Был уже вечер, когда они добрались до условленного места. Проселок раскис от недавнего дождя, и друзья шли по мокрой траве между двумя колеями. По обе стороны тянулись сетчатые заборы, за которыми виднелись лишенные листьев сады. Стволы деревьев блестели в фонарном свете, они почернели от влаги. Дорога упиралась в глухие ворота. Отперев их, друзья вышли на поле, засаженное газонной травой. На противоположном конце виднелся деревянный дом, в его окнах горел свет. Друзья пересекли поле, и Саша крикнул:

— Открывай! Медведь пришел!

В окне первого этажа показалось бородатое лицо.

— Вы кто такие? Я вас не звал, — скандировал его обладатель.

— Марат, открывай! Холодно! — крикнул Саша.

Лицо исчезло. Дверь открылась.

— Всем привет, — сказал Марат.

Молодые люди пожали друг другу руки.

— Марат, познакомься — моя подруга Катя. Катя, это Марат, — сказал Саша.

— Очень приятно. — Марат пожал Кате руку. — Мне про вас рассказывали.

— Взаимно, — улыбнулась она.

— Проходите, раздевайтесь. А где остальные? — спросил Марат.

— Они задерживаются, будут часа через полтора, — ответил Саша.

Раздевшись, друзья прошли вовнутрь. В доме было ярко и тепло.

— Положи в холодильник. — Саша протянул сырой рюкзак, содержимое которого весело позвякивало.

Марат заглянул в него.

— Солидно, — многозначительно сказал он и вышел с рюкзаком.

Катя плюхнулась на протертый кожаный диван. Саша подошел к книжным стеллажам.

Комната служила гостиной, была невелика и отделана деревом. Две стены уставлены стеллажами книг. Дальний угол занимал внушительных размеров бюст Платона. Полы, кажется, были дубовые.

— Да-а, — протянул Саша. — Это вам не Самара...

— А мне нравится. Фамильное гнездо! Главное, за ночь ничего тут не разнести, особенно вон того мужика, — серьезно сказала она, указывая ручкой на гипсового грека.

— Я за себя не отвечаю, — заявил Саша. — А этот мужик вообще-то великий философ, и я бы на твоем месте не стал...

— Ну Сань... Хорош! Ты даже не пил еще.

В комнату вошел Марат. Он держал в руках бутылку виски.

— Мой друг, вы слышали? Сегодня, кажется, мы будем пьянствовать в компании варвара, — сказал Саша.

— Если ты, когда напьешься, будешь опять приставать к людям со своими возвышенными мыслями — больше не позову.

— Но помилуйте, сударь.

— Ты народ пугаешь.

— Типичное мышление дикаря, — улыбнулся Саша. — Где стаканы?

— В шкафу у стены.

Молодые люди разлили виски и разбавили его газировкой. Получились три большие порции. Все сделали по глотку.

— Значит, — начала Катя, — это твой дом?

— Нет, это дом моего деда. Он уехал охотиться в Карелию. Скоро сезон охоты, и дед хочет успеть к началу, — ответил Марат.

— Видела голову лося над входом? Это его дед завалил. Мощный мужик, — заявил Саша.

— Как интересно! — оживилась Катя. — Мне еще никто не рассказывал об охоте.

— Вот как?

— По-моему, это так брутально. — Она не сводила с Марата глаз.

— Наверное.

— На кого еще охотится твой дедушка?

— На кого угодно. На уток, вальдшнепов, куропаток, на лисиц, на лося, медведя. Дед убивает все, что движется, а все, что не движется, он двигает и убивает.

— Ясненько... У вас тут очень мило.

— Спасибо. Дом старый, но поддерживается в хорошем состоянии.

— И это видно! Мне он сразу понравился.

— Я рад.

— Книги тоже твоего деда? — спросила Катя, указывая на стеллажи у стен.

— Ага, но здесь и мои есть. Немного, правда.

— Любишь читать?

— Иногда.

— Мне нравятся умненькие. — Катя не сводила с собеседника глаз.

Марат вопросительно посмотрел на Сашу, тот криво усмехнулся и продолжил пить. Бутылка опустела уже наполовину. Молчание затягивалось.

— Кажется, дождь опять начинается. Мы ночью не замерзнем? — спросил наконец Саша.

— Здесь есть камин.

— Никогда в жизни не видела затопленного камина, — сказала Катя, от выпитого ее начинало развозить.

— Марат, не хочешь затопить камин? — спросил Саша.

— Нет.

— Уверен, что не хочешь?

— Еще тепло.

— Было бы здорово, если бы ты все-таки затопил камин.

— Скоро приедет толпа народу. Не замерзнешь.

— Тем более, пока не приехали, надо затопить.

— Маратик, я очень хочу посмотреть, — сказала Катя. Ее прилично развезло.

— Я помогу с дровами. Поднимайся. Давай, давай! — Саша почти вытолкал Марата на крыльцо.

Оказавшись наконец на улице, друзья обошли дом и начали искать щепки для растопки, поленница была на заднем дворе.

— Как она тебе? — спросил Саша.

Марат молчал.

— Ты ей нравишься, вот и ведет себя так. Обычно она вполне ничего.

— Ну и зачем ты ее привел?

— Не глупи, Марик.

— Я же объяснил ситуацию, а ты решил пошутить.

— Просто поболтай с ней. Если не пойдет, то и не надо.

Щепки были уложены в ведро. Марат достал топор и большое полено.

— Я же тебе решил рассказать, — сказал он, — ни родителям, ни даже деду.

Марат рубанул по полену.

— Просто поговори с ней, в этом нет ничего такого, — повторил Саша.

Марат рубанул еще.

— Поговоришь?

— А зачем?

— Я тебя сто лет знаю. Ты всегда нормальным парнем был. Не вяжется с девочками — бывает. Не нужно решаться на крайности.

— А я ни на что и не решался. Более того, мне кажется, что я всегда был таким, просто открыл это недавно.

— А что твой дед скажет, если узнает?

Марат переводил дыхание между взмахами топора. Изо рта его и раздувавшихся ноздрей вырывался пар. Марат молчал.

— Он же застрелит тебя к черту. — Саша сочувственно смотрел на Марата.

— Может быть, — ответил тот.

— Так поговори с ней! — Саша чуть не плакал.

— Дурак ты, Саня.

— Поговоришь или нет?

— Дурак и есть, а еще античную философию читаешь.

Саша стоял с охапкой дров. Его лицо раскраснелось на холоде.

Друзья направились домой. Открыв дверь и разувшись, они зашли в гостиную. Там, на кожаном диване, поджав под себя ноги и положив обе руки под голову, мерно посапывала Катя. Дыхание ее было ровным, а лицо отражало умиротворенность.

Марат засучил рукава, снял с каминной полки коробку с газетами, достал одну, смял, положил в топку. Достал из ведра щепки и по одной сложил их поверх газеты. Открыл воздуходув и печную заслонку. Закинул два полена и чиркнул спичкой. Пламя занялось сразу и уже через пару секунд с гулом рвалось в трубу.

Молодые люди придвинули кресла к огню.

Поленья потрескивали, пуская в трубу изжелта-белые снопы искр. Был слышен округлый запах дыма и нарастающий шум дождя за окном.

— Хорошо горит, — сказал Саша.

Шум дождя усиливался. Иногда его заглушали завывания ветра. Но очень долго был только дождь.

— Смотрел у Миядзаки «Огонь»? — спросил Марат.

— Это там, где пожарный сгорает в лесу?

— Да. Старый такой мультик.

— Он неплох, но слишком уж мрачен.

— Миядзаки и сам мрачный.

— Он почти плюшевый.

— В молодости он возглавлял боевое крыло анархистов Японии.

Саша удивленно поднял брови:

— Почему он не продолжил?

— Наверное, решил, что мультики лучше доносят до людей его взгляды. — Марат подлил виски.

— Войну можно остановить только войной.

— И чтобы отложить оружие, нужно взять его в руки, — закончил Марат.

— Именно.

Поленья щелкали и пускали искры. Пламя покрыло их черной чешуей изгари. Становилось жарко.

Марат поворошил поленья кочергой.

— Дурак ты все-таки, Саня, — сказал он.

За окном сквозь серый частокол дождя брезжил свет. Множество голосов слышалось в отдалении. Их становилось все больше. Они приближались.

— Пришли, — сказал Марат.

— Пошли откроем.

— Идем.

Друзья отодвинули кресла и вышли из комнаты.