Всякое судачат о столичных Раменках с их окрестностями: мол, и отшиб это московский — на кривой кобыле сюда не подъедешь, — и будто бы существует под этой землей оборонный город со специальной линией метро от Кремля. На первый взгляд, близость университета и киностудии «Мосфильм» придают всей местности добрые гримасы соответствующего культурного уровня. Да и метро — не секретное, реальное — здесь вскоре появится, взрыхлит древнюю землю. А она, земля здешняя, и впрямь со своей, веками сложившейся историей, культурой и связями.

Так, в свое время разрозненные околораменские уделы были напрямую зависимы от владельцев — помещиков, Донского монастыря и даже русских пат­риархов. Нынче, помимо прочего, Раменки с соседним районом Тропарево-Никулино удивительным образом пересеклись с Центральным округом, с Таганкой — точнее, со старинным Покровским храмом в Лыщикове, общине которого приписаны две местные церкви. Итак, Раменки с прилегающим Никулином, презрев географическую удаленность, восходят к яузской Лыщиковой горе — в духовном смысле и историческом.

Да, в наши дни на улице Раменки, д. 2–4, созидается храмовый комплекс, приписанный Лыщикову приходу. В 2001 году уже поднялась скромная деревянная Покровская церковка, разработанная архитекторами А.Оболенским и Д.Соколовым. Посвящение Покрову Богородицы, видимо, неслучайно: на Таганке-то тоже «Покров». Ну и более внушительный раменский храм, увы, превратившийся в долгострой, опять же имеет «оправданное» посвящение: во имя преподобного Андрея Рублева. То будет первая столичная «рублевская» церковь — по прославлению великого иконописца в 1988 году.

Впрочем, великий-то великий, а вот дата и место рождения, сословное происхождение — все в житии создателя «Троицы» опутано паутиной тайны. Известно, что учившийся у Феофана Грека, Рублев расписывал Благовещенский собор Кремля, Успенские соборы Владимира и Звенигорода, соборные храмы Троице-Сергиевой лавры и Савво-Сторожевского монастыря. Когда же и где выдающийся изограф принял монашеский постриг — вновь загадка. Всего скорее, в Спасо-Андрониковой обители, где он также труждался и которая располагается неподалеку от церкви Покрова на Лыщиковой. В общем, снова обусловленные промыслом свыше таганско-раменские связи. «И этой жизни труд печальный благословеньем Божьим стал», — выразился Николай Гумилев в стихотворении «Андрей Рублев». А уж то, что все наслышаны об одноименном фильме Тарковского, нет и сомнения. Правда, и суждение о преподобном в массовой публике, к сожалению, и по сей день складывается лишь по Тарковскому. Тем не менее иллюзии режиссера, перекочевавшие в умы зрителя, неплохо уживаются в великой иллюзии кино, что в свою очередь прижилось в современном московском районе Раменки, то есть на Мосфильмовской улице, д. 1, при главной нашей киностудии, киноконцерне «Мосфильм»...

Это город в городе, а точнее, целое иллюзорное государство, менявшее сложно произносимые названия и в 1937-м ставшее «Мосфильмом». Правда, первый павильон здесь соорудили за 24 года до того, а в 1924-м в нем выпустили и фильм. Между прочим, о «кинодеревне» на Потылихе — а «Потылихой» именовалась здешняя фабричная слободка, возникшая в XIX веке, — в книге «Одноэтажная Америка» писали Петров с Ильфом, приезжавшие сюда на консультацию с Эйзенштейном по поводу предстоящего путешествия за океан. Упоминал о Потылихе в изданных мемуарах и Эльдар Рязанов, снявший на «Мосфильме» любимейшие народом картины. А уж сколько о процессе съемок и киностудии вообще писано-переписано в воспоминаниях работавших здесь актеров — не счесть. Кстати, только на текущее время при киноконцерне числится до 14 тысяч снимающихся сотрудников. Сотни лент смонтировано здесь — золотой фонд и нашего, и мирового кинематографа.

Сегодня на «Мосфильме» хранится до 800 тысяч костюмов разных эпох, в том числе подлинных от XIX и начала XX века. Часть их экспонируется в прекрасном музее кинокомпании, который в качестве музея трудовой славы существовал и ранее, но абсолютно иные, завораживающие черты приобрел с назначением на руководящую должность всего предприятия режиссера К.Шахназарова.

Едва ли не главной достопримечательностью музея являются металлические «исполнители» ролей: кареты, велосипеды, автомобили и даже тракторы с танками. У каждого своя история, своя родословная: так, знаменитая белая «Волга» зарекомендовала себя в «Бриллиантовой руке», «Трех тополях на Плющихе», «Берегись автомобиля», шикарный «бьюик» использовался на съемках «Тегерана-43», а на родном собрате респектабельного «американца» катался последний император Китая, на всю страну показал себя и «мерседес» 1938 года выпуска, в котором передвигался Штирлиц, а не менее легендарные «Неуловимые мстители» лихачили на представленном «роллс-ройсе» 1913 года. Между прочим, в Англии действует клуб любителей «роллс-ройсов», которые вручную и штучно собираются на австралийских заводах, и тот клуб курирует сама королева; в нем учтены все экземпляры, когда-либо выпущенные в свет, не исключая и хранимых «Мосфильмом».

А вот пара древних велосипедов: говорят, ими владели Ильич с супругой, и потому они запечатлены в ряде лент «Ленинианы».

Впрочем, ретроградные средства передвижения еще не весь «Мосфильм», ибо киностудия — это также ее павильоны и открытые съемочные площадки. Одна площадка вымощена булыжником и прорезана каналами, другая — с макетами особняков, торговых лавок и усадеб — эксплуатировалась в «Вой­не и мире» Бондарчуком и Шахназаровым во «Всаднике по имени “Смерть”». Любопытна обстановка и в рабочих павильонах. Так, при использовании осветительных приборов температура внутри нагнетается до 40 градусов и выше, и, если аппаратура одновременно включается в девяти павильонах, не выдерживает существующая на территории киностудии подстанция. Остается только догадываться, что, к примеру, испытывали герои того же гайдаевского «Ивана Васильевича», облаченные внутри павильона в меха и парчу...

И еще: музейная коллекция периодически пополняется старинным оружием, телефонами, светотехникой. К слову, с недавних пор на территории концерна действует еще и фотогалерея «Пролаб». Что ж, галерейная и выставочная жизнь тоже вписывается в восхождение жителей и гостей Раменок на кручи культуры...

А начиналось, пожалуй, все в 1986 году, когда на улице Раменки, д. 6, открылся один из первых в Москве районных выставочных залов — то был Гагаринский район. Теперь учреждение именуется галерея «Раменки». Мно­го позднее распахнул свои двери на Мичуринском проспекте, д. 54, библио­течно-музейный комплекс «Олимпионик», где мало-помалу собираются данные о прошлом и нынешнем дне Раменок. Имеется в здешних пределах и галерея «Дом-арт», расположенная в одном из коттеджей элитного жилого массива «Золотые ключи» по Минской улице, д. 1г.

Кроме того, под выставочные пространства налажена и часть здания бывшего кинотеатра «Литва», с 1967 года работавшего на пересечении Ломоносовского и Мичуринского проспектов. Нынче «Литва» стала Паломническим центром Московского патриархата — будто бы в память о существовании исстари в этих землях, при селе Троице-Голенищеве, поместья русских патриархов и московских митрополитов. Былое Голенищево с его храмом — тоже район Раменки, а в фойе Паломнического центра открыта своя галерея. Помнится, довелось в ней как-то посетить выставку, посвященную юбилею Великой Победы. Ну а к 40-летию битвы под Москвой неподалеку, на Мичуринском, в корпусе администрации Олимпийской деревни, появился целый музей обороны столицы...

Увы, все меньше и меньше остается в живых участников и свидетелей событий Великой Отечественной. Потому невозможно не вспомнить, что в этих пределах, в конце современной Озерной улицы, с XIX века существует Вост­ряковское кладбище, на котором погребен не один десяток Героев Советского Союза и простых ветеранов войны. Скромный деревенский погост возник при сельце Вострякове, но в 1960-м он слился с городом и был значительно расширен. Его почва прикрыла множество известных людей Отечества. Некоторые из них (академик А.Сахаров) проживали в Таганском районе, иные (актеры А.Болтнев, А.Фатюшин, В.Авилов, Я.Жеймо, И.Извицкая, М.Зимин, режиссер М.Швейцер, писатель А.Вайнер) так или иначе были связаны с «Мосфильмом». Кроме того, на Вострякове нашли упокоение пианист Н.Штаркман, артисты эстрады и театра Г.Дудник, Я.Арлазоров, В.Мессинг, писатели и поэты Л.Разгон, П.Антокольский, Л.Дербенев, Е.Парнов, меценат Л.Поляков (прах перенесен с разоренного Дорогомиловского кладбища), родственники Л.Утесова и И.Кобзона, а также яркое созвездие прославленных советских тренеров, футболистов и хоккеистов: Г.Качалин, Ю.Севидов, А.Гринин, С.Капустин, И.Трегубов, Н.Сологубов.

Несколько лет назад кладбище обу­строилось православным храмом во имя Крестителя и Предтечи Господня Иоанна. Кстати говоря, церковь Иверской иконы Божией Матери в конце 2013 года выросла и на Мичуринском проспекте, д. 70, — это опять-таки поблизости и от жилых домов Олимпийской деревни и от Озерной улицы. Правда, те городские объекты к Раменкам уже не относятся, поскольку являются их ближайшими, Никулинскими соседями, возникшими в качестве столичного района на месте сельца и нареченными, всего скорее, по имени его исконного владельца — боярина Никулы (Микулы) Вельяминова. Сподвижник и свояк Дмитрия Донского, Вельяминов погиб на Куликовом, а чуть позже, в 1392-м, впервые документально заявил о себе мужской Покровский монастырь в Лыщикове, на Таганке, — тогда там принял постриг брат преподобного Сергия Радонежского Стефан. Таким образом, мы совершим восхождение к былому и из Западного округа столицы перенесемся в Центральный...

Вообще-то Лыщиково городище известно было аж с XII века, и едва ли наименование урочища связано, как иногда полагается, с прозвищем первопоселенца или основателя здесь монашеского гнезда: «Лыщик» — пройдоха, проныра. убедительнее версия, по которой урочище и нынешний Лыщиков переулок топонимически ответвились от прозвания самого яузского холма: Лыщикова, то есть голая, лысая, гора. С растительностью здесь и сегодня, прямо скажем, не густо — в отличие, к примеру, от былого Никулина, славившегося садами, или нынешних Раменок. Вместе с тем подножие холма в древности тоже выделялось садовой зеленью, поскольку и Покровская обитель некогда именовалась «что в садах».

Действительно, в Средние века эти земли с садами принадлежали великим Московским князьям и передавались от отца к старшему сыну: Иван III завещал Лыщиково Василию, а Иоанн Грозный — царевичу Ивану. Собственно, и сам монастырь являлся своего рода придворным, при государевом поместье. Он и содержался за счет казны. основание ему положил, быть может, сын Дмитрия Донского Василий, а вот закрыл — вновь-таки предположительно — Петр I, явно недолюбливавший племя черноризцев.

Действующий и поныне Покровский храм, звавшийся либо «на Лыщиковой горе», либо «на Лихарёвом дворе» (по знатному прихожанину дворянину Ивану Лихарёву, обустро­ившему при церкви Казанский придел), является прямым наследником закрытой обители, хотя каменного собора в монастыре никогда не было. Соборный храм стоял в дереве, и лишь в 90-х годах XVII столетия храм, ставший приходским, поднялся в камне. Между прочим, он никогда не закрывался, хотя значительно пострадал при наполеоновском нашествии, а позднее, в 60-х годах ХХ столетия, опальный его священник отец Николай (Эшлиман) до конца жизни был отстранен от служения. Среди сегодняшних святынь лыщиковского «Покрова» следует отметить мощи прославленного в 2000 году московского священно исповедника Романа (Медведя). Изначально же каменный храм воздвигался на пожертвования дьяка Ивана Рогозина, впоследствии не раз перестраивался, и в конце XIX века приход содержал крошечную богадельню на четырех престарелых. Бытует предание, будто свою последнюю лепту на благо украшения церкви Покрова на Лыщиковой внесла и прабабушка Пушкина. Что же, к нам просится очередная связь эпох и событий...

Дело в том, что в раменских пределах, точнее, в Олимпийской деревне с 2002 года поселился Государственный музыкальный театр национального искусства под руководством В.Назарова, одним из очаровательных спектаклей которого стала пушкинская «Сказка о царе Салтане». Да, театру Назарова определили здание Большого концертного зала, спроектированного, как и вся Олимпийская деревня, под общим началом архитектора Е.Стамо. Когда-то здесь с аншлагами выступала «Машина времени», начинали показы некоторые театральные антрепризы, и именно сюда поначалу пытались прописать переехавший из Ленинграда театр миниатюр Аркадия Райкина. Хорошее здание, добротное — только вот добираться не ахти. Однако Назаров со товарищи, начинавший творческую деятельность в 1975-м, на 1-м курсе Института культуры, как создатель ансамбля народных инструментов, труднодоступности не испугались, а зритель благодарит присутствием. Еще бы, в театре на окраине всегда живая музыка. И это немудрено: его студенческий коллектив перерос в ансамбль народных духовых инструментов «Жалейка», а с 1988 года — в Государственный ансамбль фольклорной музыки. В итоге все преломилось в театр, а живые инструменты остались — вот и в «Салтане», где заняты С.Куликов, А.Аббасов, С.Дёмина, Ф.Матвеев-Витовский, К.Сехретдинов, «живьем» звучат рож­ки, жалейки, трещотки. Тут же и голосистая народная песня — русская, татарская, итальянская, испанская. Эффект потрясающий, а главное — доброе детское восприятие. Между прочим, руководитель самобытного театра является и автором пяти сотен песен к драматическим спектаклям, мульт­фильмам и кинофильмам. Конечно, «Мосфильм»-то рядом. И Александр Сергеевич под кровом назаровского театра звучит как-то по-новому. Явно вживую. Эх, «кабы я была царица»... Впрочем, и царицы, и государи, и предстоятели Русской Церкви и впрямь надолго задержались на землях будущего столичного района Раменки и его окрестностей. Столетиями Троице-Голенищевом, от коего сохранилась приходская Троицкая церковь на современной Мосфильмовской, владели патриархи и митрополиты, а к обедням «Троицы», бывало, заходил из дворца на Воробьевых Алексей Михайлович с окружением. Древняя земля...

Стариной веет и от самого названия «Раменки». Действительно, «раменье» по-славянски означает «дремучий лес». Трудно нынче представить на Мичуринском и Мосфильмовской чащобы и дебри, но с уцелевшей речушкой Раменкой здесь встретиться возможно. Кстати, на берегах Раменки, при впадении в нее Очаковки, и обитало стародавнее селение, давшее имя московскому жилому массиву.

Так или иначе, Раменками деревня именовалась не сразу: на сем месте значилась принадлежавшая Донскому монастырю пустошь Посевьево, которую усилием иноков к 1688 году застроили жилым и скотным дворами, амбарами, мельницами и заселили крестьянами сельца Семеновского. Спустя три года уже звучало монастырское село Посевьево, Раменки тож. В 1956-м Раменки обрели статус «рабочего поселка» и вскоре поглотятся подступившей столицей. Вот, кажется, и все. Остальные понятия: московские районы, бывшие некогда селами, деревнями, садами и даже возвышенностями, связаны удивительной общностью — в них проросло древо столичности, распустившее в былые предместья мощные ветви общей истории и украсившее их цветами духовности и культуры. Идиллия? Возможно. Однако многие раменские и околораменские примеры не без посредства двух храмов, созидаемых здесь приходом Покровско-Лыщиковской церкви, наводят на положительные мысли. Окраины совершают свое восшествие к общим высотам столичной жизни — в правильном смысле. Раменские земли притираются к Лыщиковой горе, вид с которой открывает дивные перспективы. Их бы только еще уловить, эти идеальные перспективы, и направить от отвлеченных высот в человеческое, земное русло...