1

Почти что касаясь крылами плеча моего,
Две ласточки вьются, лишь стоит мне
                                             выйти из дома.
И в том необычного нет для меня ничего —
Я птицам знаком, да и мне эта пара знакома.

Не первое лето стекло не вставляю в окно.
По бедности, скажут, стеклом не разжился хозяин.
Пустяшных и мелких событий пылит толокно
И вместе с дождем оседает на травы окраин.

Прилепленный к балке природы живой уголок —
Превратностей жизни и счастья недолгого луза —
Достался на память о веснах работ, под залог
За строчки, что здесь надиктует капризная муза.

Но где толкователь бессмертного мира сего?
Уставшего века в пространстве витает истома...
Почти что касаясь крылами плеча моего,
Две ласточки вьются, лишь только я выйду из дома.


2

Души моей всеведущий пророк,
Завесу новой тайны открывая,
Влечет меня к природе на урок,
От площадей и улиц отрывая,

Когда дыханье свежее земли
Рождает к жизни новые эклоги,
Чтоб и они беседовать могли
С другими душами когда-нибудь как боги.


3

Белой ночи белые ступени
К белым стаям белых облаков —
Через пену белую сирени
И стихов...


4

Мы проснемся однажды утром.
Будет лес за окном голубеть,
И по-летнему чисто и мудро
Будут птицы над нами петь.

И отчетливо так услышим —
Не в диковинку, не впервой —
Цепких лапок цокот по крыше
В полуметре над головой.

И — ни облака, ни намека
На раскаты ночной грозы...
Словно след обиды далекой —
На стекле две капли слезы.


5

Что в криках твоих, беспокойная птица?..
Все бьешься и стонешь всю ночь напролет.
Давно за плечами осталась граница,
Пора бы забыть перелет.

Никто не остался на дальней чужбине,
Никто не погиб, не пропал, не отстал —
Так что же тебя беспокоит доныне,
Какая изводит тоска?

Чутьем материнским ты слышишь, быть может,
Сигнал приближения часа потерь...
И мирная ночь все сильнее тревожит
Несчастную птицу теперь.

Гнездо и семейство пока еще целы,
Свободы и пищи хватает пока,
Но чья-то рука протирает прицелы
И гладит приклада бока.

Яснее видны боевые зарницы
За дальним пределом в преддверии дня.
И стонет всю ночь беспокойная птица,
И сон покидает меня.


6

Ушли за грибами, а вот возвратились с рябиной:
Весь день пробродили — в лесу ни гриба не найти,
Сухими губами бормочет на пестрой перине
Недужная осень, и нам от нее не уйти,

Как нам не укрыться от наших злосчастных иллюзий,
Мы с ними смирились — о, как обветшали они:
Закрытые шлюзы сердец в нашем долгом союзе
Отрады уже не внесут в окаянные дни.

Ушли за грибами, но яркие кисти рябины
Уже излучали в преддверье морозов испуг;
Крича и волнуясь в бездонной пучине корзины —
Как тонущих кисти, что ищут спасательный круг.


7

Паутиной цепко схвачен,
Словно пойманный беглец,
Несвободой озадачен
Новой осени гонец.

Повстречался ненароком
Средь осеннего огня,
Светофорным желтым оком
Изучающий меня.

В жесткой пристальности взгляда
Скрытый слышится вопрос:
«Как же ты, с природой рядом,
До природы не дорос?

По земле шагаешь смело,
Взгляд всесильного купца
Холоднее стужи белой —
Провозвестником конца...»

Ночи близится рожденье.
Тает свет, пора домой...
Лист, как знак предупрежденья,
Все не гаснет надо мной.


8

Заколочено черными досками
Опустевшего дома окно,
И теперь он живет отголосками
Шумных дней, отлетевших давно.

Оседает, скрипя половицами,
Как беспамятный в небо глядит —
Улетела душа вместе с птицами
И теперь ни о чем не болит.

Онемевший в плену одиночества,
Облаченный в лоскутный халат,
Дом плывет, как немое пророчество,
Анфиладой осенних палат.

И ему, как товарищу давнему,
Дав надежды живой глоток,
Заменю эти доски ставнями
И прорежу для птиц леток.

Ни инъекции, ни операции
Не продлят его жизни страниц —
Выйдет дом из глухой прострации
С возвращением птиц.


9

Все ли слезы ты выплакал, все ли
Расставанья слова произнес,
Листопада цветной карусели
Обещаниям веря всерьез?..

Сколько их, отлетевших на гибель, —
Ярко-пестрые, лист за листом...
Все одно — на костре ли, на дыбе ль,
Лишь бы кто осенил их крестом.

Новый лист оторвался и глухо
На камнях распластался ничком —
В школе таинства вечного духа
Стало больше одним новичком.

И, как жизни последняя точка,
Словно кто дотянулся перстом,
Неразумная лопнула почка
Над лицо потерявшим листом.


10

И в малом, и в большом нам помогают игры:
Лишь только Новый год ступает на порог,
На звездную блесну клюют Быки и Тигры —
Все прочие летят на праздничный пирог.

Сограждане мои торопят дружным скопом
Приход всего, что им начертано судьбой,
Поверить не своим — японским гороскопам
И в чем-то оправдать себя перед собой.

Но есть ли нам резон, гонясь за модой века,
Плестись на поводу чужих календарей
И вешать ярлыки зверей на человека,
Тем низводя себя до уровня зверей?..

Что нам до кимоно и видов Фудзиямы?
В своем монастыре пригоден свой устав.
Наш Новый год летит российскими полями
Под звонкий бубенец, на облучке привстав.


11

Апрельскому верлибру вербы верю:
Его метафор тягостная грусть
В неведомое открывает двери,
Чему я дать названье не берусь.

Пришло тепло, и радоваться надо,
Что время жизни движется вперед,
Но вербной грусти тихая отрада
Моей душе покоя не дает.

Конец зимы, но все же зимней тенью
Лежат снега у пригородных дач,
И беспорядок, близкий к запустенью,
Как сборник нерешаемых задач.

Безвластие, бесцветие, бестравье...
Еще природа не пробуждена
И лишь ручья живое полноправье,
Где кромка льда уже повреждена,

Да ветка вербы как напоминанье,
Что и зима помянется добром:
Как хлопья снега, мягкие созданья
Блестят на солнце ярким серебром.


12

Я окна выставил и двери распахнул.
Покрытый толью параллелепипед
Под сквозняками радостно вздохнул —
И зимний дух весенним напрочь выбит.

И птичий дом в который раз открыл
Период гласности в весенней перестройке
И, словно ощутивший пару крыл,
Чуть не вспорхнул, подобно птице-тройке.

Продрогший за зиму, он прогревает бок.
Вновь для пернатых оформлять прописку
Весна торопит в надлежащий срок,
Собой напоминая паспортистку.

Она идет со списками жильцов
По адресам, что оставляла осень.
Весна, оставь шесть строчек для птенцов,
Тебя от пары ласточкиной просим...


13

Я в прошлой жизни был, наверно, птицей:
Кому еще из живности дано
За облака безудержно стремиться
От суеты, наскучившей давно?

За облака, где бродит разряженье
И каждой клетке обновляет кровь,
Неутомимым вирусом движенья
Ежевесенне поражая вновь.

Тогда сопротивление нелепо!
Как жертву у судьбы на поводу,
Меня опять заманивает небо
И нетерпенье гложет на ходу.

И там границы драмы и бурлеска
Теряются в бескрайности красот,
Но только жизни нищеты и блеска
Не различить с заоблачных высот.


14

Не буди меня, птица, не надо,
Витражи хрупких снов не топчи.
Бисер строк за окошком — привада
Для звезды, заплутавшей в ночи.

Что тебе эти письма чужие?
Голос чувств отзвенел и угас.
Так зачем твои крылья большие
Бьют стекло в этот утренний час?

О, какая упорная птица —
Все стучит и стучит в тишине.
Или вестью какой поделиться
Прилетела сегодня ко мне?

Тайн природы неведомы лица,
День грядущий — за утренней мглой...
Вот бы так же когда-нибудь птица
В дом стучала, покинутый мной.


15

Последние круги прощающихся птиц
Над нашими опять витают головами.
Что птицы думают при виде наших лиц?
Что думают, когда мы машем им руками?..

Ни взмахами руки, ни взмахами крыла
Не передать друг другу наше состоянье.
Бок о бок жили мы, и видимость была:
Единство наших душ не знает расстоянья.

Но видимость видней, когда приходит час —
Ни в крыльях, ни в руках уже не станет мочи
Скрыть разобщенность душ и утомленность глаз,
Когда в грядущих днях тепла уже не прочим.

Последние круги прощающихся птиц
К подножьям наших душ спускаются венками.
Прощайте, ласточки, и светом наших лиц
Сверяйте иногда свой путь под облаками.