Пастух

Сойду в усталые закаты,
Припомню сплюснутую даль,
Каналов ход замысловатый
И неба пыльную эмаль,

Припомню радость, восклицанья,
Блеск коновязи во дворе
И в доме, где узнал метанья,
Рисунок четкий на ковре!

В саду, за дружественным пловом,
В беседе бодрой и простой
Не покажу небрежным словом,
Что был испытан высотой,

Понятлив, сдержан, без печали,
Не выдам — что влечет туда,
Где я смотрю в иные дали,
Где я смотрю мои стада.

Я ваш! Но нет тому названья,
С чем был в горах накоротке,
И для заветного признанья
Нет слов на вашем языке.


* * *
Прохладное утро болезни,
Все праздник нелепей в груди,
Все скованней, все бесполезней
Любовь, что не видит пути.

Застыло раскрытым подвохом,
Опомнилось лето от грез,
Ударило желтым горохом
В зеленую душу берез.

Постигни деревьев молчанье:
Покойно ли вёсны отдать
Обманутому обещанью,
Из ропота их не узнать.

Сплошная грядет обезличка!
Но стойкая учит судьба,
Что плакать — дурная привычка,
Что жалоба — та ж похвальба.

Прохладное утро болезни,
Все праздник нелепей в груди,
Все радостней, все бесполезней
Любовь, что не видит пути.


* * *
Ты мир пройдешь без суеты.
В пустыне улицы остылой
Мучительницы вот черты
Радеют и тебе всей силой,
Всем напряженьем немоты:

«Ты ждать устал. Ты ослабел.
Душой в огне, дал вечной смуте
Ты слиться с чувством. Ты посмел
Вернуть надеяться минуте
Свой нескончаемый удел.

Очнись. Ты одинок давно.
Вокруг тебя не зря так пусто.
Духовной черни лишь дано
Одной так верно ярью чувства
Задернуть в истину окно».
………………………………….............
Поэзия! Предвестник, знак —
Между привычкой и догадкой,
Ты через бездну новый шаг,
Томись, дерзай — за мыслью шаткой
Уж оккупанта бьется флаг!


* * *
На цинке крыш, на золоте часовни
Горит упрямый день,
Но под стрехами, смежив веки совьи,
Спокойна опытная тень.
…………………………………………..
Живи, узнай: оцепененье сосен
Не чует боли лиственных пород,
Чья кровоточащая осень
Глядится в черный холод вод,

Чья восковая ясеней одежда
Не чает оголенность извинить,
Чья роковая сдавлена надежда,
Живи, узнай: хотя б повременить…


Поездка

Как пусто! Как дома чернее ночи,
А в нишах как наивно­жуток свет,
Но стук живой мотора что­то прочит,
Скорее прочь от глупых мест и бед!

Туда, где — о, конечно! — живы, живы
Наживы не преданные огню,
Где правота со спесью не ретивы,
Там, задохнувшись, знамя уроню.

В сияньи потаенном нет обмана,
И, еле слышный, верен дальний звук.
Лети, мотор, в пустую даль тумана,
О, как темно! Как знамя рвет из рук!


В волнах

…Брось же метанья в руинах оставленнойверы,
Брось — и останься неслышим с прибоем как есть:
В шипе и в шуме и в шепоте, в россыпи пены,
В реве и гуле и грохоте мутных валов,
В ропоте, стоне, в зачатье и в вечном боренье,
В мусоре, гордом, что он возглавляет волну.
Силу его ощути и пойми наконец, что, быть может,
Страсти твоей и не нужно другим понимать.


* * *

1

Ты не ответишь им, Бесплотен,
Зачем он так темно прожил,
Зачем в бурьянные лохмоти
Ты муку гения вложил,

Чтоб стало поиском круженье,
Чтобы дорогой стала тьма,
Душой — само недоуменье
И неуверенность сама,

Чтобы, грустя в закат убогий,
Был виноватым без конца —
Среди личин фразеологий
Себе не выбравший лица.


2

Терпя чесотку искупленья,
Как кровно ты себя берег
От подвига и преступленья,
Педант, крестьянин и пророк!

Томим давленьем рядового,
Святым неверьем в своего
И пуще выбора любого
Сокрытым вовсе от него —

Ты чуял суть душой невежды,
Напрасной верностью дыша,
Но гнуло в грязь ярмо надежды,
И окочурилась душа.


3

Так что ж за новая докука
Теперь, в объемлющей тиши, —
Что лжет фальшивая наука
И нет опоры для души?

О чем жалеть? Что так бросаешь
Труды не начаты свои?
Души родной не оставляешь,
Что понимала сны твои?

Обманут слава и безвестность —
Лишь муть взнесется ото дна,
Душа родная не бессменна,
И все покроет глубина.


4

Склонись, бурьян. От пеней темных,
Досад высоких удержись,
Не сокликать калик наемных
Оплакать сгубленную жизнь,

Не звать глухой и непокорной
Застылой грязи колею,
Не ожидать от гидры черной
Обратно молодость твою.

Того, что не бывает дважды,
Ты, как и все, не уберег:
Твой подвиг в том, что ты возжаждал,
А преступленье в том, что мог.


* * *
…Смена ветра, и катер качнется,
Далеко до какой­то беды,
Просто вдруг на минуту коснется
Ненадежность земли и воды.

Вдруг покажется тайно важнее
Непокорный, склоненный камыш
И не зря торопливей, страннее
Бега туч исчезающий стриж,

Точно прячут улики иного —
Были сговор, собранье, и там
Порешили: об этом ни слова…
И вот только пошли по волнам.

…Так ли, ждя по водам Назорея,
Начиналось от смуты и снов? —
Ветер дул, напрягая деревья,
В основанья каких­то основ,

Надувая великую воду,
Насылая великую тишь,
Что труху, отвевая в природу
Мельтешение сорванных крыш.

Набухали и близились воды,
Наливало проулки, плеща,
И уже под халдейские своды
Не вместиться, спасенья ища.

Вдруг из цирка, в забытые двери,
Беспардонно покинув дома,
Разбежались ученые звери,
От ученья не видя ума…


* * *
21 августа 2008

Молчанье ночи. Нега облаков
Под царствием луны. Недвижная прохлада,
Не шелохнется мир. Глубокая отрада
В душе дерев и близкой высоте
Застывших волн. Живая тяжесть крон
И ночь — все сокровенно дышит единеньем,
И нет отчаянья. Ответ перед тобою
На твой уже не заданный вопрос.


* * *
Не лев, не лев — но из кошачьих
Мой русский ум. Куда ленив
И мыслей полнится лежачих,
Не пошевелится для них.

Лишь пустит когти для потяжки,
Когда, хозяина в виду,
Познанья мыслящих утяток
Проводит глазом череду

Или валяется до поту,
Отворотив и нос к стене,
Пока индюшечья свобода
Изнемогает в болтовне.

Но только бестолочь живого
Мелькнет, подлешенько близка, —
Движеньем тайного, немого —
Не уследишь его броска…


Фонарь

На одиноком полустанке
Между забором и луной
Фонарь болтается в жестянке —
Насилу видимый и мной.

Но от того, наверно, скрипа,
Что за стеклом неслышим мне,
Смурней морока недосыпа
И одиночества вдвойне.

Один на вечном полигоне,
Не удостоенный судьбы —
Что освещаешь ты в вагоне,
Где спят до станции Столбы?

Их забытью, отраде духа,
Где дышит чаяний туман,
Не внятен встречного, вполуха,
Уж цокот слышный, на лиман.

И свет — равно фонарь ли, поезд —
Не застит света славных грез,
И не будить, но лишь покоить
Дан звон и бой, и щелк колес.

…Да не коснется грез отчизны,
Где победительная даль,
Моя слепая укоризна,
Моя скрипучая печаль.


* * *
Ты глазеешь, клубочек хотенья,
Привязался ж проклятый исход!
Но горячей, летучею тенью
На заре этот миг отреченья,
Как Гастелло, в тебе промахнет.

И в высокой хандре невезенья
Безразлично тебе с высоты —
Как цепные собаки раденья,
Натянувшие логики звенья,
Обрывают беззвучные рты.

И, в иные впиваясь причины,
Ты провидишь иное бытье,
И томясь принимают пучины,
И вот­вот распадутся кручины,
Оковавшие сердце твое.