От Стамбула до Каппадокии
Ирина Александровна Свистунова окончила факультет международных отношений Московского государственного института международных отношений (университета) МИД России.
Кандидат исторических наук, тюрколог, старший научный сотрудник сектора Ближнего Востока Российского института стратегических исследований.
Автор публикаций по внешней политике Турецкой Республики, российско-турецким отношениям и христианскому наследию на территории Турции.
Акхисар (Фиатира)
Лидийский город Фиатира, в котором находилась четвертая из семи церквей Апокалипсиса, почти полностью растворился в постройках современного турецкого города Акхисар. Город расположен в турецкой провинции Маниса и является центром уезда. Его население достигает 100 тысяч человек. Долгое время античную Фиатиру считали полностью утраченной, до тех пор пока в конце XVII века ее не обнаружил английский консул в Смирне. Однако археологические раскопки здесь начались только во второй половине XX века и продолжаются до сих пор. Фиатира разделяет судьбу многих других античных городов — остатки древнего города находятся прямо под современными постройками, что ограничивает возможности их изучения.
Известно, что Фиатира была основана лидийцами[1] и в разные времена называлась Пелопия и Семирамис. В III веке до н.э. ее завоевали Селевкиды и переименовали в Фиатиру. Полагают, что название происходит от слова «дочь» и объясняется тем, что царь Селевк III, находясь в военном походе, получил известие о рождении у него дочери. Эта версия тем более любопытна, что христианская история Фиатиры связана с именами двух женщин — Иезавели и Лидии.
Селевкиды отвели Фиатире роль пограничного города в том месте, где их владения соприкасались с территорией Пергамского царства. Во II веке до н.э. пергамцы захватили Фиатиру и, подобно Селевкидам, стали использовать ее для обороны своих рубежей. С этой целью гарнизон Фиатиры был усилен, а крепостные стены укреплены. Однако геостратегическое положение города мало подходило для выполнения возложенных на него функций. Расположенной посреди открытой равнины Фиатире не так-то просто было противостоять неприятелю. После того как последний царь Пергамского царства завещал свою державу Риму, Фиатира оказалась под властью римлян. Незадолго до Рождества Христова, а также в I и II веках город подвергался разрушительным землетрясениям, но Рим всегда оказывал Фиатире помощь, способствуя ее восстановлению.
На протяжении многих столетий Фиатира входила в состав Византийской империи, датой появления которой считается 395 год, когда Римская империя была официально разделена на Западную и Восточную. Начиная с XI века город несколько раз переходил от византийцев к начавшим набеги в Малую Азию туркам. В 1190 году через Фиатиру пролегал путь крестоносцев, направлявшихся в Иерусалим во главе с германским императором Фридрихом Барбароссой. В начале XIV века город окончательно перешел под турецкое владычество.
Несмотря на довольно скромную историческую роль этого города, послание Апокалипсиса к Фиатирской церкви самое длинное. Символическое значение Фиатирской эпохи связывают с периодом расцвета христианства в различных странах после Вселенских соборов.
«И Ангелу Фиатирской церкви напиши: так говорит Сын Божий, у Которого очи, как пламень огненный, и ноги подобны халколивану: знаю твои дела, и любовь, и служение, и веру, и терпение твое, и то, что последние дела твои больше первых. Но имею немного против тебя, потому что ты попускаешь жене Иезавели, называющей себя пророчицею, учить и вводить в заблуждение рабов Моих, любодействовать и есть идоложертвенное. Я дал ей время покаяться в любодеянии ее, но она не покаялась. Вот, Я повергаю ее на одр и любодействующих с нею в великую скорбь, если не покаются в делах своих. И детей ее поражу смертью, и уразумеют все церкви, что Я есмь испытующий сердца и внутренности; и воздам каждому из вас по делам вашим. Вам же и прочим, находящимся в Фиатире, которые не держат сего учения и которые не знают так называемых глубин сатанинских, сказываю, что не наложу на вас иного бремени; только то, что имеете, держите, пока приду. Кто побеждает и соблюдает дела Мои до конца, тому дам власть над язычниками, и будет пасти их жезлом железным; как сосуды глиняные, они сокрушатся, как и Я получил власть от Отца Моего; и дам ему звезду утреннюю. Имеющий ухо (слышать) да слышит, что Дух говорит церквам» (Откр. 2, 18–29).
Что же представляла собою Фиатира в первые века христианства и каковы были отличительные особенности этого города?
Жители Фиатиры особо почитали бога света и искусств Аполлона, в честь которого они возвели несколько святилищ и даже изображали его на монетах. Право чеканить собственную монету город приобрел после вхождения в состав Пергамского царства; самые древние из найденных фиатирских монет датируются II веком до н.э. В честь Аполлона фиатирцы устраивали состязания атлетов и музыкальные праздники.
В то же время Фиатира не имела особого религиозного значения в языческом мире, в ней не было крупных и известных святилищ, привлекавших массы паломников, а почитание Аполлона здесь носило характер местной традиции. Благодаря этому атмосфера, в которой жили в этом городе первые христиане, была менее напряженной, чем, например, в Эфесе или в Пергаме, где религиозные обряды были важнейшей частью жизни общества. В Фиатире христиане не подвергались таким гонениям, как в некоторых других городах, но здесь им постоянно приходилось сталкиваться с испытаниями другого рода.
Город отличался удачным местоположением на пересечении торговых путей. Возможно, именно благодаря этой особенности в Фиатире было широко развито занятие различными ремеслами, такими, как выплавка меди, выделка шерсти, кожевенное, кузнечное и горшечное дело, производство одежды, обуви, табака и пр. Среди прочих ремесел выделялось изготовление тканей редкого и ценившегося в то время пурпурного цвета, который назывался багряница. Для окраски ткани фиатирцы использовали корень марены — редкой травы, в изобилии росшей в окрестностях города. Окраска тканей требовала большого количества воды, и расположение города поблизости от реки Ликус (современное название Гюрдюк) способствовало развитию в нем красильного дела. Фиатира с давних времен славилась своим ткацким производством и уже в III веке до н.э. считалась известным центром этого ремесла.
Особенностью социальной структуры фиатирского общества была развитая система гильдий. Все ремесленники Фиатиры были объединены в гильдии, члены которых поддерживали тесное общение между собой. Такая структура общества представляла серьезное испытание для фиатирских христиан. Членам гильдии приходилось участвовать в совместных трапезах, которые принято было начинать и заканчивать принесением жертвы языческим богам. Мясо жертвенных животных употреблялось в пищу во время такой общей трапезы. Нередко местом проведения совместных трапез членов гильдии становились языческие храмы. Участие в подобном обеде, по существу, означало участие в языческом религиозном ритуале. Если же христианин отказывался от подобного общения с гильдией, это грозило ему потерей деловых связей и ухудшением материального положения. По этой причине фиатирские христиане нередко оказывались перед сложным выбором между богатством и совестью.
Тем более удивительно, что, несмотря на такие препятствия, к началу III века Фиатира полностью стала христианским городом. Пророчество Апокалипсиса осуществилось. Язычество Древнего мира пало, соприкоснувшись с христианством. И произошло это задолго до того, как в 380 году император Феодосий Великий провозгласил христианство государственной религией и запретил кровавые языческие жертвоприношения.
О Фиатире упоминается не только в Апокалипсисе, но и в книге Деяний апостолов (Деян. 16, 11–15). Фиатира была родиной святой Лидии — одной из первых женщин-христианок, принявшей крещение от апостола Павла вместе со всей своей семьей. Лидия жила в македонском городе Филиппы, когда апостол пришел туда с проповедью. В Филиппах проживало совсем немного иудеев, поэтому там не было синагоги, в которой апостол обычно начинал свою проповедь, приходя в новый город. По субботам иудеи из Филипп собирались на берегу реки, и в тот день, когда там появился апостол Павел, пришли только одни женщины, которые и стали его первыми слушателями.
Семья Лидии занималась торговлей багряницей, центром производства которой была ее родина Фиатира. Ремесло родного города приносило Лидии немалый доход; она использовала его для материальной поддержки новой веры и ее последователей. Апостол Павел и его спутники останавливались в доме Лидии, который стал впоследствии местом собраний христианской общины. Таким образом ученица апостола Павла служила успеху апостольской проповеди. Впоследствии филиппийцы не раз оказывали апостолу денежную помощь, в том числе когда он находился в заключении в Риме. В Послании к Филиппийцам апостол говорит о том, что ни одна другая церковь не оказала ему помощи, когда он покинул Македонию (Флп. 4, 15). Можно с уверенностью предполагать, что среди этих жертвователей была и св. Лидия.
Лидия стала одной из первых женщин-христианок на территории Европы и содействовала проповеди христианства в Македонии. Апокалипсис не упоминает ее имя, но очевидно, что она представляет собой противоположность Иезавели, которой Божественное Откровение угрожает наказанием. В отношении Иезавели у толкователей Апокалипсиса нет единого мнения: некоторые полагают, что это была фиатирская лжепророчица, другие считают, что упоминание о Иезавели (нечестивой израильской царице) символизирует распространенную в Фиатире ересь Николаитов.
Любопытно, что в первой половине XIX века, когда русский путешественник Авраам Норов посетил Фиатиру, торговля багряницей все еще оставалась важным занятием местных жителей. По свидетельству Норова, основная часть произведенной здесь ткани направлялась в порт Смирну, а оттуда в Россию.
Подобно исследователям, изучающим Фиатиру в наше время, А.Норов пытался отыскать следы древней Фиатирской церкви, которой в Апокалипсисе обещана «власть над язычниками и звезда утренняя». Известно, что здесь был построен один из первых христианских храмов в этом регионе, но следы его затерялись. По одной из версий, самая старая из здешних мечетей — Улу-джами — стоит на фундаменте древней церкви, создание которой может относиться к первым векам христианской эры. Исследовать этот вопрос затруднительно, но предполагают, что мечеть была переделана из христианской церкви, которая в свою очередь была построена на месте языческого храма.
А.Норов обнаружил в Фиатире еще один необычный памятник христианской истории: греческую церковь в пещере под кладбищем. Церковь напоминала об эпохе гонений на христиан, когда они вынуждены были скрываться в катакомбах. К сожалению, в настоящий момент местонахождение этой пещерной церкви затерялось.
Говорят, что в стены некоторых старых домов Фиатиры встроены беломраморные обломки античных строений. Когда-то в городе было много построек из белого мрамора, обильные залежи которого находились в окрестных горах. Даже современное турецкое название города Ак-Хисар — Белая крепость — связывают с обилием мрамора в этих местах. Считается, что фиатирский период мировой истории охватывает время от Средневековья до Крестовых походов. Именно в Фиатирскую эпоху на мировой исторической сцене появилась Россия как новая православная держава, правителя которой на Востоке нередко называли «Белый царь».
В последние годы в центре Акхисара на свободном от городских построек участке земли турецкие археологи ведут раскопки, позволяющие извлечь на свет фрагменты древнего города. Самой масштабной находкой, появившейся из-под земли, стало вытянутое строение, которое заканчивается полукруглой апсидой. Она могла служить алтарем христианского храма. Здание условно называют «дворец епископа» и относят к периоду между II–VI веками. Предполагают, что высота стен этого строения могла достигать пяти метров. Протяженность сложенных из кирпичей и каменных блоков стен достигает 50 метров, однако полную длину его невозможно установить в условиях городской застройки.
Местоположение самой древней Фиатирской церкви окончательно не установлено до сих пор. Но судьбы Божии не измеряются привычными людям мерками и не определяются поверхностными событиями. В Акхисаре, где раскопки античного поселения идут прямо посреди современного жилого квартала, исторические эпохи тесно соседствуют, словно напоминая о том, что Фиатирская церковь символизирует эпоху распространения христианства во всем мире.
Сарт (Сардис)
От исторического города Сардиса (или Сарды) сегодня остались только античные руины. Но название этого города не исчезло с карты современной Турции. Подобно Эфесу, древний Сардис стал «мертвым городом», музеем под открытым небом. И, так же как к Эфесу, Апокалипсис обращается к Сардису со словами укоризны и с грозным предупреждением.
«И Ангелу Сардийской церкви напиши: так говорит Имеющий семь духов Божиих и семь звезд: знаю твои дела; ты носишь имя, будто жив, но ты мертв. Бодрствуй и утверждай прочее близкое к смерти; ибо Я не нахожу, чтобы дела твои были совершенны пред Богом Моим. Вспомни, что ты принял и слышал, и храни и покайся. Если же не будешь бодрствовать, то Я найду на тебя, как тать, и ты не узнаешь, в который час найду на тебя. Впрочем у тебя в Сардисе есть несколько человек, которые не осквернили одежд своих, и будут ходить со Мною в белых одеждах, ибо они достойны. Побеждающий облечется в белые одежды; и не изглажу имени его из книги жизни, и исповедаю имя его пред Отцем Моим и пред Ангелами Его. Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам» (Откр. 3, 1–6).
Принято считать, что эпоха Сардиса — это век гуманизма, материализма и упадка христианских ценностей. Это эпоха, в которой существует современный мир. За внешним благоустройством скрывается внутренний упадок. Апокалипсис угрожает Сардису внезапным бедствием, если он не проснется, не покается и не вспомнит, что заповедали ему апостолы.
История этого города представляет яркий пример внезапных перемен судьбы. Сардис входил в число древнейших городов региона. Полагают, что он был основан не позднее 1400 года до н.э. и впоследствии стал столицей Лидийского царства. Лидийцы считались потомками древних жителей Анатолии и пришедших сюда греков. В середине VI века до н.э. в Сардисе правил сказочно богатый царь Крез, власть которого простиралась почти над всей Малой Азией. Крез стал самым известным правителем Лидии, и на нем же история этого царства внезапно и бесславно оборвалась.
В окружающих Сардис горах были открыты золотые рудники. Это позволило предкам Креза скопить несметные сокровища, которые еще приумножились в период его правления. Говорят, что даже посуда и мебель во дворце Креза были золотыми, а в хранилищах лежали груды необработанного золота. Своими пышностью и великолепием Сардис соперничал с Римом и Вавилоном. Протекавшая рядом с городом река несла золотой песок, который лидийцы собирали, опуская в воду овечьи шкуры. Сложилась легенда о том, что фригийский царь Мидас, который умирал от голода, так как все, к чему он ни прикасался, превращалось в золото, смог избавиться от этого проклятия, омыв руки в водах реки Пактол. После этого река, протекавшая мимо Сардиса, стала золотоносной.
Благодаря природному золоту не только царская казна, но и сокровищницы многих жителей Сардиса были переполнены. Лидийцы первыми в Древ-нем мире изобрели монеты и начали их чеканить (при царе Гиге в VII веке до н.э.), что позволило Сардису стать центром торговли между Грецией и Азией. Вместе с монетами был изобретен и новый способ торговли, которая ранее осуществлялась на основе обмена товарами. Изобретение монет открыло новые возможности для развития торговли во всем Эгейском регионе.
Авторитет Лидийского царства был настолько высок, что греки нередко давали своим детям лидийские имена. В город стекались произведения искусства Древнего мира, включая статуи языческих богов, которые лидийцы обменивали на золотые слитки. Однако далеко не все горожане утопали в роскоши. По свидетельству Геродота, несмотря на великолепие общественных зданий лидийской столицы, большая часть домов в Сардисе была сложена из тростника.
Акрополь Сардиса находился на горе Тмолус (или Боздаг), на высоте 500 метров над окружающей равниной, а сам город был расположен внизу. Стремясь возвеличить власть своих правителей, лидийцы увеличили высоту горы за счет искусственной насыпи и построили на ней крепость, которая должна была защитить царя от любого нападения. Лидийцы настолько привыкли к комфортной жизни, что в случае войны не хотели нести ее тяготы сами, но предпочитали использовать наемных солдат-греков из Афин и Спарты.
Крез был уверен в собственной безопасности и богатстве и не допускал мысли о возможной перемене судьбы. Однажды в беседе с греческим философом Солоном царь Крез спросил, не считает ли он его самым счастливым человеком на земле. Солон ответил: «Я вижу, что ты богат и повелеваешь многими народами, но я не назову тебя счастливым, пока не узнаю, как ты окончишь свою жизнь».
Слова философа несли в себе неземную мудрость. Некоторое время спустя неудачная война Креза с персами привела к разрушению Лидийского царства. По легенде, царь обратился к Дельфийскому оракулу с вопросом о том, должен ли он начать войну первым. Оракул предоставил выбор самому правителю, ответив, что если он это сделает, то разрушит большое царство. Крез самоуверенно решил, что пророчество сулит ему победу, но победителями оказались персы.
Гордый Крез жаждал славы и начал войну, не дождавшись своих союзников — царей Египта и Вавилона. Крез мечтал первенствовать среди всех земных владык и недооценил противника. Вся мощь армии персидского царя-завоевателя Кира обрушилась на привыкших к роскоши, изнеженных лидийцев, и они были наголову разбиты в районе Каппадокии. Крез отступил к Сардису, но Кир последовал за ним. Вторая битва состоялась возле столицы Креза, и лидийцы снова потерпели поражение. Заметив, что лошади лидийцев пугаются вида непривычных для них верблюдов, которых было много в армии персов, хитрый царь Кир приказал своим солдатам атаковать войско Креза верхом на верблюдах. Это решило исход битвы в пользу персов.
Крез укрылся в своей цитадели на высокой горе с отвесными склонами. Однако три ряда неприступных крепостных стен не смогли защитить Сардис от неприятелей и Божьего суда. Кир овладел городом со стороны тех самых отвесных склонов, которые казались неприступными. Вскарабкавшись ночью по скалам и проникнув в крепость, персидские воины с удивлением обнаружили, что в Сардисе даже не были выставлены часовые — настолько лидийцы были уверены в собственной безопасности.
Царь Крез попал в плен, лишился трона и всех своих богатств. Дальнейшая судьба Креза в точности неизвестна: по одной версии, он был заживо сожжен на костре, по другой — царь Кир оставил его жить при своем дворе. Лидийское царство стало самой богатой провинцией Персидской империи, и персидские цари подолгу жили в Сардисе, привлеченные его роскошью. Персы даже проложили так называемую «царскую дорогу», которая вела от их столицы — города Сузы до Сардиса. Протяженность дороги составляла почти 2500 километров, но имперские курьеры преодолевали ее верхом за девять дней.
Новый покоритель Древнего мира — Александр Македонский овладел Сардисом без боя. Впоследствии город неоднократно переходил из рук в руки, принимая подданство различных империй, и больше никогда не играл самостоятельной роли, хотя бы отдаленно напоминавшей времена Лидийского царства. Он был известен лишь как центр торговли и производства шерсти, необходимой для изготовления гиматиев — мужских и женских плащей, распространенных в греко-римском мире.
В конце I века до н.э. Сардис был включен в состав римской провинции Азия, в которой оказались все семь городов Апокалипсиса. В 17 году от Рождества Христова Сардис сильно пострадал от землетрясения, но римляне восстановили его, выделив городу деньги на строительство и освободив его от налогов на пять лет. Конец существованию древнего города положил не природный катаклизм, а нашествие на Малую Азию Тамерлана, в 1402 году полностью разорившего Сардис, как и многие другие города.
Только погребальные курганы лидийских царей пережили свое царство, подобно египетским пирамидам. Их так и называют — анатолийские пирамиды, а самые крупные из них по размерам не намного меньше надгробных памятников египетских фараонов. Место, где они расположены, носит название Долина тысячи холмов. В наши дни здесь насчитывается до 130 курганов — последних свидетелей величия Лидийского царства. Самый высокий и последний по времени создания курган принадлежал отцу Креза — Алиатту II. Рядом с долиной находится озеро Мармара, которое образовалось на том месте, откуда брали землю для возведения курганов.
Некоторые из курганов были разграблены еще в период персидского владычества или позднее, в Средние века, а также в эпоху Крестовых походов, другим еще предстоит открыть свои тайны археологам. Исследование огромных курганов не такая простая задача даже в наше время: жители древних царств создали своим правителям надежные посмертные убежища. В 1963 году американские археологи начали исследовать курган лидийского царя Гига, жившего в середине VII века до н.э. Некоторые толкователи склонны отождествлять его с библейским Гогом, упоминаемым в Апокалипсисе. Однако пятилетние попытки американцев копать в кургане туннели в надежде найти в его центре погребальную камеру не принесли результатов. Археологи нашли лишь множество туннелей, проделанных грабителями.
Посетивший это место в XIX веке А.С. Норов заметил сходство сардийских курганов с более древними могильными курганами понтийских царей в Пантикапее, на месте современного крымского города Керчь. По мнению Норова, это подтверждает предположения о том, что древние предки славян — скифы владели Малой Азией еще до создания Лидийского царства и оставили здесь отпечаток своей культуры.
Отправляясь в Сардис, Норов стремился увидеть, что осталось от столь славного в прошлом города, но нашел здесь картину полного опустошения — поросшие травой развалины и основания полуисчезнувших зданий, в которых ютились шакалы и совы. Норов не увидел в мертвом Сардисе никаких следов человеческого жилища, лишь турецкие кочевники-юрюки, которые постоянно скитались с места на место, раскинули свои шатры неподалеку от бывшей столицы Креза.
В начале XX века американские археологи начали раскопки Сардиса, которые продолжаются до сих пор. Найденные остатки древнего города извлечены из-под земли, расчищены и превращены в музей под открытым небом. Но и после продолжительных раскопок бывшая столица легендарного Креза представляет собой довольно печальное зрелище.
Здесь обнаружены гимназия, крупнейшая в регионе синагога и византийская улица, вдоль которой тянутся торговые ряды. Рукотворная гора, на которой находился за крепостными стенами акрополь Сардиса, расселась от землетрясения, и подъем на нее недоступен для обычных туристов. Турецкие археологи проложили наверх узкую тропинку, петляющую между буйными зарослями колючих кустарников. Если взять кого-то из местных жителей в провожатые, примерно за час можно взобраться на вершину горы, преодолевая трудности крутого и местами обрывистого пути. Наверху находятся лишь жалкие остатки неприступной крепости и роскошного дворца царя Креза. Но оттуда открывается захватывающий вид на хребты окрестных гор, в рудниках которых турецкие горняки до сих пор добывают в небольшом количестве золото, на живописные долины и возвышающиеся на горизонте погребальные курганы царей Сардиса. Не эти ли поднебесные картины заставили царя Креза забыть о том, что он простой смертный человек, судьба которого находится в Божьей воле?..
Под горой находятся развалины храма языческой богини Артемиды — одного из крупнейших в регионе. Его строительство началось при Александре Македонском, но затянулось на несколько столетий. В середине II века Сардис получил от римлян право стать центром культа императора, и храм был разделен на две части. В одной поклонялись Артемиде и императрице Фаустине, а в другой — Зевсу и императору Антонину Пию. Сейчас от храма осталось только основание, на котором стоят обломки гигантских когда-то ионических колонн.
В Сардисе сохранилась небольшая византийская церковь, создание которой относят к IV веку. Она является одной из древнейших византийских церквей, сохранившихся в Малой Азии. В последующие столетия церковь перестраивалась, о чем свидетельствует ее неоднородная кладка, в которой перемежается использование крупных камней и тонкого красного кирпича — византийских плинф. Архитектурные особенности церкви позволяют предполагать, что в особом помещении за алтарем, пристроенном в VI веке, покоились мощи какого-то святого.
В туристических путеводителях нередко можно встретить указания на то, что развалины того или иного византийского храма являются одной из семи церквей, упомянутых в Апокалипсисе. Однако это не соответствует действительности. В конце первого века, когда апостол Иоанн записывал свое Откровение, у христиан еще не было храмов. Церквами названы общины христиан, живших в семи городах Малой Азии.
Христианская община Сардиса была основана апостолом Иоанном Богословом. Первым епископом Сардийской церкви стал Климент — один из 70 апостолов, ученик апостола Павла. Впоследствии Сардис стал важным центром христианства. Епископы этого города принимали участие во Вселенских соборах, а некоторые из них играли видную роль не только в церковной, но и в государственной жизни.
Самым выдающимся из них был св. епископ Мелитон Сардийский, живший во второй половине II века. О месте его рождения и семье сведений не сохранилось. Мелитон был известным христианским автором своего времени, из-под его пера вышло около 20 сочинений, которые не сохранились до наших дней, но упоминаются другими авторами и историками. Например, известно, что, ведя борьбу с сектой монтанистов, которые искажали христианское учение и приписывали себе дар пророчества, епископ Сардиса написал книгу о пророческом служении.
В годы жизни св. Мелитона между христианами разгорелись споры по поводу Пасхи и даты ее празднования. В первое время христиане Малой Азии, основываясь на указаниях апостолов Иоанна и Филиппа, отмечали Пасху 14 апреля, вне зависимости от того, на какой день недели приходилась эта дата. В то же время Римская церковь и следом за ней большинство христиан Запада вспоминали распятие Христа в пятницу, а Пасху отмечали в воскресенье. Не было единого мнения и о том, что считать основным праздником: Распятие Христа или Его Воскресение. Стремясь прекратить споры и не допустить разделения христиан, св. Мелитон написал сочинение под названием «О воскресении и о Пасхе».
Мелитон прославился своими смелыми выступлениями в защиту христианства от языческих гонений. В ту пору народ нередко возлагал на христиан ответственность за любые природные бедствия, землетрясения, наводнения, неурожаи, пожары, эпидемии. Когда возмущенная чернь начинала требовать покарать «противников богов» христиан, власти часто шли навстречу желанию толпы. Сохранились отрывки из послания епископа Мелитона римскому императору Марку Аврелию, написанного в 177 году, когда начались очередные гонения. В своем сочинении сардийский епископ защищает христианство от клеветы и говорит, что, если бы у императора было больше сведений о христианах, он не стал бы их преследовать.
Епископ Мелитон Сардийский внес свой вклад в развитие церковно-богослужебных традиций. Он первым из христианских авторов съездил в Палестину и составил перечень всех книг Ветхого Завета, известных в то время не всем церковным общинам. Св. епископ Мелитон мирно скончался в Сардисе, где и был погребен.
В христианскую эпоху Сардис стал известен также тем, что в середине IV века византийский император Юлиан Отступник попытался восстановить в нем языческие храмы. Обращает на себя внимание, что жители города быстро отступили от христианства и возвратились к идолопоклонству. Однако храмы были разрушены землетрясением еще при жизни императора, и ренессанс язычества не удался.
Дальнейшая судьба города оказалась печальной. В конце IV века Сардис сильно пострадал от нашествия готов. На месте города возникло небольшое селение, которое сравнял с землей Тамерлан в начале XV века.
Обращенные к Сардису слова Апокалипсиса оказались пророческими: на протяжении столетий город сохраняет свое имя, будто он жив, но в действительности это мертвый город. Сардийская церковь духовно мертва, но история мира еще не кончается Сардийской эпохой.
Алашехир (Филадельфия)
Шестой город Апокалипсиса — Филадельфия. Современное турецкое название города — Алашехир. Он расположен у подножия горы Боздаг, которая в древности называлась Тмолус. Античность здесь тесно соседствует с современностью, так же как в Фиатире. Остатки византийских стен пересекают город, сливаясь с его домами и зданиями.
В послании Апокалипсиса к Филадельфии нет ни укоров, ни угроз, но только слова ободрения и похвалы.
«И Ангелу Филадельфийской церкви напиши: так говорит Святый, Истинный, имеющий ключ Давидов, Который отворяет — и никто не затворит, затворяет — и никто не отворит: знаю твои дела; вот, Я отворил перед тобою дверь, и никто не может затворить ее; ты не много имеешь силы, и сохранил слово Мое, и не отрекся имени Моего. Вот, Я сделаю, что из сатанинского сборища, из тех, которые говорят о себе, что они Иудеи, но не суть таковы, а лгут, вот, Я сделаю то, что они придут и поклонятся пред ногами твоими, и познают, что Я возлюбил тебя. И как ты сохранил слово терпения Моего, то и Я сохраню тебя от годины искушения, которая придет на всю вселенную, чтобы испытать живущих на земле. Се, гряду скоро; держи, что имеешь, дабы кто не восхитил венца твоего. Побеждающего сделаю столпом в храме Бога Моего, и он уже не выйдет вон; и напишу на нем имя Бога Моего и имя града Бога Моего, нового Иерусалима, нисходящего с неба от Бога Моего, и имя Мое новое. Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам» (Откр. 3, 7–13).
Награда, обещанная филадельфийцам, превосходит обещания, данные другим церквам. Что же это за город, который заслужил одобрение Божественного Откровения? В чем символическое значение Филадельфийской церкви?
Филадельфия является самой «юной» из семи церквей Апокалипсиса. Дата основания города относится ко II веку до н.э. Филадельфия в переводе означает «братолюбие». Город получил название по имени своего основателя — пергамского царя Аттала II Филадельфа, известного отказом предать старшего брата — правившего Пергамом до него царя Эвмена II. За свою любовь к брату Аттал II и получил прозвище Филадельф, или «любящий брата». Аттал известен как основатель многих городов в Малой Азии, в том числе носящего его имя курортного города Анталия (ранее называвшегося Атталия). Изображение двух братьев — Аттала и Эвмена — можно увидеть на некоторых филадельфийских монетах того времени. На некоторых монетах Филадельфии встречаются также изображения македонского щита, что позволяет предположить видную роль македонцев в истории города.
Филадельфия была создана как центр греческого языка, литературы и культуры на стыке границ трех областей Малой Азии, на почтовой дороге, соединявшей Рим с восточными провинциями. По этой дороге проходили торговые караваны и императорская армия, что служило распространению культурного влияния греков. Благодаря этому город даже называли «малые Афины». Филадельфия успешно выполняла возложенную на нее миссию. В частности, к концу I века до н.э. соседняя с городом область Лидия полностью перешла на использование греческого языка.
Расположенная в сейсмоопасной зоне, Филадельфия не раз страдала от землетрясений. Так, в начале I века город был почти полностью разрушен, но восстановлен при помощи Рима. Вулканическая почва Филадельфии ограничивала возможности местных жителей заниматься земледелием. Единственной сельскохозяйственной культурой, которая в изобилии произрастала в этом районе, был виноград, что позволило городу превратиться в крупный центр виноделия.
В I веке Филадельфию дважды пытались переименовывать. Сначала ей дали имя Неокесария, в честь императора Тиберия, способствовавшего восстановлению города после землетрясения. Затем ее назвали Флавия, в честь супруги императора Веспасиана, также оказавшего городу помощь после землетрясения. Но ни одно из этих имен не прижилось, и Филадельфия сохранила свое историческое название, служащее символом братской любви.
По причине своей молодости Филадельфия не имела таких же глубоких религиозных традиций язычества, как другие шесть городов Апокалипсиса, в которых различные языческие культы существовали столетиями. В городе были небольшие святилища, посвященные как минимум десяти языческим божествам, но ни одно из них не имело широкой известности в античном мире.
Сохранилось предание о том, что первым христианским епископом Филадельфии был родственник апостола Павла по имени Лупий. Местные христиане отличались глубоким благочестием. Слова Апокалипсиса, обращенные к Филадельфийской церкви, превратились здесь в ежедневную молитву. Матери заучивали их наизусть вместе со своими детьми, как только они начинали говорить. Когда-то в Филадельфии было около двадцати церквей. Во многих из них покоились мощи святых. В эпоху Крестовых походов они были вывезены в Европу крестоносцами и до сих пор являются святынями европейских храмов.
Возможно, именно отсутствием глубоких языческих традиций объяснялась необыкновенная стойкость филадельфийцев, принявших христианскую веру. Известно, что одиннадцать жителей Филадельфии приняли мученическую смерть в Смирне одновременно с епископом Поликарпом во время гонений на христиан от язычников в середине II века.
Заслуживает удивления отвага горожан, много лет не сдававшихся туркам-османам, в то время как все окрестные провинции уже были завоеваны. Армия османского султана Баязида Молниеносного, в конце XIV века захватившего обширные территории в Малой Азии и во Фракии, долгое время останавливалась у стен Филадельфии. Византийский император Иоанн Палеолог, ставший вассалом султана, напрасно призывал город покориться. Филадельфийцы стойко боролись за свою веру и свободу. После очередного сражения с войском османского султана город обеспечил себе капитуляцию на почетных условиях. Многие горожане погибли во время битвы, однако Филадельфия избежала разорения.
И даже в ходе опустошительного нашествия Тамерлана в начале XV века Филадельфия уцелела и дала приют епископу и христианам из Сардиса, разрушенного до основания. Но нашествие все же оставило в истории города трагические страницы мученичества и предательства. Епископ Филадельфии был сожжен монголами за веру в Христа. В это же время один византиец, управлявший городом, выдал врагу самых богатых горожан, и те из них, которые не смогли дать за себя дорогой выкуп, подверглись истязаниям и казни.
Во время нашествия Тамерлана на Малую Азию многие христиане покинули родные города и нашли себе приют на берегах Адриатического моря, а также в Венеции, где оказалось около 4 тысяч переселенцев. По этой причине с конца XVI века Константинопольская церковь начала посылать в Венецию своих экзархов. Интересно, что они носили титул митрополитов Филадельфийских.
Русскому путешественнику А.С. Но-рову, посетившему Филадельфию в первой половине XIX века, представилась возможность познакомиться с местными христианами, которые жили здесь на протяжении столетий. Они сохраняли свои древние предания и знаменитую стойкость филадельфийцев. Несмотря на тесноту городских домов и улиц, они не хотели покидать священные для них места и переселяться за пределы городских стен. Норов приводит рассказ о том, как прибывшие в Филадельфию протестантские миссионеры предложили бедным греческим священникам значительную сумму денег, чтобы они не препятствовали их проповеди в городе. Но деньги были с негодованием отвергнуты.
Норов нашел в Филадельфии пять действующих церквей и больше христиан, чем во всех других городах Малой Азии, за исключением «вечно живой» Смирны. В 1923–1924 годах между Турцией и Грецией произошел обмен населением, после которого христиан в городе не осталось. Но и сегодня здесь можно увидеть величественные развалины древней филадельфийской церкви VI века, мощные стены которой были сложены из огромных тесаных камней. Сохранившиеся колонны позволяют составить представление о величественной прочности всей постройки, которая предположительно была посвящена Преображению Господню. По свидетельству Норова, филадельфийские христиане имели обыкновение ходить к остаткам этой церкви крестным ходом в день памяти апостола Иоанна Богослова. Говорят, что возле этих таинственных развалин до сих пор бывают чудесные явления.
Вокруг остатков церкви собраны найденные в окрестностях саркофаги и надгробные плиты с высеченными на них крестами. Надписи на некоторых из них сделаны на так называемом «караманлийском языке», в котором турецкие слова пишутся греческими буквами. Это чрезвычайно интересное явление имело место в Османской империи, в которой существовала группа населения христианского вероисповедания, говорившая по-турецки, но использовавшая на письме греческий алфавит. Основной территорией проживания этих христиан была турецкая область Караман, давшая название самому «языку», но они встречались и в других районах Малой Азии.
Этническая принадлежность «караманлийцев» остается неопределенной и служит предметом дискуссий. Одни полагают, что они были турками-христианами, которые поселились в Малой Азии еще во времена Византийской империи, приняли Православие и заимствовали греческий алфавит, сохранив при этом турецкий язык. Другие считают, что это были греки-христиане, которые начали говорить по-турецки за долгие столетия жизни среди турок в османские времена, но сохранили свою православную веру и греческий алфавит.
От византийских стен, когда-то служивших Филадельфии верной защитой, остались одни руины. Но Промысл Божий сохраняет города и народы надежнее крепостных стен. Филадельфию считают символом эпохи духовного подъема предпоследнего периода мировой истории. Несмотря на свою малочисленность, древние филадельфийские христиане не отступили от Бога в годы испытаний. Так же и перед концом света последние христиане на земле не отрекутся от Христа среди множества тяжелых и сложных искушений. Тогда усилится опасность потерять веру среди множества соблазнов, но и награда за верность будет самой большой.
Как тут не процитировать английского историка XVIII века Э.Гиббона, слова которого привел в своей книге Норов: «Потеряв Эфес, христиане оплакали первый погасший светильник, упоминаемый в Апокалипсисе. Там разрушение было всеобщее: капище Артемиды и храм Пресвятой Девы погреблись под развалинами. Цирк и три театра Лаодикии сделались логовищем шакалов и волков, Сардис стал ничтожной деревушкой, в Пергаме и Фиатире видны только одни мечети вместо памятников; а Смирна обязана своим народонаселением только чужеземной торговле франков и армян. Одна Филадельфия спаслась через свою твердость»[2].
Окончание следует.