Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Кавказские диаспоры и общины

Родился в 1976 году. Окончил Северо­Осетинский государственный университет им. К.Л. Хетагурова и Институт социально­политических исследований РАН.
Работает старшим научным сотрудником Центра исследований проблем стран ближнего зарубежья РИСИ. Политолог, кавказовед. Кандидат политических наук.
Живет в Москве.

На постсоветском пространстве временем «взбунтовавшейся этничности» считается последнее десятилетие XX века. Но рост национального самосознания и национализм являются актуальными и востребованными трендами и в настоящее время. Становление и развитие общества и политики в бывших союзных и автономных республиках СССР тесно взаимосвязаны с этничностью. По мнению ряда экспертов, «важнейшие социальные процессы реформирования основных сфер жизни имеют этническую вариативность»[1], то есть этничность приобретает декларационные, манифестные формы, становится мобилизирующим средством и во многом продолжает определять социальное поведение. Эту модель поведения мы можем проследить на примере ряда общин и диаспор в России.

Кавказские диаспоры и общины России являются стратегически важным политическим и экономическим ресурсом государств и республик Южного и Северного Кавказа. С одной стороны, диаспора является неотъемлемой частью общества, в котором она находится, а с другой — она формирует транснациональные сетевые отношения, таким образом стирая государственные границы.

Ряд экспертов считают диаспору классическим транснациональным игроком, «роль и влияние которого особо возросли после падения СССР». Можно утверждать, что диаспора — это уже не только этнокультурная общность определенной группы, проживающая за пределами своего «титульного» государства. Вполне обоснованно указывается на то, что диаспора приобретает оттенок этнополитического феномена, способного влиять на принятие внутри- и внешнеполитических решений как в стране проживания, так и в стране происхождения. Другими словами, этот процесс характеризует преобразование диаспоры от этнокультурной в политическую.

Важно отметить, что диаспоральный потенциал недостаточно используется руководством России в интересах укрепления российской государственности в республиках Северного Кавказа и продвижения своих интересов в государствах Южного Кавказа. В ряде случаев диаспоры и общины становятся деструктивным резервом, провоцирующим обострение межнациональных или межконфессиональных отношений. Более того, в ряде регионов России уже явно проявляется процесс социокультурного доминирования приезжих над местными. Этому способствует то, что объединенные в национально­культурные автономии землячества имеют российскую государственную защиту и нередко ведут агрессивную «завоевательную политику» в экономической сфере.

В России уже назрела необходимость глубокого анализа этнических изменений, динамики социокультурных характеристик и тенденций развития. Под социокультурными характеристиками мы понимаем ценностные ориентации, которые могут соответствовать либо не соответствовать российскому типу общества. Изучение этих характеристик в динамическом аспекте дает представление о характере и степени адаптации диаспор и общин в России.

Следует отметить, что диаспоральная и общинная деятельность является важной составляющей политической, экономической и культурной жизни России. Так как именно кавказские диаспоры и общины пытаются стать акторами политической, экономической и культурной жизни России, роль этого сегмента политической, экономической, культурной и религиозной жизни России возрастает. Как и большинство диаспор и общин, кавказские объединены по этноконфессиональному принципу и зачастую воспринимаются коренным местным населением как носители иного цивилизационного кода. Противостояние с коренным населением способствует сплочению кавказских диаспор и общин и вырабатывает особую стратегию поведения — формирование организации (самостоятельного юридического лица) и развитие устойчивых политических, экономических и культурных связей с родиной.

Дополнительную обеспокоенность вызывает то, что формирование этнического кавказского бизнеса, как правило, осуществляется по «земляческому принципу». За счет этого в экономическом сегменте представители диаспор и общин занимают более выигрышную позицию. При этом российские кавказские диаспоры — армянская, азербайджанская и грузинская — более развиты социокультурно и экономически, чем северокавказские общины.

Для более объективного рассмотрения социокультурных характеристик и тенденций каждая диаспора и община в данной работе рассматривается отдельно.


Северокавказские диаспоры

Армянская диаспора

Количество армян, живущих вне своего национального государства, превышает число проживающих в Армении в 2–3 раза. Общая численность армян, проживающих в России, превышает 2 миллиона человек. Наиболее крупные армянские общины проживают преимущественно в городах на Северном Кавказе, в Москве, Московской области и Петербурге, а также в Поволжье. Россия является основной принимающей страной для армян, куда уехало примерно 80% эмигрантов. Характерным явлением стало чрезвычайно широкое дисперсное расселение иммигрантов в малых городах и даже в сельской местности РФ.

Из всех кавказских народов армяне наиболее интегрированы в российский социум. Армянскую диаспору можно разделить на несколько страт: «старую армянскую диаспору», «новую армянскую диаспору», «интегрированную диаспору» и «неинтегрированную диаспору»[2]. Особо обращается внимание на «негомогенность последней как с точки зрения нацеленности на интеграцию с принимающими сообществами, так и по степени фактической интегрированности»[3].

Наиболее яркими представителями «старой армянской диаспоры» являются: Р.С. Арутюнов — председатель исполкома московской армянской общины, генерал­майор в отставке; С.Г. Арутюнян — чрезвычайный и полномочный посол; С.В. Галоян — заслуженный учитель РФ, директор школы № 2042 (г. Москва); С.С. Григорян — академик РАН, доктор физико-математических наук, профессор; Р.В. Енгибарян — директор Института госуправления МГИМО, доктор юридических наук; Л.А. Пирузян — академик РАН; Н.П. Симонян — футболист, чемпион Олимпийских игр, заслуженный тренер РФ и СССР; Н.Г. Тер-Григорянц — генерал­лейтенант Вооруженных сил Советского Союза; Д.В. Харатьян — актер, народный артист России; А.Н. Чилингаров — член СФ России; А.О. Чубарьян — академик РАН, директор Института всеобщей истории РАН; Л.В. Адамян — академик РАМН; Р.А. Аганбегян — президент ЗАО «ММВБ»; А.А. Адабашьян — актер, сценарист, режиссер.

Эти и другие представители «старой армянской диаспоры» внесли и вносят определенный вклад в развитие культуры, науки, спорта, образования России, однако при этом остаются носителями своих диаспоральных, этнических интересов. Ярким представителем «старой армянской диаспоры» является К.Г. Шахназаров. Сын известного в СССР и России политического и общественного деятеля, Шахназаров родился в Краснодаре, получил образование в Москве, а с 1998 года является генеральным директором киноконцерна «Мосфильм».

Другой типичный представитель «старой армянской диаспоры» — Р.А. Аганбегян — сын известного советского и российского экономиста. Он, как и Шахназаров, родился, вырос и получил образование в России. Здесь же руководит современной финансовой корпорацией «Открытие».

Представителями «новой армянской диаспоры» в России являются: А.А. Абрамян — президент Всемирного армянского конгресса и Союза армян России; Г.С. Авакян — президент группы компаний «Адамант»; Г.М. Арзуманян — председатель правления «Трансстройбанка»; С.А. Амбарцумян — президент концерна «Монарх»; Р.К. Варданян — председатель Совета директоров ОАО «Российская венчурная компания»; А.Р. Варжапетян — президент компании «Лудинг»; А.Г. Гарслян — председатель Совета директоров АО «Метафракс» (Пермский край); Г.Г. Геворкян — президент ювелирного дома «Эстет». Эта категория предпринимателей, как правило, занимает определенный сегмент рынка и задействована в финансовой, строительной, пищевой отраслях.

Люди, входящие в «старую диаспору», уже являются «коренными» жителями России. Они здесь родились, получили образование и работают.

Армяне, входящие в «новую диаспору», приехали в Россию, как правило, в период наличия в стране благоприятных условий для ведения бизнеса. Именно поэтому «новая армянская диаспора» в большинстве состоит из предпринимателей. В качестве примера можно привести биографию президента крупного строительного концерна «Монарх» С.А. Амбарцумяна, который окончил в 1975 году Ереванский политехнический институт, работал инженером в тресте «Армтрансстрой», а в 1994 году переехал в Москву и создал частную фирму «АСМИ».

Интегрированную часть армянской диаспоры представляют люди, которые еще не стали полностью российскими или армянскими и осуществляют свою деятельность в двух странах. Например, братья Карапетян — Самвел и Карен. Старший из братьев — Самвел — с 2010 по 2011 год был мэром города Еревана, а с 2011 года назначен первым вице-президентом ОАО «Газпромбанк». Младший брат Самвела Карапетяна — Карен — практически полностью интегрирован в российский бизнес. Он является единоличным владельцем группы «Ташир». Этой группе принадлежит 1,3 млн квадратных метров торговой недвижимости. В 2012 году С.Карапетян удостоился благодарности президента России В.В. Путина за финансирование восстановления Морского собора в Кронштадте.

Другим представителем «интегрированной диаспоры» является ректор Российско-армянского (Славянского) университета А.Р. Дарбинян. Бывший высокопоставленный армянский чиновник[4] в настоящее время руководит высшим учебным заведением, находящимся в совместном ведении Республики Армении и России.

Типичным представителем «неинтегрированной армянской диаспоры» является Грачья Арутюнян, 46-летний гражданин Армении. Он был виновником крупной автоаварии под Подольском, в результате которой погибли 18 человек и более 50 получили ранения.

По данным Государственной миграционной службы Министерства территориального управления Армении, трудовых мигрантов, относящихся к «неинтегрированной армянской диаспоре», на территории России 700–800 тысяч вместе с членами их семей.

Чаще трудовые мигранты из Армении работают в сферах труда, не- привлекательных для москвичей. Трудоустраиваются они, как правило, с помощью друзей и родственников. Мигрантам не доплачивают за их работу, не всегда оплачивают сверхурочную работу, задерживают заработную плату, принуждают выполнять дополнительные функции. Несмотря на это, подавляющее большинство удовлетворены своим проживанием. Показателем, косвенно фиксирующим адаптированность большинства мигрантов из Армении в России, является нежелание возвращаться на родину.

В развитии отношений старой и новой армянских диаспор наблюдается большая активность последних. Это приводит к вытеснению представителей «старых армян» в России с социально­политического и экономического пространства и постепенному доминированию «новых армян».

Так, в результате войны в Нагорно-Карабахской Республике появился большой поток беженцев в южные регионы России: Ростовскую область, Краснодарский и Ставропольский края. Беженцы были с радушием приняты «старой армянской диаспорой». Им создавались благоприятные условия для интеграции в местное деловое сообщество. Однако со временем «традиционные армяне» — потомки мигрировавших сюда из Турции беженцев стали вытесняться представителями «новой» и «интегрированной» армянской диаспоры.

Следует особое внимание обратить на криминальную составляющую армянской диаспоры. Армянские преступные группировки специализируются на заказных убийствах, гостиничном и игорном бизнесе, промышляют разбойными нападениями на автовладельцев, совершают квалифицированные кражи.

Армянская диаспора России — это неоднородное сообщество, состоящее из нескольких социальных слоев, довольно слабо связанных друг с другом. Нельзя сказать, что диаспора разобщена, так как есть очень сильный объединительный ресурс — Армянская апостольская церковь. Помимо этого, есть общий для всех армян нарратив — геноцид, который является объединительным ресурсом и для армян России.

Вместе с тем «старая армянская диаспора» практически не взаимодействует с «новой», «интегрированной» и «неинтегрированной» группами диаспоры, так как «старая армянская диаспора» идеологически формировалась в эпоху советской национальной политики. Скорее всего, интегрирующий компонент в армянской диаспоре будет ослабевать. Более того, в условиях, когда диаспора приобретает оттенок этнополитического феномена, она все больше будет позиционировать себя не в российском, а в западном сообществе, ориентированном на материальные ценности и получение прибыли.


Азербайджанская диаспора

Азербайджанскую диаспору России, насчитывающую, по неофициальным данным, от 2 до 2,5 миллиона человек, также можно условно разделить на «старую», «новую», «интегрированную» и «неинтегрированную».

«Старая диаспора» немногочисленна и практически не представлена в медийном пространстве. Исключение составляет один из самых востребованных в печатных и электронных средствах массовой информации спикеров — Г.Дж. Джемаль. Отец Джемаля азербайджанец, а мать русская; несмотря на это, его высказывания и комментарии зачастую носят русофобский, антироссийский характер.

Самый известный российский предприниматель азербайджанского происхождения — В.Ю. Алекперов, президент и совладелец нефтяной компании «Лукойл». Он является представителем «новой азербайджанской диаспоры», которая немногочисленна и, как правило, состоит из предпринимателей, заработавших крупный капитал в постсоветское время. Алекперов не планирует выводить активы за рубеж и, судя по всему, намерен укреплять свои позиции в России. Его сын, Юсуф, получил образование в Российском государственном университете нефти и газа имени Губкина, а не за рубежом и продолжает жить в России.

Не менее известным представителем «новой азербайджанской диаспоры» является А.И. Агаларов, крупный российский предприниматель, президент и владелец группы компаний «Крокус­Групп». В эту группу мы также относим И.Рагимова — генерального директора ООО «Рисско», активно участвующего в жизни азербайджанской диаспоры.

К категории финансовых тяжеловесов «новой диаспоры» относится Т.М. Исмаилов, руководитель группы компаний «АСТ». Несмотря на то что Исмаилов является горским евреем, он вместе с другими крупными российскими предпринимателями азербайджанского происхождения активно участвует в жизни азербайджанской диаспоры.

Нельзя не обратить внимание еще на двух российских предпринимателей азербайджанского происхождения — Г.Нисанова и З.Илиева. Эти бизнесмены стали владельцами торгового центра «Лотос-сити», претендующего на позиции самого крупного в Москве. Илиев и Нисанов (бывшие совладельцы Черкизовского рынка) уже являются владельцами нескольких крупных объектов в Москве: торгового центра «Европейский», гостиниц «Украина» и «Славянская», мебельного центра «Гранд». Их совокупное состояние оценивается в 6 миллиардов долларов.

Наиболее известным общественным проектом, инициированным «клубом азербайджанских миллиардеров России», была попытка создания новой, более мощной, чем Всероссийский азербайджанский конгресс (ВАК), организации. Крупные предприниматели и ряд общественных деятелей азербайджанского происхождения учредили в Москве Союз азербайджанских организаций России. К этому событию имели отношение президент нефтяной компании «Лукойл» В.Ю. Алекперов, глава холдинга «Крокус Сити» А.И. Агаларов, президент группы компаний «АСТ» Т.М. Исмаилов, бизнесмен И.Халилов, бывший первый вице-премьер правительства Азербайджана, ныне предприниматель А.Аббасов, президент Гильдии нотариальных контор России Н.Агамиров, глава националь­но-культурной автономии азербайджанцев (ФНКА) России «АзерРос» С.Садыхов, нынешний глава Дагеста-на Р.Г. Абдулатипов и др.

Участие последнего вызвало недоумение и негодование азербайджанских властей — очевидно, ввиду того, что он является дагестанцем­аварцем, занимавшим на тот момент должность депутата Госдумы и руководителя Ассамблеи народов России.

Учреждение Союза азербайджанских организаций России было воспринято властями Азербайджана как «вызов Кремля». Государственные средства массовой информации комментировали это событие в антиазербайджанском контексте. Некоторым крупным предпринимателям­учредителям фактически пришлось оправдываться, отвечая на вопросы журналистов. Так, А.Агаларов заявил, что поддерживает любую организацию, созданную при поддержке президента Азербайджана и азербайджанцев России. «Если какая-либо организация готовит план против президента Азербайджана, то я против этого», — заявил Агаларов.

Типичным представителем «интегрированной азербайджанской диаспоры» является Ф.М. Исмаилов, родной брат миллиардера Т.М. Исмаилова. До 27 ноября 2012 года Ф.Исмаилов работал заместителем префекта Северного округа Москвы, активно лоббируя интересы азербайджанцев в столице.

Надо отметить, что Северный округ является своего рода «зоной концентрации» азербайджанского влияния в Москве. Здесь находится киноконцертный комплекс «Баку» (ул. Усиевича, д. 12/14). Расположенный в районе, где живут деятели культуры и искусства, театра и кино, «Баку» с момента создания является связующим звеном между поколениями азербайджанцев. Там регулярно проводятся творческие вечера, организованные руководством кинотеатра и представителями азербайджанской диаспоры в Москве. Здание комплекса открыто для проведения встреч лидеров политических партий и религиозных организаций. «Баку» — одна из опорных площадок так называемой «интегрированной азербайджанской диаспоры».

В отличие от «интегрированной», «неинтегрированная» азербайджанская диаспора в России широко представлена трудовыми мигрантами. Их пребывание в России уже создает определенные угрозы национальной безопасности страны. Либеральная миграционная политика стала причиной неконтролируемого потока в Россию неквалифицированной рабочей силы из Азербайджана, задействованной в большей степени в теневом бизнесе. «Неинтегрированная азербайджанская диаспора» оказывает крайне негативное влияние на криминогенную обстановку и общественно­политическую ситуацию в стране. Эта часть азербайджанской диаспоры является социальной базой криминальных организаций, торгующих наркотиками и товарами, ввезенными контрабандным путем.

Азербайджанская криминальная группировка, сформированная по закрытому принципу, контролирует рынки. Кроме того, имеются данные о том, что группы азербайджанских преступников монополизировали мелкооптовую торговлю наркотиками в Москве, Санкт-Петербурге и ряде других крупных городов России.

Существует среди азербайджанцев особая криминальная страта — влиятельные азербайджанские «воры в законе». Наиболее «авторитетным» является Ибрагимов Дадаш Хикмет оглы, он же Дадаш Бакинский. В последний свой приезд в Москву он был задержан на «сходке» вместе с другими криминальными авторитетами: Гаджи, Юсифом и Мамедом. Сейчас Дадаш отбывает четырехлетний срок — переведен из «крытой» тюрьмы Тулуна в тюрьму усиленного режима Минусинска.

Следует отметить неоднородность азербайджанской диаспоры, более того, некоторые азербайджанские организации враждуют и жестко конкурируют между собой. Но их деятельность фактически координируется из Баку. В большинстве своем азербайджанцы не намерены интегрироваться в российское социокультурное пространство, зачастую игнорируя традиции русской культуры и отказываясь от изучения русского языка, и крайне неодобрительно отзываются о политике России в государствах Южного Кавказа.

Анализ деятельности формальных и неформальных азербайджанских организаций России, предпринимателей и трудовых мигрантов показывает, что они находятся под прямым или косвенным влиянием руководства Азербайджана. События, происходившие после попытки учреждения Союза азербайджанских организаций России, показывают, что официальный Баку посредством диаспоры активно лоббирует свои интересы во внутренней политике России. Российские органы власти слабо влияют на деятельность азербайджанской диаспоры в России. Такая ситуация способствует возникновению в России закрытого этнополитического азербайджанского анклава, имеющего внешнюю поддержку.


Грузинская диаспора

В настоящее время за рубежом насчитывается более 200 грузинских диаспорных организаций. В России ныне проживает около 800 тысяч грузин, большинство из которых не состоит в грузинских диаспоральных организациях. Но часть из них активно содействует развитию и популяризации грузинской культуры, включая создание центров культуры, организацию курсов грузинского языка и творческих объединений. В России грузинская диаспора одна из самых сплоченных и однородных, потому что грузины после российско­грузинского конфликта 2008 года объединены идеей восстановления территориальной целостности своей страны.

«Старая грузинская диаспора» — очень влиятельная и интегрированная в российское общество социальная группа. В нее входят известные художники, актеры, предприниматели, режиссеры, писатели. Самыми известными представителями являются Б.Акунин (Чхартишвили, грузин по отцу), О.В. Басилашвили (тоже грузин по отцу) — известный актер, Т.М. Гвердцители (отец грузин) — певица, актриса, композитор, А.Т. Сихарулидзе (грузин по отцовской линии) — чемпион мира по фигурному катанию, Б.Г. Иванишвили — президент банка «Российский кредит», владелец аптечной сети «Доктор Столетов», Л.А. Бокерия — академик, главный кардиохирург России, Н.К. Сванидзе — известный российский журналист, З.К. Церетели — президент Российской академии художеств.

«Новая» и «интегрированная» части грузинской диаспоры практически не имеют серьезного численного представительства, поэтому мы не будем анализировать этот сегмент. Но «неинтегрированная» часть грузинской диаспоры представлена в России довольно существенно и имеет тенденцию к закреплению. Дело в том, что после «революционного дополнения» в Уголовный кодекс Грузии в 2006 году, дающего прокурорам самое действенное оружие в борьбе с воровским миром, правосудию в Грузии были преданы 144 лица за причастность к воровскому миру. Ввиду этого большой криминальный поток хлынул в Россию. Криминальный антигосударственный сегмент России очень сильно пополняется за счет потока преступников из Грузии.

Криминальные группировки выходцев из Грузии занимают одну из наиболее прочных позиций внутри российской этнической преступности. При этом начиная с 90-х годов ХХ века наиболее влиятельные «воры в законе» предпринимают меры по легализации своих доходов через подставные фирмы, а также стремятся к их увеличению не столько посредством совершения общеуголовных преступлений, сколько установлением контроля над различными сферами экономической деятельности, приносящими наиболее высокую прибыль. Вместе с тем грузинские криминальные группировки сохраняют едва ли не в большей степени, чем все остальные, приверженность традиционным преступным заработкам, таким, как квартирные и карманные кражи, грабежи, угоны автомобилей и в особенности кражи барсеток (практически все «барсеточники» представлены членами грузинских, абхазских, мегрельских криминальных кланов).

Наиболее известными представителями грузинского криминального мира в России являются Захарий Калашов (Шакро Молодой), ожидающий экстрадиции из Испании, и Тариэл Ониани, находящийся в заключении в России. Это те «воры в законе», которые установили контроль над высокодоходными сферами бизнеса в России. Сейчас их дело продолжают другие представители преступного мира. В частности, Робинзон Арабули, влиятельный представитель преступного мира, курирующий «карманников» и «барсеточников». Помимо прочего, эти люди дают убежище главарям преступных сообществ из других регионов и стран. В частности, руководитель банды киллеров Олег Гагиев (кличка Ботэ), пожизненно осужденный за серию громких убийств, находил приют в доме Робинзона Арабули в престижном районе Подмосковья. Необходимо отметить, что, находясь в местах лишения свободы, грузинские криминальные авторитеты продолжают влиять на криминогенную обстановку в России, координируя действия подконтрольных им структур.

В контексте миграционной политики грузинских властей обращает на себя внимание следующая закономерность. Несмотря на значительную миграцию из Грузии в течение последних 20 лет и многонациональный состав населения, власти страны выказали мало инициативы в сотрудничестве с грузинской диаспорой. Ситуация изменилась в 2008 году, после создания аппарата государственного министра Грузии по вопросам диаспоры. И на это решение грузинских властей также оказали события «Августовской войны».

В 2008 году парламентский комитет по вопросам диаспоры и Кавказа обратил внимание на проблемы соотечественников, проживающих за рубежом. Совместными усилиями этих двух ведомств в 2011 году был принят закон Грузии № 5301-IIs «О проживающих за рубежом соотечественниках и диаспорных организациях». Укрепление сотрудничества с грузинской диаспорой было определено в качестве одного из ключевых приоритетов стратегии внешней политики страны. Концепция национальной безопасности Грузии определила основные направления политики национальной безопасности, в том числе политику поддержания отношений с диаспорой. Данная политика направлена на сохранение национальной идентичности соотечественников, проживающих за рубежом. Для достижения этой цели национальные органы государственной власти содействуют созданию грузинских воскресных и общественных школ на грузинском языке, фольклорных коллективов и художественных групп за рубежом.

После создания правительственной комиссии по вопросам миграции осенью 2010 года институциональные компетенции государственных органов в сфере миграции расширились. Последовали совершенствование законодательной базы и разработка соответствующей политики. Подготовленная комиссией Национальная стратегия по миграции была утверждена в марте 2013 года. С этого времени поддержание отношений с диаспорой стало неотъемлемой частью грузинской миграционной политики.

Судя по всему, политика новых грузинских властей по поддержке диаспор меняться не будет, так как она осуществляется больше в латентной, а не открытой форме.

Грузинская диаспора России имеет более однородную структуру организации и этим отличается от армянской и азербайджанской. В ней больше врачей, художников, писателей, ученых, преподавателей, актеров. Вместе с тем довольно существенную часть грузинской диаспоры составляют представители криминала; среди «воров в законе» очень много выходцев из Грузии. Два самых крупных воровских синдиката возглавляются выходцами из Грузии, причем убийство лидера одного из синдикатов, Усояна, было организовано, судя по всему, киллерами, подконтрольными Ониани.

Нельзя не обратить внимание на то, что представители так называемой «старой грузинской диаспоры», являясь гражданами России, находятся на стороне политического руководства Грузии по некоторым принципиальным для России вопросам. В частности, по проблеме признания независимости Абхазии и Южной Осетии. В России нет ни одного публичного грузина, который бы признал правоту России по абхазскому или югоосетинскому вопросу.


Северокавказские общины

Общие тенденции

Северокавказские общины и землячества начали активно формироваться в конце 80-х годов. Организации учреждались, как правило, представителями творческой, научной интеллигенции — выходцами из республик Северного Кавказа. Таким образом, к середине 90-х годов сложилась «традиционная сеть» из землячеств и общин. Второй этап становления северокавказских землячеств и общин приходится на середину 90-х годов и связан с приездом в Москву большого числа молодых и амбициозных предпринимателей и политиков.

В настоящее время наблюдается неприятие между старыми (традиционными) и новыми (неформальными) северокавказскими общинами. Последние, как правило, не имеют статуса юридического лица и больше позиционируют себя в социальных сетях и на неформальном уровне. Для них также характерна высокая самоорганизация, их члены — студенты столичных вузов.

Формированию «новых» неинституализированных общин способствует ряд объективных причин. В частности, регионы Северного Кавказа в настоящее время являются трудоизбыточными территориями. Региональные политические элиты СКФО не способны реализовать программы по трудоустройству и занятости молодежи так, чтобы поток внутренней миграции из этих территорий существенно сократился. Практически все регионы Северного Кавказа (включая Ставропольский край) являются трудовыми донорами для Москвы, Санкт-Петербурга и других крупных городов. Более того, с каждым годом увеличивается поток абитуриентов в столицу и другие крупные города страны. В этих условиях склонные к самоорганизации выходцы из республик Северного Кавказа создают формальные и неформальные общины по этноконфессиональному принципу, которые пытаются доминировать в социокультурной среде, противопоставляя себя представителям других национальностей и конфессий. Если раньше в столицу и другие крупные города приезжали лучшие представители Северного Кавказа, то сейчас существенная часть приезжих из этого региона — люди, имеющие криминальное прошлое. Нельзя не акцентировать внимание на особой категории приезжих из Северного Кавказа — сторонниках радикальных исламистских идей, пропагандирующих джихадизм. Это обстоятельство усиливает процессы, способствующие внутреннему расслоению северокавказских общин, а также формированию среди коренного населения негативного образа выходцев из республик Северного Кавказа.

Ряд общекавказских организаций пытается изменить имидж кавказцев в России и за рубежом, организовывая различные мероприятия федерального и международного уровня. Наиболее активными из них являются Российский конгресс народов Кавказа и Союз студенческих землячеств (сейчас идет процесс преобразования этой организации). Союз землячеств в настоящее время проходит процедуру трансформации в движение «Всероссийский межнациональный союз молодежи». Эту организацию возглавляет известный в общественных кругах Москвы балкарец К.И. Хуртаев. В Москве, где он проживает 8 лет, благодаря поддержке известного предпринимателя и мецената А.Х. Тоторкулова Хуртаев стал членом ряда общественных структур при органах исполнительной власти. В частности, он является руководителем Комиссии по гармонизации межнациональных отношений и патриотическому воспитанию Совета по делам молодежи при Министерстве образования и науки России. Несмотря на инкорпорированность К.Хуртаева в российский социум, в частных беседах этот молодой человек подчеркивает исключительность и уникальность кавказских культуры и традиций. Чаще это позиционирование происходит на фоне уничижительного отношения к культуре, языку и обычаям государствообразующего русского народа. Одной из целей Союза студенческих землячеств, а теперь и ООД «Всероссийский межнациональный союз молодежи» является закрепление и сплочение кавказской молодежи в новой среде (Москва и другие крупные города) по этноконфессиональному признаку, причем на вооружение взяты месседжи, направленные на укрепление межнационального и межконфессионального согласия в стране. Технология работы таких акторов имеет универсальную схему: существующее руководящее звено, состоящее из К.Хуртаева и А.Минцаева (заместитель), создает в вузах и регионах представительства своих организаций, осуществляя работу по сетевому принципу. Надо отметить, что практически в каждом крупном российском вузе существовали отделения Союза студенческих землячеств. По такому же принципу строится работа «Всероссийского межнационального союза молодежи». В каждом крупном регионе у этой организации будет, как это декларируют организаторы, представительство. Молодые лидеры не скрывают, что у них есть политические амбиции, связанные с организацией политической партии федерального уровня.

Более крупной и уже состоявшейся сетевой организацией является Российский конгресс народов Кавказа (РКНК). Конгресс — это неправительственная организация, осуществляющая сотрудничество с государственными органами, общественными организациями и движениями, международными правительственными и неправительственными организациями в вопросах формирования благоприятного образа регионов Большого Кавказа в России и за рубежом. В РКНК существует молодежное отделение, возглавляемое С.Г. Тогонидзе (карачаевец). Ряд заявлений этого молодого человека носит антироссийский характер и направлен на формирование кавказской социокультурной доминанты в молодежной среде Москвы и других крупных городов России. Следует отметить, что молодые лидеры северокавказской молодежи пользуются большой популярностью в молодежной северокавказской среде. Например, они могут организовать несколько сот человек для проведения в Москве какой­либо общественной акции. Так как эти люди являются медийными персонами, часто комментирующими в печатных и электронных средствах массовой информации наиболее значимые события, связанные с Северным Кавказом, им выделяются материальные и другие ресурсы представителями северокавказской общины для институционализации своей деятельности. Одни из спонсоров их общественной работы — предприниматели, входящие в «Российский конгресс народов Кавказа».

Анализ деятельности северокавказских организаций в России позволяет выявить ряд тенденций. Очагом активности лидеров северокавказской общины являются Москва и Санкт-Петербург. Так как наиболее активно в общественной сфере себя позиционируют представители молодого поколения общины, есть все основания предполагать, что в дальнейшем нынешние организации будут трансформированы в общественно­политические движения и партии, формирующиеся по этноконфессиональному признаку.

Необходимо отметить, что активная работа лидеров молодежи Северного Кавказа является ключевой позицией, формирующей стержень идеологемы о социокультурном доминировании выходцев из Северного Кавказа в российских регионах. В своих действиях и суждениях «эти акторы» независимы и агрессивны. Основной мотив в их «идеологии экспансии» — защита прав и интересов северокавказских народов.

Вместе с тем большинство северокавказских народов объединены в самостоятельные общины и формируют свою стратегию деятельности самостоятельно.


Осетинская община

Осетины Москвы — самая многочисленная и влиятельная среди осетинских общин как в России, так и за рубежом. По официальным данным, число осетин, проживающих в Москве, составляет около 10 тысяч человек. По другим оценкам, это количество превышает 50 тысяч человек. До определенного времени московские осетины старались селиться компактно. В 50-х годах XX века в столице возник район, который студенты и аспиранты называли «осетинской слободкой».

В настоящее время осетинская община Москвы состоит из нескольких групп­сообществ: северных осетин, южных осетин, осетин-христиан, осетин-традиционалистов. Христиане являются прихожанами храма Рождества Пресвятой Богородицы (Аланское подворье), а традиционалисты справляют свои праздники в разных местах, собирая предварительно фиксированные денежные взносы.

Помимо этого, в Москве и ряде других регионов действуют осетинские национально­культурные центры и землячества. В Москве община возглавляется В.В. Каболовым — крупным предпринимателем, работающим в строительной сфере.

В Москве уже несколько лет функционируют культурный центр Московской осетинской общины, совет московской осетинской молодежи «Аланы», благотворительный фонд «Саби», ансамбль народного танца «Алания», фонд содействия развитию национальной культуры «Арт», ансамбль народного танца «Мелс», хор осетинской песни, курсы осетинского языка, совет старейшин.

В Москве очень активно себя проявляет так называемая «новая осетинская община», которая существует фактически самостоятельно, и зачастую ее инициативы и действия не находят поддержки у старших. Наиболее серьезно конфликт поколений проявился во время событий, связанных с последствиями выборов в Южной Осетии в 2011 году. Надо отметить, что последствия конфликта не преодолены и югоосетинская часть общины фактически уже сформировала неформальное югоосетинское землячество.

Одним из центров общинной жизни осетин в Москве является Постоянное представительство Республики Северная Осетия — Алания при Президенте России. Одним из направлений работы представительства является объединение студенческой молодежи из Северной и Южной Осетии, обучающейся в Москве и других крупных городах.

Криминальная составляющая в осетинской общине незначительна и представлена, как правило, выходцами из Южной Осетии. Наиболее крупная банда, действовавшая здесь под руководством преступного авторитета Ботэ, ликвидирована, и практически все ее участники осуждены и находятся в местах лишения свободы.

Одной из проблем осетинской общины является смена поколений осетин. К большому сожалению, на смену ученым, политикам, писателям приходят люди неквалифицированного труда. Ввиду этого в настоящее время идет маргинализация общины, потому что из Северной Осетии — Алании в Москву и другие крупные российские города приезжают люди, которые не были востребованы в силу некомпетентности или из-за отсутствия поддержки на родине.


Дагестанская община

Дагестанские общины в крупных городах страны имеют, как правило, четкую структуру и подразделяются на творческую и научную интеллигенцию, предпринимателей и студентов. Согласно данным московского культурного центра «Дагестан», в Москве насчитывается 50 тысяч дагестанцев. Существенную часть дагестанской общины составляют криминальные элементы и «джихадисты», приезжающие в Москву, чтобы здесь осуществлять рекрутирование в ряды диверсионно­террористических групп. Многие из них осуществляют даваат (призыв — миссию). Они активно вытесняются из Дагестана силовыми органами и находят убежище в отдельных регионах России. В последние годы в Москве и ряде других городов страны наблюдается значительный рост аварцев и лезгин. В Московской области их число увеличилось в два раза.

Миграционный рост, обусловленный неблагополучной экономической обстановкой в Дагестане, является причиной недовольства местных жителей. Характерно несоответствие соотношений наций в самом Дагестане и в Москве. Например, лезгин и лакцев в Москве и Подмосковье проживает больше, чем в Дагестане. Возможно, это произошло из-за того, что лезгины не имели возможности политико-экономической самореализации в Дагестане и были вынуждены выезжать в другие регионы РФ. Лакцы же считаются самым урбанизированным народом Дагестана (свыше 50%). В целом для дагестанцев Москвы и Подмосковья характерно тухумное (объединяющее несколько тейпов) расселение, что в условиях мегаполиса приобретает своеобразные черты — члены одного тухума стараются селиться максимально близко друг к другу и поддерживают тесные отношения. Благодаря этому сохраняется этнокультурная и языковая среда. Для дагестанской общины характерно сохранение не литературных языков, а местных диалектов и говоров, которые употребляются в среде односельчан и родственников.

Дагестанцы Москвы и Подмосковья стремятся сохранить и поддерживать внутриэтнические контакты. Проводятся не только официальные встречи, но и неофициальные по различным поводам (свадьбы, политические события на родине, похороны и т.д.). Обычно такие мероприятия проводятся на национальных языках. Для совершения религиозных обрядов (никах, мавлиды, похороны) приглашают муллу из дагестанцев или же из другой этнической общности (татар, арабов, таджиков).

Дагестанская община имеет самую разветвленную сеть своих филиалов в России. Так, самое большое количество общедагестанских общественных организаций зарегистрировано в Ставропольском крае — 15 (часть создавалась повторно), из них 6 функционируют в настоящее время. Это согласуется с тем фактом, что здесь проживает самая крупная община дагестанских народов. Часть организаций была основана на востоке края, где дагестанцы представлены в основном даргинцами (Степновский, Буденновский, Туркменский и другие районы). Как известно, восточная часть Ставропольского края — наиболее опасный в межэтническом плане район. Более того, он является очагом межконфессиональной напряженности, так как там работают ваххабитские ячейки.

Другая часть дагестанцев концентрируется в районе Кавказских Минеральных Вод, в котором нет такого преобладания одной национальности, зато общественные организации отличаются большей активностью. Большинство объединений — национально­культурные автономии и культурные центры. В Ставрополье некоторое время функционировал Межрегиональный общественный благотворительный фонд народов Дагестана.

Тюменская область по численности дагестанцев и количеству дагестанских организаций занимает второе место. В Астраханской области были созданы три организации, но фактически работают лишь две. В Москве зарегистрированы три дагестанские организации, одна из которых — московский центр культуры «Дагестан» — старейшая и ведет активную работу на протяжении двадцати с лишним лет.

Одной из самых крупных и хорошо организованных внутридагестанских общин[5] являются лезгинские организации. В некоторых случаях создается только лезгинская организация, если представителей других дагестанских народов в регионе очень мало (например, в Набережных Челнах).

Всего в стране зарегистрировано более 30 лезгинских организаций, в том числе за пределами Дагестана — 23, из них 11 прекратили свое существование.

Важнейшим центром лезгинской общественной жизни является Москва, в которой зарегистрирована Федеральная лезгинская национально­культурная автономия, работающая с 1999 года. Также в Москве находятся две национально­культурные автономии — региональная («Московские лезгины») и местная.

В Тюменской области действует региональная национально­культурная автономия, деятельность которой охватывает лезгинские общины сопредельных регионов. Еще один центр — Красноярский край. Там были созданы три организации, две из которых закрылись. Сейчас ведется работа по трансформации оставшейся организации в национально­культурную автономию. Также национально­культурная автономия лезгин есть в Ярославской, Рязанской областях. Предпринимаются попытки воссоздания автономии в Калининградской области.

Надо отметить, что лезгинские движения и организации наиболее организованны и агрессивны. Цель создания этих организаций и национально­культурных автономий — формирование серьезного лоббистского звена для поддержки идеи создания Лезгинской республики.

В этом контексте необходимо обратить внимание на следующее обстоятельство. радикальные общественные деятели Дагестана пытаются перенести «центр тяжести» своей деятельности из Дагестана в Москву. Последняя попытка предпринималась в январе 2014 года. Оппозиционный дагестанский политик А.Абакаров подал заявку в мэрию столицы на проведение 26 января 2014 года на Манежной площади митинга против ксенофобии на миллион участников.

Организаторы несостоявшегося мероприятия надеялись, что на митинге выступят представители разных диаспор и они, таким образом, «начнут диалог о нормализации межнациональных отношений в России». Власти, по их мнению, с этой задачей не справляются. Организаторами велись переговоры об участии бурят, марийцев, народов Севера, украинцев. Следует обратить внимание на то, что на одного из организаторов митинга — активиста дагестанской организации «Союз справедливых» М.Магомедова завели дело по ст. 282 УК («разжигание ненависти»). Таким образом удалось предотвратить его выезд в Москву с целью организации «кавказского митинга».

Один из организаторов несостоявшегося митинга — А.Абакаров заявлял, что инициаторами его были представители светской дагестанской интеллигенции. Примечательно, что в оргкомитет митинга предполагали войти участники левых организаций. Они мотивировали свое решение тем, что протестовать хотят представители нацменьшинств, не имеющие отношения к структурам диаспор, элитным и лояльным власти. Организаторы вышли и на одного из лидеров движения «Русские» — Дмитрия Демушкина. Последний от сотрудничества с ними отказался, посчитав затею бесперспективной.

Приходится констатировать, что растущий потенциал дагестанской общины в России используется не пророссийски настроенными акторами. Дагестанские идеологи-миссионеры и их пособники активно осуществляют пропаганду радикализма, экстремизма и терроризма. Есть основания полагать, что данная тенденция будет нарастать, потому что, как уже было сказано, дагестанские общины в регионах России развиваются и обретают юридическую форму.

Еще одной негативной тенденцией является то, что в дагестанском социуме, в том числе с помощью общин и землячеств, удалось создать образ России и русского народа как ксенофобских. Поэтому и была предпринята попытка организации фактически антирусского митинга в Москве в январе 2014 года. Организаторы преследовали четкую цель — спровоцировать беспорядки в Москве, столкнув выходцев с Кавказа и местное население. Мы склонны считать попытку организации митинга в Москве методом давления (больше даже социокультурного) на местный, в частности, этнос.

Большую активность проявляют дагестанские организованные преступные группы (ОПГ). Характерными чертами преступной деятельности дагестанских ОПГ в последнее время являются физическое устранение неугодных политиков, работников правоохранительных органов, бизнесменов. Высокий уровень материально­технического оснащения дагестанских ОПГ — характерная особенность этих преступных сообществ.


Чечено-­ингушская вайнахская община

Вайнахи Москвы и Подмосковья в основном занимаются мелким и средним бизнесом. В связи с криминальной обстановкой российского бизнеса 90-х годов среди представителей данной общины был отмечен высокий уровень криминальных элементов.

Вопреки распространенному мнению о всеобщей и высокой религиозности чеченцев и ингушей, можно отметить, что среди них действительно высокий процент соблюдающих религиозные предписания, но тем не менее этот процент не выше аналогичного показателя у других народов России.

Эксперты констатируют, что в последнее время среди вайнахов стала распространяться внемазхабная саляфийа. Большая часть московских вайнахов состоит в суфийских тарикатах — кадирийском (чеченцы и ингуши) и накшбандийском (только чеченцы). В малолюдных местах Москвы и других российских городов организуются зикры. Среди вайнахов есть и представители, поддерживающие идеи таблиг ад-дагва (согласно которым все сводится к исламскому призыву — даваату).

В вопросах брака развита этническая эндогамия (особенно среди ингушей). Неукоснительно соблюдается принцип тейповой экзогамии. Встречаются и браки с россиянками, но, как правило, такие браки скрывают от родственников.

Вайнахскому обществу присуща тейповая организация, что находит отражение в случае подбора кадров и сказывается на предпочтениях в общении. Для вайнахов характерно не нанимать соотечественников на малопрестижные виды работ, которыми, по их мнению, являются практически все работы по найму.

Вайнахские общины наиболее закрытые для представителей других народов. Более того, члены разных тейпов и вирдов стараются по важным вопросам не контактировать между собой и решают вопросы самостоятельно. Ни в Москве, ни в других крупных городах эффективно работающих общин, имеющих статус юридического лица, нет. Но чеченцы и ингуши, как правило, объединены в неформальные сообщества, которые способны с помощью агрессии и натиска решать вопросы в бизнесе и даже в политике.

По такому же принципу формируются преступные банды и сообщества. В отличие от других народов Кавказа, вайнахи не признают авторитет «воров в законе» и формируют преступные бригады по семейно­клановому принципу.

В Москве и ряде других крупных городов действует ряд ингушских организованных преступных групп (ОПГ). Наиболее известными из них были ингушская-грозненская ОПГ, ингушская-назрановская, ингушская-малгобегская. Сейчас они трансформировались в легальные организации и действуют под эгидой частных охранных агентств и различных фондов. Считается, что поддержку этим организациям оказывают известные предприниматели М.Гуцериев и М.Шишханов — совладельцы «Славнефти» и группы «БИН».


Карачаево-балкарская община

Карачаево-балкарская община, несмотря на небольшую численность, имеет высокий уровень самоорганизации. Основными объединительными идеями родственно близких друг другу карачаевцев и балкарцев являются укрепление национального единства и формирование единого для этих народов социокультурного и общественно­политического пространства.

В Москве одним из основных карачаево­балкарских центров является фонд «Эльбрусоид». Учредители фонда — три частных лица, но общее и оперативное руководство им осуществляет крупный предприниматель карачаевского происхождения А.Х. Тоторкулов.

«Эльбрусоидом» оказывается социальная поддержка (в том числе материальная помощь) педагогическому коллективу учебных заведений и учащимся карачаевцам и балкарцам. Фондом созданы филиалы в Карачаевске, Нальчике и Ставрополе.

Один из руководителей Российского конгресса народов Кавказа, А.Х. Тоторкулов не раз заявлял, что возможным сценарием развития на Кавказе будет выход из состава России. Эти заявления делались им публично, в том числе и на заседаниях Общественной палаты России. Если учитывать то, что он один из наставников молодых лидеров северокавказского происхождения — К.Хуртаева, С.Тогонидзе и А.Минцаева, — то можно с уверенностью сказать, что это человек, формирующий в России социальную базу для кавказского сепаратизма. Немаловажно и то, что в карачаево­балкарском сегменте Тоторкулов один из самых авторитетных старших.


Выводы

Потенциал кавказских диаспор и общин — важный политический и экономический ресурс, способный негативно повлиять на общественно­политическую ситуацию в стране. Необходимо осознать, что значительная часть южнокавказской диаспоры и вся северокавказская община — граждане России. Это обстоятельство необходимо учитывать региональным и федеральным властям, так как этот «внутригражданский» ресурс может стать целевой аудиторией для внешних акторов, стремящихся дестабилизировать обстановку в России. Напомним, что такие попытки уже не раз предпринимались. В частности, речь идет об инициативе ряда дагестанских общественных деятелей провести в Москве кавказский митинг.

В этих условиях лидерам армянской и азербайджанской диаспор необходимо предложить реализовать в своих странах проекты по популяризации идей евразийской интеграции. На начальном этапе это должна быть пропаганда идей евразийской интеграции в СМИ. Даже небольшие публикации и выступления в печатных и электронных средствах массовой информации этих стран будут способствовать адаптации этой идеи в общественно­политическом дискурсе. Если эта работа будет носить системный характер, а идея экономического союза преподноситься как реальная альтернатива евроинтеграции, сторонников в странах Южного Кавказа у России станет больше. Для реализации данного проекта необходимо использовать политический и экономический ресурсы крупных азербайджанских и армянских предпринимателей.

Также целесообразно использовать ресурс кавказских диаспор и общин для поддержки русского населения в государствах Закавказья и в республиках Северного Кавказа. Эти меры должны быть обязательно реализованы в Азербайджане, где спрос на русский язык остается стабильно высоким. Поддержка русских диаспор не должна носить единовременного характера, а иметь долгосрочный план реализации. Целесообразно российским предпринимателям кавказского происхождения организовать систему грантовой поддержки русских общин Грузии, Армении, Азербайджана, республик Северного Кавказа. Для этих целей (распределение ресурсов) можно привлечь одну из успешных неполитических организаций России. Возможно, реализация этой идеи будет способствовать социокультурному укреплению русских общин и диаспор на Кавказе.

Потенциал северокавказских общин необходимо использовать в противодействии радикальным исламистским идеологиям. Важно осуществлять эту работу в среде студенческой молодежи, наиболее подверженной влиянию «харизматичных радикалов». С сожалением приходится констатировать, что северокавказские общины практически не принимают участия в мероприятиях профилактического характера, направленных на нивелирование социальной базы терроризма. В то же время Москва, Санкт-Петербург и другие крупные города являются одними из самых крупных центров рекрутинга в ряды бандподполья. Сложились логистические схемы, по которым на Северный Кавказ отправляются молодые люди для участия в диверсионно­террористических операциях. Выявление очагов рекрутинга в настоящее время невозможно без помощи кавказских диаспор и общин. Необходим конкретный план, направленный на уничтожение этих механизмов. Особое внимание надо уделить работе в социальных сетях, так как именно там, и зачастую на национальных языках, осуществляется вербовка.

Для влияния на северокавказские общины необходимо в большей мере использовать потенциал органов власти республик СКФО в целях предотвращения межнациональных и межконфессиональных конфликтов. Так, целесообразно при главах республик СКФО сформировать общественные советы по работе с общинами в регионах России. Необходимо, чтобы общественные советы осуществляли мониторинг межэтнической и межконфессиональной обстановки на «уровне горизонтальных связей» с лидерами и отдельными членами общины на регулярной основе.

Особое внимание необходимо уделить кавказским организованным преступным группам (ОПГ), так как они являются одними из самых востребованных для кавказской молодежи структур. Зачастую в эти организации приходят не самые худшие представители кавказской молодежи, потому что преступники создают условия для их последующего продвижения в государственных и коммерческих организациях.

В целом работа с кавказскими диаспорами и общинами в России требует системного подхода, направленного на нивелирование преступной составляющей их деятельности.

 

[1] Арутюнян Ю.В., Дробижева Л.М., Сусоколов А.А. Этносоциология. М.: Аспект­Пресс, 1999.

[2] Понятия «старая армянская диаспора», «новая армянская диаспора», «интегрированная диаспора» и «неинтегрированная диаспора» в научный оборот ввел Рубен Еганян в рамках научно-исследовательского проекта «Интеграция мигрантов: армянские реалии». Проект, частично финансировавшийся Европейским союзом, был сосредоточен на миграционных процессах на постсоветском пространстве. В нашем исследовании мы использовали введенные Р.Еганяном термины в другом контексте и не в первоначальном значении.

[3] Еганян Р. Интеграция мигрантов: армянские реалии // Научно­исследовательский отчет «КАРИМ Восток RR 2013/07». Абстракт. Doi: http://cadmus.eui.eu

[4] В 1998–1999 годах А.Р. Дарбинян занимал должность премьер­министра Армении.

[5] Лезгинские неправительственные организации позиционируют себя в большей степени как «не дагестанские». Объясняется это тем, что лидеры лезгинского движения провозгласили курс на создание собственной лезгинской автономии.





Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0