Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Авторский курсив

Юлия Александровна Еремеева ро­дилась в Москве. Окончила МГОУ. Аспирант кафедры русской литературы XX века.
Работает преподавателем колледжа Гжельского государственного университета.
Автор ряда статей, посвященных творчеству Леонида Бородина.

Вспоминая Л.И. Бородина

Осмысление творчества Леонида Ивановича Бородина, его отношений со временем невозможно без обращения к его биографии, к проблеме поиска и выбора автором своей стези. Судьба писателя отразила все особенности жизни страны в послевоенное время, в условиях развитого социализма, перестройки, постсоветской действительности и нашла полное и всестороннее выражение в его художественных произведениях.

Вся жизнь Л.И. Бородина — путь к правде, лежащий через разочарования, лишения, тюрьмы. Так, в юношеском возрасте беззаветную веру будущего писателя в Сталина развенчал ХХ съезд партии. Об этом периоде жизни он напишет в автобиографическом повествовании «Без выбора»: «...заболел настолько, что ни о чем думать не мог...». И, осознавая, что со СТРАНОЙ не все в порядке, решил «...жить, поступать и действовать <...> искать и что-то делать, потому что если ничего не делать, то — подлость, трусость, лицемерие, бесчестие, наконец!»[1]. В дальнейшем за участие в неофициальной студенческой студии «Свободное слово», «ориентированной на выработку идей и предложений по улучшению комсомола и самой партии, выявившей очевидную несостоятельность»[2], его исключат с исторического факультета Иркутского университета. Будущий писатель будет постигать жизнь на «великих стройках коммунизма» — в Норильске, на Братской ГЭС.

В 1965 году Л.И. Бородин вступит во Всероссийский социал-христианский союз освобождения народа — «первую после Гражданской войны антикоммунистическую организацию, ставившую своей конечной целью свержение Коммунистической власти». Преданность ВСХСОН и данной ему присяге «быть верным сыном Великой России, борьбе за ее Возрождение, славу и благосостояние, не щадя усилий, имущества и самой жизни»[3] он пронесет через всю жизнь.

После провала ВСХСОН в 1967 году Л.И. Бородин получит первый срок по 70 статье УК РСФСР («Антисоветская агитация и пропаганда») и, попав в тюрьму, в одном из писем родным напишет: «То, что произошло <...> не беда, а естественные последствия, которых я ожидал, к которым готовился. Я был самим собой, и другим я быть не мог»[4].

«В недавнем интервью Леонида Бородина спросили, почему у него, старого зэка, в его произведениях нет той горечи или даже озлобленности, какие чувствуются у Шаламова, да и у многих других. Мне кажется, этот вопрос очень важный, и полный ответ может дать лишь все написанное Бородиным: и стихи, и проза»[5], — вы-
скажет свое мнение в предисловии к сборнику «Изломы» Игорь Ростиславович Шафаревич. Писать Бородин начал в заключении. Сначала стихи, позже обратился к прозе. В своем творчестве он обращается к теме «малой родины» и нравственно-этических идеалов народа. Будучи глубоко верующим человеком, он привнес в свои произведения концепцию, согласно которой «для подлинно воцерковленного человека главная истина о мире — вся в нескольких текстах». Все прочее он рассматривал как «попытки комментария и толкования Творения...»[6]. Поэто-
му прозаическое, поэтическое наследие автора устремлено к воссозданию первообраза.

Художественный мир Л.И. Бородина иконичен. Иконичность наследия писателя проявляется и в образно-символической и мотивно-тематической организации произведений. Во многих из них реализуется идея православной иконичности как внутреннее качество «быть двуединством <...> небесного и земного, способности любого предмета быть отобразом первообраза»*.

Так, образ земной матери для главного героя повести «Ловушка для Адама» является образом-иконой умопостигаемой действительности. С ее помощью герой начинает по-иному познавать мир, бытийное взаимодействие земного и небесного. Другим средством, используемым автором для воплощения этого взаимодействия, выступает обращение к текстам Священного Писания, библейским образам — к иконичному слову.

О главной идее повести «Год чуда и печали», ее христианской составляющей, иконичности можно сказать словами автора: «...это самая моя православная вещь. Там нет ни одного слова “Бог”, потому что проблема любой религии, а особенно православного мироощущения — это вина, преступление, раскаяние или чувство вины, чувство покаяния, мести, долга — это все там есть. И это главное»**. В произведении автором раскрывается тема нравственного взросления и становления главного героя, двенадцатилетнего подростка, как чуда самопознания, как чуда откровения мира душе, испытавшей первую бурю чувств и вступившей с ней в борьбу за обуздание стихийной силы жизни. В повести христианское мировосприятие побеждает языческие представления о долге и морали.

Тема родины и ее судьбы является центральной в лирике писателя. Основная проблематика большинства стихотворений — религия, русская история, искание Бога — подчиняется осмыслению того, что произошло с Россией после Октябрьской революции, поиску своего пути в советской и постсоветской действительности. Л.И. Бородин постоянно осознавал личную ответственность перед Богом, перед вечностью за судьбу России. Особенностями лирики Л.И. Бородина являются христоцентричность, исповедальность.

Стихотворение «Россия, прости, что злоба...», написанное в период между 1982–1987 годами, когда за спиной автора было уже два тюремных срока, отличается предельной искренностью, эмоциональностью и выразительностью. Начальные строфы отсылают к началу советской эпохи. Автор говорит о «неродном» ее характере для страны. Стихотворение начинается с обращения к России:

Россия, прости, что злоба
Дышала с моей строки.
И ты ведь, и я, мы оба
Друг к другу подчас строги.
Нынче c душою иною,
Нынче с поклоном я.
То, что считал виною, —
То лишь беда твоя.
Наобещала эра
Благостей миру всему,
Тогда уступила вера
Доверию твоему.

Историософия писателя носит мистический характер. По мнению профессора НовГУ А.В. Моторина, «главная творческая установка мистического художника — постижение и выражение правды Божией»[7]. Стихотворение Л.И. Бородина построено на восприятии действительности сквозь преломление трагических страниц в истории православной веры в России. Автор искренне верит во всепобеждающую, мистическую тайну России, верит в то, что ее душу нельзя сломить.

Писатель прямо оценивает события начала XX века в России как трагедию, масштабную духовную катастрофу. Это подчеркивается в стихотворении эпитетами: «диких клинков», «злых дорог», «слепые мечты»; аллитерацией: пр / стр / др («Россия, прости, что злоба / Дышала с моей строки. / И ты ведь, и я, мы оба / Друг к другу подчас строги»); анафорой: «Было тебе испытание, / Будет тебе урок», «Нынче с душою иною, / Нынче с поклоном я»; вера в Россию поддерживается смысловой рифмой: «эра» — «вера», «всему» — «твоему», «дорог» — «урок», «блистание — испытание», «дорога» — «от Бога»). Стихотворение составляет единое смысловое, экспрессивное, эмоциональное целое. Автор дает понять, что Россия для него не территория, а хранительница духовно-нравственных устоев, христианства.

Диких клинков блистание,
Радуга злых дорог.
Было тебе испытание,
Будет тебе урок.
Но в тьму завела дорога
Слепые твои мечты.
И все же, уйдя от Бога,
Безбожной не стала ты.

В стихотворении реализуется основная в христианстве мысль о спасении через страдания. В своих «Размышлениях над февральской революцией» А.И. Солженицын приводит слова отца Сергия Булгакова: «За что и почему Россия отвержена Богом, обречена на гниение и умирание? Грехи наши тяжелы, но не так, чтобы объяснить судьбы, единственные в Истории. Такой судьбы Россия не заслужила, она как агнец, несущий бремя грехов европейского мира. Здесь тайна, верою надо склониться»*. «Верою надо склониться» — это ключ к пониманию историософии Л.И. Бородина.

Доктор богословия М.М. Дунаев в книге «Вера в горниле сомнений» пишет: «Православие есть тот удерживающий, о котором говорит Апостол: “Ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь...” (2 Фес. 2, 7). <...> Средоточием этого удерживающего начала ныне является Россия. Именно на Россию Божиим Промыслом была возложена ответственность за судьбу Православия. Назначение России — нести в себе удерживающее начало и противостоять тайне беззакония. Ибо в том решаются судьбы мира»*.

В финальных строках стихотворения «Россия, прости, что злоба...» Л.И. Бородин прозревает эту высокую идею:

И оттого над порогом
Меча я не подниму.
Я знаю:
Россия с Богом,
Хотя и спиной к Нему!

Авторский курсив в конце стихотворения подводит итог и заставляет о многом задуматься... Например, о том, что в представлении писателя безверие, отступление от основ православия порождают бесчинство, деспотизм, смуту, о том, что Отечество Земное и Небесное воспринимаются Л.И. Бородиным как единое целое, составляют для него одно понятие, и он искренне верит в божественное предназначение своего Отечества.

Художественный мир произведений Л.И. Бородина и всего его творчества обусловлен глубоким философским миросозерцанием на крепкой основе православия и истинного патриотизма. Как верный сын Отечества писатель в своих произведениях ориентируется на подлинные духовные ценности и утверждает, что их отвержение ведет к неисчислимым и безмерным страданиям.

 

[1] Бородин Л. Полн. собр. соч. В 7 т. М.: Изд-во журнала «Москва», 2013. Т. 6. С. 15.

[2] Там же. С. 16.

[3] Бородин Л. Полн. собр. соч. В 7 т. М.: Изд-во журнала «Москва», 2013. Т. 6. С. 70.

[4] Бородина В. Не года, а жемчужная нить... // Журнал «Москва». 2015. № 4. С. 21–25.

[5] Бородин Л. Изломы. М.: Русло,
1992. С. 3.

[6] Бородин Л. Полн. собр. соч. Т. 6. С. 413.

[7] Моторин А.В. Теория русской словесности. Великий Новгород: Изд-во НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2013. С. 237.





Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0