Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Донецкая скатерть над Рейхстагом...

Евгений Андреевич Коваль родился в 1961 году в городе Сталино, впоследствии Донецке Донецкой области. Окончил юридический факультет ДонГУ.
Последнее место работы — Донецкий государственный университет управления, ныне Академия управления при Главе Донецкой Народной Республики.
Работы ранее публиковались во многих печатных СМИ, центральных и местных.
Награжден медалью «За боевые заслуги» для некомбатантов за безвозмездное оказание юридической помощи военнослужащим ДНР и мирным жителям прифронтовой полосы с выездом на передний край.
Член Национального союза журналистов Украины.
Живет в Донецке.

В наше время о Великой Отечественной войне на Украине стараются не вспоминать. Или в лучшем случае пишут, так сказать, «от праздника к празднику». Спрос на такого рода материалы появляется либо к 9 Мая, либо ко Дню освобождения Донбасса. Или, например, ко Дню освобождения Киева. Или Украины. Но правильно ли это? Не знаю даже, что и сказать. Говорят: «информационный повод», «законы рынка СМИ», «декоммунизация», «примирение». Не знаю, не знаю...

И все-таки я думаю, вышеописанный подход не совсем верен. Даты бывают разные — торжественные и не очень, а все равно даты. Не только победы, но и неудачи способны многому научить. Вот, например, зимой и весной 2019-го исполнилось 76 лет второй попытке Красной армии освободить Донбасс. Первая попытка имела место 77 лет назад, зимой 1942 года, — это так называемая Лозово-Барвенковская операция. Третья — летом 1943 года.

А зимой 1943-го, сразу после Сталинграда, советские танкисты и конники, форсировав Дон и Донец и взяв Харьков, Белгород и Красноармейск, двинулись через донецкие степи к Днепру и Запорожью. Немецкий генерал фон Меллентин сообщает: «Из ставки Манштейна в Запорожье уже были видны советские танки!» Гитлер, находившийся в то время там, предпочел как можно быстрее покинуть место событий. Однако ни первая, ни вторая, ни третья попытки не удались. И все-таки, я полагаю, следует с благодарностью вспомнить бойцов, которые, не щадя жизни, наступая в тяжелых боях, при тридцатипятиградусном (да, именно так!) морозе, пытались спасти сограждан из фашистской неволи. Потому что они знали, что именно здесь тогда творилось. Но давайте попробуем разобраться и мы...


Как это было, и что это было, или Краткие размышления о фактах, домыслах и вымыслах и о всевозможных интерпретациях...

Можно прийти в отчаяние, до конца осознав, сколь многого труда требуют поиски истины, даже самой малой ее части...

Кто это сказал? Честно признаюсь — не помню. Запомнилось лишь само высказывание — его неподдельной горечью. И еще сделанным из него логическим выводом: сколь же легок путь тех, кому вовсе не нужна истина (даже для собственного употребления), а требуется еще что-нибудь другое. А что именно, спросите вы, это «другое»? Да у кого как. Кто ищет «нас возвышающий обман», кто — просто способ прожить, не испытывая чувства голода. Каждому свое. И при этом каждый из данных образов жизни находит своих поклонников. Издавна у нас путают людей умных и людей хорошо устроившихся. Но при этом и каждое событие обрастает иногда совершенно противоположными интерпретациями и оценками...

Так, например, в достаточно серьезной монографии В.С. Преображенского «Очерки природы Донецкого кряжа», изданной Академией наук СССР в 1959 году, на странице 22 содержится следующее утверждение:

«Высшая точка Донецкого кряжа — Могила Мечётная (367 метров над уровнем моря) представляет собой курган, окруженный группой из трех других курганов меньшего размера, расположенных на слегка волнистом междуречном пространстве в 1,5 километра от села Петрово-Красноселье».

Внизу страницы находится и примечание к этому абзацу:

«Следует отметить, что в Атласе мира (1954 года) и на гипсометрической карте СССР масштаба 1:250 000 Могила Мечётная неправильно обозначена как гора. Та же ошибка повторена во втором издании Большой советской энциклопедии».

И даже сейчас, шестьдесят лет после опубликования работы Преображенского, мы можем лишь с сожалением добавить: ошибка (если только это ошибка, ведь мы не географы!) повторяется и по сей день.

Другим, и уже ничуть не забавным примером домысла либо интерпретации может послужить достаточно широко распространенная легенда о том, что могила средневекового восточного завоевателя Тимура (который, как мы помним, тоже не оставил наш Донбасс своим вниманием) была вскрыта 22 июня 1941 года, о чем в тот же день сообщили советские газеты. При этом те же газеты, якобы высмеивая как нелепые суеверия, якобы имевшие место письменные предупреждения о том, что нарушители покоя «Железного Хромца» вызовут самую страшную войну всех веков...

А как это все-таки было в действительности? Давайте проверим. На самом деле сведения, давшие толчок этой легенде, основаны в данном случае на том, что в сообщении (от 21 июня 1941 года) в номере 144 (2681) одной из советских газет — областной газеты «Социалистический Донбасс» — под заголовком «Раскопки гробницы Тимура» говорится: «Под массивным куполом, вознесшимся на сорокаметровую высоту, за мраморной оградой лежат восемь надгробных камней. Один из них резко выделяется своей формой и цветом. Это огромный цельный кусок зеленого нефрита, вывезенный из Китая. Народная легенда, дошедшая до наших дней, говорит о том, что этот камень является причиной жестоких войн. Драгоценной глыбой нефрита хотели обладать многие правители».

На четвертой полосе указанного номера советской газеты — дневник военных действий Второй мировой войны, уже ведущейся в Европе, Африке и Азии, но (пока еще) не на территории СССР. А также сообщается, что:

— «Туристско-экскурсионное бюро организует в 1941 году путешествия по СССР. Предоставляется рассрочка платежа в 3–4 срока»,

— Дальстрою, Южэлектромонтажу и Управлению строительства требуются рабочие,

— госцирк «Шапито» сообщает о продолжении матчей французской борьбы...

Можно узнать и о том, что в довоенном Сталино существовал ипподром, так до сих пор и не восстановленный...

А кстати, совершенно зря! Заведение не самое вредное...

А вот в следующем номере, уже за 22 июня 1941 года, обращает на себя внимание обширная статья А.Морозова «Шесть сталинских условий победы». Но говорится в этой не только объемной, но и содержательной статье вовсе не о начавшейся в тот день войне Советского Союза с гитлеровской Германией, а о хозяйственном строительстве. Кроме того, в том же номере заслуживает внимания статья Б.Герценова «О квасе, разгильдяях и их покровителях». Надо полагать, автор имел в виду не покровителей кваса и разгильдяев, а покровителей одних только разгильдяев. Затем, как теперь сказали бы, следуют «мягкая реклама» Славянского курорта, тот же «Дневник военных действий», все тот же государственный цирк «Шапито» с французской борьбой, а также набор студентов в Московский институт цветных металлов и золота...

Но более всего интригует сообщение под заголовком «Ответ германского правительства на ноту протеста правительства Эйре».

Суть дела в следующем. Тогда именно так — Эйре — называлась нынешняя Ирландская республика. Это государство находилось в те времена в достаточно натянутых отношениях с Британской империей, воевавшей с гитлеровской Германией. И вот германские самолеты, по утверждению германского правительства, якобы «унесенные ветром» к побережью Эйре, бомбардировали ее столицу Дублин. В своем «Ответе» Германия «миролюбиво» соглашается на «совместное расследование инцидента и компенсацию людских потерь и материального ущерба».

А в это же время на территории якобы мирной и нейтральной Финляндии уже готовились к нападению на СССР германские сухопутные войска, военно-воздушные и военно-морские силы. В начале июня 1941 года в Финляндии объявлена частичная мобилизация, а 15 июня — всеобщая. 22 июня германские самолеты с территории Финляндии выходят на боевые задания против СССР. Германские военные суда, сопровождаемые и охраняемые финскими военными судами, ставят мины в советских водах. И лишь 24 июня советские самолеты в ответ бомбардируют военные объекты на территории Финляндии, занимаемые германскими вооруженными силами. И это Финляндия называет «ничем не спровоцированной агрессией» и делает поводом к войне!

Так что слишком уж винить Сталина в том, что он якобы необоснованно боялся провокаций войны, не стоит. Не стоит его винить и в том, что он якобы собирался напасть на Германию, а также на якобы мирные Финляндию и Румынию. Ведь даже небезызвестный Резун — Суворов — признает, что Англия его (Сталина, а не Резуна) буквально умоляла об этом.

Другим, несколько более забавным примером легенд и интерпретаций является утверждение о том, что якобы «Сталин планировал военные операции на глобусе». Одни (все тот же Суворов (Резун)) пытаются его, бедного, даже оправдывать: дескать, не было такого! Другие же обвиняют в недалекости. А между тем наличие как обычных карт-трехверсток, так и глобуса в кабинете руководителя такого масштаба совершенно обязательно. Потому что наша планета Земля, как вы помните, более или менее круглая. Поэтому карты любого масштаба также более или менее приблизительны и нуждаются в соответствующем дополнении.

Поэтому вместо домыслов и интерпретаций следовало бы прийти к достаточно обоснованному выводу о том, что ни трусливым дураком, ни всесильным богом Иосиф Виссарионович все-таки не был. Другое дело, что «против глупости сами боги бороться бессильны». И уж тем более не в силах с ней совладать люди — даже «самые выдающиеся гении всех времен и всех народов, корифеи всех наук»...

И лишь из номера «Социалистического Донбасса» за 24 июня 1941 года можно было узнать о начале военных действий Германии против СССР, о выступлении по радио заместителя председателя Совета народных комиссаров Союза Советских Социалистических Республик В.М. Молотова, о введенном в некоторых частях СССР военном положении и еще о том, что «в госцирке “Шапито” “сегодня большая цирковая программа”»...

И, на минуточку, весь этот государственный цирк и его большая цирковая программа продолжаются до самого до 26 июня того же самого 1941 года, когда немцами уже был взят Вильнюс и окружен Минск...


Шел сорок первый год...

Кругом чужие лица,
                             враждебные уста —
   Хоть сауна напротив,
                                     да фауна не та!
   И так же полыхают
                             густые краски зим,
   Но ходят оккупанты
                             в мой зоомагазин...
Булат Окуджава

Отступая из Сталино, труженики НКВД в меру сил старались не только спастись сами (что совершенно естественно), но и по возможности исполнить долг перед партией и правительством. Достаточно типична история одного донецкого пенсионера, широко известного среди донецких шахматистов, но все же «пожелавшего остаться неназванным». В сентябре 1941-го его, в то время пятнадцатилетнего пацана, арестовали за якобы антисоветские высказывания (в том числе якобы антисемитского характера), вывезли из оставляемого Сталино и приговорили к смерти. Потом смертную казнь заменили лишением свободы, а в 1956-м реабилитировали. Но и до сих пор он малоуспешно пытается добиться статуса политзаключенного...

По этим (и многим другим) причинам очень многие жители Донбасса вначале отнеслись тогда к «новому порядку»... как бы это сказать получше? Выжидательно отнеслись! Однако выжидать им пришлось не так уж долго. И чего же они дождались? Одна из первых «радостей» — обязательная трудовая повинность. Так, приказ оберфельдкоменданта генерала фон Клера назидательно гласил: «Все жители с 14 лет подлежат обязательной трудовой повинности». Где же? Не замедлило и разъяснение: «Часть обязанных исполнит трудовую повинность на территории Украины, а часть — в рейхе». Так проходила одна из попыток украинской «евроинтеграции». Так осуществлялось на практике знакомство дончан с немецкой культурой и европейской цивилизацией.

Однако же тогдашние «евроинтеграторы» хотя бы восстановили электрическое освещение. Заработали водопровод и бани, хлебопекарни и некоторые мелкие предприятия легкой и пищевой промышленности. Начали также работать школы и даже театры. Но какова была картина в целом для нашего города как исторического центра тяжелой индустрии? Данные оккупационных властей сообщают: зарегистрировано 92 тысячи безработных (и это при довоенном населении города 400 тысяч!). С территории области направлено на работы в Германию более 50 тысяч человек.

Страницы официальной газеты городской управы «Донецкий вестник» постоянно грозят горожанам: «Были расстреляны вчера... Расстреляны сегодня... Расстреляны, расстреляны, расстреляны... Будут расстреляны... Подлежат расстрелу...» Так за что же в основном расстреливали оккупанты жителей Донбасса? За то, что те:

— содействовали побегам военнопленных,

— укрывали подпольщиков, евреев и коммунистов,

— хранили оружие,

— хранили радиоприемники,

— хранили пропагандистские материалы, направленные против «великой Германии».

Непокорным «новый европейский порядок» принес плети и концлагеря, пули и стволы шахт! Послушным — дал кусок хлеба с растительным маслом.

Официальное извещение от 23 августа 1942 года: «Всем членам семей работников, выехавших из города и районов городской черты на работу в Германию, а также членам семей украинцев, добровольно служащих в частях германской армии, кроме хлебных карточек, выдаются карточки второй категории, в том числе если они не работают и не получают продовольствие на себя и своих иждивенцев по месту работы».

За работающего в Германии полагалось месячное пособие «не свыше 130  рублей». Это примерно стоимость десяти яиц или 300 граммов растительного масла!

И общий итог: когда Красная армия вступила в сентябре 1943 года в Сталино, из 400 тысяч горожан, которые проживали в нем до войны, осталось в наличии по разным оценкам от 150 до 175 тысяч человек.


«Помнит Вена, помнят Альпы
                                             и Дунай
Тот цветущий и поющий
                                  яркий май!..»

 

Все нынешней весной особое.
Живее воробьев шутиха.
Я даже выразить не пробую,
Как на душе светло и тихо.

Иначе думается, пишется,
И громкою октавой в хоре
Земной могучий голос
                                              слышится
Освобожденных территорий.

Весеннее дыханье родины
Смывает след зимы
                                     с пространства
И черные от слез обводины
С заплаканных очей
                                           славянства.
Борис Пастернак

По берлинской мостовой
Кони шли на водопой <...>
Едут, едут по Берлину
                                        наши казаки!
Цезарь Солодарь
 

Однако же и донецкий расчет с непрошеными гостями был вполне остроумным и достаточно своеобразным. Писатель Михаил Кубеев в своей книге «Тайны Берлина» (М.: Вече, 2006. Сер. «Тайны знаменитых городов») на страницах 124–126 сообщает следующее:

«Весной 1945 года за Рейхстаг, последний оплот оборонявшейся отборной группировки войск СС и фольксштурма в количестве 900 человек, шли ожесточенные бои. 30 апреля после тяжелого боя войска 1-го Белорусского фронта захватили Рейхстаг полностью, и над его развалинами взвился победный стяг. Но...

Здесь следует сделать существенную оговорку. Все знают известный фронтовой снимок, обошедший весь мир, сделанный Евгением Халдеем (кстати, тоже нашим земляком). На нем советский солдат держит древко со знаменем, а под ним — весь поверженный Берлин.

Однако мало кто знает, что на этом снимке запечатлено не знамя, а простая красная скатерть. Дело в том, что Халдей (о чем он лично рассказал Михаилу Кубееву) давно задумал дойти до Берлина и над Рейхстагом сфотографировать Знамя Победы. Эту идею ему подсказал его дядя — портной Израиль Соломонович Кишицер из города Сталино (нынешний Донецк). Оставшись в живых во время оккупации, после освобождения города в 1943 году Кишицер передал своему племяннику красную скатерть с просьбой повесить ее в Берлине в качестве знака победы над сокрушенным фашизмом. Отомстить за всех убиенных и униженных. И Халдей все годы до конца войны носил это “знамя”, обмотав его под гимнастеркой. В мае 1945 года он попросил солдата Алексея Ковалева позировать ему. Тот согласился. Тогда Халдей быстро нащелкал несколько снимков, которые отослал в Москву, в Фотохронику ТАСС. Один из снимков, наиболее удачный, был запущен по всем каналам и предложен мировым агентствам и ведущим газетам. Лучший снимок войны — “Знамя Победы над Берлином” — состоялся!

Но... В семидесятые годы дотошные ветераны обратили внимание, что на Знамени Победы нет никаких обозначений, кроме серпа и молота, каковые являются признаками государственности. Откуда же такой флаг мог тогда появиться в Берлине? Ведь в полках и дивизиях были свои знамена, с номерами и длинными названиями. Где же Халдей взял государственный флаг? И кто его ему выдал? В общем, подлог вскоре (ну, относительно вскоре), а все ж таки раскрылся. Халдею в качестве наказания предложили покинуть ТАСС и помалкивать. А о приключившемся скандале предпочли не распространяться.

...И лишь выйдя на пенсию, когда опасаться было уже нечего, Халдей в приватном разговоре поделился историей о том, как его дядя-портной, выживший донецкий еврей, упросил племянника повесить “знамя”-скатерть над Рейхстагом...»

Вот такой имеется интересный эпизод в интересной книге... Что же, с одной стороны, относительно того, кто первым поднял красное знамя над Рейхстагом, существуют самые разные сведения — от Егорова и Кантарии начиная. А впрочем, ни Халдей, ни Кишицер на первенство совершенно не претендуют.

Вместе с тем, надо признаться, что, познакомившись с этой историей, я сам испытал некоторые сомнения. Во-первых, я могу представить Халдея, обмотавшегося скатертью в холодном январе 1944-го или в промозглом феврале 1945-го, но никак не в теплом августе того же 1944-го и жарком мае 1945-го. Во-вторых, что это за скатерть такая — с серпом и молотом? Да уж не посадили ли бы в то время хозяйку оной скатерти и заодно всех выпивающих и закусывающих на таком швейном изделии за беспардонное надругательство над священными символами мирового пролетариата?

Однако, оставив первый вопрос без ответа, на второй, тщательно припоминая сохранившиеся реликвии великой эпохи, я ответить все-таки смог. Когда припомнил обожаемую в далеком детстве бабушкину конфетницу с профилем «вождя народов». А также стихи самого «лучшего и талантливейшего поэта эпохи» — по самой беспристрастной и самой безапелляционной оценке тогдашнего также самого лучшего друга всех советских поэтов, а также лучшего друга всех советских скульпторов, архитекторов, музыкантов, детей и взрослых — товарища Сталина. А именно поэта Владимира Владимировича Маяковского. Следующие его, В.В. Маяковского, совершенно бессмертные строфы:

А Надя:
«И мне с эмблемами платья.
Без серпа и молота не покажешься
                                                          в свете!
В чем
сегодня
буду фигурять я
на балу в Реввоенсовете?!

Но лучше всего — пусть вместо меня обо всей этой интересной истории взвешенно, серьезно, вдумчиво и аргументированно выскажутся маститые историки!





Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0