Коты

Коты молчаливые — на голых осенних ветках,
Коты невеселые, будто бы заперты в клетках,
Жмутся плотнее друг к дружке, мерзнут, но все же сидят.
Взглядом ищу их глаза, коты на меня не глядят.
Котам не нужно смотреть, они все чувствуют шкурой,
Коты понимают: я — просто прохожий понурый.


Ты ушла

Ты сказала, что в разлуке
Больше смысла мы найдем,
И ушла легко, как звуки
Певчих птиц перед дождем.
Все случилось очень просто,
Откровенно, без интриг,
Но теперь я словно остров,
Обезлюдевший за миг.
И, застыв на том же месте,
Вижу я, что, в общем, жив.
Ты ушла с весною вместе,
Тихо двери затворив.


Ночь

Ночь ложится под окно,
Молодая ночь-пантера,
На душе моей черно,
Раньше было просто серо —
Нет на небе древних звезд,
Нет луны старинной медной,
Все закрыл пантеры хвост,
Даже свет фонарный бледный...


Тоска-сестра

Приведи, тоска-сестра,
К водам медленным Днестра.
Там под тополь усади,
Пусть утихнет боль в груди.
Пусть соседний шумный клен
Приглушит мой горький стон.
А потом веди меня
Вдоль реки к закату дня.
И в шуршание песка
Брось меня, сестра-тоска.


Осень — время не мое

Над моим любимым сквером
Закружилось воронье,
Затянуло небо серым,
Осень — время не мое.
Стало осенью заметней,
Что я просто не у дел,
Даже ветер, друг мой летний,
Как-то резко охладел.
Не пойду шуршать листвою,
Птиц напутствовать на юг.
Осень — время мне чужое,
Замыкающийся круг.


День промчится

День промчится, словно вихорь,
Ослабеет зной.
Летний вечер встанет тихо
За моей спиной.
Он положит мне на плечи
Свет от фонарей.
И намного станет легче
На душе моей.


Мой парк

Кишиневскому парку Пушкина,
возвращение в 90-е годы

Бывает часто утром рано,
Забыв часов упрямый ход,
Присяду в парке у фонтана,
Он мне знаком не первый год.
Вокруг поблекшие бордюры,
Скамейки в трещинах стоят,
Различных классиков фигуры
Поодаль выстроились в ряд.
На удивление укромен,
Хотя и в центре городском,
Мой парк и стар, и полутемен,
Но был он с Пушкиным знаком.
Не здесь ли жизнь дана «Цыганам»,
И эту тайну кто хранит?
Молчит колонна за фонтаном,
Молчит стареющий гранит.
Там прежней знатью городскою
Была отлита цепь времен
И опекушинской рукою
Был знак потомкам сотворен.
Вверху колонны светло-серой
Поэта скромный бюст стоит,
И всякий раз смотрю я с верой,
Что здесь навечно встал пиит.
Когда иду из парка в город,
Держащий свой рутинный путь,
Светло в душе — я знаю повод
В мой парк и завтра заглянуть.