Те спектакли, о которых я в этот раз расскажу, отнюдь не весь «театральный сезон». Смотреть в сезоне приходится много, но не обо всем в итоге стоит писать. Кстати, сейчас на сцене время молодых. Создается множество режиссерских лабораторий и конкурсов, в которых соревнуются и выдвигаются вперед новые имена. Режиссура давно уже стала молодежной профессией. Кто выйдет потом в мэтры — покажет время. Но почти все спектакли, перечисленные здесь, — это спектакли молодых.

Новые тексты

Безусловным лидером в освоении современной драматургии является МХТ имени А.П. Чехова. На двух его камерных сценах — Малой и Новой — друг за другом являются пьесы, еще не известные зрителю. Камерная сцена открывает право на любой эксперимент, а конкурс «АРТХАБ» подстегивает соревновательный азарт молодых постановщиков, борющихся за право блеснуть в легендарном чеховском МХТ, попав в его репертуар.

Однажды в МХТ пришел драматург Андрей Стадников, чтобы взять интервью не только у актеров, но и у работников самых разных служб театра, с которыми актеры работают бок о бок, но о которых почти ничего не знают. Получилось целое исследование закулисной жизни — по сути, театральный фольклор, ставший любопытным документом и явивший острый интерес для публики. А режиссер Юрий Квятковский поставил спектакль под названием «Занавес».

В первой части молодые мхатовские актрисы в гримерной, без грима и макияжа, рассказывают, как они пришли в театр. Их лица тут же крупным планом на экране — мы видим близко неформальную мимику, волнение, растерянность, ход мысли. Все говорят о себе чистую правду (такое условие игры) — Дарья Юрская, Мария Сокова, Мария Карпова, Надежда Жарычева, Ольга Воронина, — и это чисто мемуарный жанр, уникальный для зрителя. Какие тут откровения, какие ошеломляющие подробности и «интимные места»!

Вторая часть — смена акцентов: здесь именно те, кто на сцене не появляется и благодаря которым все крутится и движется в театре. Благодаря которым и стоит театр. Администраторы, техслужбы, костюмеры, суфлеры, ключницы, вахтеры, реквизиторы, продавцы программок, звукорежиссер, фотограф, рабочий по стирке, завскладом, врач. Их записанные монологи тонко и проницательно исполняют актрисы — невольно стирая грань между сценой и закулисьем. Мы видим, какими невероятными путями приходят эти люди в театр, понимая его абсолютно по-своему, но находя здесь свой дом, который они ни за что не покинут, приклеиваясь к театру навсегда, всей душой и телом. Рабочая по стирке призналась: «Театр — это самый счастливый кусок моей жизни!» А вот что заметила врач: «Здесь же все больны — но никто не лечится!» И тут исключительно женские портреты, ведь именно женщины — хранительницы истории, традиций и очага.

А третья часть развенчивает обывательский тезис: «Театр — это остров, защищенный от мира». На экране движутся целые эпохи страны с великими мхатовскими спектаклями и его великими актерами. И в этом эпосе выясняется, что театр ничуть не замкнут, он точно так же разделял вместе с народом все проблемы и трудности времени, живя на его ветрах.

В линии «документального театра» и спектакль Саши Золотовицкого (сына известного актера Игоря Золотовицкого) «Соня-9», сделанный по одноименному комиксу детского писателя и преподавателя Алексея Олейникова. Это попытка взглянуть на нынешних подростков: жанр — рэп-концерт от лица самих школьников (в исполнении молодых актеров), открывающих в демонстративных и дерзких монологах собственный мир школьных будней. Экзамены, столкновения с ровесниками, буллинг, отчуждение от взрослых и юношеские бунты — все это в вербатим-монологах и музыкальных стэндапах, наподобие «блюза для тех, кто не сдал ОГЭ». Подросткам дан голос со сцены, им дали поговорить на своем языке, без цензуры — и они отрываются как могут, забыв о всякой системе Станиславского.

Дмитрий Данилов, автор пьес «Человек из Подольска» и «Сережа очень тупой», «Стоиков» написал специально для Художественного театра. История сорокалетней матери (Светлана Колпакова), двадцатилетней дочери (Мария Фомина) и их мужчин (Александр Усов и Павел Табаков) могла бы быть рассказом о конфликте поколений, если бы не странная «зона неопределенности», в которой они живут и которая вызвана глобальными мировыми катаклизмами — тотальными войнами, транслируемыми по ТВ, тотальным ковидом и всеобщей изоляцией друг от друга. Эти люди растеряны, они не в силах ни на что повлиять, и единственное, что им остается, — быть «стоиками». На серой сцене, в серых отсеках человеческого жилья все замерло в каком-то безвременье. Герои живут в постоянной паузе. Да и весь спектакль Дениса Азарова — это одна большая пауза. Все, что эти люди начинают, не имеет логического завершения. К тому же они непрерывно пьют, замещая пустотность жизни и живя среди батарей из винных бутылок. Между ними не существует прямого общения, они говорят друг с другом через стены. Их мир потерян и размыт, став бесконтактным миром утерянной человечности.

О разрыве привычных человеческих связей, вынужденной изоляции с наступающей отчужденностью повествует и пьеса Ярославы Пулинович «Жаркое ковидное лето», поставленная Татьяной Архипцовой. Три поколения самых родных людей существуют словно на разных планетах: филолог Алевтина Павловна (Ольга Яковлева), ее дочь Маша (Алена Хованская), живущая в далекой Москве, и внучка Даша (Маргарита Якимова), ищущая понимания то у матери, то у бабушки. Все они говорят на совершенно разных языках, отразивших стремительный бег времени, со сменой взглядов, ценностей, ориентиров и конечно же лексики. Маша, так и не нашедшая своего призвания, пошла по модной стезе «коучинга и саморазвития». Считает свою мать «токсом» и жестко блокирует с ней разговорные чаты, когда темы заходят в тупик. Ну а жизнь юной Даши — это сплошное поле бунта, и возле матери, и возле бабушки. Впрочем, все трое ищут в итоге тепла и опоры. И все, как выясняется, одиноки и несчастны. Однако именно на бабушку сейчас все наши упованья. Поскольку именно факт присутствия в этой роли Ольги Яковлевой (музы легендарного режиссера Анатолия Эфроса) решает здесь всё. Это ее личный космос, и принадлежность к великой русской литературе видится нам спасением и опорой. У нее свои представления о прекрасном, о верности, чести и долге. И в ней звучит далекое эхо исчезнувшей культуры, неведомой нынешним блогерам. И когда она тихо проходит по сцене, горько покачивает головой на окрики дочери, с улыбкой смотрит на дерзкие выходки внучки, в ее медленном взгляде столько тишины и благородства, столько душевного аристократизма, что нам становится ясно, кто тут спасет всех заблудших от всех несчастий.

Книга Виктора Бердинских «Речи немых» создана в документальном жанре «устной истории» — автор собрал уникальные монологи крестьян, зафиксировав их взгляд на прожитую жизнь. Под тем же названием поставлен и спектакль Екатерины Шиховой, действие которого проходит на картофельном поле. На сцене земля, из нее выкапывают картошку, кладут в мешки, делают из картошки могильные холмики и вспоминают всю свою жизнь: революцию, колхозы и коллективизацию, голод, войну. Эти воспоминания субъективны и пристрастны, но исповедальны и честны. Люди в черном не персонифицированы, это просто шелест голосов ушедшей в прошлое деревенской речи, теперь уже мало знакомой нам. В речах этих «немых» — история нашего крестьянства, растворившегося во времени, но оставшегося глубоко в каждом из нас.

Еще один новый текст появился на сцене — на этот раз в театре имени Вл. Маяковского, поставившем роман Наринэ Абгарян «Симон» в режиссуре Дениса Хусниярова. Роман вышел в 2020 году, став лидером продаж. Его герой — бедный каменщик Симон (играет его Алексей Дякин) из горного армянского городка, который за всю свою жизнь не нажил никакого богатства, кроме коллекции женских сердец. В первом действии он умирает и его больше нет с нами, но у каждой из пяти его женщин есть история любви с этим пусть не идеальным, но ярким и колоритным человеком. И на его похоронах каждая из его возлюбленных страстно повествует о своей любви. А позади, на траурном постаменте, возвышается гроб с покойным, смиренно и тихо вновь проходящим этапы своего жизненного пути.

И вновь вернемся в чеховский МХТ, поставивший старую пьесу Алексея Арбузова «Мое загляденье», написанную в 1969 году. Этот текст обладает большим обаянием. К тому же история о прекрасном супердобром Васе Листикове, постоянно жертвующем собой ради окружающих, — это милая утопия, «советская сказка о добром человеке». Но молодой режиссер Филипп Гуревич, далекий от бытового театра, явил нам острую игру с арбузовским текстом, превратив его в советское площадное дель-арте. Перед нами «театр масок» персонажей 60-х годов прошлого века. Актерам же предоставлено соблюсти баланс между масочностью и искренностью. Вася Листиков (могучий красавец Олег Сапиро) фантастически добр и самоотвержен. В нем огромная сила принятия и прощения, достойная, может быть, князя Мышкина. Его смирение, умение прощать всё и всем кажутся несовременными и дикими, вызывая недоумение публики, ощутившей свет, исходящий из существа, похожего на инопланетянина. И кто-то из нас все же вспомнит о том, что именно доброта спасет мир?

Вечное русское

В начале сезона в год 155-летия со дня рождения Максима Горького Театр Наций в своей серии «Наше всё...» поставил спектакль «Горький. Детство». Это авторское сочинение Авангарда Леонтьева, определяющего жанр своих моноспектаклей как «звучащее слово». Основа — повесть Горького «Детство», рассказывающая о ранних годах его жизни, о том, как после смерти отца и брата он едет вместе с матерью в ее родной город, где и разворачиваются основные события. Здесь много любопытных комментариев к биографии Горького, редких фотографий его семьи и его окружения, а также мест, где он побывал, здесь и рассказ о трагической судьбе его сына Максима. Это целое «полотно жизни», созданное с исторической точностью, подробно и страстно.

А театр имени Евг. Вахтангова, с 1932 года и по наши дни осуществивший целую серию горьковских постановок, теперь сделал спектакль «По Руси» в режиссуре Павла Пархоменко. Это повесть об отшельнической жизни молодого Горького и его писательском становлении. Играет героя Василий Симонов. Основа инсценировки — цикл автобиографических рассказов «По Руси», повестей «Детство», «В людях», «Мои университеты», а также очерков и переписки Горького с современниками. Тут не документальное полотно, а театральная фантазия с множеством лиц, сюжетной игрой, мозаикой тем и размышлений, порой вызывающих споры.

«Маскарад с закрытыми глазами» в МХТ имени А.П. Чехова — безусловный хит сезона. Режиссер Петр Шерешевский сам стал автором пьесы, сделанной на основе лермонтовского «Маскарада» и повести Артура Шницлера «Новелла о снах», по которой в 1999 году Стэнли Кубрик снял свой фильм «С широко закрытыми глазами». Фильм с Николь Кидман и Томом Крузом широко известен нашему зрителю и не мог не оказаться ведущим фактором интереса к этому спектаклю.

Рассматривая лермонтовскую драму сквозь сегодняшнюю оптику, спектакль рефлексирует на темы обоих литературных произведений, изучая потаенные и темные стороны человеческой души. В итоге — густой замес из фактуры XIX и XXI веков с растворенными в нем лермонтовскими сюжетом и текстом.

Исследуется человеческая природа с ее страхами, любовью, ревностью, местью и отчаянием. Происходит это на примере сознания нашего современника, нынешнего Арбенина (играет его Игорь Верник) — филолога и лермонтоведа, преподающего в вузе и, кстати, подробно изучающего со своими студентами драму «Маскарад». Сам же маскарад — мифический центр сюжета, и тут прямая отсылка к закрытому ночному балу, на котором оказались когда-то Том Круз и Николь Кидман. Нынешний же — со зловещими птичьими масками, оккультными ритуалами и полуобнаженными телами под черными плащами. Здесь и потерян злополучный браслет Нины, играет которую Мария Фомина. И в этом вымышленном маскарадном мире с его дешевым сатанизмом — источник всех смутных наваждений и тайных желаний, обуревающих наших героев и рушащих гармонию их жизни.

Весь же спектакль именно об Арбенине — Вернике. О человеке без иллюзий, циничном и холодном, изведавшем многое, познавшем жизнь как вместилище порока — и в свои шестьдесят вдруг отчаянно полюбившем. «Любовь как случайная смерть». Напряжение ревности растет, разборки с Ниной на ложе любви приобретают все более тяжелый характер. Арбенин грезит о мести, припоминая и питерского доцента, убившего свою молодую любовницу и пытавшегося утопить распиленное тело в Фонтанке. Верник мощно рефлексирует на тему обманутой любви. Он, как зверь, мечется по дому, рычит и рыдает, крушит кулаками стены... Демонстрируя какое-то дикое кипение, сделавшее его роль неистовой. Тут сюжет и о попранной любви, и о бунте против мироздания...

А в театре музыки и поэзии под руководством Е.Камбуровой — тургеневский «Степной король Лир», разделивший свое имение между двумя дочерьми — конечно, с музыкой и вокалом, поставленный Денисом Сорокотягиным. Брутальный и крутой помещик Мартын Харлов (Александр Бордуков) несокрушим в своем могуществе. Он уверен в своей неограниченной и несомненной власти. Царит, властвует, глумится и ёрничает, держа в страхе домочадцев и ежеминутно демонстрируя свой грозный нрав. Но в одночасье вдруг задумался о смерти и раздал свои владения дочерям — самоуверенно надеясь на вечную свою власть над ними. Однако эта необдуманная инициатива поколебала его идеи о себе. Живые люди оказались вовсе не послушными марионетками. В итоге его изгоняют из собственного дома. И, подобно Лиру, он оказался бесприютным скитальцем средь гроз и ненастий. Но и финал жесток. Помутившийся от гнева Харлов отчаянно мстит. Он свирепо рушит отнятый у него дом, погибая в момент разрушения сам — и все же оставляя за собой последнее слово. И вписывая свой акцент в энциклопедию бездонного русского характера.

«Лес» по пьесе А.Островского в театре имени Вл. Маяковского в постановке Егора Перегудова следовало бы назвать не «Лес», а «Вода». Леса здесь нет и в помине, а все действие по воле сценографа Владимира Арефьева происходит именно в воде. На сцене бассейн, в котором больше ста тонн воды, а невидимый нам лес порой лишь отражается в ней. Герои ходят по мосткам, бродят в воде по колено, а Счастливцев и Несчастливцев приплывают к имению Гурмыжской (ее играет Анна Ардова) на плоту. Есть намек на образ срубленного и сплавленного русского леса (Россия без леса). Остальное все по тексту Островского. Огромная трехчасовая постановка вряд ли удивит чем-то новым, но стандарты сюжета выдержаны, и спектакль вполне способен войти в школьную образовательную программу.

2024 год в России объявлен Годом семьи и отмечен в Театре имени Моссовета постановкой старинной комедии Александра Шаховского, Александра Грибоедова и Николая Хмельницкого «Замужняя невеста» в режиссуре Евгения Марчелли. Сюжет классический и старомодный. Молодой человек Любим (Сергей Зотов) без ведома родственников влюбился и женился. И замужней невесте (Екатерина Девкина) теперь надо во что бы то ни стало суметь понравиться целому семейству его именитой родни. После изрядных и комических усилий ей это удается, и она вливается в эту большую патриархальную семью, соблюдя все традиции и устои. Пьеса поставлена в изящной классической манере, с живой фортепьянной музыкой, а старую помещицу и главу семейства играет патриарх этого театра Мария Кнушевицкая, в этом году отметившая свое 90-летие.

Зарубежные мотивы

Роман Кнута Гамсуна «Голод», написанный в 1890 году, не избалован вниманием сцены, потому с интересом смотрится в чеховском МХТ как экзотический норвежский сюжет. Начинающий, еще не признанный писатель (Сергей Волков) в пограничном состоянии психики, поскольку без всяких средств к существованию, без еды и жилья. Он голодает, и это северный голод, окруженный северным климатом и бесценным значением каждой крошки хлеба. Но герой горд и отменно воспитан, потому не способен просить о помощи, а может лишь отдать последнее, что имеет. Его тягостные бездомные скитания, безуспешные поиски работы, голодные хождения по кругу и неудачные попытки публикаций своих текстов роднят его со многими начинающими художниками. Герой заполняет отсутствие реальности своими фантазиями, придумывая себе людей, отношения, любовь. И режиссер Елизавета Бондарь поставила эту грустную повесть как притчу, однако оптимистический финал, придуманный Гамсуном, мало убедит нас, знающих, что почем.

Театр «Et Cetera» под руководством А.Калягина пополнил свой репертуар незнакомым и манким названием, поставив диковинную для русской сцены вещицу, которая расширит кругозор и театральный опыт нашего зрителя. Спектакль «Чайная» поставлен китаянкой Ичэнь Лю на основе пьесы классика китайской литературы Лао Шэ и повествует о чайной как символе, метафоре и средоточии национальной жизни. Это единственное место действия, сквозь которое в течение шестидесяти лет, начиная с 1898 года, когда юный Ван Лифа (Артем Блинов) открывает ее для публики, проходят несколько эпох китайской истории. Старый сказитель ведет для нас повествование с помощью хокку, а чайная «Юйтай» живет своей заведенной от века жизнью, пропуская через себя время и судьбы. И уже прошло девятнадцать лет и свершилась революция, а потом японско-китайская война, и прошло еще тридцать пять лет, а трое добрых друзей, завсегдатаев чайной превратились в старичков, потерявших всё — и состояние, и родных, и здоровье. И вот они сидят перед нами, одинокие, нищие, жалкие, и просят друг друга похоронить их. Но кто умрет скорее — неясно, а денег на похороны все равно ни у кого нет.

Эта притча о трагическом ходе жизни погружает нас в загадочную атмосферу китайского театра, в котором речь лаконична, как афоризм, а жест каллиграфичен, как чертеж. Сами же люди напоминают кукол старинного представления, движущихся безошибочно, изящно и точно. Мы же смотрим на этот заморский эпос и думаем: а наши блинные, пельменные и пирожковые, возможно, тоже могли бы стать средоточием и символом русской жизни, о многом нам рассказав?

На сцене театра имени Евг. Вахтангова поставлен сборник пьес Теннесси Уильямса «Пятерка теннисистам» в переводе Василия Аксёнова и в режиссуре Эльдара Трамова, под названием «Говори со мной». Пять этих маленьких пьес создают целый мир уильямсовских героев — мир хрупких людей, травмированных одиночеством и экзистенциальными страхами. В их грустных исповедях — вся их биография, и с прошлым, и с будущим. Впрочем, на сцене их окружают игры цветных огней и фантастические миражи, служащие метафорой жизни, зовущей жить, а не умирать. А все действие напоминает разноцветный калейдоскоп с меняющимися тонами картин: розовое — синее — желтое — зеленое — белое. Соответственно: «Портрет Мадонны», «Говори со мной, словно дождь», «Отчужденная собственность», «В книжном магазине», «Не могу представить, что будет завтра». Нам предлагают поплакать над этими несчастными, одинокими, отверженными, не обретшими счастья американцами. Что ж, мы готовы и поплакать — ведь русское сердце полно доброты.

Зато посмеяться вы вполне сможете в «Школе современной пьесы» (Театре на Трубной), отправившись на «Тетку Чарлея». Эта комедия-фарс английского драматурга Брэндона Томаса была впервые поставлена в Лондоне в 1892 году. Наш кинематограф и наши сцены ее тоже полюбили, и новый спектакль Дмитрия Астрахана вас не разочарует.