Костры космических туристов... Стихи

Михаил Ильич Будников родился в 2006 году в городе Шумерля Чувашской Республики. Студент первого курса Литературного института имени А.М. Горького, отделение поэзии (семинар Олеси Александровны Николаевой и Евгения Борисовича Рейна). Публикуется впервые.
* * *
В этот час предутренний, холодный
На реке, когда-то судоходной,
Я всю жизнь свою пересмотрю,
Все припомню, глядя на зарю.
Хочется быть добрым и хорошим...
Я иду по берегам, заросшим
Лопухами, ивой, камышом.
Что имеем, то не бережем.
Манят нас и лавры, и чужбины,
И недостижимые вершины.
Мы мечтаем — Господи, прости —
О великом для себя пути.
Оглянувшись, что увидим? Ну-ка?
Заросла песчаная излука.
Не нашед на свой вопрос ответ,
Я по лопухам ушел в рассвет.
* * *
Владел мой предок булочной на Пресне,
Возвысившись из тульских крепостных.
Нет ничего потомку интересней
Житья-бытья прародичей своих.
И нет сентиментальнее картины,
Когда приказчик заказать зайдет
То к чаю калачи на именины,
То куличи на Пасху для господ.
А кроме этой булочной на Пресне,
Он на Хитровке кабаки держал:
Бродяги, разухабистые песни,
Ночлежки, воры — словом, криминал.
Шинель городового, драки, крики
И обагренный чьей-то кровью снег...
Да, был мой предок феномен великий —
Весьма разносторонний человек.
* * *
Светает, не успев стемнеть.
Я робко замышляю повесть.
Чайку ли на костре погреть —
Речной воды с клубникой то есть?
Увидеть, прежде чем писать.
Прожить первее, чем придумать.
Суры серебряная гладь
Блестит. И никакого шума,
Ни звука нет на много верст.
В душе, как на бумаге, чисто.
Над головой не искры звезд —
Костры космических туристов.
Хрущевка
Зайду в подъезд, еще издалека
Почую сильный запах коньяка,
Раскланявшись на лестнице потом
С соседским краснощеким мужиком.
Он в пятницу, как водится, поддал.
Стучит к себе — само собой, скандал.
И лекции о трезвости теперь
Он слушает, уставившись на дверь.
Три парня не на тот этаж диван
Затаскивают с воплями: «Болван,
Мы, кажется, ошиблись этажом!
Хозяина давайте подождем...»
Семь бабушек на лавках целый день
Вздыхают, и бросает тень сирень.
«Какое лето! Божья благодать!»
«В такую пору счастье помирать...»
Доносятся шаги едва-едва
Из нежилой квартиры номер два.
Внимание на это обратишь...
Однако меньше знаешь — крепче спишь.
Вооружась отцовским молотком,
Два мальчика на лестнице тайком,
Со скуки улетая в облака,
Замок сбивают с дверки чердака.
Я остаюсь таким же пацаном,
Пускаю корни под твоим окном.
Спустя сто лет из городских легенд
Мне отольют словесный монумент.
* * *
Все листаю — весь в мыслях великих —
Документы старинные я,
Имена своих предков безликих
Возвращаю из небытия.
На охристых архивных страницах
Мой потомок найдет и меня.
«Кто таков? — про себя удивится. —
Впрочем, тоже, наверно, родня...»
Телефонный разговор
«Понимаешь, родная, я еду домой.
Раньше срока закончилась вахта...»
Начинается так перепалка с женой —
И давай она в трубку кудахтать.
«Ах ты сволочь поганая, чертов кретин!» —
А дальнейшее сплошь непечатно.
Благоверный, доживший до первых седин,
К этой брани привык, вероятно.
«Навидалась твоих я огромных зарплат,
Приезжай, негодяй, разведемся!»
На супруги свирепейший мат-перемат
Отвечает мужик: «Разберемся!»
«Ты и там-то, наверно, по-черному пил!»
А кормилец на это — неловко:
«Заработал немножко, подарок купил —
И везу тебе микроволновку...»
И выходит потом на перрон покурить,
И не хочет ничуть обижаться.
«До свиданья, мой свет, не могу говорить,
Неудобно на людях ругаться...»
* * *
Как будто кем-то посланный разведчик,
Растаял незаметно первый снег.
Пора считать цыплят, ворон, овечек
И задремать в тиши библиотек.
Проходят дни ни шатко и ни валко,
А я все жду зимы — зима близка.
Так, неумело чиркнув зажигалкой,
Мальчишки — в предвкушении хлопка.
Загадка невзорвавшейся петарды —
Единственный волнующий вопрос.
В небесном штабе изучают карты
Майор Декабрь и генерал Мороз.
* * *
Верю я, что все былое — не напрасно.
Как бы сложно в жизни ни было, пойми:
Очень трудно, невозможно быть несчастным,
Окружив себя счастливыми людьми.
* * *
Маршруты строить по линейке,
Но мчать куда глаза глядят.
Ведь жизнь проста как три копейки,
Вон там — рассвет, вон там — закат.
А дома — сон, уют и мебель...
Мы возвращаемся домой.
Смотрите, мастер Питер Брейгель,
Какие виды здесь зимой,
Под спудом снежного доспеха!
Но вёсны, честно вам сказать,
Такие тут, что ни проехать,
Ни на бумаге описать.