Взгляд на социализм с позиции православия в творении священномученика Феофана (Ильменского)

В последние годы своей яркой жизнью и стойкостью в вере привлекает фигура священномученика епископа Соликамского Феофана (в миру — Сергий Ильменский (1867–1918)).

Он родился 26 сентября 1867 года в селе Окатная Маза Саратовской губернии, в семье псаломщика местной церкви Петра, который вскоре умер. Рано осиротевшему мальчику, которого при крещении нарекли Сергием, в честь святителя Сергия Радонежского, суждено было стать священником, затем иеромонахом Феофаном, в дальнейшем епископом Русской Православной Церкви, а после мученической кончины быть причисленным к сонму русских святых в лике священномученика.

Одним из ярких творений епископа Феофана (Ильменского) является статья «Современный социализм пред судом Слова Божия», опубликованная в 1909 году в «Саратовском духовном вестнике» (в номерах 12–16).

Эта забытая ныне работа в то время вызвала большой резонанс в обществе. О ней много говорили и писали. Статья эта редкая, найти ее трудно. Однако в настоящее время она очень актуальна, в связи с чем рискну представить ее анализ с современных позиций.

В начале XX века в воздухе витали идеи революции, свержения царского самодержавия. Социализм еще не был построен ни в одной стране мира, а только был в умах К.Маркса, Ф.Энгельса, В.Ленина, других социалистов-мыслителей и их горячих сторонников, а будущий святитель Феофан с необыкновенной прозорливостью предсказал пороки социалистического строя, рассмотрев его с позиции православного христианства.

Эта богословская работа ныне привлекает большое внимание философов, особенно тех стран, где социализм был построен, а затем рухнул (СССР, Венгрия, Германия, Чехия, Румыния, Болгария, Югославия, Польша и другие «братские» страны социалистического лагеря).

Господь Иисус Христос говорил: «Всякое дерево познается по плоду своему... Нет доброго дерева, которое приносило бы худой плод; и нет худого дерева, которое приносило бы плод добрый... Не собирают смокв с терновника и не снимают винограда с кустарника» (Лк. 6, 43–44).

Вдумайтесь, дорогие читатели, в эти слова Священного Писания. В соответствии с ними свое творение святитель Феофан начинает словами: «В основу учения сторонников социализма полагается безверие, борьба и насилие, грабеж, убийства и восстания, а в результатах обещается царство всеобщей любви, мира, справедливости и полнейшего довольства и счастья. Трудно только понять, каким же это образом может выйти из всеобщего недовольства довольство, из возмущения мир, из вражды любовь, из неправды высшая справедливость. Ведь неоспоримая истина, что от зла, вражды, насилия и несправедливости не иное что может и произойти, как зло, вражда, насилие и несправедливость. Утверждать противное — значит черное обращать в белое и белое в черное, или доказывать явную нелепость».

После такого убедительного начала епископ Феофан приступает к доказательству, «в свете вечной истины Христова учения», всей нелогичности и утопичности учения социализма.

«В основе современного социализма лежит, — пишет он, — грубо-материалистическое воззрение с его земным, низменным идеалом и культом плоти, господствовавшим еще в дохристианском языческом мире. Единственною, исключительною целью человеческого существования оно ставит сытость чрева, земное благополучие и счастье... К чему нам, говорят и учат социалисты, ваши проповеди о каком-то небесном царстве? Пред нами царство земное со всеми его богатствами и прелестями, и мы так его желаем устроить, чтобы рай людям был здесь, на земле, при жизни, а не на безвестном небе... Нам нужен хлеб, свет, свобода, воздух и жилища, в меру труд, побольше отдыха и наслаждений, всем людям в одинаковой мере и количестве земные блага».

Многие помнят, что Программа КПСС ставила задачу прежде всего «поднять материальное благосостояние советских людей». Материалы всех съездов КПСС, тексты отчетных докладов Первого или Генерального секретарей ЦК КПСС были наполнены той же целью поднятия материального благосостояния трудящихся. Помимо того, что этой цели так и не удалось достичь в течение многих десятилетий существования советского социалистического государства, стремление к материальному благосостоянию как к главной, самодовлеющей цели привело к бездуховности, апатии, равнодушию большинства членов общества. Были, конечно, и одержимые, идейные люди, передовики, которые общественное всегда ставили выше личного. Но основная масса людей при социализме не ставила в жизни высоких духовных целей, а стремилась к получению квартир, расширению их площади и степени комфортности, приобретению автомобиля, дорогих и престижных вещей и к достижению прочих земных благ. При этом в обществе сохранялось и даже усиливалось множество пороков — пьянство, тунеядство, хулиганство, воровство, грубость и хамство в отношениях между людьми, равнодушие к чужой беде, лицемерие, карьеризм. В основе этих и многих других пороков лежали бездуховность, самодовлеющее стремление к материальному достатку.

Разве можно утверждать, что человек, обеспеченный хорошей квартирой, имеющий несколько компьютеров и телевизоров, один или несколько автомобилей, золото, бриллианты и украшения, дорогую одежду, красивые картины в доме, дачу — словом, живущий в полном достатке, счастлив и живет в «земном раю»?

Наоборот, нередко люди, достигшие такого внешнего благополучия, считают себя несчастными, вплоть до того, что некоторые из них совершают суицид.

Епископ Феофан был убежден, что чрезмерное стремление социалистического общества к достижению лишь материального благополучия, без опоры на духовность человека, приведет систему социализма к краху.

Это и произошло в нашем советском обществе и в подавляющем большинстве стран социалистического лагеря.

Словом, прав оказался святитель Феофан, утверждавший, что нельзя создать «рай на земле».

Вот что пишет в своей работе далее епископ Феофан, рассуждая, почему же материальный достаток, к которому призывает учение социализма, не может в полной мере удовлетворить человека:

«Всякое земное благополучие и счастье, по учению Слова Божия, временно и скоропреходяще, а главное, оно не способно вполне удовлетворить человека... Религиозное начало, внося в нравственность безусловность, абсолютность, предохраняет от обоготворения материальных благ, во что впадает социализм... Оно препятствует рассматривать материальные блага как самодовлеющее, безусловно сущее. “Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою?” (Мф. 16, 26). Через это устанавливается свободное, личное отношение каждого человека к земным благам, выражающееся в должном пользовании ими или в отречении от них. Этой нравственной истины не может вместить социализм, потому что он в решении проблемы о хлебе земном видит весь смысл и цель человеческой жизни, обоготворяет материальный производительный процесс, грядущее человечество в его земном, совершенном состоянии. В умалении вечных ценностей, в подмене их земными, материальными и заключается первая и основная ложь социализма. Никакими материальными благами, никаким физическим довольством невозможно восполнить пустоту, образующуюся изъятием души из жизни человечества отрицанием Бога, бессмертия души человеческой и будущей, вечной, загробной жизни».

Разбив таким образом голый материализм, присущий социалистической идеологии, епископ Феофан с позиции Священного Писания начинает рассматривать лозунги социализма о свободе, равенстве и братстве между людьми. Мы помним, что классики марксизма-ленинизма утверждали, что полная свобода, равенство и братство достижимы только при социализме и коммунизме.

Вот как данное утверждение великих теоретиков социализма развенчивает епископ Феофан: «Социализм проповедует якобы свободу, равенство, любовь и братство между людьми. Но, спрашивается, зачем же нужно было учение о братстве людей искать в социализме, когда Церковь устами Спасителя две тысячи лет возвещала учение о братстве, говорила о незаконности эксплуатации богатыми бедных, призывала всех к заботе об обездоленных и страждущих? Свобода, равенство, любовь, братство — ведь все эти величайшие блага человечества только и стали известны людям именно с распространением на земле христианской религии, которая впервые распространила в мире призыв к людям: дать покой всем трудящимся и обремененным, накормить голодных, одеть нагих, приютить странников, посетить больных и в темнице сидящих, перевязать и облегчить нравственные и физические раны людей страждущих... “Дух Господень на Мне, — говорит Иисус Христос о Себе словами пророка Исайи: ибо Он помазал Меня благовествовать нищим и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу” (Лк. 4, 17–19). И действительно, только исключительно под влиянием христианства пало в культурных народах рабство и все люди получили равенство, свободу и братство о Христе; исключительно с распространением христианского учения усилились заботы о трудящихся и немощных, развилась частная и общественная благотворительность и сильно растет сознание единства и равенства людей перед Богом... Только с пришествием на землю Христа Спасителя, самые слова “свобода”, “любовь”, “братство” (заимствованные социализмом из христианства) получили свою священную силу, смысл и значение от Насадителя христианской религии — Спасителя мира и благовестников Его святого учения — святых апостолов, и социалисты никогда не докажут, будто они первые несут человечеству какое-то свое новое евангелие социализма с проповедью о свободе, любви и братстве. Их явно обличает в этом Слово Божие. Раскройте страницы Евангелия, и вы найдете множество самых ясных и положительных свидетельств Божественной заповеди: братья, любите друг друга. Только Господь Иисус Христос, принесший голгофскую жертву за грехи людей, и мог дать эту заповедь: “Как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою” (Ин. 13, 34–35). Только в христианстве с его учением о братстве всех людей, искупленных пречистою кровью Господа Иисуса Христа, и могут быть понятны и доступны людям истины единства, равенства, свободы и братства людей о Христе».

Еще замечательный русский философ С.Н. Булгаков утверждал, что материалистическое понимание истории никак не может оправдать требований братства, свободы, равенства и любви во взаимных отношениях между людьми. С точки зрения чисто материальной для человека законной является одна диалектика — забрать себе еды как можно больше, не считаясь с тем, сыты или голодны соседи.

Классики марксизма-ленинизма утверждают, что свобода, равенство, любовь и полное земное счастье сами собой воцарятся среди людей, когда будет уничтожено право частной собственности, когда между всеми людьми будут равномерно распределены все богатства и все имущество, когда на земле больше не будет ни богатых, ни бедных.

Но закономерно возникают вопросы: возможно ли равномерное распределение всех благ между людьми? Хватит ли этих благ на всех людей для их безбедной жизни? И будут ли люди жить по законам свободы, равенства и братства, если отберут у богатых имущество и равномерно распределят его между собою?

Около пятнадцати нуворишей захватили в «диких» 90-х годах при помощи системы анархии и беззакония, запущенной господами коммунистами М.Горбачевым и Б.Ельциным, практически все месторождения нефти и газа страны и извлекают из этого баснословную прибыль, живя безбедно в Лондоне, Швейцарии, Франции и других иноземных городах и странах. Здесь мы не рассматриваем справедливость их захвата общероссийского достояния. Но давайте рассмотрим предложения многих тысяч граждан России, которые решительно высказывают идею отобрать захваченные этими миллиардерами месторождения газа и нефти и разделить это богатство на всех поровну. «Тогда, — утверждают они, — мы все заживем богато и счастливо, наступит равенство и полное благоденствие для каждого гражданина страны».

Но так ли это на самом деле?

Вот как подходит к решению подобного вопроса — «сделать всех счастливыми путем равномерного распределения всех богатств» — святитель Феофан:

«Главное зло современной жизни, по мнению социалистов, заключается в том, что одни люди бедны, другие богаты, одни, бедные, трудятся до изнеможения сил и живут в голоде и холоде, а другие, богатые, живут в сытой праздности и утопают в неге и роскоши... Этого не должно быть. Все люди равны, поровну должны быть разделены между ними и земные блага. Для достижения этого необходимо насильно отнять имущество у всех богатых и сделать их общею и доступною для всех собственностью. И только тогда, когда все хозяйство будет вестись за общий счет, и каждый, как в семье, будет работать по своим силам, и всякий будет получать по своим потребностям, — только тогда не станет на земле ни господ, ни рабов, а воцарится всеобщее равенство, любовь, братство, мир, справедливость, спокойствие и всеобщее довольство и счастье людей.

Что сказать об этом учении?

Оно противно Слову Божьему и здравому смыслу. Кому не известно, что богатство одного и бедность другого зависят от разнообразия физических сил, душевных способностей людей и различных степеней их умственного и нравственного состояния? Из этого первого различия людей по природным способностям естественно следует, что не все люди могут с одинаковым успехом стремиться и достигать одной и той же цели, добиваться успеха в своей деятельности... Полнейшего равенства нигде нет и быть не может: ни в мире людей, ни в природе; вы можете, напр., собрать тысячи листьев с одного дуба и сравнить их между собою, и вы не найдете из них двух, которые были бы тождественны и которые имели бы одинаковые разветвления... Как же социалисты могут мечтать об уравнении всех и во всем? Да и возможно ли, например, хотя бы и в нашем отечестве, в России, по теории современного социализма уравнять всех во всем при том бесконечном разнообразии форм общественного труда, какие существуют при условиях современной нам жизни, а также при том бесконечном разнообразии почвы, климата, лесов, земель, рек, морей и пр., какое наблюдается хотя бы в нашем отечестве: Европе и Азиатской России, на севере, юге, востоке и западе? Как вы сравняете людей отдаленного Севера и Амура с жителями Москвы и Петербурга? И не восстанет ли тогда “народ на народ и брат на брата”, и не оросится ли земля потоками слез и крови людской прежде наступления воображаемого социалистами мира и счастья, и не настанут ли тогда именно “адские муки” прежде водворения здесь, на земле, какого-то социалистического царства без слез и без муки?»

Можно ли уравнять жителя Москвы, учившегося в образцовой средней школе, затем окончившего университет и работающего по созданию новейших компьютерных технологий, скажем, с жителем деревни Грязнухи (в которой я бывал), расположенной среди непроходимых пермских таежных лесов, который едва-едва окончил школу в деревянном, ветхом строении и не имеет тяги ни к наукам, ни к искусству, в жизни не посетил ни одного театра и не стремится ни учиться, ни работать, охотно приобщаясь к повальному пьянству, распространенному среди мужиков этой глухой деревни?

А ведь учение социализма призывает распределить все материальные блага поровну. Сподвигнет ли такое уравнительное распределение на позитивное развитие общества, появится ли интерес у рядового жителя деревни Грязнухи к высокопроизводительному, высокотехнологическому труду и приобретению знаний, или он отправится со своей чесоткой пропивать свалившееся с неба богатство на Канарские острова? (О повальной чесотке в деревне Грязнухе знаю не понаслышке.) И как отнесутся к такому распределению «их» имущества нувориши? А есть еще сотни тысяч мелких предпринимателей, которые станут яростно защищать свое «кровное» и готовы будут вцепиться в глотку любому посягнувшему на их имущество.

И тогда, как писал святитель Феофан, вновь «восстанет народ на народ и брат на брата».

Пророк Феофан, безусловно, предвидел Гражданскую войну, когда действительно «брат пошел на брата», а русская земля оросилась реками крови. Одни были одержимы идеей разделить все российские заводы и землю поровну, другие отчаянно защищали свое имущество.

После Февральской революции в 1917 году епископ Феофан часто восклицал в разговорах с идейными противниками, революционерами, выходцами из крестьян, рабочими, предлагающими разделить все имущество страны поровну на всех: «Так ведь ничего хорошего не выйдет! Вас просто обманули, сказав, что если поровну землю разделить, то все будете жить богато. Не учли одного: если всю пахотную землю на всех поделить, то получится по клочку — четверти сотки — на брата. Все будут нищими!»

И все же социалистическая революция (Октябрьский переворот) и Гражданская война случились. Пролились реки крови. Имущество после кровавой резни вроде бы разделили поровну. Но дележ этот произошел лишь на бумаге, ибо заводы были объявлены государственными, а землю снова отобрали, организовав колхозы, где колхозник уже ничего не имел, кроме своих рабочих рук и «права трудиться».

А вот как результаты и последствия всеобщего уравнивания, обобществления земли и имущества в процессе социалистического строительства еще в 1909 году предвидел будущий святитель Феофан:

«Допустим, что осуществляется социалистический строй и никто не владеет землей на правах частной собственности, а является лишь арендатором у коммуны или государства, никто не имеет также собственности, лично ему принадлежащей, мастерской или фабрики, а есть только работник на жалованье у государства. Что будет в этом случае? Водворится ли благосостояние и счастье в социалистической коммуне? Воссияет ли тогда солнце равенства, справедливости и братства над всеми людьми, как мечтают руководители и проповедники современного социализма? Как будет работать земледелец над той землей, плоды с которой будут поступать сначала в общественную казну на общий раздел, а оттуда известная часть будет передаваться частным лицам соответственно количеству времени их труда, причем эту часть вознаграждения земледелец будет иметь право только потребить, то есть съесть, уничтожить, но не сберечь на предприятие? Не думаем, чтобы при таких условиях у каждого работника сохранилась особенная охота работать и трудиться, особенно при трудной работе. Частная собственность составляет сильнейшее побуждение к производительному труду, а в социалистическом государстве ни у кого частной собственности не должно быть, кроме предметов потребления...

При бесконечном разнообразии сил и способностей индивидуальных личностей как свободное существо имеет так же право на свободную деятельность в материальном мире, как и в мире мысли: всякий волен и имеет право как человек думать и чувствовать, как ему хочется... Точно так же всякий имеет право приращать свое достояние, передавать его другому, заниматься, как говорят, капитализацией своего имущества. Отнимите это природное право свободного труда и, как следствие, его частной собственности и вы пойдете против правды, против разума, изуродуете жизнь человека... Человек почувствует тогда величайшее стеснение свободы, величайший гнет. Раз я не могу иметь ничего своего и вынужден буду пользоваться в пище, питании, одежде, жилище тем, что мне даст и укажет социалистическое государство, ясно, что о моей свободе не может быть и речи: здесь могила свободной разумной человеческой личности, в этом насильственном уравнении погибнет свобода, погибнет жизнь, счастье и радость человека. Забывают фантазеры, что без собственности нет культурного хозяйства, нет и промышленности — этих двух факторов народного богатства и богатства государства. Отрицание права личной собственности есть отрицание условий правильной общественной жизни и самого государства».

Епископ Феофан пророчески предсказал недостатки системы социалистического способа хозяйствования. Имущество поделено более или менее поровну, исключая элиту (преимущественно партийные и хозяйственные руководители различного уровня, которым досталась большая часть, в отличие от остальной части населения, которая получила значительно меньше). Но имеются ли у людей при социализме стимулы к повышению производительности труда и заинтересованность в процветании завода или колхоза? Ответ однозначен: нет! Частная собственность отменена, предприятие «чужое». В оплате труда существует уравниловка, и большая часть людей не заинтересована в повышении эффективности производства. Происходит неминуемо застой в промышленности и сельском хозяйстве, что признавали в 60–80-х годах ХХ столетия Л.И. Брежнев, А.Н. Косыгин, М.С. Горбачев и другие руководители государства, правительства и партии. Конечно, при социализме всегда были люди, которые самоотверженно и даже фанатично работали при любых условиях оплаты. Но они мало влияли на общую картину застоя производства.

Идеологи социализма нередко ссылаются на Иисуса Христа и Святое Евангелие, будто бы запрещающих частную собственность.

Епископ Феофан отвечает им: «Иисус Христос, как свидетельствует Евангелие, не отвергал право собственности или, лучше сказать, благоразумного пользования им. Он предостерегал только от стяжательства и пристрастия к земным благам, когда богатство всецело овладевает сердцем человека и делает его рабом своим. Смотрите, берегитесь любостяжания, говорил Он, ибо жизнь человеческая, и особенно вечная, не зависит от богатства. Богатство само по себе призрачное и обманчивое благо, при условии правильного пользования им может быть средством к достижению им вечного спасения, если богатый смотрит на него как на талант, который вручает ему Бог для совершения им добрых дел».

«Не богатство, не собственность есть зло, как учат социалисты, — подчеркивает далее епископ Феофан, — а неумение людей должным образом пользоваться и распоряжаться богатством, которое, по слову Священного Писания, посылается всякому человеку на добро (Сир. 11, 14). За злоупотребление богатством, за использование его исключительно для себя, для своего блага, а тем более за угнетение бедного, трудящегося люда Слово Божие грозно обличает богачей-грешников».

Здесь уместно привести послание апостола Иакова: «Послушайте вы, богатые: плачьте и рыдайте о бедствиях ваших, грядущих на вас. Богатство ваше сгнило, и одежды ваши изъедены молью... Вот плата, которую удержали вы у работников, жавших нивы ваши, вопиет на вас, и вопли жнецов дошли до слуха Господа» (Иак. 5, 1–2, 4).

Особенно возмущало епископа Феофана учение социализма о классовой борьбе и насильственном свержении царского самодержавия или другой формы государственной власти. Он пишет: «В своем рассмотрении современного социализма мы подошли к самой страшной проповеди его — проповеди о борьбе. Мы не будем долго останавливаться на этом учении и разбирать его, так как и без разбора для всякого непредубежденного христианина, знакомого с духом и характером евангельского учения, очевидно, что ни в каком другом пункте своего учения современный социализм не становится в более резкое противоречие с учением христианским, со Словом Божиим, как в этом учении, в призыве путем борьбы, путем вооруженного восстания одних классов против других достигать насильственного уравнения материальных благ... Во взаимных отношениях богатых и бедных, бичуя скупых богачей, стараясь пробудить в них милосердие к бедным, христианство обращается к последним со словом утешения, но не призывает их к насилию против богачей, не указывает на богатство как на счастье жизни, следуя в этом учении примеру и учению Иисуса Христа. Во времена Господа Иисуса Христа, бесспорно, были люди богатые и бедные, знатные и простые, но Он не осуждал и не порицал, как мы видели, первых за их богатство и знатность и не вооружал неимущие классы населения против богатых, не призывал отнимать насильно у богачей их достояние, как это делают проповедники социализма».

«Сказанного достаточно для того, чтобы видеть, что такое социализм, — заключает епископ Феофан. — Понять, к чему стремится он и с какими преступными антихристианскими средствами выступает он в жизнь: ценою крови, лжи, потери веры в Бога, разрушения Церкви и государства, ценою потери всего великого и святого, что есть в человеке-христианине, социализм стремится силою навязать людям свой кровавый социалистический строй с полнейшим атеизмом, анархией и беззаконием, называя его земным раем...

Современный социализм, если можно так выразиться, из трупов человеческих воздвигает тот свой чудовищный мост, по которому приглашает народы идти к какому-то мнимому счастью...

Красное знамя, поднятое современным социализмом, с надписью: “В борьбе обретешь ты право свое” — это есть символ крови и смерти, ибо социализм несет людям не мир и спокойствие, а меч и борьбу, не любовь, свободу и братство, а ненависть, злобу, вражду и вечное рабство».

Обличая социализм, епископ Феофан, выходец из крестьянской среды, сын бедного сельского псаломщика, познавший в детстве и юности все тяготы бедности и простой трудовой жизни, с глубочайшей симпатией и состраданием относится к православному русскому народу. Он пишет: «Православный русский народ, на долю которого более всего достается тяжелый, изнурительный труд, среди нередко личных нужд, материальных лишений и скорбей найдет в себе силу нести жизненный крест, пока еще жива в нем сердечная вера в Бога и любовь к Святой Православной Церкви. Недаром он носит и другое высокое наименование — богоносца (Ф.М. Достоевский. — М.О.-Д.). Наш священный долг — облегчить несение этого жизненного креста, улучшить материальное положение бедного трудящегося люда. Но путь к этому улучшению — не насильственное уравнение материальных благ, предлагаемое социалистами, а путь мирных реформ общественной жизни».

В конце своей праведной жизни Феофан, служа епископом Соликамским, получал очень большое жалованье, но не имел никакого личного имущества, а все деньги раздавал нуждающимся: монахам, простым верующим, бедным семьям. После ареста в его покоях нашли всего лишь несколько рублей.

В 1918 году епископ Соликамский Феофан, будучи викарием Пермской епархии, решительно воспротивился захвату церквей, церковного имущества и земель, а в проповедях смело обличал советскую власть за беззакония, называя большевиков насильниками и грабителями. «Где 500 тысяч рублей, собранных у граждан Соликамска? Где хлеб, обещанный вами на эти деньги?» — смело спрашивал он у большевистских лидеров.

7 (20) июня 1918 года был казнен (заживо закопан в землю) архиепископ Пермский и Кунгурский Андроник, и епископ Феофан взвалил на свои плечи управление всей Пермской епархией, расположенной на обширной территории, включающей современный Пермский край и примыкающие области.

За несколько месяцев до ареста епископ Феофан организовал и возглавил небывалый по многолюдству и торжественности крестный ход по улицам Перми в знак протеста против гонения властей на Церковь. Огромная людская лавина с хоругвями и иконами, молитвами и песнопениями шла и шла, растянувшись на несколько кварталов, вызывая страх и ненависть у лидеров Пермской губернии.

Епископ Феофан был неугоден новой коммунистической, советской власти. Его взгляды на социализм и коммунизм, отраженные в опубликованных творениях, яркие проповеди в соборах Перми и храмах Пермской епархии, обличающие захватническую, грабительскую политику местных большевистских лидеров, поддержание в епархии системы противодействия захвату церквей и церковного имущества привели к его аресту в октябре 1918 года. Епископа Феофана содержали в Пермском арестном доме, ежедневно допрашивали в здании губчека на улице Обвинской.

Сломить православного христианина не удалось. Он остался верен Православию, Богу и Отечеству, простому русскому народу-богоносцу.

Когда к городу стали приближаться части белой армии А.В. Колчака, в губчека постановили: «Епископа Соликамского Феофана расстрелять».

Однако вместо расстрела палачи подвергли епископа, не отказавшегося от Бога и Православия, мучительной, изуверской казни в ледяной воде Камы.

Вот описание этой бесчеловечной, страшной казни, произведенной в тридцатиградусный мороз в ночь на 24 декабря 1918 года: «Коммунисты привели епископа Феофана на берег замерзшей реки Камы. Здесь одни срывали со своей жертвы одежды, а другие заплетали волосы епископа в косички, чтобы, связав их между собой, продеть под них жердь и приподнять таким способом свою жертву на воздух. Прорубь для казни приготовляли другие мучители. По обе стороны проруби появились скамейки, на которые встали два палача. Держа шест, продетый под волосы, за концы стали постепенно опускать мученика в прорубь, с тем чтобы через полминуты поднять его над прорубью и снова опустить в ледяную воду Камы. Через 15–20 минут, сменяя друг друга, палачи удовлетворили свои дьявольские желания. Тело владыки Феофана покрылось льдом толщиной в два пальца, но мученик все еще оставался живым. Многочисленные свидетели, среди которых были и почитатели замученного епископа, видели весь этот ужас»^[1].

Когда остановилось горячее, пламенное сердце православного русского человека, не отрекшегося от Бога и Отечества, палачи шестами утопили тело мученика в ледяной воде Камы.

За несколько месяцев до казни епископ Феофан писал: «А на злобу и вражду к нам тех, кто оказался орудием Божьего наказания на нас, не будем отвечать тем же: будем молиться и за врагов, да простит им Господь, не ведают, что творят»^[2].

На Архиерейском Соборе 2000 года священномученик Феофан причислен к лику святых Русской Православной Церкви. Его память совершается 24 декабря.