Привал у ручья

Стихи

Шмель

На летней опушке
Видны, как веснушки,
Цветы над зеленой травой.
И шмель, то и дело
Пикируя смело,
Гудит над моей головой.

Жужжит он с укором,
Во времени скором
Оставить опушку моля;
Гневится по праву —
Ему не по нраву
Веселая праздность моя.

А может, ромашки
На синей рубашке,
Которую вышила ты,
Почел за живые
Цветы полевые,
За лучшие в мире цветы?

А может быть, снова
Признания слово
Пьянит голубой высотой,
Над лугом витает
И рядом летает,
Кружится, как шмель золотой?

Три камня в очаге

У нас в тайге такой обычай:
С ружьем ты или без ружья,
С добычей или без добычи —
Привал устроить у ручья.

Три камня на ребро поставить,
Чтобы держали котелок.
А уж костром таежным править
Мой лучший друг умел как бог.

Меж нами сверстница-соседка
Присела тише тишины.
И как случается нередко —
В нее мы оба влюблены.

Мы чай завариваем вишней,
Мы дружно пьем горячий чай.
На камень глядя, «Третий лишний», —
Сказал я словно невзначай.

И друг на камни покосился
И, кружку выронив из рук,
«Да, третий лишний», — согласился
И улыбнулся лучший друг.

Мы оба зрячи и не глухи,
Мы видим, что костер погас,
Что три небесных Маралухи
На землю смотрят в звездный час.

Но кто же лишний? Кто из нас?

Светало... И вдруг из тумана
В знакомых по детству местах
Шертеком предстала поляна
В осоке и диких цветах.

Здесь вербным осыпана пухом
Земля у суслиной норы...
Я раньше ни слухом ни духом
Не ведал про эти ковры.

Но что-то сегодня случилось
В предчувствии чуда со мной:
И солнце поярче лучилось,
И плеск был у речки иной.

И, звуки почти осязая,
Я вслушался в говор цветов...
И девушка вышла босая
Негаданно из-за кустов.

Смеются глаза озорные,
Веснушки горят на лице,
А стройные ноги босые —
В росе и цветочной пыльце.

Смотрю на нее как на чудо,
Смотрю на пыльцу и росу.
— Прости, — говорю, — ты откуда?
— Телят на поляне пасу.

Но что там? Наверное, овод
Вспугнул табунок. Я не прочь,
Когда есть и случай, и повод
Смешливой землячке помочь.

Телят мы вернули.
Не их ли
Я в детстве на выгонах пас?
Теперь они снова притихли —
Пасутся, не глядя на нас.

Какие повыпали росы!
Осока сечет по ногам.
Мы оба смеемся!
Мы босы!
Мы рядом идем по лугам!

Вьюга

Вздрогнула осина от испуга
И заговорила на ветру:
«Как метет! Уймись, утихни, вьюга!
Дай мне солнце встретить поутру».

То стелясь,
То завиваясь в стружки,
Пронеслась, не разбирая троп,
Занесла окно моей избушки
И до крыши намела сугроб.

В петли,
В кольца скручиваясь туго,
Ты напоминаешь в час ночной
Девушку,
Что ветрена, как вьюга,
И при встрече холодна со мной.

Волчьей ночью может все случиться.
Есть на свете девушка одна...
Может быть, в окно мое стучится
И не вьюга вовсе, а она?..

Волчьей ночью может все случиться.

Тээлинская ночь

    Розе

Берега не пугает,
Что волна набегает,
Что волну нагоняет волна.
Страха нет и в помине,
Потому что в долине
До рассвета царит тишина.

И дневные мгновенья
Отлетают в забвенье,
На лету догорая дотла...
Снова в омуты с неба
Звезды смотрятся немо,
И тиха эта ночь, и светла!

Я спрошу осторожно:
«А тебе не тревожно?
До рассвета еще далеко...»
Ты ко мне повернешься
И в ответ улыбнешься:
«Как светло на душе и легко!»

И слова, что заветны,
Неслышны, незаметны —
Источают не звук, а лучи.
И правдивей, и проще
Нет признанья, чем в роще,
В тишине тээлинской ночи.

Приглашение в юрту

Твой путь и труден, и далек,
Ты стосковался по уюту,
Зайди ко мне на огонек
В простую войлочную юрту.

Садись поближе к очагу,
Послушай, как трещат поленья.
Не удивляйся, я смогу
Рассеять все твои сомненья.

Ты спросишь:
«Это дымоход?» —
И палец твой взметнется в воздух.
А для меня
Из года в год —
Не столько даже дымоход,
Как свет в окне
И небо в звездах!

Чтоб ты коней не торопил
И чтоб развлечь тебя речами,
Замечу, что разбег стропил
В родстве с рассветными лучами.

Ты не спеши,
Я счастлив тем,
Что мы беседуем как братья,
Что в этой юрте
Стыки стен
Похожи на рукопожатья.

Я кровлю над своим жильем
Скрепил волосяным арканом —
И параллель тугим узлом
Переплелась с меридианом.

Мы не спеша и по душам
Поговорим с тобой о многом.
Ты догадаться должен сам,
Как я скучаю по дорогам.

И, день встречая голубой,
Мы в путь вдвоем уйдем под утро.
А юрту мы возьмем с собой.
Обузой нам не будет юрта.

Перевод Владимира БОЯРИНОВА