Верность
Юрий Иванович Кравцов родился в 1956 году в селе Чернацком Середино-Будского района Сумской области, в большой крестьянской семье. Окончил Брянский педагогический институт по специальности учитель русского языка и литературы.
Двадцать три года возглавляет Зерновскую школу в Суземском районе. Первые стихи были опубликованы в 1977 году в матросских газетах «Балтиец» и «Страж Балтики», когда служил сигнальщиком на сторожевом корабле Балтийского флота. Автор более десяти поэтических книг. Произведения публиковались в газетах «Литературная Россия», «Сельская жизнь», «Экономическая газета», «Литературная газета», в журналах «Смена», «Воин России», «Рабоче-крестьянский корреспондент», «Российский колокол», «Московский писатель», «Южная звезда». Награжден почетными грамотами администрации Брянской области, Брянской областной думы, юбилейными медалями в честь 200-летия со дня рождения Ф.И. Тютчева и 100-летия М.А. Шолохова, а также благодарностью министра культуры и массовых коммуникаций Российской Федерации (2007). Лауреат премии имени Н.И. Рыленкова (2009), премии имени А.К. Толстого «Серебряная лира» (2012), Международного конкурса поэзии журнала «Москва» «От Москвы до самых до окраин» (2020). Член Союза писателей России. Живет и работает в селе Суземка Суземского района Брянской области.
Попутчица
— Куда идешь, бабуля?
— В Чухраи.
— А это где?
— Да тута недалече,
Через леса, лежневку и ручьи,
От Красной Слободы
Дойдешь под вечер.
Идем тропой песчаной — и молчок.
Бью комаров — совсем не до беседы.
Мужской пиджак на ней и рюкзачок,
На босу ногу старенькие кеды.
Глаза, как бор, спокойны, зелены.
Лицо ее года избороздили.
— Мы здесь живем,
Во времена войны
В такую глушь враги не доходили.
— А чем живете?
— Мы на всем своем.
Пока при силе и дела неплохи:
Печем хлебы, и ягоду берем,
И молимся, чтоб выросли картохи.
Опять ни слова.
Позже я спросил:
— Ну если жить вам тяжело на свете,
То разве мало места на Руси?
И почему не приютят вас дети?
Прислушалась к напеву соловьев.
— Пускай отсюда я уеду, милый,
Но как же обойдусь без Чухраёв?..
В них жизнь прошла,
В них родичей могилы...
За хлебом
«Хлеб привезли!
Эй, бабоньки, не медли!» —
На улице послышалось, и вот
В домах скрипят,
Поют дверные петли,
И в магазин торопится народ.
И тишины в селе как не бывало,
Здесь хлеб в три дня
Привозят только раз.
Не зря авоськи, сумки и чувалы
Крестьяне наполняют про запас.
Бурлит, клокочет очередь.
Старухи,
На лоб надвинув темные платки,
Берут хлеба, трясущиеся руки
Развязывают долго узелки.
В глазах у вдов
След неумолчной боли,
Полынный берег в них и лебеда...
Они всю жизнь заботились о поле,
Но досыта не ели никогда.
«Кукушка»
По лесной, по клюквенной сторонке
Пролегла сквозь травы колея.
От Суземки и до Бороденки
Мчит «кукушка» ранняя моя.
Необычен путь и поезд этот.
Два вагона в нем и тепловоз.
Здесь по окнам хлещет море веток
Ив, рябин, черемух и берез.
Можно здесь на каждом полустанке
Выйти из июньской духоты
На простор и тут же, на стоянке,
Зачерпнуть колодезной воды,
Пить с ведерка и не торопиться
У колодца, зная наперед,
Что по-матерински проводница
Вновь тебя с подножки позовет.
Снова лес в окошках покачнется,
Снова все куда-то поплывет:
Сосняки, черемухи, колодцы
И простой на станции народ.
Верность
В пустой избе уже который год
Старуха в одиночестве живет.
Была когда-то дружная семья,
Да вот подались в город сыновья.
И все зовут, зовут ее к себе,
Но мать верна приземистой избе,
Верна полям, где солнечной порой
Пшеницу жала с песней молодой.
Своим соседям, улице верна,
Березе, шелестящей у окна.
Старухе в час бессонницы ночной
Бывает очень тягостно одной.
И вот однажды, вещи увязав,
Она решилась ехать на вокзал.
Сошла с крыльца, минула палисад
И оглянулась, грустная, назад.
И вздрогнула: изба из-под ветвей,
Как человек, душой тянулась к ней,
Притихшая, с обветренным лицом,
С березой, палисадом и крыльцом...
Так хочется дождя
Так хочется дождя, густого, затяжного,
Молоденькой листвы, резной, еще в смоле,
Почувствовать себя
среди всего родного
Причастным к радостям и тайнам на земле!
По крышам, по ветвям
и по оконным рамам,
По лужам и ручьям дождинки станут бить.
Я спрячусь в сквозняках разрушенного храма,
Чтоб прошлые века душою возродить.
По зданию пройдусь, разглядывая фрески,
И глянет на меня святого вечный лик,
И станет вдруг легко, и я над перелеском
Раздольно полечу, как журавлиный крик.