Пушкина на театре в наши дни ставят немало. А вот о самом Александре Сергеевиче сценические импровизации встречаются реже — тем более достойные. Не скажу, что одна из них, поставленная под лаконичным названием «Поэт» режиссером Л.Мухой, меня потрясла, и все-таки там есть над чем подумать. Это уже хорошо. А тут еще и целый ряд всколыхнувшихся ассоциаций, поднятых и незаурядной личностью поэта, и подачей той личности сквозь видение постановки, и расположением самого театра, осуществившего сие действо.

Итак, Подколокольный переулок, д. 8. Центр Москвы. Хитровка... Когда-то имя данного района звучало нарицательно: жуткое социальное днище города, опустившиеся постояльцы, ночлежки и кабаки с характерными прозваниями — «Сибирь», «Пересыльный», «Каторга». Спасать погибающих и заблудших несчастных на Хитровку приходила великая московская подвижница преподобномученица Елизавета Федоровна. Ну а в «Каторгу» перед постановкой пьесы Горького «На дне» «исследователь» трущоб Гиляровский привел актеров Художественного театра во главе со Станиславским и Немировичем-Данченко. Изучая типажи и натуру, люди театра не заметили, как стали объектами нездорового внимания бродяг — «хитрованцев». В общем, дело дошло до того, что пресловутый «дядя Гиляй», атлет по наружности, пустил в ход внушительные кулаки и ненормативную лексику — иначе не свершилась бы премьера, да и из актеров Художественного, глядишь, не все выбрались бы из полуподвала «Каторги». Нынче бытует мнение, будто Гиляровский спускался именно в полуподвал по Подколокольному, д. 8, то есть в пространство, с 2011 года облюбованное молодым столичным театром с англоязычным наименованием «Смайл». И как тут не вспомнить, что юный Пушкин довольно долго с трудом общался по-русски. Причиной тому была вовсе не африканская кровь в его жилах, а принятое в семье воспитание в духе французского вольнодумства. Вместе с тем на формировавшегося гения большое влияние оказывали и читаемые няней народные сказки, и периодическое проживание в деревне, и постигаемый там быт крестьянства. По-видимому, так и складывалась известная раздвоенность пушкинского мировосприятия. Обучение в свободомыслящем Царскосельском лицее, где, кстати, одним из преподавателей Пушкина стал родной брат Марата, только усилило эту двойственность. Собственно, и не двойственность даже — тут запутанный клубок мятущейся души великой восприимчивой личности. Отсюда и печально знаменитый цикл богохульной «Гавриилиады», и великолепные духовные стихи: «Пророк», «Монастырь на Казбеке», «Странник», «Мирская власть», «Отцы пустынники». Отсюда и вступление в Кишиневе в один из орденов «вольных каменщиков», и смиренное покаяние с причастием перед смертью. Безусловно, на особенности характера влияла и упоминаемая выше бурная кровь предков. Не секрет, Пушкин был вспыльчив, гневлив, раздражителен. Не раз, бывало, в страстных порывах вызывал на дуэль хороших друзей, да, на счастье, все обходилось без крови.

К слову, о крови по материнской линии... Специалисты и по сей день спорят, откуда родом пушкинский пращур Ганнибал, звавшийся на Руси «арапом Петра». Всего чаще высказывается мнение, будто это Абиссиния, то есть Эфиопия. Однако фигурируют и иные страны. Так, не столь давно учеными Черного континента выдвигалось предположение, что предок Александра Сергеевича происходил аж из Камеруна. Так или иначе, окажись пушкинский прадед в Москве наших дней, он непременно столкнулся бы с Федеральной миграционной службой, подразделение которой как раз и располагается по Подколокольному, д. 8. Интересное стечение обстоятельств. И вот еще о театре в Подколокольном, спектакле о Пушкине и других парадоксальных стечениях обстоятельств...

Хитровка, где приютился «Смайл»-театр, была многолика. И, принимая во внимание версию, будто Гиляровский со товарищи, прослышавшие об образовании из «хитрованцев» самодеятельной труппы, наведывались именно в Подколокольный, д. 8, нельзя не вспомнить: меж разношерстной публики здешнего «дна» действительно попадались и прошлые служители Мельпомены, и переписчики пьес, и распространители билетов. Да, «дядя Гиляй» с актерами МХТ являлся сюда в 1902 году, а чуть позже — и это умалчивалось недавней пропагандой — ночлежные притоны Хитровки выкупила мать Саввы Морозова Мария Федоровна и прервала разгулявшееся безобразие. По революции же в здание по Подколокольному, д. 8, вселилась солдатская столовая, а подвал, куда якобы и спускались творческие знаменитости перед премьерой «На дне», в годы Великой Отечественной приспособили под хранилище декораций эвакуированных из города театров. Потом был склад. Потом — кабинеты ФМС и (на правах арендатора) «Смайл»-театр, тeaтр-улыбка, не без иронии и улыбки увидевший своего Пушкина, своего «Поэта». На сцене — обилие действующих лиц (А.Богдашин, Е.Быкова, О.Медведева, Н.Пошевеля, С.Попова, И.Сазонов, А.Белова, С.Бакастова, В.Волков, С.Минаков, Е.Ефимова), не являющихся вполне профессиональными актерами: люди разных профессий, приходящие в Подколокольный, д. 8, проходят при театре школу актерского мастерства, педагогом коей является и Лилия Муха.

В свое время, как режиссер, она ставила спектакли в Казани и Волгограде, в Московском театре киноактера. Перебравшись несколько лет назад из провинции в столицу, она с успехом окончила еще и воскресную школу для взрослых при храме преподобных Зосимы и Савватия Соловецких — в общем, не столь уж долгая жизнь пышет насыщенностью деятельности и переездами. Помнится, и Пушкина помотало по городам да весям: Оренбург и Нижний Новгород, Торжок и Тверь, Симферополь и Кишинев, Екатеринодар и Новочеркасск, Киев и Екатеринослав, Измаил и Тифлис. В Орле он встречался с генералом Ермоловым, в Казани — с Баратынским. В Крыму посещал древний Георгиевский монастырь. Участвуя в штурме Арзрума, Пушкин не преминул быть на передовой и, войдя в раж, с пикой убитого казака бросился в бой. Между прочим, увидев, как покоряется силой оружия Кавказ, Александр Сергеевич мудро подметил: «Есть средство более сильное, более нравственное, более сообразное с просвещением нашего века — проповедование Евангелия. Кавказ ожидает христианских миссионеров...» Да, духовные искания, любовь и вера, творческие устремления и житейские страдания — все выражено через стихи, декламируемые исполнителями спектакля «Поэт» Л.Мухи в «Смайл»-театре. Поэтических строк сотни. Множество и чтецов. А вот где сам Александр Сергеевич? Как такового на сцене его нет нигде. И в то же время он всюду, он — «наше всё». И все присутствующие на сцене словно бы растворены в нем, в его творениях и жизни. Ловкий ход режиссера. «Ай да Пушкин!» Ай да гениальный русский «африканец»! Ай да театр, прямиком смотрящий через Подколокольный переулок на былое подворье единственной в Африке автокефальной Православной Церкви — Александрийской. Вновь замысловатые аллегории, вновь гений великого поэта символично отбрасывает тень на землю Хитровки...

Да-да, напротив здания по Подколокольному, д. 8, стоят часовня и Никольский храм, некогда принадлежавшие Александрийскому патриархату. Вообще, африканское православие не экзотика. Кто ж не слышал о египетских и синайских пустынножителях, нареченных среди верующих «Великими»: преподобные Антоний, Пахомий, Варсонофий, Макарий, Паисий, Пимен, Сисой? Вот вам и пушкинские «отцы-пустынники». А в целом же первые христианские зерна на засушливую почву африканского континента посеял сам Марк, евангелист и апостол. Позднее в главном египетском городе оформилась и Александрийская Церковь, одна из древнейших среди ей родственных. Сегодня, к сожалению, она не столь влиятельна и многочисленна: по различным оценкам, число ее прихожан, между коими остаются и александрийские греки, и арабы, и представители коренных африканских народов, не превышает 50 тысяч, а количество приходов — полутора сотен. Да и количеством обителей православная Африка похвастаться нынче не может — их что перстов на одной длани. Тем не менее африканские святые чтимы и ныне, а их подвиги, поучения, жития и по сей день являют собой исключительный и неповторимый духовный опыт. В частности, уроженец Александрии и тайный исповедник христианства Уар, мучимый за оказанную им помощь попавшим в темницы единоверцам, в русском Православии почитается как молитвенник об умерших некрещеными, а Антоний Великий считается родоначальником пустынножительного отшельничества и, стало быть, общеправославного иночества. В Александрии всякого рода премудростям обучался Григорий Богослов, а Василий Кесарийский, другой величайший святитель, перенимал опыт духовного становления опять-таки у египетских пустынников-монахов.

Между прочим, один из них, преподобный Сисой Великий, свою братию прежде всего поучал искреннему покаянию, всепрощению и милосердию. Подобно своему подвижнику по отшельничеству египтянину Варсонофию Великому, преподобный Сисой достиг той молитвенной силы, что воскрешала из мертвых. Такова была сила молитвы двух старцев. И именно молитве как «беседе ума с Богом» уделял главенствующее внимание в назиданиях синайский подвижник Нил. Прочий синаит, преподобный Иоанн Лествичник, учил так: «Многословие и смехотворство порождают ложь». С ложью различных ересей всю жизнь воевал александрийский святитель Кирилл, низлагаемый с кафедры, сажаемый в узницы, но превозмогший таки за время своего патриаршества все расползшиеся по епархии ереси. Его проповеди заучивали наизусть. И едва ли не наизусть многие знали поучительные труды святителя Афанасия Александрийского, жившего в IV веке, боровшегося с арианами и 15 лет в бытность своего предстоятельства проведшего в острогах и ссылках. В Москве о подвигах и жизни двух александрийских святителей по сей день напоминают церковь Афанасия и Кирилла, а также Афанасьевские переулки подле Арбата. По сей же день в православном народе любима книга «Цветник духовный», написанная святыми Иоанном Мосхом и Софронием Премудрым, подвизавшимися в пустынях Египта. Там же, среди североафриканских пустынножителей, прослыл и преподобный Иоанн Кассиан Римлянин, о духовной мудрости которого свидетельствует хотя бы такая фраза: «Не внешнего врага надобно нам бояться — враг заключен в нас самих. Потому и ведется в нас непрестанно внутренняя борьба». Что ж, внутренними распрями и впрямь одержим каждый из нас. Исключение не составляла сложная, импульсивная и восприимчивая натура русского «африканца» Пушкина. Кстати, представителей негроидной расы на Руси почему-то именовали либо арапами, либо эфиопами, хотя жители Эфиопии наиболее светлокожи меж иными африканцами. Любопытно, что Эфиопия — еще и наиболее проникнутая светом христианского учения страна Черного континента. Но и заложившего там основы христианской Церкви святителя Фрументия у нас отчего-то величали Индийским, а не Эфиопским или Абиссинским...

Фрументий на эфиопские берега попал при кораблекрушении, был пленен, доставлен ко двору местного царька и благодаря образованности чрезвычайно понравился сыну властелина. Его отпустили, и в Александрии святителем Афанасием он был рукоположен в епископы, после чего возвратился в Эфиопию, крестил царя, двор и многих из народа. Так и считается Фрументий Индийский главным распространителем в Эфиопии Христова учения и основателем там Церкви. Другой африканский подвижник, Авва Фалласий, управлявший одним из пустынных скитов, много способствовал распространению христианства в пределах современной Ливии. К ведущим распространителям Евангельских истин на севере Африки можно отнести и святого Марка Египетского, между прочим, знавшего наизусть все книги Ветхого и Нового Завета. Ну а вот александрийский святитель Иоанн привлекал к себе более мудростью милосердия. Поносимый хулителями, он собирал возле себя толпы нищих, кормил, беседовал, утешал. За то получил официальное прозвание «Милостивый». «Все говорят: нет правды на земле», — высказывался герой пушкинского «Моцарта и Сальери». Нет, есть. И была. Хотя бы в наставлениях и подвигах носителей африканского православия. Между прочим, пожалуй, лишь в русском православии да еще в африканском — лице Александрийской Церкви — существует такой феномен подвига, как юродство ради Христа. Велик сонм русских юродивых; были они и в Африке: к примеру, блаженный Виссарион Египтянин обретался в пустынях и 40 лет спал, не ложась на спину, а Серапион Египтянин, дабы увеличить личным примером число Христовых адептов, несколько раз продавал себя в рабство, в том числе бродячим актерам — комедиантам. Замечу: местность Хитровки, где расположены театр и бывшее подворье, в свое время являлась адресами проживания замечательных советских комиков Евгения Моргунова и Савелия Крамарова. Отмечу также и тесные связи, издавна установившиеся между Русской и Александрийской сестринскими Церквами: так, предстоятели из Африки заметно поддержали патриарха Никона, а задолго до революции в нашей Первопрестольной появилось Александрийское представительство, возобновившееся затем в Одессе.

С 1998 года подворье Александрийского патриархата обустроилось при храме Всех Святых на Кулишках (Славянская площадь, д. 2). Былое подворье существовало неподалеку — в том же урочище Кулишки, на углу Подколокольного и Подкопаевского переулков...

Церковь Николы в Подкопаеве известна с конца XV столетия, когда сюда, на загородный двор, к конюшням, переселился из выгоревшей Златоглавой Иван III. «Николу» в то время выделяли деревянные покровы, и, вероятно, лишь в 1629 году церковь в Подкопаеве впервые переоблачили в камень. Откуда же, кстати, пошло есть имя древнего Подкопаева? Единой версии нет, и увлекавшийся сказаниями да легендами Пушкин, сценически оживший напротив, всего скорее, выбрал бы такую: якобы некий лихоимец сделал к церкви шлюп, завладел ночью образом в драгоценном окладе, но, вылезая наружу, был засыпан в вырытом им же лазе. Кто-то утверждает, будто «Подкопаево» идет от фамилии здешнего землевладельца, а иные связывают состоявшееся наименование с имевшимися тут карьерами по добыче глины, подрывавшими крутояр над речушкой Рачкой. Так или иначе, Николо-Подкопаевский храм не единожды поновлялся и перелаживался.

После пожара Отечественной войны пострадавшее здание десятки лет вообще никак не использовалось, пока в лице купцов А.Губина, Н.Каулина и А.Шевелкина не нашлись щедрые благотворители, поднявшие с руки зодчего Н.Козловского новые колокольню и трапезную с Казанским и Сергиевским приделами. Вычиненный и отделанный по-новому храм к 1855–1858 годам был передан под Александрийское подворье — о том ходатайствовал пред государем Фиваидским епископ Никанор, позже избранный Александрийским патриархом. К 1885 году при подворье на средства его настоятеля, архимандрита Геннадия, в Подколокольном, д. 7, появилась отдельно стоящая часовня. Увы, в советские годы часовню обратили в заводскую раздевалку, подворье закрыли, а сам храм перекроили под производство завода «Полиэтилен».

Возрождение и преображение началось в 1991-м, но за десятилетия до того, в 1956-м, то есть столетие спустя после открытия московского Александрийского подворья, подобное появилось в Одессе — в городе, в известной мере воздействовавшем на судьбу и творчество поэта и человека Пушкина. И еще: Московское подворье, ныне перенесенное к станции метро «Китай-город», в январе 1858 года освятил митрополит Филарет (Дроздов), вступавший с Александром Сергеевичем в стихотворную перепалку по поводу уныния последнего.

Таким образом, «наше всё» и впрямь пребывает повсюду: в сценическом образе молодого театрального коллектива, и в храмовой дарохранительнице напротив, и в нашей памяти, и в наших душах. «Я везде, везде», — устами Гоголя глаголил герой «Ревизора». А ведь сюжет комедии Гоголю некогда подсказал Пушкин, ездивший для сбора материалов о Пугачеве по державе и воочию столкнувшийся с чиновничьей нелепицей: нижегородский губернатор оповестил оренбургского коллегу о приезде неблагонадежного визитера, за которым, мол, глаз да глаз, дабы не подметил тот каких-нибудь недостатков и не прославил впоследствии на всю Русь-матушку. Воистину, «не внешнего врага надобно нам бояться», повторю я слова святого Иоанна Кассиана и вновь перенесусь из центра Москвы, с Хитровки и Подкопаева, на север Африки, родину предков «нашего всего», а стало быть, не только нашего. Хорошее творчество, как и великий духовный опыт, земных границ не ведает...