1915 года во время атаки «Дикой» дивизии в Карпатах. Воиныингуши участвовали в знаменитом Луцком (Брусиловском) прорыве летом 1916 года. Об их отваге и смелости ходили легенды: говорили, что полк горцев стоит целой дивизии.
Блестяще воевал с врагом Крымский конный ее императорского величества государыни императрицы Александры Феодоровны полк, костяком которого были крымские татары. Полк был создан специальным приказом Николая II 10 октября 1910 года. А 5 ноября того же года государь лично зачислил себя в списки этого полка, для которого была выстроена особая полковая мечеть. Императрица Александра Феодоровна из своих средств пожертвовала на устройство мечети 10 тысяч рублей. В полковом марше были такие строки:
Лихое племя Чингисхана,
Пришельцы дальней стороны,
Заветам чести и Корана
Мы до сих пор еще верны.
Вперед, полк, за Русь Святую,
Вперед за Батюшку Царя,
Вперед за Валидэ[1] родную,
Молитву Господу творя!
Стучат лихих коней подковы,
Трубит атаку Ибрагим,
Мы до последнего готовы
Костьми полечь, но победим!
То, что последние слова не были для них пустым звуком, воины Крымского полка доказали на поле брани. С началом Первой мировой войны полк принял участие в ВосточноПрусской операции, где понес большие потери. В январе 1915 года его отправили на ЮгоЗападный фронт. Там горцам пришлось пережить горечь отступления весны–лета 1915 года. В упорных боях полк проявил беззаветное мужество, не раз нанося противнику ощутимые удары. Великий князь Николай Николаевич сообщал в приказе: «Наши храбрые крымские татары в конной атаке обратили отступление противника в бегство».
В феврале 1915 года император Николай II посетил специальный мусульманский госпиталь, размещенный в одном из дворцов Царского Села, и собственноручно наградил отличившихся на фронте раненых воинов. Генерал А.И. Спиридович вспоминал: «В одной из палат лежал солдат 137го пехотного Нежинского полка татарин Шерахудинов, тяжело раненный в грудь и руку. Государь подал ему медаль. Тот громко поблагодарил Государя и сказал: “Ваше Императорское Величество, разрешите Вашу руку поцеловать”. “Это не полагается”, — ответил, смеясь, Государь, но протянул руку, и тот набожно приложил ее к губам. Когда, обойдя палату, Государь проходил мимо Шерахудинова к выходу, он сказал ему: “Прощай, желаю тебе скорее поправиться”».
Мусульмане глубоко чтили Белого Царя, верно служили ему как в мирное, так и в военное время. Генерал П.Н. Краснов в своей книге, посвященной подвигу русского солдата, писал: «Император Вильгельм собрал всех пленных мусульман в отдельный лагерь и, заигрывая с ними, построил им прекрасную каменную мечеть. Я не помню, кто именно был приглашен в этот лагерь, кому хотели продемонстрировать нелюбовь мусульман к русскому “игу” и их довольство в германском плену, но дело кончилось для германцев плачевно. По окончании осмотра образцово содержанного лагеря и мечети на плацу было собрано несколько тысяч русских солдатмусульман. “А теперь вы спойте нам свою молитву”, — сказало осматривающее лицо. Вышли вперед муллы. Пошептались с солдатами. Встрепенулись солдатские массы, подровнялись, и тысячеголосый хор под немецким небом, у стен только что отстроенной мечети дружно грянул “Боже, Царя храни!”»
В 1916 году, когда либеральная оппозиционная пресса усилила нападки на императорское правительство, муфтий С.А. Баязитов в телеграмме председателю Совета министров Б.В. Штюрмеру писал: «Верные сыны Государя Императора, русские мусульмане, как и весь русский народ, стойко переносят посланное на нашу Родину Божие испытание и уверены, что настанет час, когда наши враги будут разбиты о стальную рать русского воинства и воссияет слава и величие нашей дорогой Родины — России на радость нашего Великого Государя и его многоплеменных народностей, в том числе и русских мусульман, которые были и будут преданными сынами своего Отечества и верным оплотом Российского Престола».
Реакция мусульман на свержение монархии и убийство царской семьи
Свержение и арест императора Николая II вызвали глубокую печаль у всех верноподданных, в том числе и неправославных. Одним из тех, кто отказался направлять предательскую телеграмму царю с просьбой об отречении, был мусульманин генерал Али Гусейн Хан Нахичеванский. Сохранилось письмо Хана Хаджиева текинским ханам, которые, соблазняясь посулами «демократа» Керенского, хотели вернуть Туркменский полк в Туркестан: «Текинцы клялись верой и правдой России защищать ее от внешнего врага, теперь должны защищать ее от внутреннего... Не надо забывать наших законов; помните, нас учили, что, если тебя угостят один раз, ты должен ходить на поклон сорок дней. Россия кормила нас 50 лет, и вот теперь вы требуете, чтобы мы повернулись к ней спиной; этого не будет».
Когда царскую семью сослали в Тобольск, местные татары, собравшись в один из своих праздничных дней во главе с муллой перед домом узников, отслужили под открытым небом молебствие об их здравии. Бывший тобольский губернатор Н.А. ОрдовскийТанаевский вспоминал, что в мартовские дни 1917 года ночью к нему пришли человек двадцать пять татар и сказали, что до них дошли слухи, что «нет больше Царя на Руси, что Царя, его Жену и Детей арестовали»: «Нас послали к вам. Собирайте Тобольскую губернию, ведите выручать ЦаряБатюшку и Семью».
Верховный муфтий ШейхульИслам Талгат Таджуддин как нельзя образно и четко сформулировал отношение русских мусульман к убийству царской семьи. «Трагедия царской семьи, — сказал он, — потрясла всех россиян, в том числе и мусульман. Во время заточения царской семьи в Екатеринбурге мусульмане обращались с молитвами к Всевышнему о спасении государя. И многие мусульмане не могли воспринять свержение императора. Ведь император всегда олицетворял для своих подданных единство и неделимость великой державы. Именно поэтому они считали своим долгом сохранить приверженность ему. И последствия революции, свержения царя мусульмане, да и все народы нашей Отчизны в последующие годы испытали на себе».
Один русский православный человек вспоминал, что, когда до Казани дошли первые известия об убийстве императора Николая II, к нему подошел один татаринмусульманин и спросил: «Правда ли, что царябатюшку изверги убили?» Получив подтверждение, татарин с какойто безнадежностью в голосе сказал: «Всё. Погибла Россия. Мы все погибли». В этот момент русский человек остро почувствовал, что его и этого татаринамусульманина объединяет одна общая боль, одна беда: они потеряли Белого Царя, общего отца, которому присягали, которому служили и служба которому делала их одним великим народом.