Предлагаем вниманию читателей стихи Любови Шубной, Анастасии Антоновой, Елизаветы Евстигнеевой, Анастасии Московской и рассказ Марины Сычевой — участников двух проектов АСПИР: «Литературные резиденции» и «Мастерские».

Любовь Шубная
Любовь Федоровна Шубная родилась в селе Калиновском Александровского рай­она Ставропольского края. Окончила Краснодарский государственный институт культуры. Поэт, прозаик, переводчик, журналист. Автор сборников поэзии и прозы, вышедших в России и Республике Беларусь, большая часть которых — для детей. Публиковалась в коллективных сборниках, в газетах, журналах и альманахах в России, Беларуси, Германии, Болгарии, Франции. Стихи и сказки переведены на языки народов Северного Кавказа. Лауреат многих международных и национальных конкурсов. Обладатель Золотого диплома IX Международного Cлавянского литературного форума «Золотой Витязь». Заслуженный работник культуры РФ. Член Союза российских писателей, творческого объединения детских авторов России, Союза журналистов России. Живет в селе Александровском Ставропольского края.

Мы играем!

Стихи для детей

Сойки

Целый час смешные сойки
Шумно спорят из-за слойки.

— Не отдам! — кричит одна. —
Эта слойка мне нужна!
— Нет! — кричит другая птица. —
Не хочу ни с кем делиться!

Спор услышали мальчишки:
— Сойки! Жадные вы слишком!

— Не жадны нисколько! —
Заявила сойка.
А за ней вторая:
— В жадин мы ИГРАЕМ!


Мышки

У соседского мальчишки
Завелись в карманах мышки —
Он хранил для птичек крошки,
Колбасу для рыжей кошки.

Мышки хвалятся: «Прекрасно!
Тихо, сытно, безопасно!
Очень милая квартирка!»

Но когда бывает стирка,
Мышки так пугаются!
Срочно разбегаются!


Синоптик

Я стать хочу синоптиком —
В любое время года
Сиди себе спокойненько,
Руководи погодой!

Смотрю по телевизору,
Как диктор управляет
Дождем, ветрами быстрыми,
Снега распределяет.

И я решил попробовать
Прогноз составить срочно,
Понаблюдать за городом,
Чтоб получилось точно.

Ой, сколько туч над площадью!
Повисли слишком кучно!
Сегодня малооблачно,
Но очень многотучно!


Анастасия Антонова
Анастасия Юрьевна Антонова родилась в городе Шелехове Иркутской области. Окончила Смоленский государственный университет по специальности «преподаватель английского и немецкого языков». Магистр педагогических наук. Пишет стихи и прозу для детей и подростков. В настоящее время работает преподавателем-фрилансером. Куратор конкурса буктрейлеров по произведениям Александра Левитова «Левитов. Новый формат». Публиковалась в журналах «Радуга», «Чердобряк», «Вверх тормашками», «Шалтай-Болтай» (Великобритания), «Сверчок» (Франция), «Детское чтение для сердца и ра­зума», «День и ночь», «Причал» и др. В издательстве «Феникс-Премьер» готовятся к выходу три ее книги. Победитель и призер литературных конкурсов. Участник литературных семинаров. Член Творческого объединения детских авторов России (ТО ДАР) и литературно-художественного объединения «Страна детства».​

Лето вернулось!

Стихи для детей

Задача

Открыл в задачнике вопрос:
Уходит в дальний рейс матрос
Из пункта А до пункта Ц —
И брызги шторма на лице.
В ушах шумит, ревет прибой.
Когда вернется он домой?

Я сам как будто бы матрос:
Плыву сквозь вьюгу, сквозь торос.
Из дома в класс, из класса в дом,
Все время думая о том,
Как приплыву к мечте своей.
До лета — ровно двести дней.


Карманные деньги

Карманные деньги
Кладу я в кармашек:
Немного монеток,
Немного бумажек.

Пойду в магазин
Разудалой походкой.
Куплю:
Попрыгунчик,
Машинку
И лодку!

Смеется сестренка:
— Умерил бы пыл!
На лодку с машинкой
Ты не накопил!

Попробуй
Карманные деньги
Не тратить,
И к Новому году
На всё тебе
Хватит!


Тандыр

Солнце садится,
Спадает жара.
Можно прилечь
На матрас до утра.
Кажется, что
Отдыхает весь мир...
Только не дремлет
Трудяга тандыр.
Светится в сумерках,
Словно окошко, —
К завтраку свежая
Будет лепешка.


Кончилось лето?

Проснулась я вдруг
Посредине июля:
В осеннюю куртку
Одета бабуля.

Уехала в город
Сестра Вероника.
Тоскливо смотрелась
В тарелке клубника.

Всё стало унылого
Серого цвета.
И сердце щемило:
Закончилось лето.

И кажется, дождь
Зарядил на неделю,
Со мною оплакивал
Лета потерю...

Проснулась я вдруг
Посредине июля:
В косынке и платье
Гуляет бабуля.

В тазу — помидоры,
В бидоне — малина.
Звонок на мобильный:
«Жди в гости, Алина!»

Какое же счастье,
Что я обманулась!
А солнце сияет,
А лето
Вернулось!


Елизавета Евстигнеева
Елизавета Алексеевна Евстигнеева родилась в 2003 году в Москве. В 2021 го­ду поступила в Литературный институт имени А.М. Горького (семинар поэзии А.В. Василевского). Стихи публиковались в ряде альманахов, в «Роман-газете», в журнале «Суштина поетике» (Сербия), в журналах «Формаслов», «Окно», «Улитка», «Звезда». Победитель и лауреат ряда литературных премий и конкурсов для молодых поэтов. Участница литературных мастерских от АСПИР в Смоленске. Участница мастер-классов от журнала «PROSODIA». Участница поэтической школы от журнала «Пролиткульт».

Чудесное царство

Стихи для детей

* * *
По синей траве, по зеленому морю
Плывем мы, не зная ни скуки, ни горя.

Мы скачем на рыжем усатом коте,
Мы едем на пальме, летим на кроте

И ветки сирени июньской срываем.
Так вот оно счастье — без края, без края!

Мы скачем скорее туда, где стихи,
В чудесное царство, в Страну чепухи!


* * *
Всё на месте: ноги, руки,
А носки живут в разлуке.

В комнате средь старых книг
Скучно я смотрю на них.

Левый брат грустит в комоде.
Неужели он не в моде?

Ну а правый мой носок
Спать улегся под цветок.

Ах вы бедные носочки!
В серой пыли, в черных точках.

Я носочки подружу,
Их вдвоем на стул сложу.


Летчица

Нет важнее занятия в мире!
Я сегодня побуду летчицей.
Как мне весело по квартире
Самокатиться, вертолетиться!

Надеваю костюм свой алый
И летаю до самой ноченьки.
Только мама глядит устало:
«Ну когда же уснешь ты, доченька?»


* * *
Весны приближенье, дышащее сыростью.
Вот Машка сажает боярышник в парке.
А я когда школу окончу и вырасту,
То стану смотрителем в зоопарке!

На юных деревьях проклюнулись почечки.
На травке зеленой играет котенок.
А я закопаю куриные косточки,
И летом взойдет цыпленок!


* * *
Дождь лизнул меня в ладошку
И свернулся лужицей.
У подъезда наша кошка
Удивленно жмурится.

Раньше был большим дождищем,
Был грозой всем дворникам!
А теперь лежит в грязище,
Став малюткой дождиком!


* * *
Пузико Тузика — вот так находка!
В нем поместиться могут охотно
Сорок сосисок, сорок котлет,
Сыр, колбаса и куриный омлет!

Тузик мечтательно спит на диване:
Лапы на кухне, а пузико в ванне!
Вот так щеночек наш вырос за лето!
Вдруг сорок первая влезет котлета?

Кажется, больше он точно не съест.
Тетя Котлета, аншлаг, нету мест!
Только зачем-то наш Тузик зевает
И посильнее свой рот разевает.

Слышишь — тук-тук! — Тузик, милый, впусти!
Кто там? Котлета? Конечно, входи!
Се есть загадка умам человечьим:
Как же находится ей каждый вечер
Место в укромном животике Тузика?
Тузик не ведает. Ведает пузико.


Анастасия Московская
Анастасия Евгеньевна Московская родилась во Владивостоке. Окончила Государственный университет по специальности «юриспруденция». В настоящее время учится в магистратуре Дальневосточного федерального университета по специальности «психология в образовании». Работает педагогом дополнительного образования в детском саду № 33 Владивостока, проводит литературно-творческие занятия для детей раннего и младшего дошкольного возраста в рамках кружка «Сад сказок». В 2022 году участвовала в межрегиональной творческой мастерской, проводимой АСПИР. Живет во Владивостоке.

Прятки

Стихи для детей

Коровки

В красном наряде
В черный горошек
Божья коровка
Ползет по ладошке.
Топает резво,
Шажочки считая:
Сколько шажочков
Ладошка вмещает?

Есть у меня
И другие «коровки» —
В заднем кармашке
Спрятались ловко.
Только они
Не мычат, не бодают.
Сладкие, вкусные,
Могут растаять!


Морские нежности

Ну, встречай меня, волна,
По колено глубина!
Не могу я, не могу
Без тебя на берегу!

По ракушкам, по песку
Без сандаликов бегу
К шумной голубой волне,
Что неделю снилась мне.

Море обнимается,
Словно кот, ласкается
И мурлычет шепотом:
«Приезжай еще потом».


Темные прятки

С темнотой играли в прятки
Куклы, зайцы и лошадки.
Мама выключила свет —
И меня как будто нет.

Киси-Миси, Хаги-Ваги[1]...
Где достать чуть-чуть отваги?
Кто тут вода, что за зверь
Пробирается сквозь дверь?

Я залез под одеяло,
Только легче мне не стало.
Только стало очень жарко!
И себя мне стало жалко!

Бродят тени по стене,
Слышу вздохи в тишине.
Стуки-заяц, стуки-лошадь.
Стуки сделают и мне.

Вот была бы ночь короче...
Есть одна идея, впрочем.
Рано утром, как проснусь —
Сам тогда я отыщусь!


Рыбы

Рыбы, рыбы, рыбы, рыбы
Поселились в животе.
Плавники, хвосты и жабры —
Все смешалось в темноте.

И щекочут, и кусают,
И мешают, и пугают.
Как оттуда их прогнать?
Рыбаков придется звать.

Рыба-рыба-рыбаки
Повязали поводки
На удильщиков, угрей,
Саблезубов и лещей.

Приручили, потянули —
И в аквариум бултых!
И теперь внутри я полон
Добрых зайчиков цветных.

Марина Сычева
Марина Максимовна Сычева родилась в городе Кемерове. Окончила факультет филологии и журналистики КемГУ. Сейчас работает учителем русского языка и литературы. Рассказы публиковались в журналах «Огни Кузбасса» и «ПроЛитКульт», в альманахах «Кольчугинская осень» и «Пашня», а также в рамках литературного проекта «Teens write». Автор этнического фэнтези на основе якутской мифологии «Солнце в силках». Участник первого семинара молодых литераторов «Алтай. Нео-Лит» 2019 года, межрегиональной писательской мастерской АСПИ в Екатеринбурге (2022), совещания молодых писателей Кузбасса «На 55-й широте» (2022). Живет в городе Кемерове.

Тигрицы
Рассказ

— Мам, ну есть же водопровод! — крикнула Алина в глубину дома и перевела взгляд на экран. — Она опять с речушки воды натаскала. Смотри, два полных ведра. — Развернула телефон так, чтобы стоящие в сенях ведра было видно. — Ты бы поговорил с ней...

— Привычка, старикам сложно перестроиться. Потом, позже, мама оценит удобства. — Экранный Дима поправил оранжевую каску и улыбнулся: глаза под тяжелыми веками превратились в щелки. — Как ты? Справляешься?

Алина опустилась на ступеньку (Интернет стабильно работал только на крыльце, в доме связь прерывалась) и вздохнула. Грузить мужа-вахтовика жалобами не хотелось.

— Приходится... Слушай, тут поговаривают, золотодобычу откроют. И набирать персонал будут из местных...

— Папа! — зазвенело в недрах дома.

Зашлепали босые ноги по половицам, на Алину накатило детское, обнимательное. Ева повисла на спине Алины, тыкнула в улыбающееся лицо экранного папы альбомом:

— Смотри! Я нарисовала!

Дима смешно округлил глаза, отпрянул в притворном испуге:

— Боюсь-боюсь! Какой страшный тигр!

— Пап, тигра не страшная! — Алинино замечание: «Ева, не коверкай слова!» — потонуло в смехе. — Тигра красивая!

— А ты — самая смелая: не испугалась тигру рисовать! — Дима обернулся, отвлекшись на кого-то по ту сторону экрана. — Все, мне пора. Пока, любимые! Хорошего вам дня! Маму целуйте.

— И тигру! — выпалила Ева.

Экранный Дима исчез, Алина чмокнула дочь в нос, широкий, отцовский, и подтолкнула в дом:

— Собирайся, солнышко, в сад опоздаем!

Хорошо бы, открыли рудник. А то какая семья: Ева отца только в телефоне и видит.

— Алиночка, ты не ругайся. — В сени вышла свекровь. Низенькая старуха, сухая и плосколицая. Алина глянула на цветастый, заношенный халат свекрови. Новый, хлопковый, так и лежал на маминой полке, даже бирочка на месте. — В речушке-то вода живая. А эта ваша трубная — как знать, откуда?

Уборка на кухне — первая работа в доме. А без главной помощницы, дочки, дело пойдет споро. Почистить газовую плиту. Оттереть кухонный стол: наливая чай, мама неизменно проливала заварку. И никогда не вытирала. То ли не видела бурых разводов, то ли не хотела видеть.

Зато за привычной работой не нужно было думать. Точнее, можно было думать о чем угодно, кроме того, что делали руки. Сегодня мысли были тревожные.

Еве четыре. Еще год-два — и нужно переезжать в город. Алина-то хоть сейчас готова, да не по средствам им. И мама с обжитого места сниматься не хочет. Упрямится. А Дима ее одну не оставит.

Нет, здесь тоже жить можно. Хозяйства Алина не боится, даже любит. Но, сама когда-то уехавшая из деревни, она помнит, как трудно было эту деревню из себя вытравить. Как посмеивались в университете над ее говором городские, как тяжело было после универа зацепиться, остаться, а не вернуться в глушь. И что толку? В итоге она здесь: деревня другая — суть та же. Поехала за мужем. Только обнять его раз в три-четыре месяца выходит.

— Конечно, милая, — послышалось со двора. — Дело благое. Ты мне только пальчиком ткни где, я и подпишу.

Алина встрепенулась, наскоро сполоснула руки и вышла во двор. Нахмурилась, завидев у калитки активистку-соседку.

— Здравствуй, Тома. — Алина уперла кулаки в бока. Высокая, в старомодном костюме, Тома напоминала героиню советских фильмов, этакую управдомшу: того и гляди, выговаривать за что-то начнет или деньги собирать. Тома держала планшет с бумагами. Мама щурилась, глядя в листы, но ручка в ее морщинистых пальцах уже нырнула в колпачок — значит, подписать успела. — Что у вас тут за благие дела?

— Алина, и ты подпишись. Слышала же: старый рудник хотят запускать, прииски. Только о золоте и думают! Это же скажется... на тайге, на экологии. У нас тут краснокнижные тигры, — веско сказала Тома и протянула Алине планшет.

— Нельзя тигров прогонять, тигры — душа леса. Они тут раньше нас живут, человека не трогают, знают, что за человека поплатятся. — Свекровь закивала, глядя на ворох бумаг.

— Нет, вы с ума сошли все со своими тиграми: заботитесь о них больше, чем о людях. Дикие кошки и подвинуться могут. Уйдут глубже в лес, не страшно. А мы? Мама, а Дима? Прииск, рудник — что там будет — это рабочие места, развитие региона. Может, школу отремонтируют наконец, люди бежать из поселка перестанут. И Дима здесь устроится, не будет пропадать на вахтах. А вы...

Воздух закончился. Слова тоже. Да и о чем говорить? С кем? У Томы на лице вежливое недоумение, пустое и гулкое. Мама смотрит странно: грустно и жалостно, будто хочет прижать к себе, успокоить, погладить по больной головушке глупую девочку Алину.

Да ну их! К чёрту! Дочистить кухню, забрать Еву из садика... А там и день этот дурацкий почти кончится.

На стене два ряда детских рисунков: домики, палка-палка-огуречные семьи, портреты не то мам, не то принцесс, динозавр и фиолетовая птица в желтом небе. Евину работу, крайнюю в верхнем ряду, Алина находит легко. Черно-оранжевая кошка с огромными зелеными глазами.

— Алин, сейчас твоя прибежит. О, ты рисунки смотришь! — Катерина, совсем еще молодая воспитательница, всегда светилась улыбкой. Наверное, потому они почти сразу перешли на «ты», хоть и не дружили. — Ева у тебя молодец: и нарисовала, и целую историю рассказала про охотника и тигриную принцессу. Похоже, сказка местная. Читаешь ей много?

Алина поморщилась недовольно. Увлечение дочери тиграми превращалось в манию:

— Это не я, это бабушка.

— Ну конечно, она же у вас коренная. Кстати, не ходите на речушку: там следы видели. Всех предупреждаю.

— У нас же водопровод. — Алина пожала плечами, еще раз посмотрела на семьи палко-палко-огуречков и спросила: — Твой же тоже вахтовик, да? Давно в отъезде?

Алина перебрала светлые волосики дочери, пахнущие травяным шампунем, и подтолкнула ее к комнате:

— Иди включай мультики!

После разговора с Катериной было смутно: Алина пыталась посчитать, сколько их, вахтовых жен, в поселке. Сбивалась. Побыть бы одной. На кухне возилась свекровь. Алина заглянула, скривила губы: полная кастрюля начищенной картошки, только червоточинки мама не вырезает. Теперь все заново перебирать.

— Мам, идите отдыхать, я закончу тут. — Голос подвел, выдал раздражение Алины. Свекровь, может, и хотела возразить, но только голову опустила и вышла. — На речушку не ходите больше!

Острый кончик ножа с треском входил в картофельную плоть. Алина вырезала червоточинки, а казалось — свои проблемы. Мать, как дитя малое, упирается, не принимает помощи. И хозяйство у нее не убогое, справляется, да все какими-то странными методами. А Алина следи да переделывай.

Плюхнув последний ломтик в воду, Алина громыхнула кастрюлю на плиту, чиркнула спичкой и повернула вентиль. Голубой ореол лизнул дно кастрюли.

Ладно, сегодня она переборщила все же. Маму расстроила. Но раздражение не пускало искать примирения. Зато тревожила идея.

Алина заглянула в зал и чуть было не выругалась. Опять тигр, словно мир сговорился против нее! Замерла, глядя в недовольную, злую морду на экране.

— Закон джунглей гласит, — мурчит с ленцой и самодовольством черная кошка.

— Каждый сам за себя — вот закон джунглей! — перебивает тигриный прихвостень.

Ева смотрит как завороженная, тянет руку к экрану. Алина улыбается: смотри, мое солнышко, тут тигр правильный. Такой, какой должен быть.

Прав Табаки: каждый сам за себя. Так почему бы не попробовать переиграть всех тигров и их защитников разом?

— Помнишь, я тебе про золотодобычу рассказывала? — Завязавшаяся инициатива жжется, словно только снятый со сковороды блин: откусить бы, да горячо. Успехом хочется делиться, и потому Алина набирает Диму в неурочный час. Присаживается на ступеньку и тут же вскакивает. — Я прошлась по вахтовым женам, поговорила. Будем писать обращение, такой ведь шанс для поселка! А наши, представляешь?.. Тома всех стариков обошла: защитим тигров! Тигров, понимаешь?

— Подожди, Алин, подожди. — Дима чешет нахмуренную бровь. — Ведь рудник навредит экологии. У нас же охотхозяйство под боком, люди едут со всего света на дикую природу смотреть, фотографий тигров, оленей, медведей сколько. Это же... такая огромная часть региона! Жизни!

— И ты туда же! Да для людей надо делать, для людей! Охотхозяйство? Ничего мы с него не видим. Там ведь штат — несколько человек. Работы нет в поселке. Сам знаешь!

Экранный Дима молчит, смотрит жалостно так — в его лице проступают черты матери. Алина смаргивает, говорить трудно.

— Я просто хочу, чтобы муж был рядом. Чтобы Ева росла с отцом. Рядом. Понимаешь? — И нажимает отбой.

Котенок. Тянется к воде. На лапах стоит твердо, но движения еще неловкие.

Не учуяла сразу. Теперь — любопытно.

Заросли густые, скрывают хорошо.

Пахнет не лесно. Чужим буйнотравьем, дымом, как все недозвери, и — мягким, нежным.

Крадусь.

— Мам! — Алина старательно прячет покрасневшие глаза. — Где Ева? Во дворе не видать...

Свекровь аккуратно втыкает иголку в ткань. Вышивка едва начата, светло-оранжевый краешек, но Алине кажется, что сюжет будет тот же — тигры.

— Она на речушку пошла играть.

— Ева!

Не рык. Не рев. Жалкое. Добычное.

На берег с той стороны потока выскакивает недозверица. Самка. И котенок у воды — ее.

Спина наливается силой. Мне ленно. Мне сыто. Но нелепый котенок так близко...

Недозверица видит котенка, спешит к нему неловко, оступается, напрягает лапы. Она замечает.

Не бежит. Не бросается к котенку. Смотрит. Тигрится.

И я смотрю.

Нелепая недозверица. Ни сильных лап. Ни когтей. Ни клыков. И все же — тигрится.

Чую в ее запахе, в ее взгляде: «Мы с тобой...»

Янтарные глаза, снизу подведенные черным. В лопатках играют мышцы. Подрагивает хвост.

Тигрица.

У воды — тигрице хватит и прыжка — Ева. Притихла. Только не кричи, родная. Не дергайся.

Алина находит янтарные глаза.

Уходи... Ты же тоже, наверное, мать... Или будешь.

Уходи. Не смей даже. Брошусь. Ногтями, зубами — чем угодно.

А с губ срывается неожиданное, едва слышное:

— Мы с тобой... одной крови.

Тигрица моргает. Напряжение в ее спине ослабевает. Она делает шаг назад. В зарослях мелькает полосатый бок. И — тигрица прыгает в чащу, выгибаясь в дугу.

Алина смотрит в лес. Ждет. Секунду, две, может, три — ушла, она ушла — и кидается к дочери.

— Ева!

Руки, ноги, плечи — цела. Алина целует дочь в макушку, прижимает к себе, отпустить страшно. Жива.

— Мама! Я тигру видела! Там! А ты?

Алина всхлипывает.

— Мама, ты плачешь? Это потому что тигра красивая?

— Конечно, родная. Тигра очень красивая.