В парке

золотоглазые кусты глядят из-за спин деревьев.
лиловый лилейный дракончик замечен в траве.
             ave, животное цвета!
как называется это растение?
               тень и я,
     мы идем медленно вдоль этих прозрачных мест.
     лес сбросил вес.
     лес поднят на воздух,
     он дышит звенящей бронзой,
       и разлит над ним бирюзовый чад.
      заплаканные глаза березовым чаем слезоточат.

вот бы положить взгляд
леса
       в гербарий.
       герб армий древесных трепещет,
               весь в трещинках
пятипалый кленовый флаг воздет — о звезда завялой аллеи,
ленные ели, лоно валежника (влагалище? лежбище?), с кем
возлежит моя осень усталая талая алая,
                 а я?

это безвременник, — тень отвечает не к месту (прозрачному).
зверь мой сиреневый пасть разевает — зевает — оа.

                 а я?..


Ветреные дни в раздумьях

1

ветвь — это весть, понятая без слов,
и ветер листву утомленную пролистывает,
              держит за руку,
в каждой зеленой зеркальной ладони
прочитывая линии изломанные — заветренные вены,
           заиндевевшие внешние волны.

он, неловкий, сегодня нечаянно гвоздику разгвоздил
в саднящем саду плоти
         и раннее небо поранил,

        кровинка в венке из вероник
      плаксиво подбородок скукожила,
     кожицу обжига керамической рощицы сморщила,
  воздух зудит в глазницах, и хочется плакать,
но слезы азота не капают — только звенят.

  слезы передаются по воздуху звуком,
но если небо молчит — это значит:
 ветер целует небо в зацветшие ве(т)ки и прощения просит,

и небо прощает как вздох.


2

заводь увидела овода и овдовела,
увидела слепня — и ослепла, чтобы не видеть,
и ветер не знает, что это ее метод
справляться с невыносимостью взгляда.

     кружевная ограда
       сада — смятая мятная ткань распада,
      позолоченная зола, изотоп топи,
   дроби слагаются, слоги дробятся на буквы,
        буква «з» зеленеет и зреет,
        и зрение звука ее — это знание света.

разутый, раздетый — ветер спускается в заводь,
и заводь заводится с полоборота,
          и бьется аорта,
   буква о-бъятия распростерта
             и стерта.

заводь увидела ветер — и ветер закрыл ей глаза.


3

гроздья грозы созрели, остается только их срезать.
о виноград, ограждающий градинами вины
грозные мысли дождя, — на вкус
              его сок гневлив
              и горек, как река,
                   упрекаемая
                   ракитами
                 в велеречивости.

и осоку высокую ветер за плечи держит,
чтобы навзничь опрокинуть,
когда молнии залиловеют над ними,
                 и имя
        ее произносит раскосо,
       в белесые косы носом уткнувшись,
и думает о трескучих электрических нитках,
нашитых на тучную грязную шерсть.

       если ветвь — это весть,
       то злость — это кость тишины,
          буквы звука лишенной
          и значить не могущей смысла,
поэтому — тонкой и тающей в собственном сердце,
  как лед,
    как огарок свечи,
     как сиреневый сумрак — тревожный, бессонный,

и ветер, влюбленный в природу,
дни проводит в раздумьях: каким ее именем звать?


Осеннее

в воздухе белом что-то свистит, дрожит.
вдалеке тетива визжит
        — вжик! —
стрела с косулей наперегонки бежит.

хвощ луговой — это хрящ травяной кости,
а может, наоборот,
но если яблоко потрясти — в нем семечка запоет,
если яблоко надкусить —
           ничего не произойдет.

осень озябшая зябликом обернулась.
думает, как бы семечку выковырять и съесть,
           но не теперь, не здесь...

мечтает о семечке и лежит.
          семечку ворожит.

    поцелуешь меня в макушку, пока я сплю?
    я тебя не люблю, я, как птичка, тебя склюю.

     (я очень тебя люблю.)

осень укрылась кленовым листом и спит.
кокон снега над нею свит —

и какой-то свист...