Золотая пыль
Валерий Федорович Михайлов родился в 1946 году в Караганде. Окончил геофизический факультет Казахского политехнического института. Работал в республиканских газетах и журналах. Работает редактором газеты «Казахстанская правда».
Стихи публикует в периодике с 70-х годов. Автор более 20 книг стихов и прозы, изданных в Казахстане, России, Германии и Великобритании. Стихотворения включены в ряд антологий: «Современное русское зарубежье» (М., 2005), «Молитвы русских поэтов. ХI–ХХI века» (М., 2011), «Русская поэзия. ХХI век» (М., 2010) и др.
Секретарь правления Союза писателей Казахстана, секретарь Союза писателей России. Живет в Астане.
* * *
Из нета не выкроишь естя.
Русская пословица
Из нета не выкроишь естя.
И вот потому столько лет
Из естя — в мучительной мести —
Кроят безответное нет.
Но все ж ни хулы, ни наветы,
Ни пряник, ни кнут и ни лесть
Из естя не выкроят нета,
Покуда на свете он есть.
* * *
Не суесловь: душа твоя
И лживинкою мается,
И с каждым разом, боль тая,
Шагренево сжимается.
Обронишь слово — не вернешь
И взмолишь — не покается...
Греха как будто б ни на грош,
Да только вот — сжимается...
Песня
О чем он пел, грустя и плача,
И почему, и почему
Сидел я, жизнь свою инача,
В табачном голубом дыму?
Какая горечь мне явилась
Гортанных незнакомых слов?
Как будто небо вдруг открылось
И одинокость берегов.
И что там билось и страдалось,
Звало, тоскуя и моля?
И почему мне все казалось,
Что это пел не он, а я?..
* * *
Я тебе писал просто так,
Я тебе не друг и не враг.
Я тебя любил — не любил,
А потом забыл — не забыл.
Я к тебе пришел — не пришел,
А потом ушел — не ушел.
Вот такие дела — не дела...
Так и жизнь: была — не была...
Баллада о козле-провокаторе
Когда пред мясокомбинатом
Отара блеет у ворот,
Козел, по штату — провокатор,
В своем загончике встает.
Он чует стада приближенье
По струйкам пыли из щелей,
Испытывая вдохновенье
Перед работою своей.
Пока не пробил час работы,
Козел с небрежною ленцой
Пощипывает без заботы
Из ясель свежее сенцо.
Но вот открыли загородку —
И, вдаль направив ясный взор,
Задрав шелковую бородку,
Козел идет на скотный двор.
Его размеренная поступь
И величава, и горда:
Вот так — уверенно и просто —
Он поведет овец туда.
На их понурые фигуры
И пропыленные бока
Глядит козел чуть-чуть с прищуром,
Спокойным оком знатока.
О, это тонкое уменье —
Пройтись со статью мудреца,
Вселяя дух отдохновенья
В овечьи чуткие сердца,
А как перед замолкшим стадом
Тот самый отворится ход
И вмиг потянет смрадным хладом —
Бесстрашно выступить вперед.
Он чует шкурой в то мгновенье,
Что смертью выстлана стезя,
И знает: лишь в одном спасенье —
Шагать вперед. Назад нельзя.
И он идет на запах бойни,
На сладкий тот тошноворот,
И стадо вслед пылит спокойно,
Впадая медленно в проход.
И ни одно овечье сердце
Не знает, что в сплошной стене,
Там, слева, для козла есть дверца,
Ведь он, козел, пока в цене!..
Он в дверцу юркает мгновенно,
Дрожит и блеет, сам не свой,
Из рук ест хлеб — и постепенно
Становится самим собой.
А стадо все проходит мимо,
Не замечая ничего, —
Оно уж неостановимо
И вряд ли помнит про него...
Рассвет сменяется закатом...
Проносится за годом год...
И снова перед комбинатом
Отары дремлют у ворот...
В своем загончике дощатом
Козел не торопясь встает...
* * *
По забытому Богом проселку
В той степи, где лишь вольный ковыль,
Я бреду безо всякого толку,
Босиком, слыша нежную пыль.
Льнут к земле голубые метелки
Ковыля, на сто верст ни села.
Что мне все на земле кривотолки!
Ах, как пыль золотая тепла!
Может быть, величайшая ласка
Этой Богом забытой земли —
Отпустить, словно в поле савраску,
На часок, босиком по пыли.
Ах, пока облака не нависли,
Пыль нежна, тепел солнечный свет,
Так и брел бы, забывши о смысле,
Смысле жизни, которого нет.